Молчаливая роза

Глава 2

Волнения и беспокойства донимали Девон и прежде. Беспричинные тревоги не были редкостью, но никогда не продолжались слишком долго.

Отправляясь в путешествие, она предполагала отдохнуть расслабиться, но пребывание в этой старой гостинице только увеличило нервное напряжение, снедавшее ее последнее время. Причиной, возможно, явилось недосыпание или переизбыток общения, при котором требовалось сдерживать себя и значит, нервничать еще больше. А может, все дело было в не дописанной книге?

Явными признаками беды для Девон всегда были сильном сердцебиение, потеющие ладони и покалывание в пальцах. Тревога со временем вызывает страх — так ей сказал врач. Впервые она испытала все это через шесть месяцев после разрыва с Полом. Пол заявил тогда, что их брак — ошибка. Он вовсе не собирался жить семейной жизнью в общепринятом смысле этого слова. Ему требовалась свобода, чтобы «найти себя» — так он выразился. «Брак — это не мое», — добавил он и исчез.

Вот тогда-то сознание Девон стало словно распадаться на составляющие. Брак означал для нее вечность. Ее родители состояли в браке в течение тридцати пяти лет. Они так и не смогли понять, отчего ушел Пол. И Девон тоже не могла. Она любила Пола.

Когда появились первые симптомы, она сразу поняла, что у нее нервный срыв. Благодарение Богу, Он послал ей Эрни Таунсенда — психолога, чей телефон Девон обнаружила, листая справочник втайне от родителей. Те были твердо уверены, что посещения психологов и психоаналитиков — причуда богатых людей, которым требовалось поведать кому-нибудь свои надуманные проблемы.

Доктор Таунсенд показал Девон, в чем корень ее беспокойства и как можно держать его под контролем. Ей очень хотелось избавиться от этого обременительного чувства, и в результате довольно быстро удалось его преодолеть. Когда все закончилось, она пришла к выводу, что стала понимать себя куда лучше, чем прежде. Тем не менее время от времени депрессия возобновлялась, хотя и в более мягкой форме.

За исключением этой. Симптомы были те же: сердцебиение, влажные ладони — древние как мир признаки страха. Тело готовилось сражаться или бежать прочь от опасности.

Но на этот раз страх был какой-то особенный, не имевший ничего общего с тем, что было раньше. То, что она ощутила в комнате гостиницы, скорее носило название ужаса, всепоглощающего кошмара.

Девон широко раскрыла глаза и уставилась в пространство перед собой. Так что же с ней приключилось на самом деле? Откуда взялись столь отчетливые видения?

Ты же не веришь в призраки! — спросила она себя. Но именно об этом Девон сейчас напряженно думала. В комнате явственно ощущалось чье-то присутствие. Некто скрывался в темноте за пределами белого кружка света, некто настолько зловещий и дьявольский, что ощущение зла, исходившее от этого существа, не давало ей дышать.

Девон улеглась поудобнее, но глаз не закрыла. Не могла, и все тут. Комната на ее глазах удлинялась, превращаясь в бесконечный коридор. Рядом с ней зашевелился Майкл. Видно, ему тоже было не сладко. Неужели и он что-то почувствовал?

Не будь уже так поздно, она разбудила бы его и умолила увезти ее отсюда. Он наверняка стал бы смеяться и уверять, что все это только игра ее воображения. Или она не права? Девон вовсе не была уверена, что на этот раз он ее осмеет.

Она взглянула на крохотные рубиновые цифры на часах, что стояли на прикроватном столике: два часа ночи. А ей-то казалось, что она провела в темноте часов шесть. Интересно, доживет ли она до рассвета? Может быть, имеет смысл закрыть дверь в ванную и приглушить тем самым свет? Тогда, возможно, ей удастся забыться сном.

Она несколько раз согнула и разогнула ноги, чтобы размяться, и вылезла из постели, после чего прикрыла дверь в ванную. Но даже такая малость снова несказанно ее разволновала. Сердцебиение усилилось; сердце готово было выскочить из груди.

Чем дольше она лежала, тем больше ее мучило какое-то неприятное ощущение. Оно сдавливало ей виски, отзываясь в голове бесконечно повторяющимися с вами: что-то не в порядке, что-то не так…

Девон несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. Один только Господь знает, ей нужно было уснуть. Когда минуло три, ее веки словно лились свинцом, пришлось закрыть глаза. И в то же мгновение Девон едва не подпрыгнула — такой ее обуял ужас, захотелось закричать что было силы. Ладони снова вспотели, желудок сжал болезненный спазм.

Страх был самый настоящий — он имел вес, форму, она чувствовала его каждой клеточкой своего тела. Угроза нависла не только над ней, но и над Майклом, и она не была вымышленной — в этом убеждало сковавшее ее чувство опасности.

Четыре часа утра. У Девон болела спина и сводило руки и ноги. Шея и плечи словно онемели. Ей так хотелось спать. Веки у нее припухли, а в глаза словно насыпали песка. Пульс, правда, замедлил свой бег.

Дождь за окном снова стал стихать. Если бы ей удалось хотя бы немного отдохнуть…

Что-то приблизилось и остановилось около ног, но Дев никак не могла открыть глаз. Наконец замаячил какой-то блеск, комната снова представилась ее взгляду такой, какой она запомнила ее, прежде чем провалиться в беспокойный сон, даже дверь в ванную была по-прежнему прикрыта.

И тут видение из ее сна стало наплывать на нее, оно скользило без всяких видимых усилий. Это была женщина в длинном платье цвета ночной тьмы. Ее седые волосы развевались, как будто их теребил ветер. Девон, однако, никак не мог взять в толк, каким образом ей удается все это подмечать. Женщина имела расплывчатые контуры и как бы колебалась воздухе. Вот она повернулась в сторону Девон. Лицо было сморщенным, но не страшным; отдельных черт его разобрать было невозможно; Девон видела только глаза — темные и проницательные.

Впрочем, это был всего один глаз — вторая глазница зияла черной пустотой.

Девон вскочила, обливаясь холодным потом, и хотела закричать, но не смогла — у нее перехватило дыхание. В комнате все было как прежде. Трясущимися руками она подоткнула под спину подушку, присела на постели и взглянула на часы. Более всего она желала, чтобы эта кошмарная ночь наконец кончилась. Алые цифры, казавшиеся ей теперь не менее зловещими, чем все остальное вокруг нее, показывали пять утра. Скоро рассвет, устало подумала Девон. Майкл лежал рядом на сбившемся ниже бедер одеяле, раскинув руки. Должно быть, Майкл почувствовал, что она на него смотрит, потому что тоже проснулся. Коснувшись рукой лица, он принялся протирать глаза, красные и припухшие, потом молча, отбросил одеяло и направился в ванную. Возвращаясь в постель, он не выключил в ванной свет, а лишь прикрыл дверь, оставив щелку — точно такую же, какая была прежде.

— Что, не спится? — спросил он.

— Да, — коротко ответила Девон. — Скорее бы настало утро!

Майкл только что-то буркнул себе под нос. Отвернувшись от Девон, он снова плюхнулся на подушку и закрыл глаза. Скоро рядом раздалось его ровное дыхание, но во сне он по-прежнему вздрагивал и крутился. Девон же сомкнула глаза и решила не открывать их, пока видения не появятся снова. И они появились. Извивающиеся, трепещущие, теперь они откровенно грозили ей. Тем не менее она позволила им приблизиться, в страхе стискивая в кулаках край простыни.

— Кто вы такие? — дрожащим голосом произнесла Девон. Ответа не последовало — лишь чудовищная тяжесть стянула ей грудь, словно стальным обручем.

Девон с шумом втянула в себя воздух и зашептала слова, которые успокаивали ее и которые она знала с детства: «Господь мой пастырь. Он следит за мной, когда я бегаю среди зеленой травы. Он ведет меня сквозь бурные воды. Он дает силы моей душе. Он указывает мне праведный путь, чтобы я могла избежать греха. Хотя я иду сквозь долину зла, я не боюсь, потому что Он со мной».

Эта молитва ослабила обруч у нее на груди; даже страх отступил, оставив лишь легкий кисловатый привкус во рту. Оглядевшись, Девон увидела, что в комнате уже забрезжил тусклый рассвет. Возблагодарив Создателя, она снова прикрыла глаза и забылась тяжелым сном.

Через несколько часов, утомленная до последней степени, измученная и опустошенная, Девон усилием воли заставила себя подняться с постели. Майкл тоже спустил на пол ноги и двинулся в ванную комнату, дверь которой оказалась плотно прикрытой.

— Надеюсь, пища в этом вертепчике лучше, чем условия проживания, — произнес он, нажимая на ручку и распахивая дверь во всю ширь. Его каштановые волосы, которые даже утром всегда выглядели так, словно он только что причесался, на этот раз не имели привычного здорового блеска и торчал во все стороны. Они были влажными от пота, а лицо после дурно проведенной ночи казалось серым и припухшим.

Девон знала, что и сама выглядела не лучшим образом. Смахнув с лица несколько влажных прядок, она встала, затем принялась лениво собирать разбросанные по полу вещи. Странно, не обычае Майкла раскидывать свою одежду. Потом Девон пода шла к встроенному шкафу и распахнула его. Запах плесени сохранялся, но был не столь сильным, как в предыдущий вечер.

Она протянула руку в глубь шкафа и замерла. Глаза сами собой закрылись, и снова перед внутренним взором заплясали, извиваясь и пропадая, призраки. Девон задрожала и крепче вцепилась в дверцу. Этого не может быть! Но каждой клеточка ее тела уверяла: может! может! Может.

Видения, которые мучили ее ночью, явились снова как, спрашивается, она могла их наблюдать? Откуда к ней пришло знание, что это призраки? Девон вдруг пришли на слова, которые она когда-то вычитала у сэра Конан Дойл «Существует знание и знание». Впервые в жизни она поняла, что хотел сказать писатель, который, как известно, верил в существование потусторонних сил.

Она посмотрела на шкаф. Тот, кто жил здесь раньше, наверняка открывал его сотни раз. Девон где-то слышала, что призраки суть энергетика давно умерших людей, которую человеческий мозг в состоянии улавливать, создавая видения, даже если со дня смерти человека прошли века.

Она читала на эту тему не больше того, что читали другие в газетных статейках и солидных журналах, и нельзя сказать, чтобы верила в подобную чертовщину, но тем не менее окончательно не отвергала.

Девон уселась в кресло и попыталась разобраться в своих ощущениях. В это время Майкл приоткрыл дверь ванной:

— Ты готова занять мое место? — крикнул он.

Девон кивнула и двинулась в ванную.

Душ ее успокоил, давая возможность расслабить усталые мышцы, но не избавил от тревожные воспоминаний.

Призраки действительно существовали. Их было несколько, но она не смогла бы с уверенностью сказать, сколько именно.

Девон вытерла полотенцем волосы и нанесла на лицо тональный крем, чтобы скрыть темные круги под глазами. Зато ее волосы по-прежнему задорно завивались кольцами и сверкали, словно и не было страшной ночи. Неожиданно она ощутила прилив сил и закрыла коробочку с кремом, громко щелкнув крышкой. Она была в ярости. Черт бы побрал этих людишек — тех, кто служит в этом заведении! Они-то небось отлично знают, что происходит у них в доме. Знают — но тем не менее не препятствуют людям сюда приезжать. Это просто возмутительно! Такие шутки не прощаются!

Словно вихрь, Девон ворвалась в спальню, но тут ее остановил какой-то странный взгляд Майкла.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Плохо! — бросила она. — Отвратительно! — Заметив, что на его лице появилось изумленное выражение, Девон сдержалась и попыталась укротить свой гнев. На Майкла ей злиться было не за что. — Извини. Ты здесь ни при чем. Боюсь, я просто устала. И это все. Устала — не то слово. Всю прошлую ночь мне не удалось сомкнуть глаз.

— Когда мы отсюда уберемся, я буду счастлив.

Девон не могла с ним не согласиться. Наблюдая за тем, как он пакует вещи, тщательно укладывая каждый предмет своего гардероба в отведенное ему место, она снова вернулась мыслями к минувшей бессонной ночи. Пока Майкл забирал с вешалки галстуки, тщательно рассортировывая их по оттенкам, и укладывал в чемодан поближе к ботинкам, она, несмотря на терзавшие ее думы, успела обрядиться в черные шерстяные брюки и натянуть ярко-желтый свитер. Потом, глянув в зеркало, висевшее на бледно-желтой стене, она едва не стащила его с себя. Вряд ли когда-нибудь она назовет желтый цвет своим любимым — уж в этом-то она не сомневалась!

Девон повернулась и взглянула на Майкла. Решение, которое пришло ей на ум утром, необходимо было озвучить.

— Мне надо сказать тебе одну вещь, дорогой. Нечто такое, чем я бы умолчала, случись это еще несколько дней назад.

Майкл застегнул сверкающие латунные замки своего чемодана и поднял на нее глаза.

— Ты, часом, не передумала выходить за меня замуж? Чем больше я размышляю над нашей свадьбой, тем более удачно мне кажется дата бракосочетания, о которой мы договорились Пятнадцатого апреля наверняка будет хорошая погода. А медовый месяц мы сможем провести на Багамах, — тут он нахмурил брови, — если тебе, разумеется, не придется сидеть над книгой.

Майкл не одобрял ее писательских занятий. Более того, он чувствовал, что ее работа может в будущем дурно отразиться на их семейной жизни и благополучии. Он считал, что книги отнимают у Девон слишком много времени, которое он могла бы посвятить ему.

— Да нет, что ты… — Девон подошла к окну и взглянула на океан. По ее мнению, вид мог быть и получше. Особенно мешали два старых дома, которые перекрывали панораму.

Наверняка во времена Стаффордов этих домов не было. Окрестности по-прежнему выглядели серо и уныло, но дождь прекратился и изредка выглядывало солнце.

На заднем дворе дома Девон увидела запущенный розарий. «Интересно, кто в этом доме выращивает розы и ухаживает за ними?» — подумала она.

— Этой ночью со мной что-то случилось, Майкл, — сказала наконец Девон, повернувшись к жениху лицом. — Нечто такое, чему я не нахожу объяснения. Однако я считаю, что все происшедшее имело место, и хочу, чтобы ты меня выслушал.

Майкл посмотрел на нее с любопытством.

— Ну так рассказывай.

— Когда я только еще начинала писать романы… и некоторое время после развода… со мной несколько раз происходил необъяснимые вещи. — Взглянув на Майкла, Девон заметила на его лице тщательно скрываемое недовольство, но тем не мене решила продолжить. Уж если они собираются пожениться, она должна иметь возможность разговаривать с ним обо всем. — Я, признаться, никогда не обращала на это особого внимания, но теперь… Я вот что хочу тебе сказать, Майкл: этой ночью в доме произошло нечто ужасное.

— Этой ночью?

— И не только. Думаю, что начало всему было положено много лет назад. То есть мне так кажется. И я хочу поставить тебя в известность, что готова на все, лишь бы выяснить, в чем дело.

Хотя Майкл и смотрел на невесту широко открытыми от удивления глазами, он продолжал хранить молчание.

— В этом доме погиб ребенок. Девочка, кажется. Ей было не более четырех или пяти лет от роду. Я очень хорошо видела ее лицо. Черные длинные волосы, старомодное платье, доходившее ей до середины икр, высокие ботинки на пуговичках. Полагаю, костюм можно отнести к концу девятнадцатого века.

Майкл опять промолчал, и Девон решила, что это хороший знак.

— У меня сложилось ощущение, что ребенок совершил какой-то дурной поступок. Ничего особенного, просто шалость. И родители ее наказали. — Тут она поправила себя, почувствовав, что ошиблась. — Ее наказал отец. Должно быть, это был очень суровый человек. Слишком суровый. Я полагаю, что он где-то запер девочку — возможно, в этом самом шкафу. — Девон для убедительности ткнула пальцем в сторону встроенного шкафа. — И я убеждена, что девочка там задохнулась. — Стоило Девон я произнести последнее слово, и она почувствовала, как ее горло сдавил спазм.

— Какое-то сумасшествие, — сказал Майкл. — Что ты только себе не напридумывала.

— Да, я знаю, вся эта история и в самом деле кажется невероятной. Тем не менее я готова поклясться, что так все и произошло на самом деле.

— А я со своей стороны готов признать, что это место мне не нравится, и даже согласиться с тобой, что здесь в воздухе витает… витает…

— Ты хочешь сказать — витает зло? — пришла ему на выручку Девон.

— Ну… — Майкл вздохнул и запустил руку в свои безупречно уложенные каштановые волосы. — Не могу сказать точно, что это было, но ощущение у меня сложилось неприятное.

— Мне тоже трудно передать словами то, что не очень поддается описанию, — сказала Девон. — Я, знаешь ли, чувствовала чье-то присутствие. Или все-таки это был сон? Кто знает? Я видела старуху. Возможно, она жила в этом доме, когда была моложе. И с ней тоже случилось нечто ужасное.

— Давай оставим этот разговор, Девон. Не станешь же ты утверждать, что здесь произошло два убийства?

— Не убийства, нет. Может быть… — Она посмотрела на Майкла и по выражению его лица поняла, что для первого раза сообщила ему даже больше, чем следовало. Тогда она взглянула на него в упор и спросила: — Скажи, ты не закрывал ночью дверь в ванную комнату?

— Когда я вставал в ванную, ты не спала. Я не стал закрывать дверь до конца, оставил щель.

— Так вот, когда мы проснулись, дверь была плотно прикрыта.

— Но я ее не закрывал.

— Не сомневаюсь в этом.

— Скажи на милость, Девон, о чем это ты толкуешь? Ты что, пытаешься дать мне понять, что в доме… как бы это выразиться… не чисто?

— Да, — ответила она, хотя могла бы предложить на рассмотрение Майкла другое, куда более точное слово.

— Ну, в духов и привидений я лично не верю и чрезвычайно удивлен, что этому веришь ты.

— До сих пор я не знала, верить или не верить в их существование, но теперь твердо убеждена — они существуют.

— А я нет, и мне бы не хотелось, чтобы ты рассказывала подобные байки кому-нибудь еще.

— Вот именно. Лучше я обо всем этом напишу. Прямо сейчас. То, что мне удастся выяснить по поводу этого дела, или подтвердит мои предположения, или их опровергнет. Если я ошибаюсь — что ж, ты имеешь право смеяться надо мной всю оставшуюся жизнь, но если я права…

— Не нравится мне все это, Девон.

— Я рассчитываю управиться за четверть часа, не позже.

Что бы Майкл ни думал по поводу эскапады Девон, он решил не идти на обострение.

— Ладно. Я пока снесу наши чемоданы вниз.

— А я захвачу свои вещи, как только все опишу. Встретимся в холле.

Захлопнув дверь ногой, Майкл спустился на два пролета лестницы, пересек холл и направился к выходу.

— Вы будете завтракать, мистер Галвестон? — спросила Ада Микс, утвердив руки на широких бедрах.

Майкл хотел было отказаться и сообщить хозяйке о своем отношении к ее заведению, но в этот момент его ноздри уловили запах свежеиспеченного хлеба и в желудке забурчало от голода. Он подумал, что, пока Девон будет записывать свои фантазии, он вполне успеет позавтракать. А если она закончит эту сумасшедшую работенку раньше, то сможет к нему присоединиться.

— Пожалуй, я позавтракаю, вот только поставлю в машину чемоданы. Будет ли завтракать жена, я не знаю. — Жена, повторил он про себя, глядя на миссис Микс, которая с готовностью кивнула. Девон пока еще не была его женой, но очень скоро ею станет.

Он сокрушенно покачал головой, вспомнив их странный разговор. Подумать только: если ей верить, в их комнате ночью побывала целая куча привидений!

Не будь Майкл столь расстроен происшедшим, он бы улыбнулся: Девон вечно придумывала что-нибудь этакое. Она здорово отличалась от всех известных ему женщин.

Вечер, когда они познакомились, тоже был не совсем обычным. Майкл пошел на вечеринку в Вест-Энд, которую устраивал его приятель Билл Меддерс. В небольшой квартире дым стоял коромыслом. Кого там только не было, начиная с престарелого хиппи и кончая музыкантом-металлистом. Обыкновенно Майкл не ходил в подобные компании, но Билл спал с девчонкой по имени Кристи Папаополис, которая и была владелицей квартиры, а ему, Майклу, некуда было в тот вечер податься.

Он стоял у двери, разговаривая с Кристи и Биллом, когда в квартиру вошла Девон. Этого момента ему никогда не забыть. Майкл замер, словно околдованный, а когда их представили, даже не смог вспомнить, что нужно в таких случаях говорить. На Девон была дорогая шелковая блузка в тон блестящей синей кожаной мини-юбке, открывавшей стройные длинные ноги. Девон протянула ему ухоженную руку и застенчиво улыбнулась. Светлые сверкающие волосы и нежно-розовый цвет лица придавали ей чрезвычайную привлекательность; но не это было в ней главное. Его поразило выражение грусти и одиночества, приглушавшее блеск ее красивых зеленых глаз.

Хорошо зная Кристи, Майкл подумал, что уложить Девон в постель не составит труда. Каково же было его удивление, когда ему пришлось проглотить три отказа, прежде чем Девон согласилась с ним встретиться.

— Я только что пережила развод, — сообщила она ему при встрече, — и не готова начинать все сначала.

— Но это просто свидание, Девон. Так сказать, кино и кофе. Надеюсь, это не слишком обременительно?

Они отлично провели время, и это, казалось, несказанно ее удивило. Она согласилась встретиться с ним снова, и в следующий раз Майкл повел ее обедать в тихий французский ресторанчик в Верхнем Ист-Сайде. Он сам не слишком любил это место, но был уверен, что Девон там понравится. Так, постепенно, он завоевал ее доверие, и они стали довольно часто встречаться. Тем не менее Майклу понадобилось целых три месяца, чтобы ее соблазнить.

Тут ему вспомнилась прошедшая ночь, и он нахмурился. Девон была способна на непредсказуемые поступки и только что это подтвердила. Зато секс с ней тоже отличался от близости с другими женщинами. Майкл даже считал, что в любви ей равных нет, хотя она была излишне чувствительна, на его взгляд, слишком интеллигентна, что ли. Но она умела слушать, и Майкл не раз мысленно отмечал это, когда ему доводилось что-нибудь ей рассказывать.

Разумеется, у Девон имелись недостатки — как, впрочем, и у всех живущих на земле. Ее прошлое — поздние приходы мужа, его пьянство и вечные интрижки — лишило Девон уверенности в себе, и это до определенной степени Майкла поначалу даже устраивало. Она редко с ним спорила и обыкновенно поступала так, как хотел он.

Майкл представил себе, как она сейчас сидит наверху в злополучном номере и записывает в блокнот свои довольно-таки спорные наблюдения. Как только они усядутся в автомобиль, он ей скажет, что лучше всего с этими записями сделать, и ей придется его выслушать.

Призраки. Все это не более чем плоды общения с Кристи, подругой, которая считалась докой по части всякой там мистике и предсказаний.

Что и говорить, гостиница производила мрачное впечатление — пожалуй, до сих пор ему не приходилось останавливаться в более зловещем месте. Но что из того? Это вовсе не значит, что в ее стенах кого-то убили. И уж конечно, мрачный облик здания не является доказательством того, что в нем водятся привидения!

Майкл положил чемоданы в багажник, захлопнул крышку и направился к входу в гостиницу. Когда дело касалось постели и завтрака, он неизменно предпочитал новомодный стерильный «Хилтон».

Поднявшись по ступенькам, Майкл нажал на ручку входной двери и искренне удивился тому, что она не заперта. Стоило ему войти в столовую, как его желудок призывно забурчал. Запах был приятный, и Майкл очень надеялся, что обильный завтрак поможет ему отчасти примириться с мрачным видом здания и поднимет настроение.

И еще он надеялся, что от намечавшейся конфронтации с Девон в скором времени не останется и следа, — воевать с ней вовсе не входило в его планы.