Монетка на счастье

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Клиона проснулась от непривычного шума в спальне. Итальянские горничные, которые будили ее по утрам, обычно двигались еле слышно, беззвучно отпирали ставни и раздвигали портьеры. В это утро в комнате стоял оглушительный грохот, и, открыв глаза, она увидела, что утренний свет в спальню впускает Голубка.

— Доброе утро, — пробормотала сонным голосом Клиона.

Голубка обернулась.

— Ах, мисс, пришлось вас разбудить, — сказала она. — Я чуть не лопнула от нетерпения, так хотелось сказать вам новость.

— Какую новость? — спросила Клиона, окончательно проснувшись. Она села в кровати, светлые волосы рассыпались по плечам, упав на строгую ночную рубашку.

— Вы выиграли, мисс! Что я говорила — вот вам и повезло!

— Выиграла? — удивилась Клиона. — Что выиграла? — Она не понимала, о чем идет речь.

— В лотерею, мисс! Помните, я вас уговорила купить билет? Как чуяла — повезет вам. Я еще сказала Эллен тогда — истинная правда, сказала! — мол, попомни мои слова, одна из нас выиграет, уж это точно!

— Выиграла в лотерею! — воскликнула Клиона, когда смогла, наконец, вставить слово.

— Да, мисс! Ну, правда, не главный выигрыш, а только капитан Эрншоу говорил, все равно деньги неплохие. Он сразу послал Джорджа за деньгами, а билет я ему дала — знала, угожу вам, мисс. Билет ведь у меня остался, помните? Я его в кошелек спрятала, чтоб не потерялся.

— Теперь помню, — сказала Клиона. — Я как-то об этом не думала.

— Мисс, до чего же мы все рады! — отозвалась Голубка. — Я как узнала новость, так и говорю Эллен: «Если кто и заслуживает счастья, так мисс Уикем».

— Спасибо, Голубка. Но и вам тоже повезло. Вы должны разделить со мной выигрыш — если бы не вы, я бы в жизни не стала покупать лотерейные билеты.

— Вы, мисс, очень добрая, только я ничего не возьму, — ответила Голубка. — С вами и забот никаких, не то что с другими молодыми леди, уж я-то их знаю. И всегда доброе слово у вас найдется.

— Однако вам, несомненно, полагается часть денег, — настаивала Клиона. — Вы уверены, я выиграла? В этом нет ошибки?

Ей никак не верилось, что такое возможно. Сомнения исчезли лишь час спустя — капитан Эрншоу вручил деньги, которые слуга привез из городского муниципалитета, где состоялся тираж.

— Сколько здесь? — спросила Клиона, увидев пачку банкнот и серебро.

— Я подсчитал, — сказал капитан Эрншоу, — на наши деньги здесь примерно шестьдесят фунтов. Это не главный выигрыш конечно, тем не менее поздравляю вас, мисс Уикем.

— Мне кажется, я во сне, — сказала ему Клиона. — Я никогда в жизни ничего не выигрывала, мне даже свечки не доставалось на деревенской ярмарке. И я должна благодарить Голубку. Я настаиваю, чтобы она взяла у меня половину денег.

— Я думаю, это слишком щедрый дар, — сухо возразил капитан Эрншоу. — Деньги понадобятся вам самой, мисс Уикем, вы хотите отдать слишком много.

— Ну, что же, возможно, вы правы, и все-таки… — ответила Клиона.

Понимая, что даже капитану Эрншоу известно, сколь беден ее гардероб, как ей необходимо купить себе носильных вещей, она не могла отрешиться от мысли наградить Голубку, отдав ей половину. Вернувшись в спальню, она продолжала спорить с Голубкой, пока та не сдалась и не согласилась принять треть выигрыша.

— Это для меня, мисс, целое богатство, — сказала она. — Я на старость себе коплю, вот и добавлю. Некоторые готовы каждый пенни, что заработают, промотать. И сверх того. Я не из таких. Я знаю — станешь старая, никому не нужна. А так будет у меня кое-какая толика, и работный дом не страшен.

— Поэтому я и хочу, чтобы вы взяли больше, — сказала Клиона.

Голубка покачала головой.

— Не всякий такое предложит, мисс, — ответила она. — И я премного вам благодарна. А только я свое место знаю. И вам деньги не помеха.

Клиона улыбнулась.

— Теперь, по крайней мере, я могу себе позволить несколько приличных платьев, и выбросьте мамин дорожный костюм и накидку. Надеюсь, мне не придется больше ходить в таком цвете.

— Верно, мисс, вам не идет, — подтвердила Голубка. — Накупим самой лучшей материи в лавках да на рынке, и, сказывают, тут одна девушка, портниха, она самые модные платья шьет, надо только фасон дать. Позвать ее к нам? Пусть снимет фасон с платьев ее светлости, цвета вам надобно другие, а крой подойдет — знали бы, мисс, сколько ее светлость за них платит, напугались бы.

— Прекрасная мысль! — воскликнула Клиона. — Но не будет ли возражать ее светлость?

— Никак не будет. Уж она мне сколько раз говорила: «Голубка, нужно подыскать что-нибудь красивое для мисс Уикем». Только она вас обидеть боится, потому и не предлагает.

— Она знает, я не приму такого подарка, — сказала Клиона. — А теперь я смогу покупать вещи на собственные деньги. Ах, Голубка, как это великолепно звучит!

— Ее светлость рано не просыпается, дай бог часа через два, — улыбнулась горничная. — Давайте вместе по магазинам сейчас отправимся, мисс? Кто рано встает, тому бог подает, — дедушка мой так говаривал.

— Идемте прямо сейчас! — воскликнула Клиона. — Займемся делом. Вы правы!

— Я только чепчик надену, — ответила Голубка. — А Джорджу скажу, пусть за портнихой сбегает. Про которую я давеча говорила. Чтоб приходила поскорее да бралась за шитье. Вы, мисс, глядишь, скоро на балу первой красавицей будете.

— На это я не рассчитываю, — засмеялась Клиона.

Однако когда она увидела материалы, которые можно было приобрести за весьма умеренную цену, то вопреки своей воле вообразила себя в новых туалетах. Жесткая кисея, батист, маркизет, муслин в цветочек для платьев на каждый день. Газ, усыпанный блестками, вышитый тюль и всевозможный атлас для вечерних туалетов. Да, облик ее будет совсем иным.

Клиона рассматривала в нерешительности шелк, будто покрытый капельками росы, и другой, блестевший, как вода в лунном свете. В конце концов Голубка убедила ее приобрести и того, и другого. Она купила также лазурно-голубых, цвета итальянского неба перьев для соломенной шляпки, и та стала похожа на ореол вокруг ее нежного лица.

Слуга, сопровождавший их, был нагружен бесчисленными свертками, и вдруг Голубка воскликнула с ужасом:

— Мне пора, мисс. Двенадцатый час, ее светлость того и гляди проснется. А меня нет. Уж и не знаю, что она тогда скажет, Эллен-то у нас неуклюжая — на нее и положиться нельзя.

— Я задержала вас, Голубка. Простите меня, — огорчилась Клиона.

— Вы не горюйте, мисс, — ответила горничная, — а я побегу, не обессудьте.

— Идите, — сказала Клиона. — Я заплачу и вернусь следом за вами.

— А Генри лучше пусть со мной идет, — сказала Голубка, взглянув на слугу, державшего покупки. — Быстро все распакуем да и шить начнем — так-то будет лучше.

— Это верно, — согласилась Клиона и представила себе, как спускается по беломраморной лестнице виллы в переливающемся газовом платье, с новой прической и, пожалуй, серебряной лентой в волосах.

Что подумает лорд Рейвен, увидев ее, невольно спросила себя Клиона. Если он нашел ее прехорошенькой, приняв за скотницу, что подумает он теперь, когда она будет одета не хуже — а то и лучше, — чем другие молодые женщины из его окружения?

Но она тут же решила выбросить подобные мысли из головы. Не все ли равно? Однако в душе у нее оставалось тайное стремление поразить его светлость своей внешностью — пусть ему станет стыдно, что он вообще мог принять ее за селянку низкого происхождения.

Продавец невыносимо долго составлял счет, Клиона тщательно его проверила — капитан Эрншоу предупредил: итальянцы думают, будто все англичане и англичанки сказочно богаты, и соответственно запрашивают немыслимые цены. В подсчетах обнаружились две ошибки, которые Клиона исправила. Когда она платила, то испытывала восторг, отсчитывая новенькие деньги, но в то же время она чувствовала себя виноватой, что столько потратила на себя. От выигрыша осталось совсем немного, а ей нужно еще вознаградить, кого положено. Про новые покупки следует забыть.

Выйдя из лавки, она увидела, что находится неподалеку от фонтана Треви. Она узнала кривую улочку, сбегавшую с холма, и церковь на углу, где они с Берил уже побывали.

Повинуясь неожиданному порыву, Клиона направилась к фонтану. Теперь-то у нее есть своя монетка, можно бросить ее в воду и загадать желание. Чего бы ей хотелось больше всего на свете? Она вспомнила вдруг, как лорд Рейвен упомянул монетку любви. Хотел подразнить ее, напомнить их первую встречу, когда, приподняв ей голову за подбородок, поцеловал, прежде чем она сообразила, что происходит.

Она все еще помнила прикосновение его губ, властный поцелуй, свое возмущение от того, что растерялась и не сумела себя защитить.

Выйдя из прохладной тени улочки на залитую ярким солнцем площадь к фонтану, Клиона стала свидетельницей чудовищной сцены, которая заставила забыть о пенных струях воды и великолепии мраморных статуй.

Какой-то итальянец избивал серого ослика, повинного в том, что перевернул тележку с сеном, — сено валялось вокруг на мостовой, и двое оборвышей его подбирали. Хозяин изрыгал кощунственные проклятия, это можно было понять, даже не зная подобных слов. Он изо всех сил колотил несчастное животное по спине, ослик шарахался из стороны в сторону, уклоняясь от ударов, но тщетно — хозяин крепко держал вожжи.

Клиона колебалась секунду, вспомнила на миг, что она иностранка в чужой стране, но истязания несчастного животного лишили ее благоразумия.

— Прекратите! — крикнула она, но тот в бешенстве не обратил внимания. Клиона подбежала к нему и увидела, что он просто ничего не слышит. Тогда она с силой, которой в себе не подозревала, вырвала палку у него из рук.

Мучитель уступил ей от неожиданности, но тут же, поняв, что произошло, обратил свой гнев на юную особу, стоявшую перед ним.

Клиона, однако, воспользовалась его минутным замешательством и гневно крикнула по-итальянски:

— Как вы смеете издеваться над животным? Вам не жаль бессловесное создание, которое не может защититься от побоев?

— Осел — мой, — злобно ответил хозяин, — и ты не вмешивайся, тебя не спрашивают.

Итальянец видел, что Клиону не сопровождают ни карета, ни пешие слуги, и преисполнился уверенности в своих силах.

— Отдавай палку и не лезь не в свое дело, — потребовал он на каком-то малопонятном диалекте и добавил грязное ругательство.

Вокруг начала собираться толпа. Зеваки набежали из домов, из закоулков, казалось, даже из-под земли — всем было любопытно, из-за чего возникла перебранка. Клиона испугалась не на шутку, но тем не менее твердо стояла на своем. Ослик, заморенный, тощий, с торчащими ребрами, вызывал у нее острую жалость, и она забыла и про испуг, и про грозившую ей опасность.

— Вы постоянно истязаете бедное животное, — сказала она. — Вон, у него вся спина в ранах, он старый, изнуренный, голодный.

— А тебе что? — разозлился хозяин. — Отдай палку и убирайся отсюда. Кто другой, может, и станет тебя слушать, да только не я — не на такого напала.

— Но перестаньте хотя бы избивать беднягу, — Клиона уже не приказывала, она умоляла.

— Изобью, если будешь вмешиваться, — взревел итальянец и потянулся за своей дубинкой.

Клиона отступила назад, охваченная смятением, — она сознавала, что находится в незавидном положении. Толпа разрослась, все наблюдали и слушали с интересом, но не вмешиваясь, не желая становиться на чью-либо сторону. Рассчитывать на поддержку, если буян набросится на нее, не приходилось.

— Отойдите, — сказала она, когда тот придвинулся ближе. Но голос ее, несмотря на решимость не уступать, дрожал.

— Это кто меня заставит отойти? — был издевательский ответ. — Отберу у тебя и палку и все, что захочу.

Толпа негромко и, как казалось, одобрительно загудела. У Клионы упало сердце — она поняла, что ей грозит реальная опасность. Неожиданно послышался стук копыт по мостовой, и сзади раздался суровый оклик:

— Что здесь происходит?

Клиона облегченно перевела дыхание и обернулась. Лорд Рейвен, верхом на черном норовистом жеребце, смотрел на нее. Зеваки попятились.

— Слава богу, что вы оказались здесь, — проговорила Клиона по-английски. — Этот итальянец избивает своего осла. Посмотрите — бедное животное еле дышит. Я отняла у негодяя палку, он требует ее назад. — Лорд Рейвен спрыгнул с коня.

— Госпожа рассказала мне, что ты здесь вытворяешь, — сказал он по-итальянски. — Ответь, в чем дело.

Наглеца, грозившего женщине расправой, словно подменили — он съежился от страха и виновато забормотал:

— Я простой бедняк, милор. Мне тяжко дается хлеб насущный. Когда скотина не слушается, я денег не заработаю. Я похлопал его слегка палкой по спине, а госпожа говорит, я его избиваю. Я люблю своего ослика, а он — меня…

— Однако по нему этого не заметно, — сухо оборвал лорд Рейвен. — Сколько ты за него хочешь?

— А вы его купите, милор?

— Таково мое намерение.

— Милор, без него мне не заработать на пропитание. Куда я денусь без маленького Паоло? Он моя отрада и мое достояние. Если милор надумал его купить, придется назначить большую цену — уж больно много я теряю.

Лорд Рейвен посмотрел на ослика.

— Похоже, он и трех месяцев не протянет, — заметил он. — Ты за ним не ухаживал, плохо обращался и, наверно, ни разу не накормил досыта, если вообще кормил. Красная цена ему три эскудо, но я дам тебе десять. Ты этого не заслуживаешь, однако ты должен купить себе другого помощника. И обращайся с ним по-человечески. Здоровый слуга лучше больного.

И он швырнул на мостовую деньги. Итальянец, ползая в пыли, стал их подбирать.

— Спасибо, милор, спасибо!

Он поспешил убраться, пока богатый покупатель не передумал. Лорд Рейвен обернулся и посмотрел на Клиону.

— Разрешите сделать вам подарок, — сказал он с еле заметной улыбкой.

— Ни в коем случае, — запротестовала Клиона. — Я сама в состоянии его купить.

Она открыла ридикюль, вытащила бумажку в десять эскудо и вложила ее лорду Рейвену в руку. Он посмотрел на банкноту, на остальные деньги в ридикюле и удивленно поднял брови:

— Вам, наверное, повезло в карты? — спросил он.

— Я выиграла эти деньги не в карточной игре, — сухо ответила Клиона, но тут же поспешно добавила: — То есть я, конечно, сделала денежную ставку, но в лотерее. И мне выпал выигрыш.

— Тогда разрешите вас поздравить. Выиграли целое состояние?

Клиона рассмеялась.

— О нет! Мне поначалу казалось, это очень большие деньги, однако я уже много истратила — мне нужен разнообразный гардероб. Но кое-что, как видите, еще осталось, достаточно, чтобы купить ослика.

— Тем не менее, как я могу судить, вы не собирались его покупать, когда я здесь появился.

Клионе пришлось смирить гордость.

— Я… Я должна вас поблагодарить… за помощь, — проговорила она. — Я понимаю, было неразумно вмешиваться, но негодяй беспощадно избивал несчастное животное. Я не могла не вступиться за него.

— Конечно, я понимаю, — сказал лорд Рейвен. — Но должен вам напомнить: теперь осел — моя собственность. Если вы не примете его от меня в подарок, придется подарить кому-нибудь другому. Он не предназначен для продажи.

— Кому-нибудь другому! — повторила Клиона. — Кому же?

Лорд Рейвен пожал плечами.

— Кому угодно. Возможно, одному из стоящих здесь.

— Ах, нет! — вырвалось у Клионы. — Вы правы, ему недолго осталось жить. Он очень стар, это видно, и с ним так жестоко обращались — пусть хоть недолго поживет в холе и сытости.

— Значит, вы принимаете подарок?

— Но… что мне с ним делать?

— Я думаю, мы попросим матушку, и она разрешит поставить его к ней в конюшню, — ответил лорд Рейвен. — В то же время лучше, если он будет принадлежать вам. Мне трудно вообразить лицо старшего грума, когда я сообщу, что это мое последнее приобретение.

— Хорошо, — неохотно согласилась Клиона. — Я приму ослика в подарок и… благодарю вас, милорд.

Лорд Рейвен вернул ей банкноту, и она положила ее назад в ридикюль. Она не поднимала глаз — ей казалось, он втайне злорадствует, навязав ей свою волю. Но что оставалось делать? Что, спрашивала она себя. По крайней мере, животное спасено.

Старый, изнуренный, жалкий, не ведая, как изменилась его судьба, ослик стоял неподвижно посреди мостовой, понурившись и чуть не падая.

— Бедняжка! — сказала Клиона.

— Было бы разумнее положить конец его страданиям, — заметил лорд Рейвен. — Но посмотрим — быть может, обильная еда и хороший уход продлят его дни.

Клиона погладила ослика. Но тот слишком привык к побоям и не знал ласки — он шарахнулся от прикосновения ее руки.

— Как мы его доставим отсюда на виллу? — спросила она.

Лорд Рейвен оглядел толпу, все еще с любопытством взиравшую на происходящее, и, выбрав паренька лет пятнадцати, поманил его пальцем и велел следовать с осликом за ними. Паренек пришел в восторг от поручения, уверенный, что будет щедро вознагражден. Он был бос и в неописуемых лохмотьях. Клиона смотрела на него с искренним сочувствием.

— Какие они все бедные, — промолвила она еле слышно. — Хотелось бы хоть что-то для них сделать.

— Надеюсь, вы не собираетесь просить меня приобрести несколько мальчишек? — спросил лорд Рейвен.

— Нет, вы и так очень добры, — ответила Клиона. — Просто я не представляла себе такую вопиющую нищету. И в Англии много бедняков, но здесь еще хуже, особенно когда вокруг дивная красота и несметные сокровища.

— Вы постепенно научитесь не замечать подобных контрастов, — сказал лорд Рейвен.

— Отчего вы так думаете? — спросила Клиона.

— Оттого что юные светские леди поглощены лишь собой и своими удовольствиями, — с горечью ответил лорд Рейвен. — Их не заботят низы общества.

— А ведь это их долг, — строго сказала Клиона. — Я знаю, вы считаете меня невежественной и глупой, ведь я нигде не бывала и так мало видела. Но я убеждена: те, кто богат, знатен и обладает влиянием, обязаны вносить свою лепту, помогать беднякам, облегчать их тяжкую участь. Баловни судьбы не должны забывать о тех, к кому судьба не так благосклонна, как к ним.

Клиона говорила страстно и убежденно и, взглянув на лорда Рейвена, не увидела на его лице обычной улыбки.

— Когда-нибудь мы обсудим это подробнее, — тихо произнес он. — Сейчас вряд ли для этого подходящее время и место.

Клиона посмотрела вокруг. Она совсем забыла про толпу, но зеваки по-прежнему не сводили глаз с ослика, с великолепного коня лорда Рейвена, со странных англичан.

Ей вдруг стало не по себе и не только из-за того, что на нее с любопытством глазели оборванные итальянцы. Ее приводил в смущение стоявший рядом с нею высокий широкоплечий человек.

— Пора возвращаться, — сказала она еле слышно.

Она пошла вдоль улицы от фонтана, лорд Рейвен, ведущий лошадь под уздцы, шагал рядом. Сзади медленно и неохотно тащился старый ослик под присмотром босоногого мальчишки, следом увязалась толпа шумливых смеющихся детей в надежде увидеть еще что-нибудь интересное и, может быть, разжиться монеткой.

— Как вы здесь оказались? — спросил лорд Рейвен после некоторого молчания.

— Я хотела загадать желание, — призналась Клиона и покраснела — ответ ее звучал глупо и по-детски.

— Я забыл, вы ведь так ничего и не загадали в тот раз, — сказал он. — А я все эти дни жду не дождусь, когда исполнится мое желание.

— Вы на самом деле верите в такое?

— По вашему тону можно понять, вы считаете меня на удивление равнодушным и лишенным фантазии, — ответил лорд Рейвен.

— Я этого не сказала, — поспешно возразила Клиона.

— Нет, но подумали, — парировал он. — По сути дела, я довольно хорошо себе представляю ваше мнение обо мне — бесчувственный, развратный, неразборчивый в средствах и, возможно, без должного понятия о чести. Разве не так?

— Это неправда, — тихо проговорила Клиона.

— Но сегодня, быть может, я совершил достойный, с вашей точки зрения, поступок — спас от смерти замученное животное. Значит ли он хоть что-нибудь?

— Очень много, милорд, и я… так благодарна. — Некоторое время они шли молча. Когда стали подниматься по склону холма на виллу, лорд Рейвен спросил:

— Интересно, исполнится ли благодаря фонтану Треви или чему-то еще ваше самое заветное желание?

— Какое же? — спросила Клиона.

— А вы и сами не знаете? — удивился он.

Она покачала головой.

— Нет, мне и так очень многое дано. Правда, люди всегда желают большего… Но нет, мне нужно совсем мало. Я не жажду чего-то огромного и значительного.

— Вы уверены?

— Конечно, уверена, — кивнула Клиона.

— Однако большинство молодых женщин в ваши годы мечтают о любви или о замужестве. Что редко совместимо.

— Я не приемлю одно без другого, — вырвалось у Клионы прежде, чем она успела подумать. И, произнеся эти слова, она поняла, что звучат они как обвинение человеку вроде лорда Рейвена, который собирается жениться не по любви, а по расчету, ее подруге Берил, которая выходит замуж по той же причине.

— Вы в самом деле верите в возможность идеального брака?

Она понимала, он снова дразнит ее или старается вызвать на откровенность, но ответила со всей искренностью:

— Верю. А если это невозможно, тогда я не стану выходить замуж.

— Любопытно, дадите ли вы мне тот же ответ года через два или три, — сказал он. — Вы еще очень молоды.

Тем временем они достигли аллеи, ведущей на виллу. Клиона взглянула на него.

— Уверяю вас, милорд, не все на свете так циничны, как вы. Я знаю, в один прекрасный день я встречу человека, которого смогу полюбить, а он полюбит меня, и мне выпадет счастливый удел стать его женой, и мы будем счастливы вдвоем, и ничто остальное в мире не будет для нас иметь значения.

И снова Клиона подумала, что дает ему предлог посмеяться над нею или подразнить ее. Так легко назвать ее чересчур сентиментальной, ее идеалы смехотворными и даже нелепыми. Однако лорд Рейвен не воспользовался случаем. Он лишь ласково проговорил:

— Если это ваше желание, то и я пожелаю вам того же. Я думаю, мисс Уикем, вы достойны счастья.

Клиона посмотрела на него удивленно и, не найдясь, что ответить, отвернулась и ускорила шаги.

Лорд Рейвен оставил ее у входа, пообещав распорядиться насчет ослика, и Клиона побежала вверх по ступеням, чтобы поскорее увидеть Берил и поведать ей об утренних событиях.

— И Сильвестр пришел тебе на выручку! — воскликнула Берил, выслушав рассказ о лотерейном выигрыше, о покупках, сделанных Клионой, и об истории с осликом.

— Да. Я так обрадовалась, увидев его, — призналась Клиона. — Я уж думала, тот негодяй набросится на меня с кулаками.

— Как ты могла сделать подобную глупость! Кто же ходит в эту часть города один? — недоумевала Берил. — Да еще затеять ссору с простолюдином? Ты должна быть осторожнее, Клиона. Мне думалось, ты сумеешь извлечь урок из твоего похищения бандитами.

— Конечно, это должно было послужить мне уроком, — признала Клиона унылым голосом.

— Итак, Сильвестр спас тебя во второй раз, — заключила Берил. — Интересно, когда наступит третий.

— Будем молиться, чтобы он не наступил, — засмеялась Клиона. — Боюсь, его светлость считает меня истинной обузой.

— Я бы этому не удивилась, — подтвердила Берил откровенно. — Хотя никому не ведомо, что на самом деле у Сильвестра в мыслях. Впрочем, о нем не стоит беспокоиться. Поговорим лучше о твоей новой победе.

— Моей новой победе? — удивилась Клиона. — Что ты имеешь в виду?

— Загляни в соседнюю комнату, — посоветовала Берил.

Клиона повиновалась и увидела там огромную корзину белых орхидей, в которой была визитная карточка с короной, ее именем и подписью. Не было надобности разбирать подпись, чтобы узнать, кем присланы цветы. Клиона, покраснев от смущения, вернулась к Берил, лукаво за ней наблюдавшей.

— Это от принца Камилло Боргезе, — сообщила она, словно извиняясь.

— Ты понимаешь, что это означает? — спросила Берил.

— Нет, а что? — отозвалась Клиона.

— Принц влюбился в тебя, — был ответ. — Ах, Клиона, как чудесно! Его семья будет не в восторге, их устроил бы только великосветский брак. Но, если он на тебе женится, представь, какое положение ты займешь.

— Берил, не забегай вперед, — запротестовала Клиона. — Принц не говорил, что хочет на мне жениться.

И в то же время она прекрасно помнила его слова в картинной галерее, поцелуи, которыми он осыпал ее руки. Она не думала об этом после, но была уверена, что пышные комплименты — всего лишь принятая среди итальянцев вежливость, поток излияний, обычный для латинян и значащий не более, чем сдержанная похвала в устах англичанина. Однако и она понимала: для высокородного принца послать цветы незамужней девушке равнозначно предложению руки и сердца, независимо от того, где это произошло. Берил сжала руки.

— Подумай, Клиона! Какой важной персоной ты станешь! И он несметно богат — и красив к тому же. Я нахожу его очаровательным.

— О ком вы разговариваете? — спросила вдовствующая леди Рейвен, неспешно входя в салон. За ней тянулся по полу мягкий шарф, на шее была длинная нитка жемчуга, на руках позвякивали бриллиантовые браслеты.

— Вы видели, что принц Камилло прислал Клионе? — спросила Берил, хотя Клиона шепотом умоляла подругу помолчать — она чувствовала неловкость перед леди Рейвен за подарок.

— Эта изумительная корзина цветов? — поинтересовалась графиня. — Принц ее прислал вам обеим или одной Клионе?

— Клионе! — ответила Берил. — Вы знаете, что это должно означать, мадам?

— Принц очень впечатлителен, — заметила леди Рейвен. — Но, мне думается, вряд ли он посмел бы прислать такой многозначительный подарок одной из моих гостий, не имея самых благородных намерений. Вы испытываете к нему расположение, дитя мое?

— Мадам, я не думала о его высочестве в этой связи, — ответила Клиона, слегка покраснев.

— Итальянцы импульсивны, — сказала леди Рейвен. — В Англии ухаживают за избранницей месяцы, даже годы, прежде чем сделать признание в любви. В этой стране мужчины быстро влюбляются и не скрывают своих чувств. Я думаю, его высочество нанесет нам сегодня визит.

— Я не хочу оставаться с ним наедине, — быстро сказала Клиона.

— Это можно сделать тонко, — сказала леди Рейвен. — Если вы будете прогуливаться по саду, пока мы сидим на террасе, приличия не будут нарушены.

— Но я… не думаю… не хочу… — Произнесла, запинаясь, Клиона.

Все, словно сговорившись, казалось ей, толкают ее на что-то, чего она не предвидела, чего у нее и в мыслях не было. Ее словно несло течением по реке, вода бежала все быстрее и быстрее туда, где пока еще вне поля зрения, хотя уже слышался ее шум, находилась плотина.

— Подумайте только об их драгоценностях, мадам, — говорила Берил будущей свекрови.

— Да, они великолепны, — отвечала графиня. — По-моему, лучшие из них никто не носит уже много лет. Мать принца была слишком маленького роста, чтобы надевать величественные тиары и броши.

— Клиона сможет носить их все, — радостно сказала Берил. — Мне говорили, даже у королевы нет изумрудов, которые могли сравниться с изумрудами коллекции Боргезе…

— Прошу тебя, пожалуйста, — перебила Клиона. — Не говори так, словно что-то уже решено… Принц и вправду делал мне лестные комплименты, но, как вы, мадам, справедливо заметили, латиняне импульсивны. Я уверена, он не придавал своим словам значения, точно так же, как не думал ни о чем серьезном, посылая эту корзину орхидей.

Берил засмеялась.

— Говори что угодно, Клиона. Я убеждена — в следующую вашу встречу его высочество сделает предложение. Это будет бесподобно! Где вы поженитесь — здесь или в Англии?

— Я не хочу этого обсуждать! — сказала Клиона. Она пришла в негодование и даже топнула от возмущения ногой, щеки у нее вспыхнули от гнева причины которого она не смогла бы объяснить даже самой себе. В эту минуту в дальнем конце салона открылась дверь, и вошел лорд Рейвен.

Клиона обернулась к Берил и тихо попросила:

— Пожалуйста, не рассказывай об этом. — Берил посмотрела, кто пришел.

— Ах, это всего лишь Сильвестр, — слегка разочарованно произнесла она. — Почему бы не сказать ему, Клиона? Рано или поздно он должен будет узнать.

— Почему бы не сказать мне чего? — полюбопытствовал лорд Рейвен. Он наклонился и поцеловал мать, поднес к губам руку Берил. — Вы сегодня обе поздно встали, а потому не знаете о приключении, в котором мисс Уикем и я сыграли заметную роль. Вы слышали о нем?

— Конечно, — ответила Берил.

— Мажордом сообщил мне, что ты вернулся с осликом, — сказала леди Рейвен. — Бога ради, скажи, Сильвестр, зачем тебе понадобился ослик?

— Поверьте, мама, он не мой, — ответил лорд Рейвен. — Он принадлежит мисс Уикем.

— Мисс Уикем? — Леди Рейвен удивленно посмотрела на Клиону.

Клиона не успела сказать ни слова — Берил опередила ее, изложив историю спасения Клионой многострадального животного и того, как его привели на виллу, чтобы он мог спокойно умереть. Леди Рейвен особого интереса к рассказу не проявила.

— Боюсь, в Риме очень много осликов, с которыми плохо обращаются, — сказала она. — Надеюсь, от меня не ожидают, что я им всем дам приют.

— Но ведь можно принимать какие-то меры? — спросила Клиона. — Наказывать владельцев за жестокое обращение? Организовать общество защиты животных, которое не допустит издевательства над ними, избиений?

— Мисс Уикем полна идей! — заметил лорд Рейвен.

— Ну вот видишь, Клиона! — воскликнула Берил. — У тебя появится такая возможность, когда ты выйдешь замуж. Все будут к тебе прислушиваться и следовать твоему примеру. Если ты выступишь против жестокого обращения с животными, это просто станет модным. Как супруга принца ты будешь поддержана высшим светом Рима.

— Как чья супруга? — спросил лорд Рейвен.

Берил улыбнулась ему.

— Разве вы не слышали? — начала она, но Клиона перебила:

— Пожалуйста, милорд, не слушайте ее, — сказала она. — То, что она собирается сказать, — выдумка! Берил сочиняет, на самом деле все не так. Это неправда!

— Быть может, я безнадежно туп, — медленно проговорил лорд Рейвен крайне неприятным тоном, — но я не могу понять, о чем вы ведете разговор — и та, и другая.

— Речь идет о Клионе, — ответила Берил. — Почему ты смущена, Клиона? Это триумф, ты должна радоваться и гордиться — как я за тебя.

— Гордиться чем? — спросил лорд Рейвен.

В его тоне слышалась даже какая-то угроза.

— Своим успехом! — воскликнула Берил. — Своей победой.

— Это неправда, — в отчаянии твердила Клиона.

Берил не слушала. Она лишь указала нежной прелестной рукой на огромную корзину орхидей.

— Посмотрите, что он ей прислал, — сказала она. — Белые орхидеи! Если это не объяснение в любви, то что же тогда, хотела бы я знать? Кроме того, вчера было видно — он без ума от Клионы, а сегодня вечером можно ожидать предложения.

— И кто же этот счастливец? — поинтересовался лорд Рейвен.

— Берил, умоляю! — просила Клиона, но Берил упивалась своей ролью — ведь ей довелось сообщить такую новость!

— Речь идет, Сильвестр, — отвечала она, — о его высочестве принце Камилло Боргезе, самом богатом и завидном в Риме женихе.

Наступила минутная тишина, и затем с глубочайшим презрением лорд Рейвен проговорил:

— Об этом ничтожестве!

И, резко повернувшись, вышел из салона.