Мой любимый монстр

21

Загородный коттедж, в который меня привёз Ярослав, оказался подпольным дорогим борделем. Здесь ещё живут несколько девочек, но я почти никогда не вижу. Каждая из нас живёт в собственной комнате с ванной и туалетом.

У меня есть самое дорогое сексуальное бельё, элитная косметика и духи, которыми мне совсем не хочется пользоваться. Но я не могу.

Потому что за отказ буду жестоко наказана.

Я это уже видела: одна девушка отказывалась ухаживать за собой и привлекать клиентов, и её очень сильно избили.

А потом пустили по кругу. И её дикие крики до сих пор звучат у меня в ушах.

Если бы я хотела умереть, я бы так и поступила, но я не могу так поступить со своим малышом.

И поэтому я каждый день сажусь к зеркалу и крашу свои губы алой помадой, рисую чёрные стрелы на глазах и надеваю кружевные корсеты и чулки на подвязках.

Я сама себе противна, но так не считают мои постоянные клиенты, которые постоянно приходят и покупают меня.

Я машинально делаю минеты, встаю на четвереньки и ложусь под них, издавая заученные фейковые стоны, потому что если я не буду хорошей шлюхой, меня отдадут в самый дешёвый бордель, где со мной уже никто не будет церемониться.

Ярослав пообещал мне это.

Поэтому я послушно делаю всё, как мне и сказали.

В конце концов, что поменялось? Раньше меня насиловал всего лишь один муж-тиран, а сейчас – разные мужчины.

Но суть от этого не изменилась.

Я знаю, что меня никто не ищет, потому что я жила под чужим именем, никому никогда не показывала свои документы, и у меня здесь никого не было.

Моё сердце сжимается от боли, когда я думаю о своей сестрёнке, и я плачу в подушку в те недолгие моменты, когда остаюсь одна…

Ещё немного, и скоро мой животик окончательно округлится, и я буду идти по тройному тарифу, как мне сказали мои новые хозяева, и я не знаю, как я это смогу выдержать. Смогу ли я вообще выносить нормально своего ребёнка?!

Вот в мою дверь раздаётся властный стук, и я сажусь на постели, встречая очередного похотливого клиента.

— Войдите, — громко говорю я, и дверь распахивается.

Моё сердце мгновенно покрывается коркой льда и раскалывается на миллиарды кусочков.

Потому что на пороге стоит… Алик, мой муж!

Я так и сижу, застыв, не в силах даже вымолвить и слова, и совершенно не понимая, как он здесь очутился, а он с грохотом захлопывает за собой дверь и проходит в комнату.

— Привет, Тая, — подходит он ко мне и встаёт напротив.

И я даже боюсь поднять глаза на него.

— Ну что, достаточно наигралась? — с насмешкой цедит он сквозь зубы, а я даже не представляю, что он сейчас будет делать со мной: спасать или убивать.

— Как ты здесь оказался? — только и могу выдавить я из себя, пока он стоит и смотрит на мой наряд проститутки.

— Твоя сестрёнка слишком часто использует соцсети. Разве ты не учила Машеньку, что в интернете могут встречаться плохие дяди? — подходит он ещё ближе, и моя голова оказывается почти напротив его ширинки.

Которая сейчас топорщится от его налитого вставшего члена.

— Что с Машей, она жива? — поднимаю я на него глаза, и он начинает расстёгивать свою ширинку:

— А ты знаешь, в наряде шлюхи ты мне нравишься больше. Наконец-то ты нашла себе занятие по душе, да? — хватает он мои успевшие отрасти немного волосы и достаёт из штанов свой налившийся кровью алый член. — Не представляешь, как я скучал по твоему ротику, — запихивает он мне в глотку свою дубинку, и начинает яростно трахать меня. — А ты, скажи детка, скучала по мне? — хрипит он надо мной, пока я снова и снова облизываю его член.

Который я так ненавижу. И понимаю, что лучше бы он убил меня.

Прямо сейчас. Потому что я не могу больше это выносить.

— Какой сладкий ротик, какая сладкая шлюха, — бормочет мой муж, кончая мне в рот за пару минут, и я сглатываю его сперму, вперемешку со слезами.

— Что с Машей? — наконец-то спрашиваю я, что больше всего меня волнует сейчас. — Ты не тронул её?

— Что я слышу? Ты меня ревнуешь? — наклоняется ко мне Алик, и опрокидывает меня на кровать, разворачивая попкой к себе. — Не переживай, любимая, я сначала ублажу тебя, а уж только потом займусь твоей сладкой сестричкой, ты не против? — смеётся он, и я чувствую, как его член входит в меня сзади, и его огромные яйца начинают хлестать меня по голой коже. — Что, ты разве по мне не соскучилась, а? — хватает он меня за загривок и притягивает моё лицо к себе. — Отвечай! — и я первый раз в жизни говорю ему то, что хочу:

— Я тебя ненавижу… Ненавижу… — и чувствую, как его острые зубы впиваются в мою губу, и кровь смешивается с моей слюной и слезами…

— У тебя появился характер, сучка? — рычит он, ещё ускоряя свой и без того бешеный темп. — Отлично, меня это возбуждает даже больше, — прижимает он мою попку к своему паху, и я чувствую, как его семя разливается во мне. — Пока с тебя хватит, — толкает он меня на кровать, и начинает застёгивать штаны. — Потерпи, моя любимая шлюшка, я к тебе скоро вернусь, только разберусь для начала с эти блядским домиком, — и я вижу, как он достаёт свой пистолет…

Я слышу звуки выстрелов где-то в доме, и понимаю, что мой Алик приехал со своими ребятами, и скоро в этом борделе не останется ни одной живой души...

— Подожди, Алик! — бросаюсь я к нему на шею. — Я так боюсь за тебя! Останься со мной! Я так соскучилась. Твои ребята справятся сами. Не надо, не рискуй, — умоляю я его, целуя его в губы, покусывая их. — Я так боюсь снова потерять тебя, — целую я его шею, грудь, ласкаю ладонями его живот и спускаюсь ниже, к его лобку, где покачивается его так ещё и не опустившийся член.

Я скольжу своими губами ниже по его дублёной коже, посасываю, покусываю его, целую его головку, снова играя с ней своим язычком, пока мой ошарашенный и не ожидавший такого муж стоит и не знает, что делать дальше.

— Просто обожаю его, обожаю, — бормочу я, облизывая и посасывая его мошонку, играя с ней, обхватывая его снова начинающий твердеть член, не отпуская его от себя…

Я слышу шум в доме, мужские возбуждённые голоса, выстрелы, женский визг, выстрелы, а член моего мужа ходит туда-сюда в моём рту, и я не отпускаю его от себя, пока моя ладонь скользит по шёлковой простыне туда, где он положил свой пистолет…

Алик хрипит надо мной и стонет, пока я буквально вытягиваю из него его желание и жизнь, высасываю их своей глоткой, и тут раздаётся выстрел.

— Тая?! — распахивается дверь, и в комнату врывается Егор, и я вдруг вспоминаю, как сильно я его всегда любила…