Мой любимый монстр

7

— Ты думала, что я не отслежу твой сраный телефон?! — продолжает Алик, уже швыряя меня животом на стол и задирая мне на голову подол моего сдержанного изысканного платья.

Срывает одним рывком мои кружевные трусики, которые мне разрешается носить, чтобы ещё больше возбуждать своего ненасытного мужа, и их резинка больно щёлкает меня по оголённой коже.

Я лежу, прижатая животом и грудью к столешнице, не в состоянии пошевелиться, и тут чувствую, как Жёсткий кожаный ремень со свистом рассекает воздух и бьёт меня по оголённым ягодицам, и я вскрикиваю от боли.

Слёзы с новой силой текут у меня по лицу, но моего мужа это только возбуждает.

Я это прекрасно знаю.

— Твой телефон всё время был дома, ты меня обманула! — рычит он, и следующий удар ложится на мою попку. — Ты думала, твой муж идиот, а?! Говори?! — приподнимает он моё лицо за волосы от стола, и снова бьёт меня.

— Нет, я так не думала… — лепечу я сквозь слёзы. Я знаю, что в такие моменты с ним лучше всего соглашаться.

Чтобы не подзадоривать его.

Чтобы не вызвать новую волну жестокости.

И возбуждения.

— Зачем ты мне врала?! — снова бьёт он меня, уже не считая удары.

— Я не врала. Я на самом деле забыла телефон, — плачу я, потому что я не могу сказать правду.

За которую меня Алик просто убьёт.

— Я разучу тебя врать, сучка, — снова бьёт он меня, и затем, откинув ремень в сторону, отчего его пряжка со звоном брякает о посуду на столе и разбивает её, он, крепко ухватив меня за бёдра, со всей силы всаживает в меня свой затвердевший до каменного состояния член.

Он впечатывает, размазывает меня по столу яростными бешеными толчками, отчего моя грудь и живот смялись о жёсткую поверхность, но я терплю, крепко стиснув зубы.

Алик трахает и трахает меня, и я знаю, что в такой степени возбуждения всё должно скоро закончиться.

Чтобы потом начаться снова…

Ужин в столовой давно убран, и я лежу в тёмной спальне рядом с Аликом, пока он, крепко прижав меня к себе своими лапами, тихо хрипит мне на ушко:

— А помнишь наш первый раз? Ты была такой сладкой милой девочкой… Такой чистой. Такой невинной. Никогда мне не врала…

И я закрываю глаза, глотая слёзы. Я слишком хорошо помню свой первый раз. Ведь мне тогда не было и пятнадцати. А как только мне исполнилось шестнадцать, то Алик сразу же женился на мне.

Наверное, я должна быть счастлива.

Это ведь такая честь, быть женой такого богатого и известного бизнесмена. Только я не хочу ничего из этого вспоминать.

Моя жизнь закончилась, так толком и не успев начаться пять лет назад. И теперь я лежу, сглатывая слёзы.

Для чего мне жить? Я знаю для чего. Для своей младшей сестрёнки. Которая и так потеряла родителей. И я никому не позволю отнять у неё счастливое детство.

— Хочу от тебя ребёнка, — бормочет Алик, комкая моё израненное исхлёстанное тело в своих огромных ладонях. — Такую же девочку. Как и ты. Чистую. Нежную. Красивую, — снова наваливается он на меня, целует за шею, покусывает мочку моего уха, пробирается языком мне в рот, и я чувствую, как его грубый член уже тычется в мою киску, входя в меня.

Я прикусываю губы со всхлипом, когда он всаживает в меня свой ствол на всю его длину, медленно, с оттяжкой, выходит из меня, проводит глянцевой шёлковой головкой по моей промежности, лаская, и хрипит:

— Я же знаю, что ты хочешь меня, сучка. Ты уже вся мокрая, — и он снова медленно входит в меня, и я чувствую, как волны возбуждения уже плещутся внизу моего живота.

Он всегда знает, что делать. Как меня брать.

— Люблю тебя, моя девочка, — стонет он, снова медленно вытягивая из меня свой член, уже весь мокрый от моей смазки, чтобы в следующее мгновение обрушиться в меня со всей скоростью и силой.

И я снова вскрикиваю. Но уже от наслаждения.

Почему оно всегда накрывает меня с головой?!

Я ведь не люблю своего мужа.

Я его ненавижу!

И сейчас он терзает мою нежную шёлковую плоть, доводя меня до исступления, прикусывает мои высохшие губы, посасывает мои уже затвердевшие от наслаждения и преступного желания соски, и глухие стоны сами вырываются у меня из груди.

— Вот так, Тая, так, — подбадривает меня Алик, трахая меня жёсткими длинными толчками, от которых я буквально схожу с ума. — Я же знаю, что тебе нравится, — прикусывает он мою губу, когда у меня вырывается крик, и я, согнув ноги в коленях, со всей силы обхватываю его ягодицы, прижимая к себе, к своему животу, пока моё тело всё словно рассыпается на части от бесконечного оргазма.

И я чувствую, как тёплая струя семени врывается в мою киску, и Алик уже хрипит:

— Обожаю тебя, моя девочка, — и остаётся ещё надолго во мне, не выходя, и его рука крепко обхватывает и сжимает мою грудь, не отпуская её…

И я ещё долго после того, как Алик засыпает, думаю, что же я буду делать, если на самом деле забеременею. И если сейчас я несу ответственность только за свою сестрёнку, то как же я смогу быть хорошей матерью с таким отцом?!

От таких ведь нельзя рожать.

Хотя, наверное, кому-то покажется, что Алик Дубовицкий — просто идеальный отец. Который сможет обеспечить свою семью.

И который постоянно избивает и унижает мать своих детей.

Но я не допущу этого.

Обязательно что-нибудь придумаю. Придумывала ведь до этого!

И прокрадываюсь тихонько в свой тайник, убедившись, что моё чудовище крепко спит, чтобы достать припрятанные на экстренный случай противозачаточные таблетки.

Интересно, на сколько ещё меня так хватит?

Я без малейшего понятия…