Мой любимый монстр

8

У нас в семье некоторое затишье. Это означает, что мой муж трахает своих шлюх где-то на стороне, приходит домой очень поздно, и не насилует меня каждый день.

Прекрасно.

Но я знаю, что этот период ненадолго.

И что обычно н предшествует чему-то мерзкому и ужасному.

Такое уже бывало.

Егор появлялся у нас пару раз после того случая, и лишь пристально смотрел мне в глаза, ничего не спрашивая. Но я думаю, всё и так было понятно, потому что на скуле у меня отпечатался длинный синяк, который как бы я не замазывала тоналкой, всё равно предательски выступал на коже.

Зато Алик был со мной нежен после того раза, словно выпрашивая у меня прощения. Хотя кого я обманываю? Какое прощение?!

Но у меня в коллекции появилось ещё одно дорогущее кольцо и серьги от Dior.

— Ты моя принцесса, — прошептал мне на ухо мой муж, вдевая мне в мочки крошечные сверкающие бриллиантовые звёзды. — Ты — моя звездочка, — поцеловал он мой распухший синяк на скуле, и я лишь молчала, просто смотря перед собой невидящими глазами.

Алик купил мне новый телефон, который, я уверена, он полностью контролирует и отслеживает.

Поэтому я там даже не могу ни с кем переписываться. Зачем мне рисковать?

Никакого пилатеса. Никакого врача. Никаких подруг.

Но я надеюсь, скоро я снова что-нибудь придумаю.

По крайней мере, у меня есть заветная коробка из-под обуви, где у меня хранится старый кнопочный телефон, пачка наличных, которые мне удалось накопить за эти годы, и связка ненавистных ненужных мне драгоценных побрякушек, которыми так любит меня задаривать мой муж-монстр.

«Сегодня у меня для тебя подарок», — получаю я сообщение от Алика, и меня оно совершенно не радует.

В гробу я видала его подарки. Ничего хорошего от них точно не жди.

Но в любом случае, я должна нацепить радостную мину, красиво одеться, накраситься и ждать мужа на ужин, как верная жена.

Отдать распоряжение на кухню, чтобы ему приготовили его любимый ростбиф, ну а за моей жёсткой диетой и так вся прислуга следит и сразу же стучит моему хозяину, если не дай Бог где-то обнаружат конфетный фантик.

Вечером, как обычно, я сижу в гостиной и жду Алика с работы. И моё сердце глухо стучит в груди в ожидании чего-то худшего. Потому что это всегда что-то худшее.

Но тут входная дверь распахивается, и в дом вбегает моя младшая сестрёнка Маша. Смеющаяся и радостная. Как свежеиспечённый яблочный пирожок с корицей.

— Тая! — орёт она и бросается со всего разбега мне на шею, и я от неожиданности валюсь вместе с ней на диван, тоже хохоча от счастья.

— Маша! Я так соскучилась! — обнимаю я сестрёнку, и замечаю, как она заметно подросла за те два года, что я её не видела.

Ей ведь уже тринадцать, а два года назад она была ещё совсем маленькой худенькой деткой. А сейчас она пахнет заморскими ветрами, на ней школьная плиссированная клетчатая юбочка её дорогого частого пансионата, за который платит мой муж, и белые гольфа до колен.

Настоящая студентка.

— Сюрприз, — с тёплой улыбкой говорит мой Алик, рассматривая, как две сестры дурачатся на диване. — Хотел сделать что-то приятное для моих девочек, — продолжает он, и меня почему-то колет иголочка в сердце от его слов.

Что же не так? В чём подвох? Ну почему он обязательно должен быть? Может, в это раз всё-таки всё будет нормально? Как у обычных нормальных людей?

Час спустя мы сидим в нашей столовой за празднично накрытым столом, и пока Маша уплетает за обе щеки картофельное пюре, мясо и шницели, я всё так же ковыряю вилочкой свой диетический салат.

— Почему ты ничего не ешь?! — удивлённо переспрашивает меня сестрёнка, и я лишь улыбаюсь в ответ:

— Прость не хочется, милая, не обращай внимания.

— Как хочешь, — просто пожимает она плечами, и продолжает возбуждённо рассказывать нам с набитым ртом: — А у нас в колледже нет таких вкусных булочек, дядя Алик, передай мне ещё, пожалуйста, — и мой муж с ласковой улыбкой передаёт ей корзинку с хлебом.

И поворачивается ко мне:

— Смотри, Тая: Маша ест, сколько хочет, да, детка? — смотрит он на неё, и та кивает, продолжая накладывать себе на тарелку всё новые и новые угощения. — И совершенно не толстеет, — наконец-то доносить до меня свою мысль мой муж. — А ведь ты тоже когда-то была такой… Я это помню… — мечтательно смотрит он на меня, переводя взгляд на мою младшую сестрёнку.

— Алик, у девочки растущий организм, это же нормально, — отвечаю я, и теперь кровь шумит у меня в ушах от ужасных предчувствий.

Что она затеял? Только не это…

Я смотрю на нас с сестрой словно со стороны, и теперь отчётливо понимаю, что видит перед собой мой муж.

И если бы нормальный адекватный человек увидел бы просто двух сестёр с разницей в возрасте в семь лет, одной — двадцать, другой — тринадцать, очень похожих и милых, то извращённый ум моего мужа уже рисует себе другие картины.

Перед ним сейчас его совсем молодая жена, стройная и красивая, но уже перевалившая тот рубеж, когда на щеках и бёдрах ещё остаётся детская розовая припухлость. Уже взрослая женщина.

И вот теперь он очень внимательно рассматривает мою сестрёнку — такую, какой я была всего лишь семь лет назад, когда он впервые увидел меня и захотел. По-детски ещё неуклюжую и непосредственную. Весёлую и наивную. С широко распахнутыми миру глазами и счастливым заливистым смехом, которым сейчас и заливается Маша, рассказывая нам очередную весёлую историю про свою подружу из колледжа, Диану.