Мой милый друг

Глава 25

В конюшнях «Таттерсоллз» дремали лошади, предназначенные для аукциона. Роберт сидел на скамеечке у стены м смотрел, как конюхи играют в кости и чистят сбруи и седла.

Он был не единственным джентльменом, который забрел сюда, прячась от дождя. В противоположном углу на куче сена уснули подвыпившие юные лорды, поспорившие перед этим, чья лошадь придет первой на скачках в Аскоте. Ветеринар то и дело заглядывал в стойло к больной лошади, коротая ночь за игрой в кости с конюхами.

Роберт отошел совсем недалеко от Кэмбурн-Хауса. На сей раз его странствия окончились в Гайд-парке. Дождь и усталость заставили его искать убежища в конюшнях.

Он просидел так не один час. Его латы совсем заржавели. Этот образ, который придумала Фоли, оказался на редкость правдоподобным. У Роберта было такое чувство, словно он и в самом деле не может пошевелить ни ногой, ни рукой.

Он влюбился в милую Фолли так давно, что теперь уже не важно, когда именно это произошло. Влюбился в ее письма, в ее истории про хрюшку и гусенка, в ее мечты о прекрасном рыцаре, в ее платочки с вышитыми инициалами «Р. К.» (стежки у буквы «К» вышли неровными, как будто она торопилась поскорее закончить вышивку и отправить ему подарок). Он влюбился в ее страхи и печали, в ее жизнь, о которой узнал из этих бесхитростных писем. Влюбился в женщину со злобным хорьком, завернутым в шаль.

В этом не было ничего страшного, а его сковал ужас. Сердце замирало, как перед прыжком в бездну.

«Вы боитесь?» – удивился Лэндер.

«Нет, не боюсь», – мысленно возразил Роберт.

И все же боялся. Боялся ошибиться. Боялся снова погрузиться в тьму безумия. Боялся потерять Фолли.

И что сделал? Всех предал и подвел. Принял безумие за реальность. Никаких врагов нет, есть только его больное воображение. Ушел и оставил ее одну. То, чего больше всего боялся, наконец произошло.

И вот он сидит здесь, не в силах тронуться с места, и никак не может решить, пойти дальше или вернуться.

Серый полосатый кот скользнул в конюшню и осторожно двинулся вдоль стены. У кота не было одного уха, он слегка прихрамывал и неуверенно переступал лапами – так ходят очень старые животные. Шубка его намокла и запачкалась. Ветеринар тихонько позвал его:

– Котик, иди сюда.

Но кот опасливо покосился на него, сел в освещенном углу и принялся вылизываться, начиная с единственного уха.

– Иди сюда, дурачок, – снова позвал ветеринар. Кот смерил его надменным взглядом и перешел в темный угол.

– Старый забияка, – проворчал один из конюхов. – Как ни зови, ни за что не подойдет.

Кот старательно вылизывал шерстку. Покончив с этим, он осторожно выглянул из своего угла.

Когда ветеринар снова пошел в стойло к больной лошади, а конюхи продолжили игру, Роберт почувствовал, как кто-то трется о его ногу. Старый кот прижался к нему и довольно заурчал.

Роберт слегка оттолкнул его. В ответ на это кот неожиданно запрыгнул к нему на колени, свернулся клубочком и громко замурлыкал.

Роберт взял кота и положил на пол. Кот вытянулся, опершись передними лапами о его бедро, просясь обратно.

– Нет, – сказал Роберт. – Я не могу взять тебя с собой.

Кот пропустил его слова мимо ушей и доверчиво запрыгнул к нему на колени. Роберт подумал о Скиппере, о Филиппе, о Фоли.

«Я люблю тебя, Роберт».

«Я не могу взять тебя с собой. Не могу, потому что боюсь потерять тебя. А я тебя непременно потеряю и поэтому не могу… не могу…»

Доспехи заржавели, но все еще сковывают тело и душу.

Роберт взглянул на кота, уютно устроившегося на коленях. Лэндер ошибался, и его наставник тоже ошибался. Роберт не боялся смерти. Он боялся жизни.

Фоли боролась с приступом дурноты – она слишком мало спала и слишком перенервничала. Но в мыслях не было хаоса. Она сидела в карете с повязкой на глазах и связанными руками.

Дождь прекратился. Карета остановилась, и она слышала, как где-то башенные часы пробили два часа ночи. Сэр Говард сжал ее руку.

– Вы готовы?

Фоли кивнула. Он приставил дуло разряженного пистолета к ее виску. Она чувствовала, как дрожит пистолет в его руке. В соответствии с их планом леди Дингли осталась дожидаться возвращения Роберта и Лэндера. Леди Дингли была настроена решительно – мать, готовая на все ради своих детей. Сэр Говард – другое дело. Он был на грани отчаяния, но Фоли надеялась, что у него хватит духу исполнить свою роль.

Дверца кареты распахнулась, чьи-то сильные руки подхватили ее, кто-то зажал ей ладонью рот. Фоли не сопротивлялась. Ее втащили по лестнице на крыльцо какого-то дома.

Внутри пахло пылью и льняным маслом. Фоли провели в одну из комнат на первом этаже. Пленница натолкнулась на стол и приглушенно вскрикнула. Ее подтолкнули вперед.

– Вниз по лестнице, – скомандовал сэр Говард.

Она спустилась на три ступеньки вниз, ощупывая ногой дорогу, как слепая. На самом деле она все прекрасно видела сквозь щель в шарфе, которым были завязаны ее глаза. Этому трюку она научилась у Роберта и его наставника-доктора. Путы на ее руках тоже легко можно сбросить.

Фоли посадили на странное возвышение. Помещение заливал яркий свет. Перед ней выстроились несколько рядов стульев и мольбертов – студия для занятий живописью, догадалась она. На стенах развешаны гипсовые слепки, окна плотно зашторены. На некоторых мольбертах стоят недописанные холсты.

Все ясно, это Королевская академия искусств. Значит, сэр Говард не лгал. Но ее все равно трясло от страха, хотя она и согласилась играть жертву добровольно. Как все обернется, никто не знает. Сэр Говард обменяет ее на своих дочерей, а там, наверное, подоспеют Роберт и Лэндер.

– Черт подери, Дингли, кого вы притащили? – раздался странно знакомый мужской голос. – Где Кэмбурн?

– У меня не было выбора, – прошипел сэр Говард. – Но мы его поймаем. Это его…

– Да знаю я, кто это!

– У меня не было выбора, – в отчаянии повторил сэр Говард. – Кэмбурн пропал.

– Вы все испортили, Дингли.

– Нет. Когда он вернется и обнаружит, что ее похитили… Я оставил ему записку. Он знает, куда прийти за ней.

Ответом ему было молчание. Фоли слегка повернула голову, чтобы получше рассмотреть присутствующих. Перед ней стоял один из офицеров, которого она встретила на приеме у леди Мельбурн. Однополчанин Роберта! Она не помнила его имя… Что-то нормандское или французское.

– Мои девочки… – начал сэр Говард.

– Посмотрим, что он скажет, – пробормотал офицер. – Я послал за ним.

«За кем? – мысленно воскликнула Фоли. – Кто все это затеял?»

– И сколько нам ждать? – спросил сэр Говард. – Я хочу, чтобы мне вернули моих дочерей.

– Вам было велено привезти Кэмбурна.

– Мы его поймаем – он за ней придет.

– Да, так уже было, – согласился офицер. – Но птичек мы пока не отпустим.

– Подлец! – взвился сэр Говард.

– Я тоже не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось. Так что надо было выполнять приказ.

– Но я же пытался! – воскликнул сэр Говард, нервно расхаживая взад-вперед. Фоли поняла, что сидит на пьедестале в центре комнаты. – Вы сказали, чтобы я проник в дом! Я так и сделал! А его там не оказалось!

– А вдруг он знал, что вы придете? – спросил другой голос. Фоли повернулась и увидела генерала Сент-Клера. Он сидел на стуле у мольберта и усмехался. – Может, он прочитал ваши мысли?

– Не говорите так, сэр, – одернул его молодой человек.

– Кэмбурн – ярмарочный шут, ничтожество. Поверьте мне, Балфур.

– Но вы же не знаете, как эта настойка на него повлияла.

– Вряд ли она превратила клоуна в провидца, – сухо заметил генерал.

– А вот он в этом не уверен, – возразил Балфур.

– Если Кэмбурн стал таким умником, почему оставил жену одну? Сказать по правде, это скорее в его духе – бросить всех и отправиться смотреть на факиров и уличных мошенников. Наглотался зелья и решил, что и сам способен на такое.

– Ненавижу его! – яростно выпалил молодой человек. – Он обращался с ней, как последний негодяй!

– Она тоже в долгу не осталась, – хмыкнул генерал.

– Она была ангелом, – сказал Балфур, и Фоли поняла, что они говорят о покойной жене Роберта.

– Да, внешность у нее была ангельская, – согласился Сент-Клер и кивнул сэру Говарду. – Молодые щенки вроде Балфура падали к ее ногам, как спелые груши. Но характер у девицы был не сахар.

– Женщины, что с них взять, – хмуро буркнул сэр Говард.

– Женщина женщине рознь, – продолжал генерал. – Филиппа Кэмбурн была сущей чертовкой.

– Неправда! – крикнул Балфур. – У нее было доброе, любящее сердце!

– А пожар?

– Это не она подстроила! Ложь! Кэмбурн сам распускает эти слухи.

Седовласый генерал покачал головой:

– Нет, Кэмбурн не лжет. Я проводил расследование – ее слуга признался, что видел, как она поставила свечу у кровати Кэмбурна.

– Проклятый индус! – бесновался Балфур.

– Замолчите! – прошипел сэр Говард. – Говорите тише.

– Да, он прав. Прекратите истерику, Балфур. Считайте, что она отправилась прямиком на небеса, если вам от этого легче. А по мне так ей самое место в преисподней.

Балфур что-то пробормотал себе под нос и больше не произнес ни слова. Фоли сидела неподвижно, нервно сжимая и разжимая пальцы. Она впервые слышала о бывшей жене Роберта – раньше она даже не знала ее имени. Странные противоречия в ее описании только усиливали впечатление всеобщего безумия. Часы пробили половину третьего.

«Роберт, Роберт!» – мысленно твердила Фоли. Закрыв глаза, она молилась, чтобы ее план удался. Так или иначе, теперь у них нет выбора.

В студии было тихо. Если кто-нибудь двигался, длинная тень попадала на гипсовый слепок или скульптуру, и те словно оживали. К стене был прислонен огромный холст – по всей видимости, батальное полотно. На его белой загрунтованной поверхности художник нарисовал всадника.

Часы пробили три. Хлопнула входная дверь. Фоли рассмотрела сквозь повязку вошедшего – его лицо скрывал белый платок, натянутый почти до уровня глаз. Незнакомец отодвинул от стены холст, установил его вертикально, как ширму, и, обернувшись к присутствующим, отвесил шутовской поклон.

Дверь снова отворилась, и перед Фоли появился пожилой джентльмен – гораздо старше генерала Сент-Клера. Он опирался на трость с серебряным набалдашником, но тем не менее двигался проворно и быстро исчез за ширмой. Фоли никогда его раньше не видела – она была уверена в этом. Еще один человек с завязанным платком лицом шагнул вслед за стариком за ширму, а первый остался стоять на страже.

– Миссис Фоли Элизабет Кэмбурн, – донеслось из-за холста. Голос был приятный и, мог принадлежать любому пожилому джентльмену из тех, кого Фоли приходилось встречать на балах и приемах. – Какое необычное имя.

Фоли промолчала, глядя прямо перед собой.

– Кэмбурн ушел из дома, – оправдывался сэр Говард. – Но мы можем использовать ее в качестве приманки.

– Да, мистера Кэмбурна поймать нелегко.

– Но за ней он придет, – продолжал сэр Говард. – И придет туда, куда мы ему укажем.

– Меня тревожит его внезапное исчезновение. Что, если это один из его ловких трюков?

– Нет, не может быть! – горячо возразил Дингли.

– За вами никто не следил?

– Никто. Мы исколесили весь Лондон, прежде чем приехать сюда. Я знаю, как уходить от слежки. Я выполнил ваш приказ. А теперь отдайте моих дочерей и выпустите меня отсюда!

– Ваши дочери в безопасности, – сказал тот, кто прятался за холстом.

– Но вы обещали…

– Если бы вы привезли Кэмбурна, дорогой Дингли, мы бы выполнили все условия.

– Я не мог… черт подери! – Голос сэра Говарда дрогнул и сорвался. Фоли затаила дыхание, но Дингли справился с волнением. – Я привез вам приманку, а силки расставляйте сами.

– Ничего другого нам и не остается – и все из-за вашей глупости, – пробурчал человек, скрывавший лицо.

– Мистер Инман, – с укором заметил старик, – даже вы не смогли бы отыскать Кэмбурна. Перестаньте ругать сэра Говарда. Все еще можно поправить.

«Инман!» – подумала Фоли. Тот самый, о котором рассказывал Лэндер. Бедные девочки Дингли!

– Вы ищете моего мужа, – промолвила она. – Если отпустите сэра Говарда с детьми, я сделаю все, что от меня требуется.

– Браво, мадам, – похвалил джентльмен за ширмой. – Мы еще это обсудим.

– Если не отпустите детей, не буду вам помогать. Можете меня убить – мне все равно.

– Убивать вас мы не станем. Дайте подумать, как нам быть…

Его слова прервал страшный треск, дверь слетела с петель. Фоли вздрогнула от неожиданности и невольно высвободила руку. Сквозь повязку она разглядела Роберта, стоявшего на пороге с пистолетом в руке.

Роберт здесь, он пришел за ней! Фоли незаметно просунула руку обратно в петлю веревки и попыталась успокоиться – надо быть начеку.

Но ее помощь так и не потребовалась – позади Роберта возник человек, лицо которого было завязано платком, как и у остальных, и приставил пистолет к его затылку.

У Фоли от ужаса перехватило дыхание. Теперь ей не спасти Роберта.

– Кэмбурн! – рассмеялся генерал Сент-Клер. – Бог ты мой, разве я не учил вас защищать тыл?

Роберт бросил отчаянный взгляд в сторону Фоли и медленно и неохотно опустил пистолет и передал своему противнику.

– Роберт? – неуверенно промолвила Фоли, притворяясь, что не видит его.

– Заходите, мистер Роберт Кэмбурн, – с насмешливым радушием окликнул его из-за холста старый джентльмен. – Мы вас давно ждем.

Незнакомец с закрытым лицом подтолкнул его в спину, и Роберт шагнул в студию. Зачем он явился один, без друзей? Почему не взял с собой Лэндера или хотя бы Мартина?

И вот теперь он стоит посреди студии, опустив голову – пристыженный, покорный, – и бросает острые, как лезвие клинка, взгляды в сторону своих «боевых товарищей».

– Благородный Джон Балфур, – процедил он сквозь зубы. – Я знал, что встречу вас здесь. И вы, Дингли. Надо было оставить вас гнить в трюме плавучей тюрьмы.

– Именно об этом мы и хотели с вами переговорить, – раздался старческий голос из-за ширмы. – Что вам известно и что не известно?

– Спрашивайте, если это вам поможет, – сказал Роберт, повернувшись к холсту.

– Тогда отвечайте, – промолвил его невидимый враг, – как вы нас нашли?

– Мне было откровение, – мрачно усмехнулся Роберт.

– Сейчас не время для шуток. Отвечайте на вопрос.

– Я же сказал – мне было откровение.

– Это Дингли все разболтал! – крикнул Балфур. – Откуда еще ему знать?

– Я разболтал? – возмутился сэр Говард. – Вы думаете, я дурак?

– Надеюсь, что нет, – сказал генерал Сент-Клер. – Балфур, заберите у него пистолет – на всякий случай.

– Вам не стоит опасаться Дингли, – засмеялся Роберт. Он сделал неуловимое движение рукой, словно ловя в воздухе бабочку, и разжал кулак. На ладони его лежали свинцовая пуля и пыж. – Я разрядил его пистолет.

Сэр Говард в ужасе вытаращил на него глаза. Роберт положил пулю и пыж на стол.

– Разрядил, значит? – с вызовом спросил Балфур и направил пистолет Дингли на Роберта. – А теперь молись.

– Держите себя в руках, безмозглый осел! – прикрикнул на него генерал.

– Нет, пусть стреляет, – сказал Роберт. – Я знаю, что у вас на уме, Балфур. Вы хотите отомстить за Филиппу.

– Балфур! – рявкнул генерал, поднимаясь со стула.

– Нет, не убивайте его – пока, – сказал джентльмен за холстом.

Балфур злобно прищурился и пожал плечами. Прицелившись в стену, нажал курок. Раздался сухой щелчок, но выстрела не последовало.

– Джонни, – прошептал женский голос.

Фоли еле расслышала тихий шепот, но Балфур сразу его уловил и резко обернулся к генералу.

– Что это было?

– О чем вы? – нахмурился генерал.

– Голос!

– Голос? Да вы совсем спятили, Балфур! – прорычал генерал.

– Это Филиппа, – сказала Фоли. – Роберт, я слышала ее!

– Инман, Сент-Клер! Обыщите комнату, – последовал приказ из-за ширмы.

Генерал и заговорщик перевернули все мольберты и заглянули во все углы в поисках источника таинственного голоса.

– Это была Филиппа, – уверенно заявила Фоли. – Я снова слышу ее, Роберт.

Роберт взглянул на нее, и она сделала ему знак рукой, которому ее научил доктор-француз. Жест означал: «Я готова, продолжай».

– Филиппа, моя дорогая женушка! – рассмеялся Роберт, и от этого смеха у Фоли побежали мурашки по спине. – Ну конечно, она пришла сюда. Здесь собрались все, кого она так хотела видеть!

Холст у стены дрогнул, как будто кто-то ухватился за него слабеющей рукой.

– Никого нет, – отрапортовал Сент-Клер.

– Я хочу… – На этот раз голос прозвучал громче, и ошибиться было нельзя. – Я… хочу… Нескрываемая похоть в ее голосе была отвратительна.

– Кэмбурн! – яростно крикнул Балфур. – Прекратите сейчас же!

– Вы думаете, я могу положить этому конец? – спросил Роберт. – Мои магические способности – ваших рук дело. Теперь я над ними не властен.

– Какие такие способности, Кэмбурн? – хрипло и резко спросил человек за холстом. – Вы хотите сказать, что умеете вызывать мертвых?

Фоли с гулко бьющимся сердцем взглянула на того, кто приставил пистолет к затылку Роберта, и заметила под черным платком и шляпой светлые волосы. Лэндер!

Роберт рассмеялся, и его безумный смех эхом прокатился по студии.

– Вызывать мертвых? Это мертвые зовут меня. И я не могу избавиться от них.

Фоли опустила голову и беззвучно прошептала:

– Лэндер! Скажите: «Запахло гарью».

Но Лэндер не смотрел в ее сторону.

– Что они говорят вам? – спросил старик.

– Нет, сэр, это вздор, – произнес другой голос из-за ширмы. – Такого не бывает – даже после настойки.

– Проверьте! За этим мы сюда и пришли! – завопил старик.

– Боже милосердный!

– Доктор, – позвал Роберт, и высокий джентльмен вышел из-за холста.

– Принц… принц-регент… – шептал женский голос. – Он… сойдет с ума…

В комнате воцарилась тишина.

– Осмотрите меня, – предложил Роберт. – Видите, что вы сделали со мной?

– Что я сделал? – спросил высокий незнакомец.

– Вы не знали, с чем играете. – Роберт покачал головой. – Кто рассказал вам об этом ядовитом зелье, презренный англичанин? Его нельзя давать в руки невеждам. Яд мог меня убить.

– Варли, вы же опробовали настойку на нем! – раздался из-за холста дребезжащий старческий голос. – И сказали, что зелье действует! От него человек сходит с ума – и только.

– Да, я сошел с ума! – крикнул Роберт. – Я вижу чужие сны, слышу голоса. Я никогда не стану прежним. Вещи появляются и исчезают у меня в руках. И я слышу Филиппу, когда она приходит ко мне. Лучше бы меня убили – но теперь слишком поздно.

– Дешевые ярмарочные фокусы! – зарычал Варли и схватил со стола пулю и пыж.

– Варли! Что вы сделали? А что, если то же произойдет и с… – Старик за холстом протянул руку, и Фоли увидела трость с набалдашником в виде двуглавого дракона.

– Успокойтесь! Принцу я столько не давал, – возразил доктор.

Фоли заметила, что Лэндер насторожился. Он потянул носом воздух.

– Балфур, запахло гарью, вы не чувствуете? – тревожно спросил Лэндер.

– Нет, – пролепетал Балфур, изменившись в лице.

Роберт поморщился и прошептал:

– Она горит… Она всегда горит в огне…

– Боже, Боже! – стонал старик за ширмой. – Что мы наделали?

– Смотрите! – крикнул Лэндер, указывая на потолок. Все присутствующие, как дети, поймались на эту примитивную уловку. Пока они глазели на потолок, Лэндер что-то прошептал на ухо Роберту.

– Я вижу, вижу! – в ужасе запричитал Балфур.

– Что вы видели, что? – пронзительно вскрикнул старик за холстом.

– Я ничего не вижу и не чувствую! – воскликнул генерал Сент-Клер и шагнул к Фоли. – Эта женщина – чревовещательница! – Генерал сорвал повязку с ее глаз и завязал ей рот. – Теперь посмотрим, будут ли мертвые разговаривать!

Роберт покачал головой.

– Нет, сэр, – промолвил он. – Она будет говорить со своим отцом.

– Нет! – Холст задрожал. – Филиппа!

– Папа! Я в аду! – пронесся по комнате шелестящий шепот.

– Филиппа, девочка моя, – всхлипнул старик.

– Я жду тебя, папа. Ты… придешь ко мне… очень скоро…

– Не надо, не надо! Я не могу! – рыдал человек за холстом.

– Иди ко мне… папа! Мы сгорим… вместе!

– Нельзя, дитя мое! Это грех! – доносилось из-за ширмы.

– Правду… папа!

– Нет, не говори им, любовь моя! Ты же любишь своего папочку! Ты так меня любишь!

– Правду… – шептал голос. – Правду… про нас с тобой… Это знаем… только ты и я…

– Молчи! – крикнул старик.

– Я мертва, папа… Я горю… Ты должен это сказать…

– Нет, это смертный грех! Я чудовище! Филиппа, девочка моя, мое любимое дитя…

– Скажи, папа… – неумолимо настаивал голос. – Скажи им то, что знаем только мы с тобой…

– Ты искусительница! Я убью тебя, если ты все расскажешь!

Фоли вместе со всеми остальными не сводила глаз с холста. И вдруг Роберт отчаянно затряс головой и сделал шаг назад.

– Нет, – сказал он. – Прекратите это. Сейчас же. – И обернулся к Лэндеру. В его глазах горел безумный огонь.

Лэндер кивнул и в тот момент, когда старик уже был готов сознаться во всем, направил пистолет на генерала Сент-Клера, а Роберт нацелился на доктора и человека за холстом. Сэр Говард схватил свой разряженный пистолет и со всей силы стукнул Инмана рукояткой по затылку и толкнул его в спину. Инман рухнул на холст, и тот разорвался.

Никто не пошевелился. В углу, за сломанной рамой сидел пожилой джентльмен и тихо раскачивался, словно в трансе, склонив голову и опершись руками о трость. Он звал свою погибшую дочь, забыв обо всем и обо всех.

Лэндер пронзительно свистнул, и в дверь вбежали гвардейцы в алых мундирах и дюжие молодцы в красных жилетах. Все произошло быстро и почти бесшумно.

– Что это значит? – гневно спросил доктор, но ему никто не ответил. Лэндер защелкнул наручники у него на запястьях. Офицер и генерал не сопротивлялись.

– Все кончено? – прошептал женский голос.

– Да, мэм, – твердо ответил Лэндер.

– Где мои девочки? Найдите их! Их никто не обидел?

– Я никогда тебя не обижу и не причиню тебе боли, дорогая моя девочка, – бормотал старик.

– Ваши дочери в безопасности, леди Дингли, – заверил ее Лэндер. – Они крепко спят наверху.

Сэр Говард шумно вздохнул и рухнул на стул, закрыв лицо руками.

– Благодарю вас, миледи, – сказал Лэндер, обращаясь к невидимой собеседнице. – Вы были неподражаемы.

Ему никто не ответил. Фоли высвободила руки из хитроумного узла и сорвала повязку с лица. Краем глаза она заметила, как в коридоре промелькнула стройная фигура леди Дингли.

Двое гвардейцев взяли старика под руки и повели к выходу. Роберт молча смотрел ему вслед. На его белом как мел лице не отразилось ни радости, ни торжества.