Глава 8

«Миссис Гамильтон!


Я разрешаю вам с мисс Мелиндой поехать в Лондон в сопровождении леди Дингли и ее дочерей, как и предлагал сэр Говард. Но, давая вам свое разрешение, я должен оговорить несколько условий. Вы и ваши спутники должны остановиться в моем особняке на Керзон-стрит. Слуг нанимает мистер Лэндер. Те слуги, которых привезут с собой Дингли, должны получить его одобрение. Все выезды в свет и званые вечера вы будете посещать в сопровождении мистера Лэндера. Ни мисс Мелинда, ни вы сами не должны покидать мой дом без сопровождения. Полагаю, к вам будут приходить с визитом. Но ни один джентльмен не переступит порог дома без ведома мистера Лэндера. Его указания вы не должны обсуждать ни с кем, кроме меня. Все расходы будут пересылаться на мой счет, поэтому вам не надо заботиться о деньгах. Вместе с письмом посылаю вам чек – это мой подарок мисс Мелинде в честь ее дебюта. Ваши личные расходы также буду оплачивать я. Надеюсь, что вы примете мои условия. Они не подлежат обсуждению.

Ваш верный слуга Роберт Кэмбурн».


Фоли протянула письмо Мелинде. Джейн и Синтия обступили ее и, заглядывая ей через плечо, принялись читать письмо. Джейн первая завизжала от радости, мгновение спустя к ней присоединились остальные, и все трое принялись смеяться, обниматься и размахивать шалями и чепчиками, бурно выражая свой восторг по поводу предстоящей поездки.

Леди Дингли отвернулась от окна и взглянула на веселящихся дочерей с характерным для нее недоумением, как будто только что очнулась в незнакомой комнате. Фоли переговорила с супругами Дингли еще до того, как вручила письмо падчерице. Надо признаться, она приступала к разговору с внутренним трепетом, но, к ее немалому изумлению, унизительные и даже оскорбительные условия не вызвали возражений ни у сэра Говарда, ни у его жены. Наоборот, известие их очень обрадовало.

– Мистер Кэмбурн так щедр, – промолвила леди Дингли. – Джейн, ты непременно должна написать ему благодарственное письмо.

– Ну конечно, мама, но только после того, как мы нанесем визит Шарлотте Пул! Подумать только – Керзон-стрит! – воскликнула Джейн. – Ах, как мне не терпится посмотреть, какое у нее будет лицо, когда она услышит эту новость!

– Джейн, – попыталась вразумить ее леди Дингли, но старшая дочка уже выпорхнула из комнаты в сопровождении Мелинды и Синтии. Оставшись наедине с Фоли, леди Дингли слегка пожала плечами: – Что ж, я сама напишу ему. Он так добр к нам.

– О да, – сухо усмехнулась Фоли. – Сама доброта.


Сэр Говард возглавлял кавалькаду: он сам и две старшие дочки – верхом, а остальные – Фоли, леди Дингли, Мелинда и младшие – в экипаже. Но по прибытии в Лондон наотрез отказался поселиться в доме, полном «крикливых и болтливых девиц», и отправился в свой клуб, пообещав напоследок завтра же приобрести для Фоли и Мелинды скаковых лошадок. Нельзя сказать, что Фоли это обрадовало: довольно и того, что в конюшнях Кэмбурн-Хауса расположился целый табун, который сэр Говард привел с собой из Дингли-Корта. Впрочем, соломенные подстилки для четвероногих стояли в ее списке далеко не на первом месте. Гораздо больше ее интересовали льняные простыни.

Кэмбурн-Хаус представлял собой городской особняк, достойный набоба. Он был раза в три больше соседних домов и имел парадный зал с арочными окнами высотой в два этажа и двенадцать спален. Восхищенные возгласы девочек Дингли отдавались эхом в пышно декорированных, но полупустых комнатах. Лэндер представил Фоли нанятой им угрюмой экономке. Миссис Кэп тут же принялась ворчать и жаловаться на предыдущих владельцев, оставивших дом в ужасном состоянии.

Вполне возможно, Лэндер был отличным дворецким, хотя сама Фоли охотнее записала бы его в охранники, но к чему он был точно не способен, так это обеспечить всем необходимым гостей женского пола. Они прибыли в особняк под вечер после двухдневного изнурительного путешествия, голодные, раздраженные, – и что обнаружили? Кладовая пуста, кухарки нет, шесть дюжих лакеев стоят без дела, а поденщица развешивает еще влажные простыни для просушки.

– Пойду искать какую-нибудь таверну, – сказала Фоли Лэндеру. – Мелинда, проследи вместе с девочками, чтобы перины хорошенько вытрясли и взбили. Салли, нам потребуется много горячей воды. Миссис Кэп, прикажите разжечь камины во всех спальнях. Одному Богу известно, на чем мы сегодня будем спать. – Она взяла шаль и кошелек и двинулась к двери.

– Мэм, вам нельзя выходить одной, – остановил ее Лэндер.

Фоли совсем забыла о запретах, наложенных Робертом. В Туте она могла свободно разгуливать одна в любое время суток. Но это Лондон – придется подчиниться.

– Хорошо, тогда идемте вместе со мной, – кивнула она, закутываясь в шаль. – Возможно, мне удастся поучить вас уму-разуму по дороге.

Он насупился, но ничего не сказал на это, молча поклонился и вышел вслед за ней на улицу. Фоли помедлила на ступеньках крыльца и глубоко вздохнула. В лондонском воздухе витал запах лошадей, дыма и весны. Начинало смеркаться, и фонарщик уже зажег фонари, но на улице по-прежнему царило оживление.

– Как красиво! – задумчиво промолвила Фоли, глядя на круги света на мостовой.

– Да, мэм, – откликнулся Лэндер.

Фоли зашагала по улице, косясь на дворецкого, – она не привыкла, чтобы ее сопровождали в походах за покупками.

– Нам надо купить молока, – сказала она. – Где его можно найти?

– Думаю, на Шеперд-маркет, мэм. Хотя я не уверен, что леди прилично появляться там в такое позднее время, – заметил он, с сомнением взглянув на нее.

– А что делать? Вы не оставили мне другого выбора. И как можно нанять лакеев и не позаботиться о еде! Вы меня удивляете, Лэндер! Если мне удастся внушить вам, что гостей надо перво-наперво накормить, со временем вы станете непревзойденным дворецким!

– Да, мэм, – смиренно ответствовал тот. – Трудно найти хорошую кухарку.

– А шесть лакеев найти легче? – ядовито заметила Фоли.

– Да, мэм.

Рынок был расположен совсем неподалеку от Керзон-стрит. По крайней мере Лэндер неплохо знал этот район – хоть какая-то польза! Очутившись на узких улочках среди непритязательных домиков, Фоли сразу почувствовала себя увереннее – такое впечатление, что она на рынке в Туте. Правда, лавочки здесь и не думают закрываться после наступления темноты, а речь совсем не похожа на провинциальный говор и звучит почти как иностранная. Балаганчик с Панчем и Джуди закрыт, но рядом жонглирует шариками фокусник, и его размалеванные глаза неотрывно следят за Фоли, а рот застыл в нарисованной улыбке.

Фоли довольно быстро разыскала таверну по запаху жарившейся колбасы. Ее заказ поверг всех в изумление, но, немного поторговавшись и повеселив хозяина с женой рассказом о шести лакеях и пустой кладовой, она все-таки добилась того, чтобы им приготовили пятнадцать пирогов с ветчиной, холодное жаркое, несколько сортов сыра, десять ломтей хлеба с маслом, пять галлонов свежего молока, котелок с супом и кусочки льда.

– Этого хватит и на завтра, – сказала Фоли Лэндеру, выходя из таверны на узкую улочку. – Лондон – чудесный город! Здесь можно купить свежее молоко в семь часов вечера! И лед!

– Да, мэм, – ответствовал Лэндер.

Фоли уже хотела съязвить что-нибудь по поводу его умения поддерживать беседу, как вдруг взгляд ее упал на фокусника, который следовал за ними по пятам в надежде получить пару-другую крон. Он снял с плеч шарф с пейслийским узором, скомкал в руке, затем разжал кулак.

Фоли невольно засмеялась и захлопала в ладоши при виде забавной мордочки с глазками-бусинками – на ладони фокусника сидел крошечный хорек. Фокусник взял зверька и посадил на плечо Фоли, и тот принялся обнюхивать ее шляпку. Уличный циркач заулыбался и, галантно поклонившись, показал ей четыре пальца.

– Четыре кроны? – Фоли колебалась.

Фокусник энергично закивал, а хорек осторожно дотронулся лапкой до ее щеки.

– Ну хорошо! Думаю, мистер Кэмбурн согласится купить нам домашнее животное, – сказала она, улыбнувшись Лэндеру.

– Как вам будет угодно, мэм, – последовал неизменный ответ.

Фоли надеялась, что младшие девочки Дингли станут играть со зверьком, а тем временем сама она с помощью Лэндера и миссис Кэп приведет комнаты в порядок. Но хорек оставаться в гостиной не пожелал – он выскользнул из рук маленькой Летти и вскарабкался вверх по юбке Фоли, давая понять, что признает ее своей хозяйкой. Пока Фоли находилась в гостиной, зверек резвился с детьми, но стоило ей двинуться к двери, он последовал за ней.

Малыши расплакались было, но Мелинда и Синтия поспешили их отвлечь. Мелинде вся эта кутерьма, по-видимому, нравилась – ей всегда хотелось иметь сестер, а теперь у нее появилось столько подруг! Мисс Джейн со свойственной ей практичностью, унаследованной от отца, разузнала у поденщицы адрес швеи и отправила туда лакея за постельным бельем. Когда разносчик принес заказ из таверны, все принялись накрывать на стол. Фоли невольно восхитила система, изобретенная мисс Джейн: в столовую приглашались по трое – две младшие сестры и старшая, в обязанности которой входило накладывать на тарелки и следить, чтобы малыши не перепачкались. К десяти вечера все, включая и саму Фоли, успели перекусить. В спальнях стало тепло от каминов, а постели застелили свежим бельем.

В доме оказалось только пять кроватей, но девочки Дингли, привыкшие жить по нескольку человек в комнате, уже распределились по спальням. Даже самая младшая, которая поначалу разразилась рыданиями, увидев, что рядом нет ее любимой няни, наконец уютно устроилась в кровати между Мелиндой и Синтией и сразу уснула.

– Какие вы молодцы! – похвалила Фоли мисс Джейн. Они только что закончили процедуру размещения по кроватям восьми – и двенадцатилетних. – Наверняка справились бы и самостоятельно, без чьей-либо помощи.

– О, нам часто приходится заботиться о себе, миссис Гамильтон, – улыбнулась мисс Джейн. – Может, мы и не так элегантны и хорошо воспитаны, как наша матушка, но всегда спим на чистых простынях!

– Вы очаровательные девушки. Джентльмены мигом расхватают вас на ярмарке невест.

– Правда? – Круглое личико мисс Джейн вспыхнуло от смущения. – Нас красавицами не назовешь, – робко добавила она.

– Вздор! – возразила Фоли. – Красота женщины в ее душе.

– Ну да, конечно, – кивнула мисс Джейн, надув губки.

– Мне так сказал один джентльмен, – продолжала Фили, поглаживая хорька, устроившегося у нее на плече. – Он никогда меня не видел, но его слова я запомнила и частенько себе повторяю.

– Тогда и я последую вашему примеру, – улыбнулась мисс Джейн. – Спокойной ночи, мэм.

Фоли направилась по коридору в гостиную. Комнату освещал подсвечник, и мягкий свет выхватывал из полумрака золоченые рамы, зеркала, изящные спинки кресел и дивана. Леди Дингли сидела за секретером, перед ней лежал лист почтовой бумаги. Если она и заметила на плече Фоли зверька, то не подала и виду.

– Миссис Гамильтон! – начала она с нехарактерным для нее энтузиазмом. – Я вспоминала своих лондонских знакомых и подумала, что мы могли бы нанести визит леди де Марли и миссис Уайтхерст. Без девочек, конечно, – они еще не представлены ко двору. Но я училась в школе вместе с Кэтрин де Марли, мы с ней переписываемся, и она каждый раз зовет меня к себе в гости. И еще… может быть, леди Мельбурн… Боюсь, сэр Говард не одобрит, но… – Она с надеждой взглянула на Фоли.

– Леди Мельбурн?

– Да, я… – Леди Дингли опустила глаза. – Она моя крестная.

– Боже правый! – в благоговейном восхищении воскликнула Фоли, прижав руки к груди. – Леди Мелибурн! Вот это новость! Потрясающе!

– Да, это большая честь для меня, – скромно согласилась леди Дингли. – Я ее обожаю. Она кузина моей матушки, и, будучи ребенком, я очень с ней дружила. Но сэр Говард не хочет, чтобы я ей писала.

– Почему же?

– Она сторонница вигов. – Леди Дингли понизила голос до шепота, как будто сэр Говард мог сейчас подслушивать их за дверью.

– Сэру Говарду не нравятся ее политические пристрастия?

– Он просто багровеет от ярости, стоит завести разговор на эту тему. Но есть и еще кое-что: Эмили Купер – ее дочка. И одна из патронесс «Олмакс».

– Вот оно что! – Фоли с интересом наблюдала за выражением лица леди Дингли, которое вдруг исполнилось воинственной решимости. Получить приглашение на ассамблею в «Олмакс» – все равно что получить пропуск в высшее общество. Об этом Фоли и не мечтала – у нее не было именитых знакомых, которые подарили бы Мелинде заветный билет.

– Я непременно нанесу ей визит, – заявила леди Дингли. – Она моя крестная.

– Ну конечно, вы просто обязаны это сделать, – подхватила Фоли. – Быть в городе и не посетить любимую крестную – значит, проявить высшую степень неуважения.

– Да! – решительно воскликнула леди Дингли. – Именно так! А девушке, у которой нет приглашения в «Олмакс», не на что надеяться. Она может возвращаться домой.

– И до конца дней носить чепец старой девы, – согласилась Фоли, пряча улыбку.

– Да, да! Вы так убедительно говорите, миссис Гамильтон. Может, вы согласитесь объяснить все это сэру Говарду?

– О нет! – засмеялась Фоли. – Я не имею на это никакого права.

– Но меня он не слушает! – в отчаянии всплеснула руками леди Дингли. Фоли взглянула на нее с сочувствием.

– Поверьте, я вас понимаю. Но я и так в неоплатном долгу перед вашим супругом. Мне не хотелось бы обременять его еще одной просьбой, которая ему наверняка не придется по душе.

– В таком случае все пропало. Он никогда не согласится с моими доводами, потому что считает их глупыми и неразумными, а все потому, что их высказала я, а не он!

Леди Дингли умолкла и принялась рассеянно перебирать бумаги на столе.

– А что, если… – нарушила молчание Фоли. – Что, если вам подождать немного – сейчас не обязательно принимать решение. У нас здесь царит такая неразбериха! Не хватало еще переживать по поводу визита к леди Мельбурн!

– Но я ни о чем другом и думать не могу!

– Сэр Говард говорит, что ему надо завтра же вернуться в Дингли-Корт?

– Да. Он не выносит шума и… – Она умолкла на полуслове и взглянула на Фоли. И обе улыбнулись друг другу, как заговорщицы.

Фоли узнала от миссис Кэп, что ей постелили в одной из двух самых роскошных, но холодных спален. Очутившись в комнате, она поставила свечу на стол у окна и окинула взглядом потолок с лепными украшениями. Ее нераспакованный дорожный сундук стоял рядом с кроватью под пышным балдахином с купидонами и гирляндами. Портьер на окнах не было. Фоли невольно задалась вопросом, почему бывшая хозяйка особняка не забрала с собой и покрывала с балдахином. Фоли сняла с плеча хорька.

– И что мне теперь с тобой делать?

Зверек обхватил лапками ее подбородок и стал ее обнюхивать, щекоча своими усиками. Фоли улыбнулась. Фокусник продал ей за полкроны и клетку, но стоило ей опустить хорька на кровать, как он тут же устроился на подушках и стал приводить себя в порядок, прилежно вылизывая и вычесывая шерстку.

– Как же мне тебя назвать? – вслух размышляла Фоли. Зверек никак не отреагировал на ее вопрос. Закончив вечерний туалет, свернулся клубочком, прикрыв хвостиком мордочку, стрельнул на Фоли глазками-бусинками и, коротко вздохнув, сонно засопел.

– Я назову тебя Тут, – сказала Фоли. – Меня мучает ностальгия по родным местам. – Она присела к столу, зябко кутаясь в шаль. В камине недавно развели огонь, но он, по-видимому, потух, не успев разгореться. Фоли выглянула в окно. Наверное, оно выходит в сад и на конюшни – сейчас во мраке ничего разобрать нельзя. «Вот так это должно быть».

Она смотрела на свое отражение в оконном стекле и вспоминала эти слова.

С тех пор они ни разу не виделись. А потом он прислал холодно-официальное письмо, начинающееся словами: «Миссис Гамильтон».

– Ну и ладно, – промолвила она, обращаясь к своему отражению. – Есть вещи, которые ты изменить не в силах, моя дорогая.

Фоли порывисто встала, подняла крышку письменного стола, вытащила пачку дорогой почтовой бумаги, скомкала листы и подсунула под потухшие угольки в камине. Потом взяла с каминной полки трутницу, подожгла бумагу и, когда запылал огонь, бросила сверху и перо.


Слуга принес Роберту еду в столовую. Роберт в одиночестве восседал во главе огромного стола, обхватив голову руками. Запах пищи одновременно будил аппетит и вызывал у него тошноту. Так он сидел, обрекая себя на добровольную муку, под холодными неподвижными взглядами драконов.

Вот уже неделя, как она уехала. Неделя. Сейчас они уже в Лондоне. Да, именно так. Он ждал вестей от Лэндера со дня на день.

В голове шумело – он был пьян. Взглянул на поднос, потом поднял голову и увидел, что у стола стоит горничная. Девушка сделала книксен, не сводя с него, испуганных глаз. Роберт усмехнулся – его развеселил ее испуг.

– Кто ты? Какого черта ты здесь? – спросил он.

– Я Кэти, сэр, – ответила горничная.

Он откусил кусочек плода, приправленного соусом карри, взглянул на пустой стол и пустые стулья. Фоли была здесь. Он ласкал ее, держал в своих объятиях. Искушаемый демонами, он осмелился поцеловать ее, накрыть своим телом, и если он будет об этом думать, то сойдет с ума!

– Уходи, уходи, – пробормотал он, принимаясь за еду. Он ее отпустил. Так лучше. Она сама хотела уйти. И ушла.

«Она тебя бросила!» – нашептывала Филиппа.

– Ну конечно! – воскликнул он, подняв бокал и сделав глоток. – Почему бы ей не уйти? Кто я ей? – Он со стуком опустил бокал на стол. – Поддельный Роберт. Злобный, сумасшедший тип. Незнакомец. А она любит… – Роберт усмехнулся и, обведя взглядом пустой стол, кивнул невидимому гостю. – Да, именно вас, сэр! Вы – другой Роберт Кэмбурн. Счастливчик, – добавил он, щелкнув по бокалу, так что тот зазвенел.

Горничная смотрела на него во все глаза. Роберт первым отвел взгляд и доел плод. Но какое это теперь имеет значение? Она уехала. Он погиб.

– Филиппа, теперь я только твой, – засмеялся он.

Дождь за окном усилился. Неудивительно – сейчас сезон дождей.

«Могу ли я доверять этому дьяволу Лэндеру? – спрашивал он себя снова и снова. Этот вопрос в последнее время преследовал его днем и ночью, повторяясь как мантра. – Могу я ему доверять или нет? У меня нет другого выбора. Доверять ему или нет? У меня нет выбора».

– Хоть песню сочиняй, – произнес он вслух. – Закрой окна, Кэти. Дождь идет.

– Никакого дождя нет, сэр.

Он взглянул на нее. Горничная как горничная – ничего особенного: каштановые кудри спрятаны под чепчик, веснушки, чуть полновата в талии.

– Я слышу, как дождь барабанит по стеклам, – возразил он. – Принеси мне еще вина. Девушка достала графин из буфета.

– Окна закрыты, сэр.

– Кэти, – уговаривал он ее, – ты меня погубишь. За окном дождь – я слышу. Ты же не хочешь, чтобы Филиппа добралась до меня?

– Сэр, сэр! – запричитала горничная. – Вы нездоровы, сэр?

Она склонилась над ним, наливая ему вина в бокал. Ее рука заметно дрожала. Он почти ничего не слышал – все звуки заглушал шум дождя в ушах, – но по тому, как бурно вздымалась ее грудь, было видно, что дыхание ее стало частым и прерывистым. Роберт рассмеялся, вертя в руке вилку.

– Сжалься надо мной, Кэти. Пища отравлена. Я это знаю. Принеси мне побольше еды, чтобы я скорее отошел в мир иной.

Графин выскользнул из ее руки. Девушка ахнула и успела подхватить его, но вино расплескалось и растеклось по скатерти. Горничная попыталась промокнуть пятно полотенцем, суетясь и приговаривая:

– Простите, сэр. Я нечаянно, сэр.

Роберт схватил ее за руку и с силой стиснул худенькое запястье.

– Простите! Это получилось не нарочно! Я не хотела! – Она расплакалась и опустилась на колени. – Сэр, я беременна! Что мне делать, ума не приложу. А он дал мне гинею и сказал, что убьет, если узнает, что у меня ребенок. И что мне теперь делать, сэр, я просто не знаю… – Кто он? – Роберт еще сильнее стиснул ее руку.

– Я его не знаю, сэр! – рыдала она, пытаясь высвободить запястье. – Клянусь вам, не знаю! Я видела его всего один раз. Но каждое воскресенье находила крону под цветочной кадкой у водостока.

– Это не Лэндер? – Теперь Роберт слышал ее дыхание сквозь шум муссона и вопли демонов.

– Нет, сэр, – всхлипывала она.

– Говори правду! – прошипел он.

– Это правда, сэр, правда!

Он выпустил ее руку. Горничная поднялась с колен и выбежала из комнаты, а Роберт не успел ее остановить. В течение нескольких минут, показавшихся бесконечными, он смотрел на винное пятно на скатерти. В голове шумело.

Он должен идти. Ему нельзя здесь оставаться. С усилием поднявшись, Роберт, пошатываясь, прошел в гостиную, вышел в коридор, крича:

– Кэти!

Но она не откликалась. Испуганные слуги сбежались со всего дома и обступили его.

– Где Кэти? – кричал он. – Где она?

– Кто, сэр? – спросил лакей.

– Горничная! Горничная Кэти! Где она, ради всего святого?

Все оторопело уставились на него, явно не понимая, о ком речь. Роберт обошел весь дом, отмахиваясь от слуг, которые пытались его удержать – или помочь ему, он не мог сказать наверняка. На кухне он ухватил кухарку за передник и рявкнул:

– Где она? Мне нужна Кэти! Горничная Кэти!

– У н-нас нет Кэти, сэр, – промямлила кухарка, в ужасе глядя на хозяина.

– Она подавала мне обед в столовую! – взревел Роберт. – Куда она ушла?

– Вам принес обед Фостер, – лепетала кухарка. – Он здесь, сэр.

Роберт обернулся – рядом с ним стоял краснолицый лакей и утвердительно кивал головой.

– Нет, – сказал Роберт, отпуская кухарку. – Это была горничная.

– Я передала поднос с обедом Фостеру, сэр, – возразила кухарка, теребя передник. – Так велел мистер Лэндер.

– Это была девушка! – крикнул Роберт. Голова его раскалывалась от боли. – Я еще не сошел с ума!

Слуги молча смотрели на него. Он внезапно почувствовал, что задыхается, и, растолкав всех, ринулся вверх по лестнице.

Загрузка...