Мой ректор военной академии (СИ)

ГЛАВА 34

— А почему тебя называют здесь «принц Ричард»? — спросила я его вечером, когда мы сидели на террасе и пили вино. Точнее, пила вино я — белое, легкое, отдающее на языке только что раздавленными ягодами винограда. Милорд Верд пил очередную крепкую гадость чуть белесого цвета.

— Принц Ричард, — иронично повторил он. — Как его величество император Фредерик Тигверд представил местным Владыкам — так и называют.

— Тебе идет, — плотоядно оглядела я его. Сереброволосый, широкоплечий, высокий. Темноглазый. Властный. Настоящий принц магического королевства.

— Тебе жаль, что такого не существует?

— Нет. Я счастлива, что существуешь ты, — и потянулась за поцелуем.

Голова чуть кружилась, я была чуть пьяная. На ночь у меня были определенные планы — я обнаружила, что магический саквояж может выдавать вещи не только те, что в них положили когда-то, но и те, что ты в состоянии представить. И я представила себе комплектик из черного кружева: бюстье, трусики-стринги с узкой полоской кружева сзади, чулочки с подвязками и туфли на высоченных шпильках. Я, улыбаясь, доставала это богатство из саквояжа и представляла себе выражение лица Ричарда.

— Милорд Верд, — раздался вопль Павла, — телевизор доставили. И флешки. А как подключать? Розеток-то нет…

Весь день дети орали как резаные, как только появлялась необходимость в нашем присутствии. Сначала я пугалась, а потом поняла, что воплями издалека дети проявляют тактичность и дают нам возможность отпрыгнуть друг от друга и не быть застигнутыми в неприличных позах.

— Сейчас иду, — оторвался от меня Ричард, но не выпустил из объятий, а прошептал на ухо. — Вкусное вино ты пьешь.

И только после этого удалился.

Я вздохнула — и постаралась унять сердце, что неслось куда-то, охваченное пьянящим потоком. Как-то я слишком бурно реагировала на Ричарда. На его присутствие, прикосновение, ласки. А еще я с восторгом замечала, что Ричард реагирует на меня точно так же. И так же удивляется своей реакции… Это дико возбуждало…

На этой мысли, я улыбнулась, допила вино — и отправилась смотреть на такой неуместный в этой Вселенной телевизор.

Непонятно откуда взявшиеся рабочие во вполне земных комбинезонах уже приделали кронштейн, повесили огромный черный плоский экран на стену — и удалились.

Ричард держал в руках вилку — что-то напряженно думал. А может быть, и колдовал — кто ж его знает.

— Мама, а что мы будем смотреть? — спросил Паша.

— А что ты заказал на свою флешку?

— «Ходячие мертвецы»…

— Фу, — отреагировала я.

— Ма-а-а-ам, — с укоризной протянул сын, — ты хоть серию видела?

— Нет. И не собираюсь.

— Значит, говорить «фу» это или нет — не имеешь права.

— Уел, — согласилась я. — Но, надеюсь, это не для семейного просмотра?

— Нет. Для личного пользования. Я же несколько серий нового сезона пропустил.

— Так что смотреть будем?

— Чтобы всем интересно было? Даже не знаю. «Сверхъестественное»?

Наша обоюдная любовь к этому сериалу привела к тому, что мы его смотрели вдвоем. И сходились на том, что больше всего нам нравится демон Кроули.

— Не знаю, не знаю, — я посмотрела на Рэма и Ричарда. — Там мифологию Земли долго объяснять… И то, как ее переделали под сюжет. А если «Офицеров»?

Это был мой любимый фильм.

— Возможно, но ты в конце будешь плакать, — возразил Паша.

— Обязательно буду.

— Давай в другой раз.

— Тогда что?

Мы посмотрели друг на друга и хором сказали:

— Геракакела!

Так мы называли любимый мультик про Геркулеса, его наставника Фила, Пегаса и нашего любимца Аида — главного злодея. Когда хотелось просто посмеяться — вспомнить детство и просто обо всем забыть — мы пересматривали именно этот мультик. К тому же Ричарду, по роду занятий, бесподобная ария Фила — «Наставник я классный, не сломленный язвой — ой, моя язва…» — должна была понравиться.

— А как у тебя с русским? — посмотрела я на Ричарда, который с интересом прислушивался к нашей беседе.

— Уже хорошо. Когда я понял, откуда ты, я счел необходимым его выучить.

— Но местные приколы — если что — мы объясним по ходу действий, — задумчиво протянул Паша.

Я никогда не думала, что Ричард может так смеяться. Это было сто процентное попадание. На фразе: «При спасении барышень надо помнить, что они хрупкие-е-е-е-е!!!!!» — у него случилась истерика. Он захрюкал, потом заозирался, поймав наши взгляды. И если я смотрела, любуясь — без своего обычного чуть надменно-отстраненного вида он стал чудо, как хорош, то мальчишки уставились на него с таким изумлением, словно у него еще одна голова вылезла. Ричард посмотрел на нас, потом махнул рукой — и продолжил веселиться. Я тихонько рыкнула на мальчишек:

— Как вам не совестно! У человека отпуск!

И все опять стали смотреть на экран.

Когда мы поднимались наверх, на свою половину, Ричард мурлыкал под нос: «И нужно опять возиться мне с новичком…» По-русски. И периодически хихикал.

Когда мы вошли в спальню — и затворили за собой дверь, он прижал меня к себе крепко-крепко и прошептал:

— Спасибо…

Легко поцеловала его, не давая себя увлечь ласками — у меня были планы. Я их планировала — и я про них помнила.

— Погоди, — прошептала я, — мне надо несколько минут.

Вывернулась из его рук и проскользнула в ванну.

Несколько минут под душем, поморщилась, надевая кружевное белье на влажное тело. Неудобно, а я торопилась. Потом я осмотрела себя в зеркало — отметила, что на шпильках смотрюсь изумительно эротично. Распахнула дверь — и сделала шаг вперед.

— Ника-а-а-а! — раздался возглас в полный голос.

Да! Это был фурор… А я ведь еще спиной к нему не поворачивалась… Что там у нас с тонкой ленточкой кружева на попе? И, изящно изогнувшись, я крутанулась на каблуках.

Услышала рычание — довольно улыбнулась. Почувствовала, как метнулось тело Ричарда с кровати, на которой лежал. Миг — и он прижимает меня к себе.

— Ты позволишь мне безумствовать? — хриплый шепот за спиной заставлял кровь превращаться в пламя.

— Да, — простонала я.

Тут мы на секунду пришли в себя и хором сказали:

— Полог тишины!

И Ричард выдохнул довольно мне в ухо:

— Уже поставил, — и добавил весьма мечтательно. — Надо в спальне зеркало во всю стену завести.

Я представила наши с ним отражения, которые сходят с ума, в зеркале. Потерлась о его тело своим. С острым наслаждением послушала его хриплый стон.

А дальше исчезла вся Вселенная…

— Надеюсь, вы в таком виде в люди не выходите, — позже спросил у меня Ричард. Мы уже перебрались на кровать, и он ласково поглаживал… М-м-м… Будем, считать, кружева у меня на груди.

— Нет, — промурлыкала я, заводя руки за голову. — Это мы надеваем для любимого мужчины. Когда хотим его порадовать.

— Какая хорошая традиция…

— Надевать белье? — я изогнулась и потерлась грудью о его руку.

— Радовать, — он нежно меня поцеловал и прошептал на ухо. — По-моему, судьба для того меня провела по тому парку, где ты сидела на скамейке, чтобы порадовать.

— Да… — извернулась я и склонилась над ним. — Видимо, этого в твоей жизни было недостаточно — и тебе послали меня.

Посмотрела на него внимательно. Плотоядно облизнулась. И прошептала ему на ухо:

— А теперь руки убери — и радуйся!

Утро пришло неожиданно — оно ворвалось в окна, когда мы, казалось, только что закрыли глаза. И вроде бы, хотелось спать… А тела ныли — и требовали покоя. Но, с другой стороны, тратить время на сон, находясь в таком волшебном месте, да еще и будучи предоставленными друг другу, совсем не хотелось.

И мы поспешили на пляж. Рэм и Паша уже были там. Сегодня обошлось без приключений. Мы просто блаженствовали — валялись на песке, плавали, ныряли.

— Хотите отправиться на охоту за жемчугом? — предложил Ричард.

— Конечно! — обрадовались и мальчики, и я.

— Так, — распорядился Ричард, — заходим в воду, и показываем, как использовать заклинание, чтобы дышать под водой. А сегодня я покажу, как сделать себе хвост — с ним плавать значительно удобнее. И быстрее.

Рэм и Паша вскочили — и понеслись выполнять приказ.

Ричард поцеловал меня:

— Пойдем, я сам наложу на тебя заклятие — как вчера.

Против воли я вздрогнула.

— Как ты говорила мне? Надо заменять неприятные воспоминания радостными.

Я почему-то покраснела. Наверное, у меня после вчерашней ночи слова «радость» и «радовала» долго будут ассоциироваться с чем-то изумительно неприличным. При чем в моем исполнении. Ну, не без участия Ричарда.

— Миледи, — строго сказал милорд Верд, а у самого в глазах прыгали чертенята. — Прекратите меня соблазнять.

— Совсем-совсем прекратить? — испугалась я.

— Пока мы на пляже, а на мне эти брюки для плавания в обтяжку, а кругом дети.

Да, милорд действительно любил точность.

Я хрюкнула от смеха, Ричард перекинул меня через плечо — и потащил в воду, куда благополучно и скинул, не обращая внимания на мой хохот.

Мы нырнули синхронно. Достигли песка на дне. Он положил мне руки на плечи — и через мгновение я поняла, что могу дышать. Ниже пояса появились странные ощущения — словно обе ноги слились в одну — и взамен получили небывалую гибкость. Я изогнулась, чтобы посмотреть — и ахнула. У меня появился хвост. У Ричарда, кстати говоря, тоже.

Подплыли мальчишки. Ричард стал им что-то объяснять — хотя никто из троих не произнес ни слова — я поняла, что он их чему-то учит. И общаются они мысленно.

Я тем временем стала пытаться освоить хвост. Как-то это было неудобно. Движения получались дерганными. А оттого, что постоянно приходилось прогибаться в пояснице, заболела спина. Потом я услышала, как кто-то смеется. Почему-то сразу поняла, что надо мной. Огляделась. В изумрудной воде заметила вчерашнего знакомого, которого Ричард называл Владыкой Иром.

Заметил его и милорд Верд. Они подплыли друг к другу и церемонно пожали руки. Под водой этот жест смотрелся достаточно комично.

Потом Владыка Ир подплыл ко мне — и стал показывать, как нужно пользоваться хвостом, чтобы не чувствовать себя при этом бьющейся в судорогах. Оказалось, двигаться надо не столько сильно, сколько плавно. Я старательно повторяла движения, которые мне показывал повелитель глубин — и у меня через какое-то время стало получаться.

А затем мы куда-то плыли. Я смотрела по сторонам, крутила головой, пытаясь запомнить ту красоту, что окружала меня. Жаль, у меня не было фотоаппарата. Тысячи изумительно ярких рыб, кроваво-красные кораллы, золото песка и зелень незнакомых водорослей… И тихое, тягучее умиротворение, немыслимое на поверхности.

Мы приплыли на жемчужное поле. По-другому назвать это место у меня не получилось. Ровная поверхность из песка, на которой ровненько лежали и созревали жемчужные ракушки.

Владыка сделал повелительный жест — крышечки ракушек одновременно распахнулись. Еще один жест. Теперь по отношению ко мне — приглашающий.

На мгновение мне стало жаль вытаскивать откуда-то жемчужину — и я отрицательно покачала головой. Изумился не только Владыка — удивился и Ричард. Но повелитель глубин потянул меня за руку в сторону раковин — и повторил свой жест.

Я поплыла — присматриваясь. Мое внимание через какое-то время привлекла розоватая жемчужина. Я замерла, любуясь. Но меня словно что-то тянуло к ней. Я сдалась — аккуратно подцепила изумительной красоты шарик — и забрала к себе.

Подплыла к мужчинам, показывая свою добычу. Ричард и мальчишки одобрительно улыбнулись, а Владыка забрал ее у меня. Откуда-то в его руках появилась изумительной красоты короткая витая цепочка, на которую он ловко прикрепил жемчужину. Потом он застегнул браслет мне на руку.

— Почему вы отказывались от моего подарка? — спросил меня Владыка, когда мы вышли на берег.

— Мне стало жаль забирать такую красоту. Вдруг раковина живая — и я причиню ей боль. Ричард говорил, что это — особый мир.

— Спасибо вам, — беловолосый мужчина склонился над моей рукой и поцеловал ее. — Я не ошибся с подарком. Ричард, напоминаю — я жду официального приглашения на свадьбу.

— Тебя уже пригласили, — обнял меня за плечи мой жених. — Если нужна бумага — я ее пришлю.

Владыка Ир раскланялся с нами — и через несколько мгновений исчез в глубине.

— Это не просто жемчужина. Это потрясающе сильный охранный амулет, — Ричард провел губами по моей шее. — К тому же он оберегает женщину, когда она носит ребенка и делает роды безболезненными.

— Это намек? — повернулась я к нему и поцеловала.

— Не без этого, — рассмеялся он. — Я тебя люблю…

Выйдя из воды я посмотрела на запястье. От браслета исходило тепло, и ощущения было таким, будто без него — это уже не я…Ощущение силы, защиты, избранности, тайны, счастья…Никогда такого не испытывала. И сам браслет изменился. В воде казалось, что на тоненькую, невесомую цепочку подвесили жемчужинку. Теперь она оказалась подвеской в серебряном браслете, на котором чеканкой были выведены узоры. Ни на что, знакомое мне это было не похоже…И не растительный орнамент, и не завитушки барокко, и не этнические мотивы, и даже не руны. При этом узор был четким, периодически повторялся, и завораживал.

— Ника… — осторожно позвал Ричард. Я вздрогнула.

— Что это? — спросила почему-то шепотом, чуть охрипшим голосом, и слова дались с трудом. Губы растрескались, было жарко где-то внутри, но при этом очень хорошо…

— Это очень сильный артефакт. Владыка Ир подарил тебе жемчужину. Выбор жемчужины определяет так же и выбор артефакта. Жемчужину нельзя просто подарить — можно лишь позволить выбрать. Жемчуг в свою очередь сам выбирает — идет он к хозяину или нет. Тебя ведь потянуло именно к ней?

— Да. Ричард…Почему ты хмуришься? Что-то не так? Мужчина улыбнулся — светло, но очень грустно

— Все хорошо…Просто…Меня не радует твой выбор…

— Почему?

— Эльфийская вязь — изумительная работа, сильнейшая магия. Это браслет истинного пути, Ника. Своего пути. Браслет воина. Воина-одиночки. Но справлюсь с этим. И приму. Потому что я тебя люблю.

Я хотела что-то сказать, но Ричард приложил свой палец к моим губам, поправил браслет, погладил запястье и прошептал:

— Пойдем домой…