Мужская душа

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Кэрсон осматривал костюм, который Лори оставила на крючке двери ванной, а сама отправилась в гостиную, чтобы примерить свой наряд, приготовленный для завтрашней встречи со спонсором. Она хотела, чтобы Кэрсон посмотрел, как она в нем выглядит.

Перед ним был красный пиджак, обтягивающие джинсы и белая футболка. Он посмотрел в сторону гостиной.

— Это шутка, да?

— В чем дело, тебе не нравится? — Ее голос зазвенел. И, не дав ему ответить, она продолжила: — Ты будешь выглядеть, как настоящий Джеймс Дин. Или так, как он выглядел бы сейчас, если бы не этот инцидент с машиной.

— Если бы он не разбился на машине, то в наши дни был бы пожилым человеком.

Кэрсон услышал ее вздох.

— В таком случае, — поправилась она, — так, как он выглядел раньше.

Кэрсон брезгливо приподнял красный рукав пиджака, качая головой. Это несерьезно.

Как будто читая его мысли, Лори воскликнула:

— Ты должен вступить в игру, Кэрсон! Спонсор ждет, что мы будем одеты в стиле пятидесятых. — Она помолчала секунду, мысли ее были далеко. — Может быть, ты оденешься как Кэри Грант из картины «Мистер Удача, или Дом на корабле»? Это больше в твоем стиле, хотя одежда Гранта менее узнаваема. Ты будешь выглядеть глупо в смокинге. Всем известны джинсы Джеймса Дина и красный пиджак из фильма «Бунтовщик».

Вот незадача. Ему не хотелось, быть полным идиотом, который одет в костюм человека, умершего больше сорока пяти лет назад.

— А какой у тебя наряд? — спросил он. — Изобрела юбку из пуделиной шерсти и пиджак?

— Не совсем.

Она вышла из гостиной. У Кэрсона слова застряли в горле.

Лори была одета в белое летнее платье, складки которого ласкали ее тело при каждом движении. Плечи открыты. Белая, нежная кожа на плечах светилась, что очень смущало его. На голых ногах красивые босоножки на высоких шпильках. Светлые волосы аккуратно зачесаны и уложены в стиле пятидесятых годов. У нее даже была нарисована родинка, чуть ниже щеки.

Поддерживая рукой юбку, Лори кружилась на месте, не сводя с него глаз.

— Как ты находишь?

Он не был поклонником старых фильмов, но понимал, что очень, похоже.

— Потрясающе!

Перестав кружиться, она кокетливо пригладила юбку. Он заворожено смотрел на нее. Лори улыбнулась, она снова почувствовала себя женщиной.

— Потрясающе хорошо или плохо?

— Восхитительно! — выдохнул он. — Ты смотришься как…

Зная его отношение к кино, она пришла ему на помощь:

— Как Мэрилин Монро в фильме «Семь лет страсти», я надеюсь.

— Лучше. — Возбуждение родилось в его груди и опустилось ниже. Осознав, что он, пялится на нее, Кэрсон переключил внимание на ее талию. Она была такой же тонкой, как в тот день, когда они поженились с Куртом. — Никто бы не догадался, что у тебя ребенок.

Улыбка снова обозначила ямочки на ее щеках.

— И все потому, что я не забывала носить специальный бандаж до самых родов. — Она вошла в ванную, где все еще висел его костюм. — Так на чем мы остановились? Кэри Грант или Джеймс Дин?

Кэрсон нахмурился. Он не надевал пиджаки с тех пор, как уволился из юридической фирмы. Ему вовсе не хотелось переодеваться, и тем более мерить такой дурацкий костюм.

Он прикрыл дверь в ванную, надеясь, что это поможет прервать дискуссию.

— Не могу ли я оставаться самим собой? Все равно на меня никто не обратит внимания, если только мы не войдем вместе.

Понимал ли он, что сейчас сказал? Наверное, нет.

— А знаешь, Кэрсон, это самые приятные слова, которые, я услышала от тебя.

Смущаясь, он сунул руки в карманы.

— Я наверняка говорил тебе, что-нибудь получше.

— Что-то не припоминаю. — Подталкивая его вперед, она снова открыла дверь ванной, взяла костюм и аккуратно разложила его на спинке дивана. — Но не старайся сейчас отвлечь меня комплиментами, я хочу, чтобы ты примерил все это. — Она еще раз осмотрела костюм и обернулась к Кэрсону, стараясь представить его в этом наряде. — Если ты хочешь другой костюм, я могу достать его для тебя, но ты должен решить это сейчас. У нас мало времени.

Это ему было известно. День встречи со спонсором страшил его уже тогда, когда он дал согласие, три недели назад. Кэрсон никогда не видел Лори такой собранной и энергичной. Можно было подумать, что роль матери сделала ее столь деятельной. — Там будут все… — Он с трудом верил тому, что Лори удалось провернуть такую работу. Полторы сотни людей! Она пригласила даже адвокатов из его юридической фирмы. Кэрсон узнал об этом, когда один из партнеров компании позвонил для подтверждения встречи. Он уже продумывал, не отменить ли все эти приглашения, но один взгляд на сияющее лицо Лори заставил его отказаться от своих намерений еще до того, как он успел их озвучить. Лори кивнула.

— Все подтвердили свое присутствие. — Взяв красный пиджак, она приложила его к Кэрсону. Ей понравилось, как это смотрится на нем. Независимо, сексуально. — Вообще-то, даже устроив частную вечеринку из восьми человек с Синжином и Риком Мастерсом, мы можем набрать достаточно денег, чтобы Центр успешно функционировал несколько последующих лет.

Каждый из этих мужчин по отдельности уже дал ей обещание, что готов сделать щедрые вложения в ее проект и позволит использовать свое имя, гарантируя успех. Это, без сомнения, поможет наладить нужные связи.

— Но главная цель, — сказала Лори, прежде чем он успел возразить, — это — обеспечение материальной поддержки Центру на много лет вперед. Не говоря уже о приобретении компьютеров и замене крыши.

Крыша стала протекать совсем недавно. А новые компьютеры — результат размышлений Лори в последние два дня. Кэрсон отвел ее руку с пиджаком.

— Почему каждый раз, список необходимого увеличивается?

Она положила пиджак обратно на диван — туда же, где лежали джинсы и футболка.

— Потому что я думаю о вещах, которые понадобятся Центру. — Она уже говорила эту фразу, но готова была много раз ее повторить. В традиционном костюме он в любом случае не привлечет внимания гостей. — Если наши дети будут заниматься на компьютере, они найдут хорошую работу и смогут отложить деньги, чтобы потом поступить в колледж. А что касается крыши, то осматривал ли ты ее в последнее время?

— Да, осматривал, — ответил он жестко. Болтовня на эту тему давно ему наскучила. И так понятно, что нужна была новая. — Что-нибудь еще есть в твоем листе пожеланий, о чем я не осведомлен?

Неожиданно Кэрсон понял, что Лори стоит очень близко к нему. И что она очень привлекательна.

— Я бы хотела, чтобы ты был более уступчивым, но этого, увы, не купишь.

Кэрсон дотронулся до ее шелковистых волос и обнаружил, что они не были закреплены лаком. И он с наслаждением погладил их.

— Может быть, ты сможешь поторговаться.

Он притянул, ее лицо к своему.

— Что ты можешь сторговать? — спросила его Лори шепотом.

Кэрсон не понимал, почему он это сказал. Может быть, все дело было в ее парфюмерии. Или в ангельском облике. Или в том, как она смотрела на него, заставляя забыть об осторожности. Снова пойти на риск.

Все это спутало его мысли. И пробудило желания.

— Дай мне подумать, — произнес он тихо, приблизив к ней свои губы.

С каждым новым поцелуем остановиться было все труднее. Тем более, запретить себе это делать и отказаться от того, что он обещал никогда не повторять.

Это было мучительно.

Горячие волны желания накатывали на Лори, затягивая ее. Увлекая. Она встала на цыпочки и обвила руками шею Кэрсона, прислоняясь к нему всем телом, чувствуя его близость.

Сердце Кэрсона бешено колотилось в груди, когда их губы отрывались друг от друга.

— Черт возьми, Лори, ты все усложняешь.

Она не поняла и удивилась. Она искала глазами его глаза.

— Что я усложняю, Кэрсон? Что?

Его руки лежали у нее на плечах. Это он держался за нее, а не она.

— Я забываю о том, что ты жена моего брата.

— Вдова, Кэрсон, я вдова твоего брата. Его уже нет. Почему бы не забыть уже о Курте?

Неужели она не понимает?

— Потому что это не должно было случиться. Я не могу позволить себе такие чувства.

Значит, он к ней неравнодушен? Что-то запело у нее в груди. Сердце радостно подпрыгнуло.

— Что, Кэрсон? Что ты чувствуешь?

Ее вопрос проник не только в мысли, но и в душу. Как песня сирены, которая звала его в те края, откуда не было возврата.

Он должен уйти. Уйти сейчас. До того, как все произойдет.

Но он остался.

— Вот это, — прошептал Кэрсон ей в губы перед тем, как поцеловать снова. Со страстью, разрушая железную преграду, стоящую между ними.

Он чувствовал, как горячая кровь бежит по венам, как стучит у него в висках. Как у него кружится голова, когда он закрывает глаза и позволяет себе хотя бы на одно мгновение отдаться своим чувствам.

Не больше, всего лишь на мгновение.

Потому что только на миг он мог себе это позволить. Дальше он потеряет контроль и не сможет с собой совладать.

И это может быть очень опасно.

Он ее хотел. Хотел заняться с ней любовью. Хотел почувствовать прикосновение ее мягкой кожи.

Слишком далеко, это заходило слишком далеко.

Приложив неземные усилия, Кэрсон сдержал себя. Он снял руки с ее плеч и отвернулся.

— Лучше я пойду.

Что-то всхлипнуло у нее внутри, но она прогнала слезы прочь.

— Итак, ты выбираешь костюм Джеймса Дина или Кэри Гранта?

Кэрсон пожал плечами.

— Ты уже принесла один. Буду Джеймсом Дином.

Лори усмехнулась. Потом снова повесила пиджак, джинсы и майку на дверь ванной комнаты.

— Я всегда знала, что ты бунтовщик.

Это не совсем так, подумал Кэрсон, уходя.

Она чувствует себя, как рыба в воде, подумал Кэрсон, глядя, как Лори на следующий вечер украшала зал для танцев в Гранд-отеле.

Лори могла защитить диплом дизайнера, работать в Центре и преподавать на занятиях в Ламасской школе, но по своей природе она была хозяйкой. И обладала чрезвычайно привлекательной внешностью.

Так же, как и Курт, вспомнил он. Не считая того, что Курт всегда любовался собой, а Лори дарила свою красоту окружающим. Когда Кэрсон согласился на встречу со спонсором, он увидел ее сияющей, словно пасхальная свечка, освещавшая все вокруг.

Как и обещала, Лори взяла на себя все — рассылку приглашений и связанные с этим хлопоты, встречи со спонсорами и переговоры. От Кэрсона требовалось только его присутствие и терпение. Последнее условие включало в себя надевание обтягивающих джинсов и пиджака, который он не стал бы носить даже в пятидесятых годах. Лори с такой страстью включилась в дело, что ему казалось, он не сможет остановить ее. У него было только одно желание — провести вечер дома, а потом спросить, как прошла вечеринка.

Хотя нет, не совсем так. Ему нравилось быть здесь, но только из-за того, что он мог наблюдать за Лори.

Видеть ее походку, ее хрупкие плечи — предмет восхищения каждого мужчины.

Ну, может быть, не каждого. Мастере, Эдер и агент Криз, представленные Кэрсону, а также Байрон и Уаррик ухаживали за теми женщинами, которые пришли вместе с ними, но он заметил взгляды многих мужчин, следивших за Лори. Наряд в стиле Мэрилин Монро всего лишь дополнял ее образ, но тоже привлекал внимание.

И он начинал злиться и ревновать. Хотя у него не было на это никакого права. Кто он для нее? Брат погибшего мужа. Она испытывала к нему, без сомнения, всего лишь благодарность.

Ей было плохо, когда погиб Курт, и Кэрсон пришел ей на помощь. Он бы не смог поступить по-другому.

Сейчас от нее исходила опасность, и он не мог ей сопротивляться.

— Улыбайся, — сказала Лори, подходя к нему. — Ты должен всем показать, как хорошо проводишь время.

Краска сошла с его лица, так он растерялся.

— Ну да, мне очень весело. — Кэрсон взял бокал с белым вином со стола и сделал глоток в доказательство своих слов.

Лори видела, как он прослонялся весь вечер, не зная, что ему делать, и вовлекла Кэрсона в разговор с фотографом, который сделал несколько его снимков.

— Я встречала более счастливых людей в кабинете у зубного врача.

— Это мой стиль общения, Лори, ты знаешь об этом. — Он снова сделал глоток вина. Обычно он не пил спиртное, но это почему-то ему сильно понравилось. Или, может быть, он просто думал о Лори, и ему было хорошо. — Ты проделала большую работу. Она оглядела зал. Гости были увлечены разговором. А веселые люди всегда щедры.

— Все идет прекрасно, правда?

Он заметил, что в ее тоне не звучало тщеславие. В этом-то и была огромная разница между ней и его бывшей женой. Жаклин хотела, чтобы ее заметил каждый фотограф, чтобы она была упомянута в каждой газете.

Только сейчас Кэрсон обратил внимание на то, что на плече у Лори висит маленькая дамская сумочка.

— У меня появилось много чеков и расписок для Центра. — Она была очень-очень довольна собой. — Мы можем поставить двенадцать новых нагревателей и пять крыш.

Вообще-то он не любил преувеличений.

— Нам нужна только одна.

Она схватилась за его свободную руку.

— Ну, тогда у нас останутся деньги на многие другие необходимые вещи. Центр займется обучением детей на компьютерах. Синжин будет отдельно за этим следить. — Она махнула в сторону Шерри и ее мужа. — Одна из его компаний занимается производством компьютеров.

То, что она сделала, было невероятно. Всего лишь несколько дней обдумывала свой план, а сейчас эта идея уже стала реальностью.

— Дети начнут считать тебя доброй волшебницей.

Поворачиваясь к нему лицом, она покачала головой.

— Никакого волшебства, Кэрсон, просто добрые люди. Как я всегда тебе и говорила, люди в основном, бывают добры, если ты даешь им этот шанс.

Кэрсон вырос на такой же улице, на какой располагался сейчас Центр Святой Августины. Его отец оставил семью, и ему пришлось добиваться всего самому. А потом он общался со всеми типами людей из криминальной сферы. Более того, когда Кэрсон занялся Центром, жена оставила его, чтобы найти кого-то с большими средствами и благонадежностью.

— Извини, Лори, но боюсь, я никогда не относился так к людям. В моей жизни было слишком мало того, что называют светлой стороной бытия.

Почему он все время хочет окрашивать все в темные цвета?

— Ты помог детям, которым не на кого надеяться. Что может быть светлее?

— Ты.

Он снова подарил ей мгновение радости. Если бы она знала, что Кэрсона это не смутит, то поцеловала бы его прямо здесь, не обращая внимания на людей. Вместо этого она рассмеялась:

— Ну, это понятно без слов. — Взяв из его рук стакан, Лори немного отпила из него. — Один глоточек, — сказала она, увидев его удивленный взгляд. Потом вернула ему стакан. — Чтобы быть в форме. Тут еще осталось много людей, с которыми есть что обсудить. — Лори посмотрела на него, протягивая ему руку. Будет намного лучше, если он будет рядом с ней. — Пойдем со мной.

Но он только покачал головой.

— Я всего лишь следую твоим предписаниям. Лори знала, что с ним не поспоришь. Со вздохом она кивнула.

— Поступай, как хочешь.

— В первый раз не стала со мной спорить.

Она ушла, подарив ему улыбку. Но вернулась, через несколько минут. Музыканты снова начали играть.

— Мне нужен перерыв, — сказала она ему. — Давай потанцуем, Кэрсон.

— Я не умею танцевать, ты же знаешь.

Сейчас Лори нашла, что ему возразить.

— Ты не танцуешь только быстрые танцы. — Она подала ему руку. — Это медленный танец. Ты умеешь их танцевать, я сама видела.

— Когда? — удивленно спросил Кэрсон. Он уже очень давно не бывал на вечеринках.

— Ты танцевал со мной на моей свадьбе. Не помнишь?

Он помнил. Помнил, что никогда не видел женщины с такими сияющими глазами.

— С тех пор — ни разу.

— Это все равно, что езда на велосипеде. — Она взяла его за руку.

— А если я наступлю тебе на ногу?

Она повернулась к нему лицом, начиная танцевать.

— Я не буду сердиться. И в суд на тебя не подам.

— Надеюсь, — проворчал он.

Кэрсон чувствовал себя с ней легко. Очень легко. Он опять размечтался, и его снова захлестнуло желание. Он и не подозревал, что способен постоянно думать о Лори. Любопытно, есть этому предел, сколько вообще можно мечтать о женщине?

Бесконечно, подытожил он, вдыхая запах волос Лори, когда ее щека оказалась у него на плече.

— Разве Мэрилин Монро и Джеймс Дин когда-нибудь играли вместе?

Кэрсон понял, что Лори улыбнулась, и от этой улыбки, или прикосновения ее щеки, или от того и другого сразу тепло разлилось по его груди.

— Думаю, нет. А что?

— Ничего. Просто интересуюсь.

Значит, в нем просыпается хоть какое-то любопытство. Наконец-то это случилось. Постепенно, по капельке, оно проникало к нему в душу. Это все, что ей было нужно.

— Я в восторге, — сообщила ему Лори после того, как за Дианой Джонс закрылась дверь.

Си Джи настояла, чтобы ее мать посидела с дочкой Лори на этот вечер. Лори, конечно, была очень рада, оставляя ребенка в столь надежных руках. Миссис Джонс вырастила пятерых детей.

— Должно быть, открылось второе дыхание.

— Или двенадцатое. — Она иронично посмотрела на Кэрсона, снимая, белые босоножки.

Эта маленькая женщина поистине обладает сокрушительной энергией, подумал он.

— Ты развила сегодня фантастическую активность. — Было два часа ночи, и до часу Лори бегала, как заведенная, раздавая указания. — Другая женщина на твоем месте была бы без сил.

— Ты имеешь в виду, что мужчина бы не устал? — В ее глазах заплясали чертики.

— Нет, но я всегда считал женщин слабыми. — Он расстегнул свой пиджак. — И изнеженными. Приносящими одни лишь несчастья.

Его взгляд стал грустным.

— Ты говоришь о Жаклин, да?

Он снял пиджак и положил его на диван. На дворе давно уже ночь — пора уходить.

— Просто это мое мнение, вот и все.

Лори хорошо относилась к людям, но Жаклин не любила — тот вред, который та причинила Кэрсону.

— Не все женщины ведут себя как Жаклин, Кэрсон.

— Я не собираюсь проводить исследование на эту тему.

— Ты и не должен.

— Да, — согласился он, — не должен.

Кэрсон снова тонул в ее глазах. Снова терялся в них. Он должен быть сильнее. Между ним и Лори возникло что-то хорошее, что ему нравилось. Он не хотел разрушать это, пытаясь, достичь большего. Половина лучше, чем ничего.

— Лори, я не думаю, что это должно случиться между нами.

Слишком поздно.

— Прости, Кэрсон. Я не такая, как ты. Я не могу играть в чувства. Или разрушать их. Чувства просто приходят.

И они уже пришли. И это были чувства к нему. Он должен взять себя в руки. Иначе произойдет что-нибудь еще более глупое, чем раньше. Кэрсон начнет ее целовать и не сможет остановиться…

Что-то тревожит его, подумала Лори. Она почувствовала все возрастающую панику. Ей надо успокоиться.

— Поговори со мной, Кэрсон. — Что плохого, если мы станем ближе, хотела она сказать.

Лори выглядела печальной. Взволнованной. Кэрсон был бы рад остаться и помочь ей справиться с этим, но знал, что такой поступок будет ошибкой для обоих.

Он должен уйти раньше, чем произойдет то, что его так страшит.

Кэрсон направился к выходу.

— Уже поздно, и малышка разбудит тебя очень рано. Ты должна отдохнуть. Ложись спать.

— Как будто у меня получится заснуть, — пробормотала она, глядя в открытую дверь со слезами на глазах.