Мятежники

Глава 22. Принцесса

Dum spiro spero

(лат. “Пока дышу, надеюсь”)

— А Сверр… так, принц, Севериан, Черный дракон, он так ревел. Я не слышал такого. Уши заткнуть хотелось, — Хилльберт сбился, как будто вместо слов глотал колючки, — и не смотреть. Стыдно смотреть стало, больно. Он… Не кричат так драконы. Никто подойти к ним не решился. И стрелять больше не стали. И Андерс, тот, старший Василиск, он так и отбой затрубил. Рагнар только подошел к Сверру. Прямо так и пошел, даже на крыло наступил принцу. И взял леди Агнею на руки. Попали ей стрелой прямо под лопатку. Хоть на ней и поддоспешник был, а этот болт, металлический… стреляли-то в дракона, да с близкого расстояния. А попали в нее, стало быть. Так Рагнар её и нёс, кровь между пальцами и болт этот торчит. А он… А Севериан. Вот знаешь. Как будто это его убили. Когда Рагнар ее забирал, он в человека обернулся, не удержал. И смотрит вслед, и на руки свои, в крови. Так его и потащили.

— Сдался? — ахнул девичий голосок.

— Он ушиб спину, пониже спины, когда падал. Лекарь наш, Рази, говорит, хромать будет какое-то время, а так-то на ноги встал. Он сильный. А тогда он подняться не смог. Его так и потащили…Знаешь, не могу я…

Хилль отхлебнул, и, помолчав, продолжил:

— Так и тащили, на коленях. А он только смотрит вслед Рагнару, и ничего больше. Вот плеснешь водой на костер, и нет огня. Вот его как потушили. Рагнар отвернулся, и тот смотреть не смог. Понимаешь, Сверр даже когда проигрывал, побежденным не был. Никогда. Рагнар, сколько я знал их, задирал его, и командовал, а одержать верх не мог. А тут отвернулся. Говорит, это не победа. Такой я победы не хотел, так и сказал. Они потом, на переговорах сидят и смотрят друг на друга. Вот смотрит так Сверр молча на Рагнара, а понятно — ты жив, я жив, а зачем? А Севериан кроме Рагнара ни с кем и разговаривать не стал. Рагнар как пес, зубами вцепился, не дам его, говорит, казнить, все сделаю, костьми лягу, а не дам. И ведь сделал. А Севериан сидит, молчит. Словно ему вообще все равно. Хоть его королю вези, хоть на трон сажай, хоть вешай. Молчит, и все.

— А как же леди Агнея?

Голос у девушки совсем молодой, детский даже, дрожит. Хилль сдвинул какие-то склянки, скрипнул стул.

— Сейчас расскажу. Рагнар несет ее на руках, значит, прижал, а сам все смотрит на жилку на шее, дышит или нет. И я тут. Он мне значит, говорит, лети. Замок снеси, землю рой, лекарская нужна.

— И ты полетел?! Там же еще бой шел. И пожар был! — восторженно спрашивает девушка.

Хилль смутился:

— Да я и не думал ничего. Оторвал кусок какой-то палатки побелее, и в замок. Вроде, как переговорщик, чтобы не убили на лету. А Василиск тем временем бой остановил, отход трубить приказал, значит. Рагнар-то и на Андерса, и на графов всех наорал, представляешь. Он… не при леди… А я к Хэммингу. Все, говорю, кончено. Принц сдался, в заложниках он. Так вот. А мне Рази нужен.

Скрипнул стул, девушка вздохнула. Хилль прошелся по комнате, отворил створку окна, впустив внутрь мелкие щекотные снежинки и терпкий морозный воздух.

— А ихний Алвис уже пытался болт вытащить, и, невозможно, говорит, легкое задели. Болт драконий. Никто после такого не выживет. Все уже, говорит, ничего сделать нельзя. Не дышит она.

— Как же так?!

— И тут Рази говорит, значит, человек не выживет, а дракон — может. Только нужно заставить её драконом обернуться. И какой-то пузырек волшебный достал, чтобы сердце забилось, чтобы она в сознание пришла, стало быть.

— Неужели заставил? Чародей он?

— Кто его знает. А там и Хэмминг уже, и эти, из Марки, и Андерс, и монастырские. Рази леди Агнее капли свои дает, и по груди ладонями. Дыши, дыши только. У нас, говорит, будет не больше минуты. Её заставить надо обернуться.

Девушка всхлипнула. Хилльберт перевел дыхание и на время умолк.

— И Рагнар ей кричит: драконом, драконом. Кричат, по щекам бьют. Кровь так и течет. А она вздрагивает, глаза не открывает. Лекарь все дальше, и еще ей капает. Давай, говорит, ну, дыши, драконом. И ничего. Рагнар сел на пол, кровь по лицу размазывает. Ладони то все в крови. Лекарь плечи опустил. А она тут как — раз, и обернулась. Рагнару, видала, щеку как подпалило, и волосы, она его крылом сшибла. И лекарю, тому еще больше досталось. А он и не чувствует. Рагнар дракона за шею схватил, дыши только. Долго они с ней потом возился. Но меня уже выставили прочь. Рази ведь драконов бывало уже, с того света вытаскивал. Только леди Агнее пока в человека назад никак, Рази боится, что легкие не выдержат.

— А принц Севериан что же? — девушка едва не расплакалась. — Он ведь думал, что она умерла уже. Как ужасно! А он же ее любил, правда?

— Правда. Признаваться только не хотел. Даже мне. Слово с меня вытряс, мол ты ей только намекни, знать не захочу тебя. А сам говорил, ему все равно. Ага. А они, эти королевские, кандалы на принца одели. Что ему эти кандалы, если бы он захотел вырваться. Они думали, железки его удержат? Только он и не пытался. Сидит и молчит. Даже не ел ничего, воды выпьет, и опять сидит молчит. Видала, какой он стал, одна тень и осталась. Потом ему сказали, что надежда-то есть еще. Только не знал никто, выживет миледи или нет. Рагнар все возле нее дежурил. И потом, как заходим к Сверру с Рагнаром, принц сначала дождется, чтобы Рагнар ему сказал, мол, жива, только тогда и разговаривает, а иначе из него хоть калеными клещами слова тащи.

Хилль умолк. Девушка тихонько всхлипывала.

Агнея заворчала и попыталась сменить положение, тело затекло.

— Леди Агнея, — подскочил Малыш, — что-нибудь нужно?

Она открыла глаза и едва покачала мордой.

— Вы лежите смирно. Рази так велел. А он великий лекарь.

Агнея бы улыбнулась, если могла. Она осмотрела комнату. Девушка, что сидела за столиком со снадобьями, оказалась знакомой, одной из баронских дочек на воспитании у Ордена. На ней было красивое платье с открытым воротом, длинные золотистые волосы убраны в косу. Совсем еще юная, лет пятнадцать, не больше. Сидит, слезы по щекам размазывает и следит за Хиллем таким сияющим взором, что об их отношениях можно не спрашивать. И когда успел, пострел.

Вошел Рагнар и помахал сложенным листком:

— От Хэмминга. Как ты?

Агнея уркнула. Лорд Рагнар опустился рядом на стул:

— Не знаю, как с драконоборцами, но некоторые, кажется, уже пристрастились к вашей крылатой почте, — лорд кинул взгляд на Хилльберта. — Короля Фредерика ожидают для переговоров в Путевом Дворце. Лорд Кай бежал на юг. Король Фредерик боится, что сыновья и графы герцога пойдут на сговор с южным князем. Королевский совет вынес предложение просить принца взять на себя оборону столицы и предложить ему руку принцессы, чтобы положить конец многолетней вражде.

— Они же родственники! — удивился Хилль.

— Их деды от разных браков, совет посчитал такой союз допустимым.

— Вот уж, — Хилльберт, смутившись, посмотрел на Серебряного дракона, — тебе и принцесса.

— Король согласился закрыть Орден Синего Копья. Если все выйдет — это будет очень выгодный для всех сторон союз.

Агнея прикрыла глаза. Хорошо, что драконья морда ничего не выражает, а плакать драконы не умеют.

Теперь она часто вспоминала, как, видать, донимала своей болтовней Сверра в лекарской Долигваля. Мышцы ныли от бездействия, а невольный обет молчания изводил тоской. Дни тянулись тяжелые и неповоротливые, как мухи в сиропе.

Мастер Рази быстро нашел общий язык с лекарем Алвисом, и Агнея целыми днями слушала их рассуждения о достижениях медицины за Солнечными горами и трактат для странствующих врачей “О воздухе, воде и местности”.

Из окна слышались крики строителей, врывался запах свежего дерева и звон тренировочных мечей, задорный смех играющих в снежки и мерные молитвы в часы служений, а Серебряный дракон дышал над бадьей с отварами.

Сверр приходил к ней однажды, тогда она едва могла двигаться. Стражники проводили его в лекарскую. Хилль был прав, за считанные дни Сверр осунулся и похудел, взгляд погас. Он вошел в комнату и замер. Рагнар неловко покрутился рядом и попросил стражников выйти, а Сверр по-прежнему стоял и смотрел на Серебрянного дракона. Потом размашисто шагнул к окну и отвернулся, оперевшись о подоконник. Агнея прикрыла глаза, прислушиваясь к обрывистому дыханию. Сверр приблизился, сел рядом и спрятал лицо, обнял дракона за шею, не позволяя заглянуть в глаза.

— Прости.

Больше не сказал ни слова. Агнея подтянула крыло и мягко коснулась его плеча.

В тот же день все оборотни улетели в Путевой Дворец.

Хилльберт навещал Агнею постоянно, забегал румяный с мороза, стряхивал снег, и Агнея завидовала ему сильнее с каждым днем. Он исправно приносил новости и несколько раз сам ради этого летал до Перекрестья в Путевой.

Оборотни во главе с графом Хэммингом обогнали Василиска и, когда королевские войска подошли к перевалам, люди леди Рианны встретили Андерса. Василиск прекрасно понимал, как невыгодно положение у подножия замка, и переговоры имели успех. Решено было отпустить и оставить принца в Перекрестье, обменявшись заложниками из командующих Фредерика. Напуганный смертью герцога и угрозой восстания Италики, король Фредерик оповестил о своем желании начать переговоры о мирном соглашении. Агнея догадывалась, что предложение скрепить обе ветви браком было вынесено не без участия леди Рианны, мечтающей о реставрации Севульфов.

Рагнар с рыцарями Марки, будучи северянами, остались в Топорном Ущелье дожидаться пока Агнея поправится. Пришли письма и от Дорвига, сам он пока навестить сестру не мог, Север еще бушевал. Рагнар отослал в Норвальд почти весь свой отряд.

Когда заботливые лекари разрешили Агнее вернуться наконец в нормальный облик, она, невзирая на их дружные протесты, встала на ноги. Рази ворчал и боялся, чтобы она не застудила легкие, сидеть взаперти больше не было сил.

Удивительно, с какой жаждой жизнь возрождалась на обломках и развалинах. Пушистые белые шапки снега укрыли безобразный обгоревший остов стен, плотники уже вовсю трудились над новыми воротами и зданиями, северные лорды посылали обозы с провиантом. Орден залечивал раны. Замок, служивший веками лишь гостеприимству, принял на себя самый страшный удар войны.

И все же, даже среди развалин, течение времени возвращалось к обычным радостям и горестям, в мастерских опять кипела работа, на кухне обсуждали сплетни, а девушки засматривались на рыцарей и воинов.

Глядя на молодых людей, устроивших бой снежками во дворе, Агнея подумала, что любовь чем-то сродни сорным цветам, которые без спроса прорастают среди камней, пробиваются даже на самых безобразных обломках, с той же невероятной силой, которая движет все живое.

Только монастырское кладбище стало намного больше, и могильные камни теперь белели и за стенами. Агнея медленно бродила среди них, стряхивая снег. На одних были гербы северян, на других — имена драконов и звания драконоборцев, всех Четырех Путей, больше всего было безымянных. В междоусобных бранях нет героев. Но одно имя, она знала, станет легендой.

Агнея подошла к небольшому надгробию, под старым вязом. Лазурный Василиск выглядывал из-под налипшего снега. Бережно отерев снежинки, Агнея опустилась на колени, безмолвно прося о прощении. Они слышала, как менестрель уже сложил в стихах свою версию сражения, где воспевал потомка основателя и последнего из рода Синего Копья, прекрасного юного рыцаря, который “хотел пронзить сердце дракона, но дракон ранил в сердце его”.

“К чему тебе теперь эти песни, Андерс Андерссон”, — Агнея закашляла, и Рагнар подошел к ней, помогая встать.

В последнем письме из Путевого говорилось, что принцесса прибудет ко двору Рианны, и что она леди, достойная всяческих похвал, красива, благочестива и прекрасно воспитана. Рагнар, как всегда, сообщал новости кратко, Агнея понимала, что за ними таится. Он не хотел, чтобы Агнея ехала к Перекрестью.

Забавно. Кай боялся, что она склонит принца Севериана к миру, теперь Рагнар боялся, что Агнея развяжет новую войну, если Сверр откажется от принцессы. Агнея посмотрела на своего спутника. Рагнар после ожога постриг волосы и стал отпускать бороду. Красное пятно на щеке уже практически сошло, вид у рыцаря был непривычный, хотя это не портило его, а скорее придавало зрелости и героический ореол.

Агнея подала руку.

— Я хочу поехать в Путевой Дворец.

— Зачем? — Рагнар посмотрел на нее со смесью досады и все еще теплящейся надежды. — Ты только встала. Поправляйся, я отвезу тебя к брату.

— Ты знаешь зачем. Я люблю Сверра.

Сказала и почувствовала, как радостно и легко закружилась голова от собственной смелости. Агнея не хотела больше играть в прятки. Теперь она знала цену жизни, и достаточно потеряла времени.

Рагнар хмыкнул и отвернулся, сделав несколько шагов, остановился.

— Сверр теперь законный принц. Его любит половина незамужних девушек королевства. Найдется кому его утешить.

Она не могла понять такого упрямства.

— Рагнар! Ты готов связать свою жизнь с женщиной, к которой равнодушен? Которая открыто признается тебе в любви к другому мужчине. Просто ради клочка земли? Создатель, Рагнар, ты ведь и так лорд, старший сын.

Он повернулся и встал прямо перед ней.

— Ты мне не безразлична. Это во-первых. Заключенный мир очень хрупкий, слишком много стоит на кону. Кто бы ни был мужем принцессы Фреды, он будет консортом, и наследники Сверра всегда будут впереди в очереди на трон. Кто будет это терпеть? Это во-вторых. И… — Он несколько раз перевел дыхание, прежде, чем закончить. Агнея не торопила его. Она понимала, как сложно наступить на горло собственной гордости. Рагнар наконец решился посмотреть ей в лицо в последней попытке. — Бесконечной страсти не бывает. Любовь это долг. Сначала берешь взаймы, и, если подпишешь бумагу, будешь долго выплачивать проценты. А кредитор может оказаться не так уж и хорош. Мое предложение остается в силе, если ты захочешь. Я не буду ограничивать жену ни в свободе, ни в средствах, никогда не подниму руку, дам прекрасное образование детям. — Он задумчиво улыбнулся. — О таком мечтает другая половина незамужних девушек королевства. Те, которые поумнее.

— Прости, Рагнар, — Агнея слепила снежок и стала оглядываться в поисках подходящей мишени, — но Сверр был прав. Я не так уж умна, и совершать всяческие глупости мне больше по душе.

Снежок метко настиг пробегающего через двор оруженосца.

— Я еду в Путевой. Сегодня. А там — будь, что будет.

Рагнар рассердился, потом решил ехать вместе с ней. Терять ему уже было нечего. Агнея не стала возражать. В конце концов, несмотря на амбиции аквалонского лорда, и она, и Сверр были многим ему обязаны.

Рази настаивал, чтобы Агнея не рисковала летать по холодному воздуху, ей так не терпелось отправиться в путь, что они поехали в повозке. До Путевого Дворца они добрались через полторы недели.

Агнея успела только выйти из саней, как на лестнице показался Сверр. Он вылетел из дверей замка, перепрыгнул последние ступеньки, и столкнулся с гостями. Севериан тут же остановился, споткнувшись взглядом об Рагнара, подающего руку Агнее, но отступать было уже поздно. Сверр попытался что-то сказать, потом вспомнил, что нужно сделать поклон. Агнея поспешила присесть в реверансе, чтобы сгладить неловкость встречи.

— Я очень рада вас видеть, Ваше Высочество.

Он с подозрением сощурился, не понимая, к чему следует отнести столь официальное приветствие, ответил:

— Да. Я тоже. А вас — не очень, сэр, — добавил он, обратившись к Рагнару.

Агнея закрыла плащом лицо. Сырой и холодный воздух свербил горло. Ей хотелось поскорее попасть в тепло, Сверр стоял перед ними, не решаясь уйти, молчал и от этого все больше сердился. Хилльберт, который прилетел в замок вперед, тоже вышел встретить Агнею, изобразил подобие поклона и, намекая, указал принцу на двери:

— Ваше Высочество, миледи нужно отдохнуть с дороги. Можно нам пройти?

— Да, — Сверр шагнул в сторону, — конечно. Да.

Агнея зажала рот рукой, кашель все равно давил грудь. Всю дорогу Хилльберт и Рагнар ненавязчиво опекали ее, предлагая то вернуться, то опять остановиться где-нибудь, и Агнея уже боялась их беспокоить.

Севериан поравнялся с ней и осторожно взял под локоть, еле слышно спросил:

— Как… ты?

Агнея держала одну ладонь у губ, а второй указала на раскрытые ворота. Когда они заходили под темень сводов внутренних залов, Агнея тихонько высвободила руку из-под плаща и пожала теплую ладонь Сверра. Он живо откликнулся, бросив такой пылкий взгляд, что Агнее хватило одного этого момента, чтобы понять, ради чего она ехала сюда, и украдкой улыбнулась.

— Хорошо. Просто буря будет. Я теперь могу предсказывать погоду, — она шутливо указала на шею, с трудом сдерживая очередной кашель.

— Это совсем не смешно.

Сверр проводил ее до дверей комнаты и нехотя отпустил.

Вскоре к Агнее пришел испуганный лекарь и принес такую гору настоек и порошков, что ей стало даже интересно, что же ему сказал принц. Она с трудом уверила мастера, что прекрасно себя чувствует, и выпила только чашку разбавленного горячего вина с травами.

К ужину Агнея спускалась в общий зал, нарядившись в платье, и задумчиво барабанила пальцами по лестничным перилам. Принц уже сидел за столом, и Агнея заняла место напротив него. Несколько мест рядом были еще свободны, так что Агнея могла поговорить со Сверром не боясь, что их станут подслушивать. Она сразу решила разведать положение.

— Полагаю, мое присутствие не всем по душе. Леди Рианна хочет устроить ваш брак с принцессой?

Сверр поморщился.

— Я слышала принцесса красива.

— Да, — Севериан отхлебнул вина, — хороша.

Агнея не ожидала, что он согласится. Она поспешно взяла со стола кусочек хлеба, бестолково покрутила его в руках и с деланным равнодушием спросила:

— И как у вас… прошло знакомство?

— Прекрасно, — Сверр откинулся на спинку стула, и довольно наблюдал за тем, как Агнея поджала губы. — Она меня ненавидит.

Агнея удивленно подняла взгляд. Хотя Сверр говорил серьезно, глаза у него смеялись.

— Я не шучу, — пожал он плечами. — Она считает, что отец из трусости хочет принести ее в жертву хромому чудищу.

— Ты не очень-то хромаешь.

— Значит, с “чудищем” ты согласна?

Агнея деликатно прикрыла лицо салфеткой, чтобы спрятать улыбку.

Слуга объявил о появлении короля. Все, кроме Сверра, встали из-за стола. Король Фредерик, как и все родичи принца, оказался довольно высок, но не так крепок, как Севериан, и не поджарый, каким был герцог. Агнея подумала, что и боец из Фредерика, скорее всего, неважный. Если бы не корона, располневший, аккуратный, с чистым выбритым лицом и спокойным взглядом, он вполне мог сойти за какого-нибудь доброго горожанина, исправно ведущего лавку и возящего свое семейство по выходным на ярмарку.

За королём буквально плыла девушка, каким-то образом потупленный взор не мешал ей выглядеть высокомерной. По правую руку короля следовал секретарь-архивариус. В руках у него был документ, и архивариус склонив голову, убеждал короля, показывая на лист бумаги. Его Величество согласно кивнул и остановил жестом. Они подошли к Агнее. Король добродушно улыбнулся:

— Догадываюсь, вы и есть та самая леди Агнея Норвальд, Серебряный Дракон? — Агнея присела в поклоне, и король удовлетворенно подал ей руку для приветствия. — Я слышал вы прибыли с вашим женихом, лордом Рагнаром?

— Простите, Ваше Величество, это не совсем верно.

Агнея бросила удивленный взгляд на Рагнара, вошедшего после свиты короля. Он, примирительно попросил взглядом отсрочки для расспросов, подошел, и Агнея представила его Фредерику. Король благожелательно поприветствовал и северного лорда. Тем временем архивариус с почтительным поклоном передал бумаги Сверру.

— Принц Севериан, нам нужна ваша подпись.

Сверр тоже вежливо улыбнулся, вышло совсем неубедительно, потому что на секретаря он смотрел так, словно тот протягивал ему не лист, а подсовывал жирную свинью, и Сверр явно был рад эту свинью обсудить наедине.

От Агнеи не укрылось и то, как скривила губы принцесса Фреда, которая тоже наблюдала за этой сценой. Фреду и Агнею представили друг другу. Принцесса с любопытством осмотрела северный наряд и короткие волосы графини, а потом, зардевшись, протянула лорду Рагнару тонкие пальчики для поцелуя. Ее проводили к месту рядом со Сверром. Фреда гордо опустилась на стул, глядя перед собой, и даже не пыталась скрыть пренебрежения, краем глаза разглядывая как Сверр пытается прочесть свиток.

Принцесса, одетая по столичной моде, в платье с узкими рукавами и конусом на голове, тонкая и бледная, с изящными худыми запястьями и высоким выбритым лбом, выглядела такой хрупкой и несчастной рядом с рассерженным Северианом, что даже Агнее захотелось ее пожалеть.

Леди Рианна, однако, осматривала пару с одобрением. Пока шел ужин, у Агнеи пропал всякий аппетит. Казалось, что большинство присутствующих с радостью пожелали бы друг другу подавиться, но тем не менее, с совершенно утонченными манерами перекидывались ничего не значащими фразами, и, кажется, каждый старался ненароком подчеркнуть неуклюжесть и ошибки Сверра за столом, то со смешком подавали ему нужную вилку, то намекали, вроде: “Ах, а вот лорд такой-то. Принц, вы не знакомы?” Даже леди Рианна находила мелкие колкости милыми. Сверр рассеянно отвечал, не обращая внимания на намеки.

И когда после ужина заиграла музыка и в зал пришли танцоры, Агнея постаралась тихонько ускользнуть на веранду. Драконий замок проектировали специально для оборотней, на каждом этаже широкие площадки и галереи выходили прямиком на улицу. Здесь пахло снегом, звуки глохли, а холодный воздух приятно успокаивал разгоряченный лоб. Агнея закрыла глаза, глубоко вздохнула и вздрогнула от неожиданного прикосновения. Она не успела рассмотреть подошедшего, как оказалась в кольце рук.

Сверр бесшумно привлек ее, пряча в тени стены.

— Агнея.

Она прикрыла глаза и поняла, как соскучилась по знакомому жару его рук. В одном ее имени, произнесенном Сверром, было столько тепла и тоски, что Агнее хотелось, забыв обо всем, утонуть в объятиях. Но когда Сверр наконец поднял руку и коснулся пальцами скулы, она отступила назад:

— Отпусти меня. Сейчас же.

— Не можешь простить меня?

— Нас могут увидеть.

Он фыркнул и наклонился.

— Пусть видят.

— Сверр, — Агнея мягко отстранила принца, — мы с тобой сейчас устроим новую войну.

— Ради тебя? Да, пожалуйста.

— Сверр! Так нельзя.

Агнея отодвинулась и обхватила себя за плечи. Севериан ласково погладил ее по руке:

— Ты приехала. Чтобы нести шлейф свадебного платья принцессы Фреды? Пойти во фрейлины? Получить место при дворе? Агнея. Я весь вечер следил за тобой. Ты ни разу не взглянула на Рагнара.

“Зато кое-кто все время стрелял в него нежные взоры”, — хмыкнула про себя Агнея.

— Сверр, Рагнар тут совершенно не при чем. Мы даже помолвлены не были.

— А твой браслет? — он горько усмехнулся.

— Сверр, он просил взять его, как подарок. Мы не были с ним близки, никогда. И не знаю, что он там наговорил остальным. — Ей было обидно, что Сверр до сих пор мог в ней сомневаться. — Я обещала его дождаться, но никогда не давала ему согласия, да и его не связывала словом.

— Тогда что? Агнея, когда… когда ты…

Сверр замялся, потом стащил прямо через голову, не расстегивая, свою накидку и надел на Агнею. Она утонула в ворохе меха. Сверр поправил капюшон, чтобы видеть ее лицо и стал аккуратно расправлять складки плаща.

— После того… Мне все равно, что подумают, и что они сделают. Здесь я хозяин, пусть скажут хоть слово. Если я тебе… Если ты не хочешь. Скажи прямо. И, клянусь, ты больше меня не увидишь.

— Сверр, — голос дрогнул. Она испугалась, что он, на самом деле, может сейчас уйти, подалась навстречу и уткнулась ему в грудь. Сверр порывисто прижал её, лаская через плащ. Но Агнея не могла просто так бросить всё. — Пойми, дело не в Рагнаре, и не в тебе. Подожди, пожалуйста, погоди. Этот мир слишком дорого стоил. Мы не можем так оскорблять принцессу Фреду, нельзя. Нужно что-то решить. Сверр, Сверр, ты меня слышишь? Что ты думаешь?

Он ответил тихо, пробубнив в капюшон у самого уха:

— Это неприлично озвучивать девушке.

Агнея сообразила не сразу, тут же почувствовала, как щеки запылали. Она отодвинула руку Сверра и строго проговорила:

— Думаешь о короле, принцессе и договоре.

Сверр посмеялся, но покорно отпустил ее. Посмотрел на полоску света, льющуюся из арки на веранду и тени мелькающие в проходах.

— Оскорбить принцессу? Тут одна такая: ох, ах, ваше Высочество, так душно, проводите меня на балкон. И, вы знаете, я считаю шрамы украшают мужчин, это так мужественно. Я говорю, ага, у меня есть один здоровенный, прямо на заднице, желаете взглянуть?

— Сверр!

— А она хихихает, так жеманно. Фрейлина. Подруга принцессы. Мне надоели эти разряженные курицы, мне надоел этот замок, мне надоели их бесконечные бумажки, в которые я пялюсь, как баран, и их архивариус, который принимается объяснять мне каждое слово, как деревенскому дурачку. Они хотят сделать из меня цепного пса, даже моя бабка, хотят, чтобы я сторожил столицу и не лез к ним со своим решениями. А моя прекрасная жена горячо бы молилась, чтобы меня прирезали в какой-нибудь очередной схватке. Я проиграл свою войну, когда едва не потерял тебя. Но плясать под их дудку не желаю.

Агнея вздохнула. На веранду вышли стражники и прошли мимо, узнав принца. Агнея ласково, но настойчиво предупредила попытку Сверра опять привлечь её.

— Подожди. Не сейчас.

Она хотела уйти, потом обернулась и поманила Сверра, чтобы он наклонился. Подтянувшись Агнея быстро поцеловала его в губы и увернулась, стремительно выбежав в коридор. Только споткнувшись на лестнице, она очнулась и поняла, что ходит по дворцу в королевской мантии, которая волочится за ней, как шлейф. Она гордо расстегнула накидку и отдала, как ни в чем не бывало, слугам, попросив отнести плащ в покои принцу.