Мятежники

Глава 2. Заброшенный дом

«Дракон!» Тогда точно кто-то крикнул: «Дракон!»

И там, правда, был огонь, и кровь. Много крови. Агнея закрывала глаза и вновь видела всполохи.

Она засыпала прямо в седле, кошмары мучили её и спасали от падения с лошади.

Осень уже вовсю хозяйничала, дожди донимали днями напролёт, то превращаясь в мелкую противную морось, то обрушиваясь в ослепительной мешанине грома и молний, а однажды утром даже сорвались первые снежинки. Агнея нещадно мёрзла в тонком шерстяном костюме, а щегольский бархатный плащ плохо спасал от ливня, превратившись в бесполезную тяжёлую тряпку.

Лес стоял мокрый, осунувшийся, и грязь противно чавкала под копытами лошади. Агнея гнала Грейпл, крепкую серую кобылку, уже пятый день, и даже для лошади этот путь стал изнурительным. Они обе были голодные, напуганные, продрогшие, и Агнея боялась того, что Грейпл заболеет или поскользнется и сломает ногу больше, чем собственной смерти. Раз за разом Агнея заставляла лошадь спускаться в ручей и брести по мокрым камням, хотя в такую непогоду никакие собаки не взяли бы след, если они и были у разбойников.

Она окончательно заблудилась и не понимала, в какую сторону и куда едет, и боялась уйти от реки. Рано или поздно любая река ведёт к людям.

Встретив на пригорке у реки брошенный бревенчатый дом, Агнея решила остановиться. За хижиной обнаружилась коновязь под соломенным навесом. В доме ждали и скамья с тонким тюфяком и дырявым одеялом, и большой деревянный стол, и исправный очаг. Кто-то оставил здесь немного дров, и, о хвала Великому Создателю, припрятал маленький кусочек кресала.

Урожай уже убрали, и на огороде остались лишь редкие забытые шарики морщинистой брюквы. Однако возле дома росли кусты тёрна, а в лесу неподалёку крошечными огоньками блестела на топких пружинистых полянках клюква.

Агнея не считала себя избалованной девочкой и, как всегда думала, не могла и сравниться с южными неженками Перекрестья. В Ордене воспитывали без поблажек даже знатных леди. Агнея и до того отлично стреляла из лука, владела мечом, могла провести целый день верхом и любила охоту. Под кровом монастыря она наравне со всеми спала на жёстких скамьях, умывалась из тазика, где по утрам приходилось ломать корочку льда, и не сторонилась грязной работы в лекарской.

И все же никогда раньше не доводилось ей оставаться одной, засыпать в седле, по-настоящему замерзать или голодать. Как бы ни суровы были обычаи Ордена, девушек оберегали, о них заботились, а из дома неизменно приезжал гонец и привозил с собой корзинку миндального печенья или фрукты в патоке. Если быть честной, Агнея и не задумывалась всерьёз о том, что сельским девушкам вроде Этель приходилось и без монастырских наставниц есть каждый день гороховую похлёбку и тёмный хлеб из отрубей и ячменя.

Ах, как бы дорого Агнея сейчас отдала за краюху самого грубого хлеба! И за то, чтобы Этель снова была рядом, и они сидели у камина в замке и беззаботно сплетничали о рыцарях.

У Агнеи оставалось немного крупы в седельной сумке, по дороге она нарвала лесных яблок, а на заросшем сорняками раскисшем огороде накопала озябшими руками брюкву, однако, готовить побоялась. Погода стояла сырая, лес затянуло туманом и дым от трубы стелился к земле, но она всё равно не решилась. Полчаса провозившись с огнивом на коленях у очага, Агнея смогла разжечь только маленький костерок и сунула в него жестяную кружку с вином. Ещё их вино, из замка. Оно тоже оказалось в седельной сумке Грейпл, которую не успели обыскать разбойники.

Агнея берегла его на случай ранений. Часть вина она, даже не разбавляя водой, сварила с шалфеем, приворотником, яблоками, клюквой и тёрном. И тысячу раз успела воздать благодарность учителю-лекарю за науку. Получилось не только терпимо, даже вкусно. Напившись обжигающего вина, Агнея уснула, свернувшись калачиком на единственной лавке, и с утра уже чувствовала себя совершенно здоровой.

Весь следующий день она провела на охоте. Ягоды тёрна и клюква пропадали в желудке без следа, и только дразнили аппетит. А день выдался как нельзя удачным. Сначала Агнее повезло подстрелить в болотистых зарослях у реки большого, жирного селезня, который отдыхал от перелёта. А на обратном пути она увидела, что в силки попался заяц.

Утке Агнея быстро свернула шею, зажмурившись, а вот над зайцем долго стояла, кусая губу и размышляя — не обойтись ли ей в ближайшие дни утятиной.

Агнея не умела убивать. Даже охота всегда оставалась развлечением, и рядом находились егеря, ловчие и стражники, которые добивали добычу.

Осгри, наставник из Топорного Ущелья, хоть и учил леди рыцарскому искусству боя, всегда хмурился, если дело доходило до уроков с мечом или когда воспитанницы леди Норы брались за топоры — традиционное оружие Ордена со дня его основания. «Не женское это дело», — часто упрямо твердил он. Однажды Агнея вспылила. Девушки стояли у мишеней, и Осгри выдёргивал стрелы. Все выстрелы Агнеи попали в щит, одна ближе другой к красному кружку центра. Она заметила учителю, что владеет луком лучше, чем половина отборного гарнизона Ордена. Осгри только хмуро покачал головой, как всегда. «Женщина, леди Агнея, — сказал он ей тогда, — это жизнь. Женщина даёт жизнь, бережёт, не отнимает. Воевать мы и вас, девок, умеем». Тогда она впервые подумала, зачем на самом деле держит в руке меч. Агнея обожала лошадей и скачки, ей нравились уроки и тренировки, и всё это получалось как весёлая азартная игра.

А, когда настал час, она подвела всех. Особенно Этель.

Боль событий минувших дней, казалось, притупилась под грузом усталости. Воспоминания подёрнулись туманом, и Агнея неосознанно хотела поскорее утопить их, бежать, как от зловонного болота, пока её не затянуло.

На их отряд напали ночью, когда норвальдский обоз остановился лагерем в лесу. Агнея даже толком не поняла, где её люди. Девушку вытащили, брыкающуюся и кричащую, волоком, разбили губу. Она упала, поднялась на руках и увидела перед собой мертвенно-бледное лицо стражника. Любимец её служанки. Наверно, эти двое первыми попали под удар. В ту ночь воин дежурил, и Этель ускользнула вечером из палатки. Всполохи факелов, огонь, крики и болезненный нечеловеческий вой раненых. Агнее накинули мешок на голову, связали руки. Скачка поперёк седла совершенно лишила сил. Агнея крутила головой, задыхаясь в пыльном мешке. Наконец, тряска прекратилась.

— Эй, полегче с леди! Помрёт ненароком, — крикнул кто-то.

И тут же что-то жесткое и острое впилось в бок: Агнею сбросили. Мешок сняли. Перед глазами расплывалось улыбающееся щербатое лицо.

— Ути, маленькая, испугалась? — Хохот. — Посиди пока, золотая.

Агнея откинулась назад и съехала по стволу дерева. Кололись торчащие из земли корни. Разбойники потрошили дорожные сумки. Победный вопль огласил поляну, когда один из вояк нашёл бочонок вина, сбил пробку и начал пить обливаясь. Другой принялся отнимать ценную находку.

Агнея лежала, не двигаясь, и наблюдала за ними. Её не стерегли. Чего бояться десяти здоровенным мужикам, когда добыча и так на глазах? Агнею всю облапали, шутили, что хорошо развлекутся и не покушаясь на её честь, потом всё-таки оставили в покое. Этель разбойники тоже взяли живой. И Этель не была леди.

Разбойники ругались над сундуком и, к счастью для Агнеи, не успели обыскать всех лошадей. А на маленькую котомку с лечебными травами просто не обратили внимания, отбросили. Мешочки с порошками рассыпались по земле. Уже стали затихать споры под утро, пьяные разбойники повалились спать, пришёл сменщик, который должен был сторожить Агнею. Она ждала. Разбойник задремал. Агнея сползла на землю, дотянулась ногой и пнула в угли припасы, среди которых краснела веревочка завязки на мешочке с дурмань-травой, а сама уткнулась лицом во влажный мох.

Лошади знали хозяйку. С Грейпл Агнея частенько выезжала тайком из конюшни, и умная кобылка была приучена отзываться на лёгкий свист.

Пока дурмань витал в дыме костра, Агнея вытащила кинжал своего охранника, на четвереньках отползла в сторону, подтянула подпруги на нерассёдланной лошади и, таясь, как вор, повела её прочь от лагеря разбойников. И не убила ни одного лиходея. Позорно дрожала, как осиновый листок, не прогнала остальных лошадей, хотя и порезала все поводья. Подобрала свой лук со стрелами из кучи трофеев, но даже не пыталась нападать на захмелевших и потерявшихся с дыму похитителей. Голову мутило, Агнея вскарабкалась на лошадь, зашептала ей. Грейпл послушно порысила в сторону.

Каждый шаг, каждый час, каждый день после бегства Агнея думала только о том, как скоро её нагонят, и понукала уставшую Грейпл брести дальше и дальше. Если бы страх остаться пешей не оказался сильней, Агнея загнала бы лошадь.

Теперь она стояла над зайцем в лесу. Зверёк всё равно разодрал себе лапу и уже покорно сник. Агнея искренне попросила у него прощения и достала кинжал.

Подвесив зайца рядом с селезнем на пояс, она пробиралась сквозь тонкие ветки прибрежного кустарника, густо усеявшего каменистые берега речушки, к броду перед домом и остановилась в последний момент. Мужские голоса прозвучали совсем близко. Всхрапнула лошадь, бряцнул металл, плеснула вода.

Агнея замерла. Почувствовала себя сама несчастным зайцем в ловушке. Судя по разговору, мужчины были на берегу. Проскочить незаметной через речку точно не удастся. А Грейпл осталась привязанной за домом на той стороне.

— Вон, — сказал один голос, — дом пустой. Крестьяне в город ушли. Переночуем под крышей.

О, нет! Дом могли оставить, а вот лошадь со свежей водой в поилке никто бы не бросил. Мало того что Грейпл заберут, чего доброго, начнут искать хозяина.

Затаив дыхание, Агнея поправила капюшон и стала пробираться ближе. Подкрадываться, стараясь не уронить лук, с болтающимися на поясе тушками трофеев, оказалось совсем неудобно. Ей казалось, ещё мгновение, ещё один шорох, и её обнаружат.

Мужчины не слышали. Мерно журчал ручей, фыркали лошади. Почти ползком Агнея прокралась под ракитовый куст и увидела незваных гостей.

Буквально в десяти шагах от неё стоял настоящий великан, которому Агнея едва ли достала бы до подмышки. В выгоревшем на солнце, добротном и крепком стёганном дублете, с огромным боевым мечом на потрёпанной перевязи с такой внушительной рукоятью, что мог бы служить Агнее трёхручником. Он стоял вполоборота, и лица Агнея не видела, только длинные чёрные волосы, неровно прядями спускавшиеся до плеч. Верзила поил лошадей:

— Поохотиться бы, — прогудел он. — До смерти надоел твой сыр.

— Не стоит плодить слухи, — звонким голосом ответил его спутник.

Второй мужчина стоял по колено в реке, сбросив на берегу дублет, в одной рубашке и закатанных бриджах. Он умывался, откидывая с лица мягкие волны золотисто-пшеничных волос. Даже отсюда, через ветви, Агнея видела, что он молод, силён и совсем недурен.

Даже жаль будет, если придётся его пристрелить, — подумала она.

— Тогда наплоди мне нормальный ужин, умник! — грубо огрызнулся здоровяк.

— Сверр, — мужчина в реке выпрямился и тряхнул влажными кудрями, — кругом без этого только и говорят о драконах. Внимание Думхолма нам совсем не нужно.

Думхолма! Крестьяне ушли в город. В Думхолм! Это же пограничный город Эстсуэка. Сердце Агнеи подпрыгнуло. Странно, как она могла так глупо рвануть в противоположную сторону от моря, всё равно суэкские земли близко! До ближайшего города, а там — вызволяй её жених, приезжайте, сэр, на гнедом скакуне, и, честное слово, она будет целовать своего лорда-спасителя до самого порта!

Радостные новости придали уверенности. Идти пешком до города, который всё равно неясно, в какой стороне, ей совсем не хотелось. Почему путники упомянули драконов, Агнея не задумалась, зато твёрдо уверилась, что перед нею благородный человек. Потому что разбойник не может быть таким статным, с правильным точёным профилем, тонкими золотыми усиками и, главное — аккуратно выбритым и умытым. Можно было ставить на спор — дворянин.

Агнея приподнялась и внимательно рассмотрела ближайшую к ней лошадь. Высокий жеребец-курсер, крепкий и горячий, сердито грыз удила — на таких землю не пашут, с первого взгляда в нем угадывался норовистый боевой конь. Шерсть лоснилась, упряжь добротная, поводья с металлическими пластинами, для боя. У седла — меч, и его рукоятка оплеталась точно не в сельской мастерской. Шлем начищен до блеска. «Шлем с плюмажем», — ухмыльнулась про себя Агнея. Дублет и плащ, брошенные на берегу, заляпанные, без вышивки, но из хороших материй. Под тканью угадываются нагрудные пластины. Если это разбойники, то они, по крайней мере, только что обокрали путешествующего лорда, не иначе. Стражникам таких не шьют.

«Он богатый человек, — подумала Агнея, — благородный. Он меня не тронет». Нельзя было оставлять им лошадь. На долю Агнеи и так выпало немало испытаний за эти дни, и втайне она надеялась, что сегодня Создатель послал ей добрых путников и спасителей, а не очередное испытание.

На всякий случай она свирепо прибавила про себя: «Пусть только посмеют. Пусть только скажут грубое слово, она покажет им, каковы северянки». Агнея встала на одно колено, медленно, не дыша, достала две стрелы.

Тот, который в реке, в одной рубахе. Вот здоровый, которого он назвал Сверром — слишком близко. Если придется остановить их, нельзя промахнуться, иначе великан успеет подбежать.

«Если они попытаются поймать меня, будет время только на один выстрел, — Агнея закрыла глаза, постаралась успокоиться. — Создатель, пусть они окажутся хорошими и мне не нужно будет защищаться! Пусть они будут хорошими, благородными, пожалуйста. Пожалуйста! Если придётся стрелять… Если нападут, то можно только наверняка, только сразу, иначе шансов на спасение не будет. Нужно быть твёрдой».

Вдох, снова вдох.

Агнея подняла лук. Как только она стала натягивать тетиву, высокий мужчина безошибочным чутьём определил звук, резко развернулся и выхватил меч. Рука у Агнеи дрогнула. Она целилась в голову. Лицо мужчины, покрытое чёрной щетиной и короткой бородой, было исполосовано шрамами. Они тянулись друг за другом наискось со лба, через бровь и скулу, как будто его погладил медведь.

Создатель! Главное, не дать ему шагнуть навстречу! Только пусть он стоит на месте, пожалуйста!

Всю уверенность как ветром сдуло, и страх подкатил холодным упругим комком. Плеснула вода, второй спутник проворно вскочил на камень.

— Не двигайтесь! — крикнула Агнея. Она старалась, чтобы голос её звучал как можно уверенней, грозно не получилось точно.

— Девка, — хмыкнул тот, что был Сверром, и лениво опустил меч.

— А если я сейчас пущу стрелу тебе в глаз, будет разница? — сердито спросила Агнея.

— Будет обидно, если меня завалит девка, — резонно, но как-то совсем без страха согласился здоровый. — Только учти, — он ткнул кончиком меча в её сторону, — если не попадёшь сразу, жалеть не буду. Мне всё равно.

Агнея пропустила замечание и сильнее натянула тетиву.

— Я попаду, — прошипела она. И почему в Ордене не преподают искусство вранья и убедительного блефа? — Что вам здесь надо? Вы воры? Разбойники?

— А что не похожи? — ухмыльнулся великан. Один угол губы и щека у него был тоже перечёркнут кривым толстым шрамом, что добавляло лицу странное выражение.

— Ну хватит, Сверр, — подал голос его спутник. — Леди, мы не разбойники. Как видите, мы хотим напоить лошадей и умыться, — примирительно сообщил он.

— И поесть, — хмыкнул первый и, подумав, добавил также невозмутимо: — И нормально поспать. И вина.

Он ещё и издевается! Пустить бы сейчас в него стрелу… ниже пояса. Посмеётся тогда.

Надо было решаться. Здоровяк перебрал пальцами на рукояти. Забавлялся, а руку с меча не убирал. Нет, она не успеет, она опять не сможет выстрелить, а он разрубит её пополам. Ему-то хватит одного удара.

Глупо, глупо было надеяться на лук! Выстрелить два раза подряд и наверняка убить всё равно не получиться. Да у неё и одного раза не получится!

Так что и терять особо нечего. Назад не поворотишь. Полезла к мужикам с расспросами — сама виновата.

Агнея поднялась на ноги, не спуская тетивы.

— Если вы не лихие люди и не будете делать глупостей, то я разрешу вам зайти в дом.

Повисло молчание. Мужчины некоторое время разглядывали чудное лохматое явление, устрашающе сопящее носом из-под капюшона.

— У неё утка, — вдруг обернулся к спутнику Сверр.

Агнею передёрнуло. Это звучало так, как будто она тащила сундук королевских сокровищ и махала им перед собой. Не хватало ещё погибнуть из-за утки.

Великан вдруг провозгласил, как будто на него снизошло долгожданное благословение небес, и с шумом вернул меч в ножны:

— Пленников кормить будут?

Агнея опешила и опустила стрелу в землю.

Зато золотоволосый сразу заулыбался и вступил в игру:

— Что до меня, то я уже пленён.

«А улыбка у него потрясающая, — совершенно не к месту подумала Агнея. — Дурной человек не может так улыбаться».

Красавчик поднял дублет, набросил на плечи и, подхватив сапоги, спокойно пошёл к Агнее. Она опять испуганно вскинула лук. Мужчина остановился.

— Каюсь, и как я раньше не верил в фей, моя прекрасная леди! Не иначе как волшебством можно объяснить ваше неожиданное появление! Сэр… Рогланд, — рыцарь галантно поклонился. — Пощадите нас, грозная фея. Я в вашей власти. Сдаюсь на вашу милость.

Глаза у сэра Рогланда оказались светлыми, голубыми, с озорным огоньком, и сердце у Агнеи предательски забилось. Стоять, целясь остриём в это открытое загорелое лицо, становилось глупее с каждой минутой. Агнея опустила лук и сняла стрелу.

— Да, — смущаясь всё больше, пискнула она. — Очень приятно, сэр Рогланд. Встретить здесь рыцаря.

Агнея присела в лёгком реверансе. Со стороны это, наверное, смотрелось ещё смешнее, и она совсем растерялась.

— О-о! — простонал здоровяк, расталкивая их в разные стороны. Лошадей он тащил за собой в поводу. — А можно мурлыкать после еды? Давай уже, воительница.

— Мой нелюбезный спутник — капитан Сверр, — добавил сэр Рогланд из-за спины лошади.

— Как тебя звать? — вдруг рявкнул капитан, поравнявшись с Агнеей и нависая сверху, как туча. Он сдёрнул капюшон с головы Агнеи и оглядел маленькую фигурку.

— А-аге, — запинаясь, ответила испуганная Агнея.

— Всё. Познакомились. Вперёд! — скомандовал Сверр. Широкая ладонь опустилась, и Агнее поняла, что он собирается её шлёпнуть. Девушка резко отшатнулась, как кошка, бросила на капитана сердитый взгляд и гордо пошла к дому.

— Сверр, — укоризненно протянул сэр Рогланд.

Только у двери Агнея обернулась:

— Лошадей можно поставить позади дома. И для ужина нужно воду принести.

Капитан хмуро кивнул и повёл коней за угол. Сэр Рогланд, который учтиво придерживал дверь домика перед Агнеей, крикнул ему вслед:

— Сверр, ты слышал госпожу? Лошадей привяжи, потом почистишь. А пока притащи воды.

Капитан не ответил.

«Странный, — подумалось Агнее, — офицеры в оруженосцах не служат, а для слуги слишком дерзкий».

Сэр Рогланд вошёл вслед за ней в дом и быстро огляделся. Несмотря на щекотливое положение, Агнея тайком разглядывала ладную фигуру. Плавные движения, уверенный цепкий взгляд. На вид ему двадцать три — двадцать пять, на запястье богатые браслеты воина. Похоже, про рыцаря он всё же не солгал.

— Командуйте, моя фея, — сказал сэр Рогланд игривым тоном, исключающим даже намёк на настоящий приказ.

Агнея указала ему на два ведра, и рыцарь выставил их за дверь. Зато он с лёгкостью справился с кресалом, и очень скоро в очаге заполыхал огонь. Труба загудела.

Пока огонь разгорался, Агнея откопала в углу среди брошенных вещей самый большой котелок и стала наспех очищать его от паутины и грязи.

Когда вернулся Сверр с водой, тепло огня уже заполнило комнату, котелок занял положенное место, и в него полетели все припасы, которые собрали совместными усилиями. Даже две морковки, что капитан припрятал для коня.

Самому капитану доверили разделать зайца. От Сверра воняло лошадьми и дорогой, Агнея невольно поморщилась, чем заслужила ещё один хмурый недовольный взгляд, и уже не рискнула попросить капитана вымыть руки. Зайца он потрошил с таким хищным прищуром, словно едва сдерживался, чтобы не сожрать его прямо здесь, сырым, со шкурой и всеми потрохами. Агнее слишком хотелось есть, чтобы брезговать этим зрелищем.

Утку они на пару с Рогландом шустро ощипали и прикрепили на вертеле. Перспектива наконец-то нормально поесть горячего подстёгивала работу в радостном воодушевлении. Дом наполнялся настоящим теплом и манящим ароматом еды. Сверр ушёл рассёдлывать лошадей, Рогланд вальяжно разместился за столом, а Агнея пыталась сварить из зайца подобие похлёбки.

Вскоре капитан не выдержал пытки вкусным дымком из дома и с таким свирепым видом ввалился в дверь, что утку приговорили к немедленному съедению. Мужчины умяли птицу, так и не дождавшись, пока она прожарится. Утка получилась кошмарная: с обгоревшими крылышками и сырой серединой, но она исчезла раньше, чем Агнея смогла решить, присоединяться ей к пиршеству или нет.

Всё это время они наблюдали друг за другом. И только после того, как втроём без особого изящества разделались с похлёбкой, разлив по мискам и чашкам, расплескав по всему столу и обжигая руки и губы, Рогланд внимательно посмотрел на девушку:

— Ты здесь одна?

Агнея гордо выпрямилась, глядя ему прямо в глаза. Сердце неистово заколотилось.

Для безземельного рыцаря Рогланд путешествовал слишком легко: ни доспехов, ни запасного коня, ни поклажи. Для феодала — тем более. Оставалось только надеяться, что этот «сэр» помнит о кодексе. Агнея осторожно подбирала слова.

— Я здесь такой же случайный путник, как вы. К несчастью, моих спутников убили, сэр Рогланд. Разбойники. И я вынуждена скрываться.

Рыцарь и капитан переглянулись. Кодекс обязывал рыцаря предложить свою защиту леди, если она попала в беду. Рогланд медлил, лениво крутя пустой чашкой, и, видимо, раздумывал.

Агнее стало не по себе. Он запросто мог сделать вид, что вообще не верит ни в то, будто перед ним леди, ни в то, что на неё напали именно разбойники. По сути, кодекс вынуждал рыцаря стать защитником, и с этим взять на себя все обязательства сопровождать Агнею, охранять и вступить в борьбу за её честь, пока она будет в этом нуждаться. Поэтому для убедительности она решила соблазнить его выкупом.

— Поверьте, я не хотела бы занимать ваше время, сэр. Но мой отец-лорд будет благодарен вам, если вы сможете проводить меня до ближайшего города, — добавила Агнея. Даже разбойники не стали убивать её, рассчитывая на щедрый выкуп. — Очень благодарен.

Капитан только усмехнулся. Рогланд не изменился в лице.

— До ближайшего ехать меньше дня, — так же задумчиво ответил он, и добавил, промурлыкав себе под нос: — Только вот нам туда идти совсем не по пути.

— Я не знаю, где мы, где-то близко Думхолм? Вы говорите о нём? Если вы поможете добраться мне до суэкских земель, я найду там проводников в порт.

Рогланд поморщился. Агнея пожала плечами:

— Тогда, может, покажите мне дорогу в Аквалон?

Сэр Рогланд вдруг удивлённо поднял бровь, улыбнулся и опять переглянулся с капитаном, который, прищурившись, грыз косточку и наблюдал за диалогом.

— Аквалон-то вам зачем?

— Я слышала, — увела глаза Агнея, — что лорд Сиграг — человек доблестный и честный. Он не откажет в помощи.

— В его чести нынче можно сомневаться, — вкрадчивым голосом проронил Рогланд. — На землях лорда Сиграга сейчас небезопасно. Вы не слышали, его сын собирается перейти на сторону мятежников? А мятежники нынче дороги, милая леди. Особенно, головы.

— Его сын? Рагнар?!

Несносный мальчишка, вечно затевающий шалости, который гостил у них много лет назад. Ведь их матери мечтали о помолвке. И стал мятежником?! Против короля или против лорда Хардвига? Нет, Аквалон никогда не предаст Норвальд. Агнея совсем запуталась в событиях последних недель.

Теперь брови рыцаря дружно взметнулись на лоб, и он стал внимательно изучать лицо Агнеи. Она запоздало сообразила, что назвала Рагнара по имени как друга.

— Вы его знаете? — с подозрением прищурился рыцарь. — Уж не от людей ли нашего славного короля Фредерика вы прячетесь? Кто убил ваших «спутников»? И как вы сказали вас зовут? Кто ваш отец?

Агнея пропустила биение сердца и попыталась увести разговор в сторону:

— Нет, сэр. Мельком. На нас напали разбойники, сэр, — ответила она смиренно, стараясь казаться самым невинным существом на земле. — Я не знаю, кто они были. Я ничего не знаю о мятеже. Мы направлялись из марочных земель в порт.

— Зачем?

— Я… еду к жениху.

Убедительно врать у Агнеи всё равно никогда не получалось. Можно просто не рассказывать всего.

О мятежниках она говорила правду. В последнюю неделю путешествия повозки почти не останавливались. В деревнях и тавернах до них доходили новости странные и противоречивые. Кто-то говорил, что на столицу напали драконы, другие рассказывали, будто бы король вышел маршем на юг, третьи уверяли — король, наоборот, идёт на Север усмирять восставших лордов.

У отряда Агнеи не было лишнего человека, чтобы отправить гонца. Они свернули с пути и спешили пересечь границу Аквалона, решив все же довериться лорду Сиграгу. Агнея надеялась узнать у него правду и, если им не удастся добраться до порта, укрыться временно в его замке. Но обойти озеро и найти брод не успели.

Под перекрёстными взорами Агнея поняла, что совершенно утратила преимущество в переговорах, запуталась и не знала, как теперь выяснить, кто на чьей стороне. Агнея молча встала из-за стола и подошла к очагу. На глаза ей попался котелок с остатками яблок, тёрна и клюквой с травами. Она разбавила их водой.

— Я слышала, что сейчас много рыцарей едет в Белую Твердыню. Король обещает щедрую награду всем драконоборцам.

— Обещает, — подтвердил капитан.

Опять молчание. Агнея попыталась зайти с другой стороны:

— Сэр Пунтус грозил, что король разделается с лордом Сиграгом. Но разве это возможно? Король никогда не воевал с северянами.

— С сэром Пунтусом вы тоже знакомы? Занятные у вас друзья, — холодно отозвался Рогланд.

При упоминании Синего Копья Сверр дёрнулся и глянул на Агнею с такой злостью, что она окончательно зашла в тупик, не понимая, к кому отнести эту враждебность.

— Мы не в дружбе, — тихо решилась пояснить Агнея, и добавила: — Вассалы Севера служат Северу.

Она ведь сама мечтала служить в Ордене. Неужели один только факт, что она внучка дракона, может поставить её в один ряд с изменниками? Она любила леди Нору, и надеялась на дружбу с лордом Сиграгом; ей не в чем было виниться и перед королём, но она боялась его. Если эти двое — соискатели феодов за головы драконов, то она скажет, что находится под защитой Ордена Топора, а если мятежники, то они должны быть заодно с аквалонским лордом. Интересно, чью бы сторону ей посоветовал принять в такой ситуации отец?

Рогланд всё же ответил:

— Лорд Сиграг не выступит открыто против короля. По крайней мере, пока. Но у сэра Пунтуса с Аквалоном старые счёты.

Видимо, путники были хорошо знакомы с делами в озёрном крае. Агнея влила в разогретое варево всё оставшееся вино, и по дому поплыл такой соблазнительный горячий и душистый пар, что оба мужчины, как хорошие гончие, вытянулись в струнку. Сверр вскочил из-за стола и встал за спиной:

— Вино?

— И прекрасное вино, сэр, — улыбнулась ему Агнея.

— Я не сэр, — брезгливо огрызнулся он, — мне можешь глазки не строить.

Он схватил котелок прямо с огня. Громыхнул стол.

— Сверр, мерзавец, выпьешь один, я тебя голыми руками придушу, — моментально растерял манеры рыцарь.

Агнея, поджав губы, наблюдала, как мужчины дуют на горячее вино и ревниво разливают его пополам. Кто знает, какие на самом деле способны творить чудеса приворотник с вином. Ну кроме как спасать от кашля и лихорадки.

Капитан осушил свою миску, печально посмотрел на дно, а потом вдруг ухмыльнулся. В два шага он пересёк комнату и сгрёб одной рукой Агнею за талию.

— Чем ещё порадует нас наша фея?

Он наклонился, и Агнея в ужасе отшатнулась от его исчирканного ранами лица и упёрлась ладонями воину в грудь, тщетно пытаясь увеличить расстояние. С таким же успехом можно толкать гору.

— Я леди, — возмущённо прошипела она.

— Не похожа ты на леди, — капитан с сомнением оглядел потрёпанный дорожный костюм, — хотя готовить, правда, не умеешь. Кроме вина.

Сверр был прав. И не только из-за грязной куртки и похлебки. Красавицы-аристократки, особенно здесь, в срединных землях, чаще росли хрупкими и бледными, с узкими плечами, маленькими грудями и длинными тонкими руками. Они украшали свои худые шеи длинными рядами ожерелий, а высокие белые лбы с тончайшими ниточками бровей занавешивали вуалью с жемчугом. Агнея тоже носила столичные платья с подушечкой на животе и даже пыталась как-то выбрить лоб и брови, но с грудью и круглыми маленькими ладошками поделать ничего было нельзя. Правда, Алвис говорил, что столичная красота болезненна и происходит от недостатка солнечного света: городские леди редко покидают покои и мало едят ягод. Жертвовать охотой, верховыми прогулками и пирогами с клюквой ради красоты Агнея не смогла, и выросла крепкая и пышная, как трактирная девка.

— Сверр, — Рогланд недовольно раскатил «р» в конце, капитан только мельком глянул на него и поднял бровь. Сэр Рогланд закатил глаза и, вздохнув, громко продекламировал строчку из кодекса: — Я беру эту леди под защиту моего меча и щита.

— Прекрасно! — Сверр опять прищурился. — Вот теперь я могу убить тебя, и ничто не помешает мне завершить этот приятный вечер с чистой совестью и по всем правилам.

— Нет, — взвизгнула Агнея и забилась, — пустите меня, пустите!

Великан вдруг выпрямился и хрипло расхохотался. Агнея выскользнула у него из рук и вылетела из дома в сумерки под мелкий моросящий дождь. Она обежала дом, поскользнулась и вся перемазалась в грязи. Грейпл стояла под навесом, рядом с рыцарскими лошадьми, и мирно дремала. Агнея схватилась за седло, потащила его, бросила, вцепилась в войлок, стала поспешно закидывать на спину лошади и увидела, что из-за дома появился тёмный мужской силуэт.

Агнея до боли закусила губу, а потом уткнулась в лошадиный бок и позорно разревелась. Она задыхалась, кусала пальцы, но никак не могла остановиться, даже когда тяжёлые сапоги захлюпали рядом и чья-то сильная рука сначала выдернула у неё из рук лошадиный потник, а потом вытащила её саму из-под навеса и встряхнула. Агнея закрыла лицо ладонями.

— Хватит, — рявкнул капитан, Агнея только сильнее начала вздрагивать. — Чтоб его, этого сэра…

Агнея не поняла, при чём тут сэр, но мысленно согласилась. Мог бы и заступиться, рыцарь паршивый, а не читать кодекс, как балаганщик на ярмарке.

— Хватит, — постарался придать раздражённому голосу мягкости Сверр, — я пошутил.

Да уж, хороши шуточки, ничего не скажешь. Попробовал бы кто так пошутить с ней в Норвальдском замке.

Капитан стоял перед ней в шаге огромным смутным силуэтом, а дождь мелко и назойливо долбил их острыми каплями. Слёзы кончились так же внезапно, как и нахлынули. Агнея замолчала и стала растирать мокрой ладонью лицо, пытаясь смыть грязь и отдышаться. Она угрюмо глянула вверх, но не смогла разглядеть в темноте лицо:

— Делайте что хотите, мне всё равно.

— Всё равно ей, — буркнул капитан и потащил за локоть с собой. — Гордая, значит? Иди в дом, давай, леди.

Это пренебрежительное леди в его устах звучало как позорная кличка. Несмотря на дождь, ей показалось, что на неё вылили добрый ушат ледяной воды. Она затормозила и повисла в руке капитана, как нашкодивший щенок:

— Мой отец лорд! — грандлорд, чуть не ляпнула она, но решила, что, пока не выяснит, кто они на самом деле, не станет раскрывать и своё настоящее имя. — Пожалуйста! — Агнея упиралась и скользила по грязи. — Вы ведь не разбойники, вы не можете так… — чуть не крикнула она в отчаянии и запнулась в словах. Комок встал поперёк горла. Стыд жёг её все эти дни не меньше, чем страх. — Так, так…

— Как? — капитан остановился. — Как с простолюдинкой?

Агнея обмякла и почти повисла на руке Сверра. Он не знал, как был прав. Агнея не могла простить себе малодушной радости, что Агнея — дворянка и слишком дорого стоит.

— Как они, — ответила она тихо и едва не застонала от горечи, которая разъедала её. — Они меня не тронули, но Этель… Она была младше меня. А их человек десять.

Больше она не могла ничего сказать. Слова застревали. Под накатившей волной страшных воспоминаний Агнея даже не заметила, что капитан отпустил её. Она растирала капли на лбу, словно это могло помочь выкинуть увиденное из головы, и плечи совсем поникли:

— Я её не защищала. Потому что боялась. Даже когда я подсыпала им дурмань в костёр и украла кинжал и лук. Я должна была.

Агнея сбежала, как вор, как предатель. Так никого и не убив. И даже не проверив, вдруг дышит ещё Этель. Запоздавшая мысль о том, что её служанка могла быть жива, накрыла морозной волной уже к утру, когда Грейпл сбилась на шаг и постоянно останавливалась, несмотря на тычки. Агнея должна была проверить. Но она сбежала и не вернулась.

Сверр шёл впереди, и Агнея даже не знала, слушал он или нет, и есть ли ему хоть какое-то дело до тревог маленькой трусливой леди. Она плелась за своим «пленником» и, уже махнув на всё рукой, по-детски тихо шмыгала носом:

— Я больше не могу бояться.

Сверр остановился, осторожно подтолкнул её вперёд. Агнея безвольно подалась.

— Ну хватит уже. Никто тебя не тронет, и больше не будет допрашивать. Иди в дом.

И голос в этот раз у него был действительно на удивление мягким. Агнея позволила вести себя. С неё будто разом вытряхнули все ужасы последних дней: бесконечную погоню под дождём и страх, который гнал её и выжег до самой глубины души. Ей надоело бояться. А она-то всегда думала, что сильная и смелая.

Рогланд стоял в дверях и ждал их. Его тень от огня очага, пронизанная тысячами капель, растягивалась на склоне. Перед тем как подойти, Сверр опять наклонился и прошептал:

— Будет приставать, скажешь мне.

— Он же рыцарь, — удивлённо и с отчаянной надеждой подняла глаза Агнея. Может, хватит уже таких шуток? — И он предложил свою защиту.

— Да, — коротко подтвердил капитан, и они вошли внутрь.

Агнея равнодушно добрела к единственной скамье и стала стаскивать с себя заляпанную кожаную куртку. Ей очень хотелось упасть сейчас, провалиться в глубокий сон без сновидений и проснуться дома. Промокшие насквозь сапоги она тоже сняла, хотя короткие штаны едва прикрывали икры. Ноги распухли и побледнели. Поймала на себе взгляд Рогланда. Ну да, хороша благовоспитанная леди: босая, грязная, с распухшим от слёз носом, мокрая и надутая, как серая мышь. Ну и ладно!

Она слышала, как мужчины полушепотом говорят у очага, и по тону понимала, что они спорят. От этого было неуютно. Когда Рогланд подошёл к ней, сел рядом на ложе и протянул к ней руку, Агнея внутренне сжалась. Рыцарь лишь поймал её озябшие пальцы и вежливо коснулся губами:

— Простите, леди Агге. Мне жаль, что мы вас напугали. Мы проводим вас в Думхолм, и вы можете располагать моей защитой, пока пожелаете.

Она посмотрела на него. «Правда, правда?» — спрашивала она глазами. Он также безмолвно ответил взглядом, и против его обаяния трудно было устоять. Страх отпустил Агнею. Прекрасный рыцарь не мог быть злодеем. Если он предлагает ей свою защиту, больше никто не посмеет её обидеть, в этом она была уверена.

— Вы не станете сердиться на нас, леди?

Злиться на извиняющегося Рогланда не смогла бы даже самая чёрствая особа. Агнея расплылась в глупой ответной улыбке и едва не кинулась душить сэра Рогланда в объятиях, вовремя спохватилась.

— Спасибо, — выдохнула она и благодарно сжала пальцы, державшие её ладонь.

— Это вам спасибо, — поднялся и поклонился рыцарь, — за ужин, и ночлег. И самое вкусное вино, которое мне доводилось пробовать. Обещаю, — добавил он, понизив голос, — капитан впредь будет вести себя мирно, как овечка.

И подмигнул.

Агнея, смущённая и радостная, проводила его сияющим взглядом, отвернулась к стенке и свернулась калачиком. Впервые за эти дни она засыпала спокойно. И когда она уже плыла на границе сновидений, кто-то накрыл её большим и тёплым плащом.