Мятежное сердце

Глава 20

На миг она позволила себе поверить, захотеть… мужа, семью, дом, но в следующее мгновение осознала, что это невозможно, и сразу проснулись подозрения.

— Нет.

Микаэла покачала головой. Он в сговоре с дядей, он убил свою жену, а может, и любовницу. Но он же пришел за ней. Она вспомнила странное выражение, мелькнувшее в его глазах и исчезнувшее, оставшееся нерасшифрованным.

Быстрый и категоричный отказ резанул его по сердцу. Другого он и не ожидал, но ее страх обидел Рейна. Он не давал ей для этого серьезного повода, ни разу не угрожал.

— Слушай внимательно, Микаэла. Если хочешь, можешь все отрицать. Меня не волнует, шпионка ты или нет, не волнует ваш проклятый мятеж, но я поклялся Николасу защитить тебя любой ценой. И если брак — единственный выход, значит, так тому и быть.

— Я не знаю никакого Райдера…

— Хватит! — рявкнул он.

Карета вдруг замедлила ход, и он задернул шторку.

— Накинь капюшон, иди быстро, не поднимая головы. Дверца распахнулась. Микаэла увидела одного из членов его команды, открыла рот, чтобы заявить, что найдет дорогу к себе домой и без него, однако Рейн не дал ей такой возможности.

— Никаких объяснений или протестов, — раздраженно сказал он, высовываясь из кареты. — Можешь хранить свои тайны, женщина, но ты должна понять, что я многим рискую, освобождая тебя. Людьми, своим делом, связями в этой стране, даже моими кораблями. Мне безразлично, предатель ты или нет, я выполню данное Николасу обещание, даже несмотря на твое упрямство.

— Я вам не верю.

— Это не обязательно. Просто делай то, что я говорю, и ты окажешься в безопасности.

— Чертовски довольны собой, да? — пробормотала Микаэла, выходя из кареты.

В опасной близости от них стоял второй экипаж, из которого выходила закутанная в плащ женщина. С рыжими волосами и похожей фигурой. Микаэла нахмурилась, почувствовав укол ревности, хотя не имела на это права, когда женщина поцеловала его в щеку и села в их карету.

Рейн втолкнул Микаэлу в другую, и экипажи тут же разъехались в разные стороны.

— Отвлекающий маневр, — сказала она.

— Да.

Рейн достал из ящика под сиденьем плащ, треуголку и жилет. Затем спрятал турецкую саблю, опустил сиденье и оделся.

— Куда мы едем? — спросила Микаэла.

Он лишь молча посмотрел на нее. Скоро она сама увидит, ему не нужно, чтобы она сейчас выпрыгивала из кареты.

— Вы большой специалист по похищению женщин, Рейн.

— Добавила похищение девицы под покровом ночи к другим моим недостаткам? — усмехнулся он.

— Включая убийство? — Она тотчас пожалела о несправедливых словах.

Глаза у Рейна вспыхнули от гнева.

— То же самое я могу спросить и у тебя.

— Я же тебя не убила.

Микаэла ждала ответа, мысленно умоляя его развеять худшие из слухов, но он этого не сделал.

Ему казалось, что душа у него раскалывается на части, будто гранит под резцом скульптора. Бессмысленно заявлять о своей невиновности. Он делал это многие годы, и никто не верил ему, так почему сейчас должно быть по-другому?

— Вы отрицаете?

— А ты настолько доверяешь мне, что поверишь моему слову?

— Да, — после некоторого колебания ответила Микаэла, и он усмехнулся.

— Последние три года твоя жизнь состояла из одних тайн и подозрений. Ты не знаешь, что такое доверие.

Как он догадался? Наверное, ему рассказал Николас. Почему Николас доверился этому человеку? Что их связывает? Может, Рейн и есть тот двойной агент, хотя он назвал псевдоним, который Николас не мог бы случайно открыть ему.

— Зачем вы предложили жениться на мне?

— Мое имя и репутация, которая так всех пугает, будут служить защитой, если тебя найдут.

— А вы думаете, этого не произойдет?

— Пока Николас не отыщет предателя.

— А потом?

— Выбор за тобой.

Значит, он предлагает брак только из-за обещания Николасу защитить ее? Тем не менее она надеялась, что за его предложением кроется что-то еще. Но чего он мог хотеть от неуклюжей дурочки, которая за едой непременно испачкает платье и не преодолеет дюжины ступенек, чтобы не упасть? Или от женщины настолько опозоренной, что он бы отвернулся от нее, если бы узнал правду. Нет, все бессмысленно, ей суждено оставаться шпионкой и старой девой.

— Я должна увидеть Николаса. Должна рассказать ему о грузе золота, о дяде и его сообщниках.

— Ты признаешь, что знакома с этим человеком? — В ответ Микаэла только вздернула подбородок. — Исключено. Никаких встреч.

— Я должна!

— Никаких требований, — ледяным тоном предупредил Рейн. — Когда нужно, я могу быть чрезвычайно бессердечным ублюдком.

— Неужели? А кажетесь таким открытым и честным, — саркастически улыбнулась она. — И как долго я пробуду в вашем обществе?

Он пожал плечами.

— Я не выйду за вас. Рейн поднял брови.

— Вы не можете заставить меня. Он молча смотрел на нее.

— Я не желаю брать чье-либо имя только ради безопасности, — сказала Микаэла и мысленно добавила: «Я хочу сделать это во имя любви».

Но Рейн не предложил бы ей выйти за него, если бы знал, что она почти не отличается от шлюхи, которую хотела сделать из нее мадам.

— Значит, ты предпочитаешь бродить по улицам, пока кто-нибудь не всадит в тебя пулю?

— Нет.

— А вернуться в любящую семью?

— Нет.

— Похоже, других вариантов не имеется.

— Только не замужество!

Экипаж подпрыгнул, Микаэлу ударило о стенку, и она вскрикнула: пластины корсета врезались ей в тело.

— Что вы делаете? — Она попыталась оттолкнуть его, когда его пальцы нащупали шнуровку. — Перестаньте! Умоляю вас.

— Потерпи, — негромко произнес он.

Корсет был распущен, и Микаэла даже застонала от облегчения.

— Спасибо, — всхлипнула она. — Как вы догадались?

— Разве я не говорил тебе, что в нужную минуту буду рядом?

— Но как…

— Однажды, Микаэла Дентон, когда ты будешь доверять мне и сможешь поверить моим словам, я расскажу тебе все, что ты захочешь услышать.

Девушка вдруг заметила, какой у него изможденный вид.

— Вы странный человек, Рейн Монтгомери.

— Мне это уже говорили.

Он смотрел ей в глаза, вдыхал ее запах, слышал ее дыхание. Его взгляд скользнул к ее влажным соблазнительным губам, затем он снова посмотрел ей в глаза, но мелькнувшая в них тень беспокойства заставила Рейна отстраниться.

Микаэла всхлипнула, и он протянул ей носовой платок.

— Не многие мужчины столь легко расстаются с холостяцкой жизнью.

«Если я останусь холостяком, это никак не повлияет на положение дел», — подумал Рейн, наблюдая, как она вытирает глаза и покрасневший нос. Если он женится на ней, то исключительно ради ее безопасности. Но в этом случае она должна знать последствия их союза. Мысль о том, чтобы рассказать ей о прошлом, вызывала у него отвращение, и он не тешил себя надеждой, что Микаэла станет ему настоящей женой. Однако его репутация впервые сослужит добрую службу, никто не посмеет безнаказанно бросить ему вызов. Англичанам нужен был чай, а еще больше, чтобы все товары оставались недоступными для американцев.

Карета замедлила ход. Рейн выглянул в окно и сразу потянулся к лежащим рядом пистолетам.

— В чем дело? — испуганно спросила Микаэла.

— Безопасность.

Экипаж остановился, дверца открылась.

— Быстро, пока дождь перестал!

Микаэла оглядела дом, огромный и темный, лишь у дверей горел свет. Подхватив ее под локоть, Рейн заторопился к входу. За ними вошли еще трое, и капитан представил их девушке.

— Мистер Бушмара. — Тот с улыбкой поклонился.

— Мистер Поупл. — Темноволосый молодой человек ухмыльнулся, снимая с головы накидку.

— И Кабаи.

Араб согнулся в низком поклоне.

— Очень приятно, джентльмены. — Микаэла сделала реверанс.

Рейн запер дверь на засовы, а она стояла неподвижно, спрятав руку в складках плаща, и ждала, пока он отпустит своих людей. Наконец он протянул плащ и треуголку, потом-жестом указал Микаэле на лестницу, и она стала подниматься, ведь выбора у нее все равно не было. Рейн шел следом; наблюдая за соблазнительным покачиванием ее бедер. Недоверие девушки тревожило его больше, чем следовало. Он должен рассеять ее страхи и подозрения, нельзя применять силу к тем, кто слабее, это ущемляет их гордость и достоинство. Слишком часто так пытались поступить и с ним.

Рейн широко распахнул дверь комнаты, и Микаэла охнула.

— Как мило!

— Для тебя приготовили ванну. Думаю, ты устала, я прикажу, чтобы еду принесли наверх. — Рейн открыл шкаф с женской одеждой и, прочтя немой вопрос девушки, ответил: — Нет, Микаэла, это не ее. Все, что принадлежало ей, сожгли.

Неужели она считает его настолько бессердечным, чтобы предложить ей вещи умершей женщины?

Она пыталась разгадать выражение его лица, когда он показывал ей шнур от звонка, потом кивнула, подошла к мягкому дивану у камина и сбросила плащ. Расшнурованное черное платье обвисло, обнажив верхнюю часть груди, и Рейну захотелось сорвать его, осыпать поцелуями ее тело. Ее близкое соседство было суровым испытанием для его воли.

— Извини, я не могу предоставить тебе служанку. Опасно вовлекать в это посторонних людей.

— Я прекрасно обойдусь без нее. Они знают? Я имею в виду команду.

— Им известно лишь то, что они помогают мне защитить тебя. Я хочу, чтобы так оставалось и впредь.

Микаэла кивнула, чувствуя, что является для него обузой, к тому же ради нее он страшно рискует.

— Если хочешь, Кабаи поможет тебе принять ванну.

— Вы серьезно?

Рейн улыбнулся. Она такая невинная, такая простодушная.

— Он евнух, Микаэла.

— Не важно, — запнувшись, сказала она. — Просто мне не нужна помощь в столь простом деле, как ванна.

— Хорошо, — пожал плечами Рейн. — Но если помощь тебе все же понадобится, я к твоим услугам.

— Нет! Это неприлично.

— Оставь свою застенчивость, Микаэла. Какое-то время нам придется жить в одном доме, что тоже неприлично. — Он подошел к двери ванной. — Мои комнаты находятся с той стороны.

Он зашел в ванную, отодвинул щеколду и почему-то нисколько не удивился, обнаружив Микаэлу рядом. Он чувствовал ее присутствие, будто касался ее тела, но ему хотелось не просто ощущать ее рядом с собой. Он хотел эту женщину всей душой и телом. Но он никогда ее не получит. От слухов о нем исходил запах тления, и многие сплетни уже повлияли на мнение Микаэлы.

Войдя в свою комнату, Рейн направился к высокому дубовому шкафу, достал полированный деревянный ящик, а затем вернулся к ней.

— Здесь ты в безопасности, Микаэла. Никто не знает, что этот дом принадлежит мне, он далеко от города, его охраняют более десятка человек, участок обнесен стеной.

— Значит, я пленница.

— Если ты предпочитаешь считать так, пожалуйста. Ты меня боишься, но оружие придаст тебе уверенности. При необходимости можешь использовать его против меня.

Она внимательно рассматривала пистолеты с его инициалами на рукоятках.

— Я могу воспользоваться ими для бегства. — Микаэла закрыла ящик.

— Да.

— Но вы думаете, я этого не сделаю?

— Когда у тебя будет время поразмыслить над последствиями, ты поймешь, что я прав.

— Мне не нравится ваша постоянная самоуверенность, Рейн Монтгомери, — раздраженно произнесла она. — Вам об этом известно?

— Да.

Он продолжал улыбаться, но глаза его потемнели, взгляд скользил по ее волосам, искусно накрашенному лицу, обнаженным плечам и груди в вырезе расстегнутого платья. Боже мой, до чего хороша! Под соблазнительной внешностью он видел ее чистоту, к которой ему хотелось прикоснуться, снова почувствовать огонь страсти, которому она всего дважды позволила вырваться наружу.

— Если бы я был настолько самоуверен, то не принимал бы так близко к сердцу твою соблазнительность. — Рейн погладил ее по щеке, и Микаэле показалось, что она очутилась в капкане.

Микаэла пристально смотрела на него, замирая от желания почувствовать себя в безопасности, почувствовать себя любимой. Как ей хотелось того, что обещал его взгляд! Она проклинала мужчин, которые разбили ее мечты и не оставили места для новых.

— Не поддавайтесь искушению, Рейн, вам не понравится результат.

Он нахмурился, со вздохом отступил и ушел в свою комнату.

Микаэла перевела дух и, сожалея о несбывшемся, села в ванну.

Ее мысли были неприличными, вызывали только боль, ведь к жизни куртизанки она приспособлена не лучше, чем к жизни шпиона.

Рейн услышал ее стон, затем плеск воды и потер лицо, борясь с детским желанием удариться головой о деревянную панель. Если он снова услышит стон Микаэлы, то ворвется к ней, чтобы снять ее боль. Лучше уйти вниз, чтобы отдать распоряжения по поводу ужина и, возможно, обуздать свою страсть. На нижних ступеньках лестницы Рейн даже остановился, представив себе ее мокрое обнаженное тело, но стиснул зубы и двинулся в сторону кухни.

Сейчас не время предаваться мечтам.

Он должен выманить убийцу, найти отца и запустить нужные слухи.

Эрджил, надежно спрятавшись в тени, уже час наблюдал сквозь ворота, как за занавешенными окнами движутся фигуры, как зажигается свет на верхних этажах. Шотландец знал, что Микаэла здесь, и хотя ему не удалось разглядеть ее, когда она шла в дом вместе с Монтгомери, он узнал ее походку. И шла она по собственной воле. Он даже видел, как она улыбнулась заполнившим дом охранникам.

Он, правда, еще возмущался, что Микаэла опять сбежала и подвергает себя опасности, ведь если кто-нибудь пронюхает о ее приезде сюда с этим человеком, репутация девушки пострадает еще больше. Генерал везде разглагольствовал о ее недостойном поведении, будто от дочери Ричарда можно ожидать, что она бросится наутек, как испуганный кролик. «Или она сбежала с каким-нибудь голодранцем», — заявил он в последний раз.

Рейн Монтгомери к голодранцам не относится, кроме того, оберегает Микаэлу от любопытных глаз, поместив в настоящую крепость. Эрджил испытывал такое облегчение, что даже прослезился и ущипнул себя за нос. Теперь можно успокоить Агнесс, но больше никому не рассказывать о своем открытии, хотя он не спустит глаз с Монтгомери, чтобы быть уверенным в безопасности девушки.

Правда, он видел, как Рейн смотрел на нее, прежде чем поцеловать той ночью под дождем. И Микаэла, чертова девчонка, тоже прижималась к нему, желая не только поцелуя. Эту парочку связывает большее, чем каждый из них готов признать, заключил Эрджил. Он не станет им мешать, и пусть случится то, что должно случиться.

Микаэле сейчас нужна его сила, нужен друг. Генерал отвернулся от племянницы, у девочки нет никого, кто мог бы ей помочь.

Никого, обладающего властью.