На Грани. Книга первая

Глава 22

Нармин ужасно волновалась, дожидаясь в приемной очередной встречи с Валтором Дайрийским. Волновалась не только потому, что снова увидит своего короля, хотя и это само по себе — достаточно веский повод для волнения. Девушке не давало покоя ощущение, что она совершает подлость. Нармин старалась успокоить себя тем, что она оказывает услугу не только Валтору и себе самой, но и Лотэссе. Ну не казнит же ее король, в конце концов… Просто отошлет от себя подальше, избавив тем самым бедняжку от ненавистного брака. С тех пор, как Лотэсса призналась Нармин, что ненавидит жениха, та стала относится к сопернице гораздо лучше. В какой-то мере девушки являлись союзницами и хотели одного и того же. Точнее, не хотели. Обе не хотели, чтобы энья Линсар стала женой Валтора Малтэйра. Бедная Лотэсса чувствует себя загнанной в ловушку, и Нармин поможет ей вырваться оттуда, пусть и не самым безупречным способом.

Дверь хлопнула, и вошел король.

— Дэнья Нармин, — он поклонился. — Чем обязан вашему визиту? Пришло письмо от вашей владычицы?

— Нет, — Нармин ответила сдавленным голосом, чувствуя, что произнести заготовленную речь ей будет очень непросто. — Я к вам по делу, которое можно счесть довольно… личным.

— Да? — Валтор удивленно изогнул бровь. — Что ж, я слушаю. Излагайте свое личное дело.

Девушка, смущенная донельзя, залилась краской, но все-таки взяла себя в руки и заговорила.

— Это касается эньи Линсар, с которой вы изволили познакомить меня позавчера вечером.

— Она вам понравилась? — перебил ее король. — Мне показалось, что вы довольно оживленно беседовали и проявляли взаимный интерес друг к другу.

— Она мне понравилась, — поспешила согласиться Нармин и даже не соврала. — И все же я хочу предостеречь ваше величество от брака с ней…

— Как я вижу, наш предстоящий союз чересчур активно обсуждается при дворе, — Валтор хмыкнул. — Не то чтобы я пытался делать из этого тайну, но все-таки хотелось бы привлекать к этому событию чуть меньше внимания. Впрочем, как я понимаю, уже поздно. Итак, Нармин, что не устраивает в моем браке конкретно вас?

— Мне очень жаль, но ваша невеста… — жрица запнулась, подбирая слова. — Она… она не испытывает к вам расположения, которое следует питать нареченной к своему будущему мужу.

— Как мило с ее стороны поделиться своими переживаниями по этому поводу с новой знакомой, — король произнес это совершенно спокойным и слегка ироничным тоном, но все-таки Нармин каким-то образом почувствовала, что он злится. — И почему же вы решили вмешаться? Ваша богиня осуждает союзы, заключенные без взаимного расположения?

— Дело не в Маритэ, — начала было Нармин, но Валтор перебил ее.

— Этот брак является политическим союзом, преследующим цель укрепления моей власти в Эларе, а также сближения обоих государств. Мне казалось, это достаточно очевидно. Если не вы лично, Нармин, то уж ваша владычица должна понимать, что такое политика и что порой интересы, продиктованные ею, могут идти вразрез с личными выгодами. Полагаю, что ради блага страны — точнее, двух стран, ставших одной — можно поступиться такими вещами, как любовь и прочая романтика. Не согласны?

— Согласна, но лишь в той части, что касается вас. Выгоды этого брака очевидны для вас, но не для эньи Линсар. Она не видит никаких причин поступаться любовью и чем бы то ни было…

— И вы взяли на себя смелость явиться ко мне, дабы избавить новую подругу от ненавистного брака? — король уже почти не скрывал своего раздражения. — Вы пришли, чтоб спасти Лотэссу Линсар?

— Я пришла, чтобы спасти вас!

— От чего? — Валтор пожал плечами. — Брак по расчету — обычная вещь для монархов. Не вижу в этом особой трагедии, особенно когда невеста молода и хороша собой.

— Даже если невеста хочет вас убить? — ну вот она и сказала это. Теперь уже поздно отступать.

— А она хочет? — на этот раз в его голосе звучало не раздражение и не усталая снисходительность, а неподдельный интерес.

Нармин такая реакция совсем не понравилось. По ее представлению, в этом месте королю полагалась бы ужаснуться, а он вместо этого ведет себя так, будто Лотэсса — ужасно интересный объект для наблюдения и ее поведение не шокирует Малтэйра, а чуть ли не восхищает его.

В планы девушки входило разрушить эту идиотскую свадьбу. Причем ей практически удалось убедить себя, что это делается в интересах всех действующих лиц. Лотэсса в итоге должна получить столь желанную ей свободу, Валтор будет спасен от опасности, о которой до сего момента и не подозревал, а она, Нармин, как его спасительница, займет место в сердце короля. Какое именно это будет место, девушка боялась загадывать, опасаясь разочароваться. Но для начала ей бы хватило благодарности и основанной на ней дружбы.

И вот — пожалуйста! Малтэйр выслушивает новость о том, что нареченная жаждет его убить, не просто спокойно, а даже с каким-то интересом и чуть ли не с удовольствием. Нармин снова почувствовала горячую неприязнь к Лотэссе. Все потому, что она такая красавица. Даже угроза смерти от ее руки кажется мужчинам забавной. Или только один конкретный мужчина способен так воспринять подобное известие? Может быть, дело не в красоте Лотэссы Линсар, а в его храбрости… Однако король ждет ответа, а затянувшееся молчание становится неловким.

— Она призналась, что скорее стала бы вашей убийцей, чем женой, — Нармин старалась казаться смущенной. Именно такие эмоции должна испытывать смиренная служительница Маритэ, вынужденная выдавать тайну одного человека ради спасения другого.

— И вы, конечно, поспешили донести ее признание до того, кому стоило бы узнать об этом в последнюю очередь, — король не скрывал ехидства. Как бы девушка ни старалась казаться огорченной, выдавая доверенную ей тайну, Валтор не упустил возможности хотя бы тоном указать ей на неблаговидность поступка.

— Ваше величество упрекает меня за то, что я пыталась спасти вашу жизнь и оградить от опасности? — горячая обида захлестнула Нармин.

Как он может быть таким неблагодарным?! Неужели он полагает, что она наслаждается ролью доносчицы? Девушке стало бесконечно жаль себя. Кроме того, как бы жрице ни хотелось в том себе сознаваться, но тон Малтэйра поколебал ее уверенность в том, что она поступила разумно, явившись к нему. То, как он воспринял известие о коварстве своей избранницы, заронило в душе Нармин сомнения относительно правильности принятого решения. В данном случае «правильность» означала не абстрактное соответствие канонам морали, а ту пользу, которую могло принести ей раскрытие чужого секрета.

— Вы правы, благородная Нармин, — король склонил голову, что, очевидно, должно было символизировать покаяние — впрочем, чересчур нарочитое, чтобы его можно было принять всерьез. — Мне следует проявить благодарность за то, что вы решились предупредить меня о страшной опасности, рискуя ради моего спасения доверием, оказанным вам эньей Линсар.

Значит, он все-таки считает ее предательницей! Это ужасно! Это совсем не то, чего добивалась Нармин. Как же теперь все исправить? Как доказать ему, что она не желала зла Лотэссе, а лишь хотела оградить короля от ее ненависти?

— Простите, если я вмешалась не в свое дело, — голос Нармин дрожал. — Должно быть, вы не нуждались в моей защите.

— Разумеется, не нуждался! — Валтор наконец откинул притворство, продиктованное вежливостью, и позволил себе продемонстрировать истинное отношение к происходящему. — Неужели вы считаете, Нармин, что я нуждаюсь в том, чтобы одна хрупкая девушка защищала меня от другой хрупкой девушки?! Я, как-никак, все-таки мужчина. Или вы полагаете, что я не способен защитить себя самостоятельно?

— Чтобы защищать себя от опасности, нужно хотя бы знать о ней, — тихо парировала жрица.

Пусть он унижает ее, указывая на неблаговидность поступка, пусть даже презирает… Зато теперь Лотэсса Линсар не застанет его врасплох. Он всегда будет знать, чего можно ждать от жены, союз с которой навязан ему политическими интересами. А ведь, пожалуй, жених хочет этой свадьбы не намного больше, чем невеста. Очевидно же, король не влюблен в Лотэссу, как бы хороша она ни была. И это знание само по себе является успокоительным и обнадеживающим. Когда-нибудь, обнаружив нож под подушкой, Валтор еще скажет Нармин спасибо… И уж тогда она позаботится, чтобы его благодарность приняла нужную ей форму. И это с лихвой окупит ее сегодняшнее унижение. Меж тем Малтэйр словно прочитал мысли собеседницы.

— Ну, теперь я знаю, — он облокотился о подоконник. — Можете быть уверены, каждый вечер на пороге опочивальни я буду извлекать ножи из рукавов ночного одеяния моей жены, ни за что не приму еду или напитки из ее рук и непременно буду перетряхивать простыни в поисках ядовитых змей…

— Вы смеетесь, — грустно заметила девушка.

— Смеюсь, — согласился Валтор. — А что мне еще прикажете делать? — он пожал плечами.

До чего же он мучительно хорош! Это просто невыносимо! Он издевается над ней, а она не может отвести восхищенного взгляда от короля, застывшего в небрежной позе в просвете окна. Интересно, эти тяжелые шторы из зеленого бархата висели здесь при Ильдах, или Валтор специально повесил их, понимая, как изумительно ткань оттеняет цвет его глаз? Впрочем, предположив подобное, Нармин тут же обругала себя за глупость. Конечно же, шторы висят здесь давным-давно. Даже не всякая женщина стала бы подгонять гардины под цвет глаз, это же не платье. Что уж говорить о мужчине, тем более о таком, на плечах которого заботы о судьбе двух государств. Наверняка Малтэйру нет дела до того, как он божественно хорош. Зато ей уж точно есть! И девушка буквально впилась взглядом в лицо короля, не заботясь о том, какое впечатление произведет подобная бесцеремонность. Он уже и так о ней не лучшего мнения.

— На самом деле, не думаю, что энья Лотэсса стала бы убивать меня, как бы сильно ей этого ни хотелось, — очевидно, после этих слов Нармин так вытаращилась на короля, что тому пришлось объяснить свою мысль. — Моя обворожительная нареченная слишком прямодушна для яда или кинжала. Она совершенно не скрывает своего отношения ко мне и вытекающих из него намерений. Вот и вам рассказала, что жаждет меня прикончить, хотя вы едва знакомы. Да и мне она успела поведать об этом, правда, в несколько иносказательной форме… Поверьте, я не обольщаюсь на сей счет. Конечно, моя невеста делает огромную глупость, болтая о своей ненависти на каждом углу, но это уже другой вопрос.

— То есть я все-таки зря пришла? — Нармин почувствовала себя бесконечно усталой и разбитой.

Скорей бы уже уйти и наплакаться вволю в своих покоях. Выставила себя злобной дурой в глазах того, чье мнение важнее всего на свете. Так ей и надо. Маритэ бы не одобрила ее поступка. Что ж, она получила по заслугам. А Лотэсса все равно станет королевой.

— Да, вы пришли зря, — безжалостно подтвердил Валтор. — Хотя, полагаю, намерения у вас все же были добрые, — неожиданно смягчился он. — Могу я обратиться к вам с просьбой?

Нармин лишь молча кивнула. Девушка решила, что выполнит любую его просьбу, в чем бы она ни состояла и чего бы это ей ни стоило.

— Мне бы очень хотелось, чтобы этот разговор остался между нами. Совершенно ни к чему, чтобы все — от министра до садовника — знали, что будущая королева жаждет убить своего супруга, то есть меня. Распространение подобных слухов явно не на пользу нашему союзу.

«Может быть, потому что ваш союз — безумие чистой воды?» Как бы ни хотелось Нармин высказать нечто в этом роде, она оставила свои мысли при себе. И так уже наговорила достаточно.

— Естественно, я не собиралась рассказывать об этом кому бы то ни было, кроме вас, — с достоинством ответила девушка. — Тем более что никого, кроме вас, это не касается. Так что ваша просьба излишня, однако я, безусловно, выполню ее, как и любую другую.

— Благодарю, — в голосе короля была лишь сухая вежливость. — Боюсь, энью Лотэссу урезонить будет куда сложнее, — вздохнул он.

— Простите мою дерзость, ваше величество, — девушка, полагая, что сложившееся положение вряд ли можно испортить, решила выложить все, что думает, начистоту. — Но разумно ли заключать брак, точно зная, что будущему супругу нельзя доверять? Никакие политические выгоды не перевесят столь существенного изъяна в отношениях.

— Резонное замечание, — Валтор принялся выстукивать по стеклу какой-то ритм костяшками пальцев. — Однако позвольте спросить: это ваше личное мнение или религиозная позиция? То есть вы сейчас отговариваете меня от союза с первой аристократкой покоренной страны как частное лицо или как представительница Храма Маритэ?

Ох, какой непростой вопрос. То есть сам вопрос прост и понятен, а вот ответ… Если она скажет, что идея воздержаться от брака с Лотэссой Линсар является официальной позицией Храма, то шансов, что король задумается, куда больше. А если он поймет, что лично она, Нармин, не желает этой свадьбы, то нетрудно будет догадаться об ее чувствах. Вопрос не в том, надо ли Валтору Малтэйру знать, что он любим. Разумеется, она скажет ему об этом. Но уместно ли подобное признание сейчас, или лучше с ним повременить? Нармин решила ответить как можно более уклончиво и осторожно. Уж этому искусству жриц Храма обучали с самых юных лет.

— Маритэ учила людей чтить святость семейных уз и заключать союзы лишь по велению сердца, находящегося в согласии с разумом. Вряд ли богине угоден брак, преследующий лишь государственные интересы, тем более — замешанный на непонимании и ненависти. По вопросу вашей свадьбы мое личное мнение полностью совпадает с заветами веры, которую я исповедую. Иначе и быть не может, — девушка впервые за время этого непростого разговора была довольна собой. Фраза была построена безупречно, и выводы из нее могли следовать самые разные.

— Благодарю за высказанное мнение, — король поклонился, давая понять, что аудиенция закончена. — Не смею вас более задерживать, Нармин, если только вы не хотите еще что-нибудь сказать мне.

Она много чего могла бы еще сказать. Но скажет как-нибудь в другой раз, когда взгляд устремленных на нее зеленых глаз не будет таким холодным. Рано или поздно Валтор поймет, что делает неверный выбор, предпочитая ненависть любви.