Надежда, Вера и… любовь

Глава 20

Прошло не так много времени с того момента, как мы отсюда уехали, а казалось, что целая вечность. Знакомая детская площадка, лавочки возле подъезда, аллейка из клёнов, чьи резные листья позолотила осень. Мне всегда нравился наш район, тихий двор со множеством растений, а сейчас… Мы как раз остановились перед домом и лишь стоило увидеть разбитое окно кухни, как воспоминания хлынули безудержным потоком, возвращая в недавнее прошлое, из-за которого изменилась вся моя жизнь.

– Сашка сказал, что договорился с монтажниками, сегодня застеклят, – поймав мой взгляд, устремлённый на чёрную дыру в окне, произнёс Роман.

– Да, знаю, – кивнула, передёрнув плечами от фантомной боли в животе и ледяной волны мурашек, пробежавших по спине.

– Кстати, в течение часа они как раз должны прибыть. Мне уже отзвонились.

– Тебе? С чего это? – спросила, не скрывая удивления.

– Бестужев дал работникам мой номер телефона.

– Как предусмотрительно с его сторону, – хмыкнула, удивляясь поступку друга. С одной стороны было приятно, что мужчины взяли заботу на себя, а с другой… Страшно, что я снова окажусь в зависимости от кого-либо. Похоже, подорванное Сухаревым доверие к сильному полу вернётся нескоро. Впрочем, на Сашку это не распространялось.

– Не ворчи. Сам он не успевает проконтролировать: разбирается с исполнителем, – он кивнул в сторону разбитых окон. – Кстати, узнал много интересного. Так что расслабься. Мы всего лишь хотим помочь.

– Да, конечно, спасибо, просто немного неожиданно, что по поводу замены стёкол в моей квартире, он отзвонился тебе.

– Твой номер оказался недоступен.

– С чего бы это? Телефон был включен с самого утра, я проверяла. Да ты и сам видел, что я звонила.

– Он может быть включен, и на дисплее будет отображаться доступ к сети, но всеми любимый сотовый оператор порой чудит по полной, и при наборе номера запросто можно услышать, что телефон абонента выключен или находится вне зоны. Хотя этот абонент сидит рядом с тобой и тыкает в нос включенным аппаратом с 4G на экране. Пора уже привыкнуть.

– Ну да, есть за ними такой грешок. Сама сталкивалась с подобным.

– И я о том же. Так что никто из нас против тебя не строит заговоры и не плетёт интриги, поверь.

– Извини, что-то нервы шалят, – выдохнув, призналась я, чувствуя себя при этом полной дурой. И что взъелась? Чего испугалась?

– Всё нормально, – отмахнулся он, и вышел из машины.

Я тоже потянулась к двери, но Вяземский меня опередил, галантно распахнув её и помогая выйти.

Надо же, как мило с его стороны. Мечта, а не мужчина. На первый взгляд. А вот на второй?.. Посмотрим.

Зарождавшуюся к Вяземскому симпатию трудно было игнорировать. Что не удивительно: от него буквально веяло харизмой на сотни метров вокруг. Он нравился женщинам. И прекрасно об этом знал. Но однажды я уже повелась на фасад, за которым пряталась гниль. И наступать дважды на одни и те же грабли – не собиралась.

С детства знакомая дверь встретила меня весьма негостеприимно. Пришлось порядком повозиться с замком, чтобы её открыть. Зато с такой заковыристой охранной системой я была уверена в неприкосновенности своих владений, правда, до той минуты, пока не вспомнила, как ловко вчера Вяземский проник в квартиру. Хотя сейчас терпеливо ждал в компании своих друзей, разом заполонивших площадку. Похоже, старый замок был препятствием только для честных граждан. Вернее тех, кто пользовался ключом, поскольку Сухарева к честным, я уж точно отнести не могла.

Стоп, а если бы он обратился за помощью к тем, кто вот так же ловко умеет открывать чужие квартиры? Наверняка же есть и другие «специалисты» по таким вопросам. А если бы в тот момент я была дома?

При одной только мысли об этом мне стало дурно. Кажется, пожить некоторое время в доме Вяземского, не самая плохая идея.

– Эй, ты чего побледнела? – забеспокоился Роман, когда я застыла с ключом в руке на пороге открытой квартиры.

– Тебе ответить честно? – перестав изображать из себя каменную статую, я прошла в коридор.

– Хотелось бы, – ответил Роман, подав знак прибывшим с нами парням приниматься за работу.

С ответом я не спешила, дождавшись, пока мужчины разойдутся по комнатам.

– Просто подумала… – от волнения голос сорвался, но кашлянув, я постаралась взять себя в руки. – Что если бы вчера ночью в квартиру вошёл не ты, а Сухарев, открыв её тем же способом, для меня сегодняшний день мог бы начаться весьма плачевно. Я ведь только сейчас осознала, что замок не является помехой для некоторой категории людей.

– Как ты вежливо обозвала взломщиков, – усмехнулся Вяземский, о чём-то задумавшись, при этом лицо его заострилось, став чуточку злым. И это настораживало. Хотя вряд ли он злился на меня: причин вроде бы не было. Скорее, дело в самой ситуации. – Но ты права, надо поменять дверь и поставить систему охраны. Саня в этом спец, у него же охранное предприятие, так что поспособствует. Теперь, зная, что Сухарев замешан в тёмных делах, где вращаются довольно мрачные личности, это надо будет сделать обязательно.

Пока сотрудники Вяземского обследовали комнаты, мы с ним прошли в кухню, где по-прежнему гулял сквозняк. Несмотря на то, что стекло с пола успели убрать, разуваться не стали, чтобы невзначай не наступить на мелкие осколки, которые могли остаться незамеченными. Да и парни, похоже, не привыкшие церемониться, прошли в квартиру в обуви. Так что потом, в любом случае, придётся делать генеральную уборку. К тому же скоро должны прийти монтажники…

Стоило только вспомнить о последних, как в дверь позвонили. Открывать отправилась я сама, поскольку Вяземского буквально за пару секунд до этого позвали в комнату по какому-то вопросу.

Как именно должны выглядеть монтажники, я не имела ни малейшего понятия. Но двое прибывших мужчин лично у меня не вызвали никакого подозрения. Новая спецодежда, перчатки на руках, чемоданчики, вежливые улыбки на лицах. В общем, обычные работяги средних лет. И осознала я свою ошибку лишь тогда, когда мне к горлу приставили нож.

Сердце ухнуло в пятки, а в ногах появилась предательская слабость. Хотелось предупредить Романа и ребят, но стоило мне набрать в лёгкие воздух для крика, как острое лезвие сильнее врезалось в кожу, и горячая капля заскользила по шее вниз, оставляя на футболке алую кляксу, которую отчётливо было видно в зеркале напротив.

– Веди себя тихо, цыпа, и останешься цела, – прошипел тот, кто прижимал меня к себе спиной, удерживая нож у горла, и поймав моё отражение в зеркале, подмигнул, растянув губы в хищном оскале. – Мы кое-что заберём и спокойно уйдём. Всё ясно?

– Эй, Сиплый, осторожнее, Семёныч говорил, что вызов делал какой-то мужик. Так что хахаль тоже может быть на хазе.

– Проверь, и если что, не церемонься, а я пока заберу флешки, – отмахнулся тот, толкнув меня в кухню, и снов зашипел на ухо, когда его подельник скрылся. – Мне тут сорока на хвосте принесла, что твоего муженька вчера повязали менты. Жаль, мой хозяин был доволен его работой. Хотя, нет, не жаль, сука он у тебя трепливая. Так что пока здесь не устроили шмон, я заберу… чай с бергамотом. Где коробка?

– Коробка? – переспросила, всхлипнув.

Слова доходили до сознания с трудом, и нож возле горла явно не способствовал пониманию.

Во что Влад ввязался?

– Не тупи, дамочка, – прорычал тот. – Где коробка с вонючим чаем?

Из спальни раздался глухой стук, на что Сиплый лишь усмехнулся.

– Хахаль твой там был? Не повезло ему. Да и на кой ляд он нам нужен? Правда, цыпа? Мы и без него можем развлечься, – он провёл языком по моей щеке, и тошнота подкатила к горлу.

– Я достану коробку, отпустите, – прохрипела, краем глаза уловив мелькнувшую в коридоре тень.

Спокойствие, Надя, только спокойствие. Помощь рядом. Главное, отвлечь этого упыря и не подставиться самой.

– Ну, давай, только быстро. У меня на тебя ещё планы.

Потянувшись трясущимися руками к шкафу, я вытащила треклятую коробку с чаем, который терпеть не могла. Потому никогда к нему и не лезла. А Влад его обожал.

Как раз сейчас было самое время отвлечь преступника, чтобы помочь Вяземскому его скрутить. Я буквально нутром чуяла, что это он затаился в коридоре. Поэтому, охнув, специально выронила жестяную коробку.

С глухим стуком та упала на пол, и крышка отлетела в сторону, рассыпав содержимое по полу.

– Криворукая корова, – прорычал Сиплый и, наклонился вниз, зашарил руками в горке чёрного чая.

Этим и воспользовался Вяземский.

Оттолкнув меня в сторону, он впечатал в основание шеи незваного «гостя» кулак, уронив того на пол. От такого удара другой бы вырубился глубоко и надолго, а этот, похоже, оказался непробиваемым и, шустро откатившись в сторону, пошатываясь, но всё же встал на ноги.

– Зря ты сюда полез, мужик, – покачал головой Роман. – И девушке пустил кровь зря. В этом твоя главная ошибка.

Стремительно рванув в сторону Сиплого, он провёл ряд ударов, но этого показалось ему мало.

– Надя, выйди, – потребовал он, выкручивая руку в захвате, и я поспешно сбежала в коридор, но даже оттуда слышала хруст ломающихся костей и вопли.

Зажав уши ладонями, я сползла по стеночке на пол и разревелась, громко, с надрывом. Накатившее облегчение словно снесло внутренний барьер, позволяя эмоциям выплеснуться наружу. И ревела до тех пор, пока появившийся Вяземский не поднял меня с пола и не прижал к себе, ласково нашёптывая что-то на ушко. Слов я не разбирала, но чувство защищённости, которое дарили его прикосновения, позволили постепенно успокоиться.

К сожалению, только находясь на грани, понимаешь, насколько скоротечна жизнь. И все эти планы, которые мы откладываем на потом, погрязая по уши в быту, в итоге могут никогда не осуществиться. Правильно ли это? Нет. Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

И когда горячие губы Вяземского осторожно коснулись моих, успокаивая, даря надежду на лучшее, не стала его отталкивать, позволив себе минутную слабость. Поругаю себя за это потом, повинюсь, покаюсь перед встрепенувшейся внутренней моралисткой, спишу на стресс, на помутнение рассудка или ещё на что-то… Но возникшее в этот момент чувство защищённости, которое я неосознанно старалась продлить, мне было просто необходимо, чтобы не сорваться в пропасть отчаяния, чтобы не сойти с ума от свалившихся на мои плечи проблем, чтобы не разочароваться в жизни, в себе, в людях. Чтобы найти в себе силы жить дальше, несмотря на все невзгоды, несмотря на боль, поселившуюся в душе.

Впрочем, в появлении незваных «гостей» нашёлся и положительный момент – можно было не продолжать поиски компромата: нам отдали его прямо в руки.