Надежда, Вера и… любовь

Глава 27

Развернув в сторону лестницы, Вяземский слегка подтолкнул меня чуть ниже спины, придав ускорения. Но за ворохом мыслей, метавшихся в голове со скоростью штормового ветра, я едва ли обратила на это внимание. И только когда нога коснулась ступени, замерла, осознав, по какой именно части моего тела шлёпнул этот невыносимый тип, и возмущение тут же накрыло по самую макушку.

Ну, Роман, ну хитрый лис с шаловливыми ручонками. Вот как на это реагировать?

Пыхтя от злости как паровоз, я взлетела по лестнице на одном вздохе и только когда достигла детской, остановилась, переводя дыхание. Так, ладно, с его своеобразными ухаживаниями я разберусь потом. Сейчас же надо сосредоточиться на деле. Если есть возможность получить развод с Сухаревым уже сегодня, значит, нужно этим пользоваться.

Успокоив себя подобным образом, вошла в комнату.

Подхватив с тумбочки свой рюкзачок, заменявший дамскую сумочку, проверила наличие документов. Подумав, закинула телефон и зарядное устройство. Натянула на футболку свитер и замерла возле болоньевой жилетки. В машине она вряд ли понадобится, но осенняя погода такая непредсказуемая, что лучше на всякий случай с собой прихватить, чем потом жалеть.

– Мама, а кого лучше взять с собой в путешествие: зайку или мишку? – спросила Вера, выглянув из-за ящика с игрушками, при этом держа в одной руке большущего белого зайца, а в другой – маленького плюшевого медвежонка.

– А ты как думаешь? – не стала навязывать собственное мнение, надеясь, что нужную игрушку малышка выберет сама.

– Они оба хорошие, – заявила кроха. – Но зайка большой, а мишка маленький, ему на ручках будет удобнее.

– Значит, берём мишку, а зайка пусть дома отдыхает вместе с другими игрушками.

Переодев Веру, выбрав для неё более практичный джинсовый костюм, пуловер и жилетку, купленную нами накануне, накинула рюкзачок на плечи и огляделась. Дорожная сумка, которую взяла из дома, всё ещё лежала не разобранной рядом с кроватью. Оно и к лучшему, когда вернёмся, останется упаковать только детские вещи, со своими хотя бы не возиться. Платья и шорты придётся подкупить. А остальное… По ходу дела разберусь. Хорошо, что на карте есть деньги, иначе в жарком островном климате в своих джинсах мне пришлось бы не сладко. А ехать на другой конец города, чтобы забрать из квартиры лёгкую одежду, Вяземский вряд ли согласится.

Взяв малышку за руку, с сожалением закрыла дверь детской. Умом я понимала, что ехать нужно, но внутри всё противилось.

Роман ждал в машине. Мотор размеренно гудел, выпуская из выхлопной трубы едва заметное марево. Посадив малышку в детское кресло и пристегнув, я с комфортом устроилась на переднее пассажирское сиденье, ощущая смутную тревогу. Женская интуиция буквально вопила, что день сегодня будет не простым. Но нахлынувшее беспокойство списала на встречу с Сухаревым, которого не хотелось даже видеть, не то, что разговаривать.

– Помнишь, что обещала слушаться меня во всём? – спросил Роман, задумчиво постукивая кончиками пальцев по рулю.

– Да.

– Вот и хорошо.

– Если переживаешь, – я запнулась, подбирая слова, – может, тогда останемся дома? С разводом разберёмся потом. Не нужно ехать.

– Нужно, – недобро усмехнулся Роман. – Ради того, чтобы ты освободилась от этого козла, я готов ехать даже на край света, не то что в отдел к Прохорову. Ладно, девчонки, помчали. Пара часов неприятного времяпровождения и я вас отвезу в аэропорт, где будет ждать Бестужев. А дальше тёплый песочек, море…

Вырулив со двора, Вяземский замолчал, сосредоточившись на дороге, время от времени поглядывая в салонное зеркало. Казалось бы, привычное дело, он всего лишь оценивает движение позади нас. Но беспокойство нарастало всё сильнее, сдавливая грудь ледяными щупальцами страха.

Дорога, светофоры, перекрёстки, мелькавшие по сторонам дома, сливались в одну сплошную размытую массу, к которой добавлялись бесконечные вереницы машин… Это всё, чем запомнился наш путь. И только когда мы остановились возле отдела, я позволила себе выдохнуть с облегчением, заметив при этом, как подрагивают от напряжения руки.

Похоже, боялась я вовсе не встречи с Сухаревым.

Набрав номер Михалыча, Роман предупредил, что мы подъехали. Так что когда вошли в здание, Прохоров ждал нас рядом с дежурной частью.

– Ну, ты даёшь, Вяземский, подключил к делу даже самого Михаила Валерьевича. Не думал, что у тебя есть к нему подход.

– Уже нет. Если документы для развода готовы, мы с ним в расчёте.

– Готовы, ждут в моём кабинете, – проворчал начальник. – Но это не значит, что он откажется встретиться и поболтать за шашлычками. Кстати, я тоже не откажусь. Мотай на ус.

– Конечно, с меня поляна, – кивнул Роман. – Когда засадишь Уварова и его бойцов за решётку.

– Наслышан. Уверен, что хочешь впутываться в это дерьмо?

– Я в нём уже по самые уши. Днём раньше – днём позже, но мы с Уваровым всё равно бы пересеклись. Слишком нагло он себя ведёт. Лезет не в своё дело, ворует информацию, угрожает моей семье. Так что пускай дело в ход. Возьмём этого ублюдка за яй.. – покосившись на притихшую дочь, Роман резко замолчал.

– Я тебя понял, – глухо отозвался Михалыч, и словно опомнившись, обратился ко мне. – Добрый день, уважаемая. Зачастили вы к нам в отдел.

– Если честно, была бы моя воля, близко бы не подошла, но, увы, обстоятельства сильнее моего желания, – безразлично пожала плечами.

На что мужчины, переглянувшись, рассмеялись, сбрасывая напряжение.

Вот только мне было не до веселья. Зацепившись взглядом за мелькнувший на улице мужской силуэт, увиденный через окно, я замерла, как испуганный кролик перед удавом. Показалось? Возможно. Но слишком уж тот мужчина был похож на приятеля Сухарева, который однажды заглянул к нам домой на огонёк. Впечатления от этой встречи мне запомнились надолго, и даже спустя столько времени, при виде похожего человека, внутри всё словно оцепенело. Нет, он не делал пошлых намёков, не приставал и не обижал, но смотрел так, что становилось не по себе. Да и сам Сухарев в его присутствии трясся, будто осенний лист на ветру. Опасный мужик – это я могла сказать точно. Такой не остановится ни перед чем. И то, что он здесь – дурной знак.