Надежда, Вера и… любовь

Глава 25

По коридору шла не таясь и, остановившись возле двери, уже потянулась к ручке, когда услышала раздавшийся в кабинете телефонный звонок. Ответил Вяземский сразу же, без малейшего промедления. Будто ждал его. А я застыла столбом, не решаясь войти. Вдруг помешаю важному разговору, собью человека с мысли…

– Говори, – рявкнул Роман, да так, что подпрыгнула от неожиданности. – Да, понял. Постараюсь быть наготове. Но, Вить, ты уверен, что Уваров опустится до такого? Разборки в бизнесе и шпионаж – это одно, а вот покушаться на мою семью… – тишина за дверью казалась зловещей, неосознанно придвинувшись ещё ближе, задержала дыхание. Покушаться? Вяземским грозит опасность? – Передай его псам, что если с моими родными что-нибудь случится, я их всех из-под земли достану… Я не горячусь, Витя. Или ты считаешь, что не стоило пускать найденную информацию на флешках в дело? Вот и я о том же. Мы сделали правильно, даже не сомневайся. Ладно, до связи…

Заходить в кабинет резко перехотелось. Попятившись назад, уже собиралась наглым образом сбежать обратно в комнату Веры, но моим планам снова не суждено было сбыться.

– Какой милый халатик. Так и не зайдёшь?

Уставившись на закрытую дверь, я ошарашенно захлопала ресницами, не понимая, как Роман узнал о том, что стою за порогом. Но лишь стоило поднять голову вверх, как взгляд зацепился за камеру, закреплённую под потолком.

Блин. Это же надо быть такой дурёхой. Он всё это время знал, что я здесь. Стою. Подслушиваю.

– Надь, я устал, честно. Играть в игры нет ни сил, ни желания. Заходи уже.

И мне ничего не оставалось, как открыть дверь и перешагнуть порог кабинета.

– Хочешь какао? – пододвинув мне кофейник, от которого пахло шоколадом, произнёс Вяземский, как только вошла, тем самым ошарашив меня повторно. Да-а, от этого мужчины точно не знаешь, чего ожидать в ту или иную минуту. Что ни встреча, то сюрприз.

– Балуешься втихаря вкусняшками? – немного расслабилась, осознав, что орать на меня по поводу подслушивания никто не собирается. Ну, было и было, подумаешь…

– Вера подсадила, – хмыкнул он. – Она его очень любит. Вот и я пристрастился. Варю его, когда хочется отвлечься от проблем и напиться, но нельзя: голова должна оставаться ясной. Вкусно, полезно, и похмелья нет. Гормон радости опять же помогает вырабатывать. Самое то, что нужно, когда проблемы сыплются как из рога изобилия.

– Ты меня всё больше и больше удивляешь, – улыбнулась, с благодарностью принимая чашку с напитком и вдыхая аромат шоколада.

– Да я вообще самый удивительный мужчина, – устало растерев лицо, пробормотал он, пытаясь скаламбурить и всё свести к шутке, но глядя на его хмурое лицо, воспринималось это совершенно иначе.

– Всё настолько серьёзно, Ром? – спросила, не глядя на него, делая вид, что меня интересует исключительно содержимое чашки.

– Надь, пообещай мне одну вещь, – оставив без ответа мой вопрос, заговорил Вяземский. – Если вдруг случится что-то непредвиденное или опасное, ты будешь слушаться меня во всём. Скажу бежать – побежишь, скажу затаиться – затаишься.

– Значит, серьёзно.

– Сегодня утром я отправлю Марго на острова, пусть отдохнёт пару месяцев. Мы днём постараемся закончить с твоим разводом, и ты с Верой к ней присоединишься. Может, Санька решит погреть свои косточки за компанию с вами. Красота же. Солнце, море, белый песок и тишина…

– И никто из посторонних тайком не проберётся. Ведь так? – пробормотала я.

– Именно, – склонив голову, Вяземский немного иначе взглянул на меня, оценивающе что ли. – Я знал, что ты умная девочка. И… с крепкими нервами, – устало откинувшись на спинку кресла, он коротко усмехнулся. – В который раз убеждаюсь, что мне повезло. Признаюсь, когда увидел тебя рядом с дверью и понял, что ты слышишь мой разговор с Витькой, думал, устроишь истерику. А ты держишься молодцом.

– Но всё равно страшно, – призналась, поставив опустевшую чашку на стол, и обхватила плечи руками.

Потряхивало знатно. Конечно, я не входила в число близких родственников Романа, но бандиты не станут разбираться в таких тонкостях. Да и Веру уже не брошу.

– К тому же откровенная… Я сражён наповал. Надь, мне ж такими темпами и влюбиться в тебя недолго. Красавица, умница, да к тому же…

Мне бы польститься, но почему-то от его комплиментов стало горько, и в первую очередь от собственной наивности. Растеклась киселём, уши развесила…

Роман заливался соловьём, а в глазах отражалась пустота и обыденность. Словно так было уже не раз, не два и даже не десять. Ха, я в этом ещё сомневаюсь? Он точно говорил подобное другим женщинам, чтобы получить желаемое. А что ему нужно от меня? Забота о Вере, не более того!

– Балабол ты, Вяземский, – перебила его и тоже откинулась на спинку кресла, глядя мужчине прямо в глаза. – Думаешь, если все твердят, что женщины любят ушами, то поведусь на твой трёп? Красиво, приятно, не спорю… Но я ведь знаю, что это не правда. Я нужна тебе лишь из-за дочки, поэтому давай договоримся, что ты больше не будешь тренировать своё красноречие и шарм на мне. Я обещала помочь с малышкой? И помогу. Уверяю тебя, что в полной мере осознала нависшую над твоей семьёй опасность, прониклась наставлениями, и перечить по поводу внепланового отъезда не стану. Скажешь побежать – побегу. Скажешь спрятаться – спрячусь. Ты это же хотел услышать? Так что не стоит лицемерить. Спасибо за какао. Пожалуй, я пойду.

– Надь…

– Не надо, Ром, не утруждай себя лишними разговорами. Лучше отдохни. Если на тебя и твоих близких устроили охоту – силы тебе ещё понадобятся. С Верой я помогу, но если нападут здоровые амбалы, толку от меня будет не много. Так что эта сторона вопроса на тебе. Доброй ночи.

Лучше бы я сегодня не выходила из детской. И дело было даже не в том, что узнала о возможном нападении – это даже хорошо, внимательнее буду смотреть по сторонам и прислушиваться к происходящему вокруг, – а в моём восприятии. Я ведь сегодня действительно почувствовала себя частью этой семьи, но когда слушала в исполнении Вяземского хвалёную оду о себе любимой, но при этом видела в его глазах пустоту и безразличие, всё в душе будто перевернулось. Похоже, как была я наивной дурочкой, так и осталась.

Не стоит открывать душу. Нельзя привязываться к людям. Убедилась же в этом на примере Сухарева. И вот опять.

Пройдя в комнату, прямым ходом направилась в душ и, включив ледяную воду, засунула под струю голову. Не хочу влюбляться в Вяземского. Не хочу снова испытывать боль. Вот только что делать с той симпатией, которая, как маленький котёнок, уже свернулась комочком в моём сердце? Умеет всё же этот рыжий гад очаровывать. Какао, комплименты…

– Мамочка, ты плачешь? – услышав встревоженный детский голос, я вздрогнула.

– Ну что ты, милая, нет, просто решила умыться, – пролепетала, выключая кран и хватаясь за полотенце.

– Правда-правда?

Её вопросы рвали душу на части. Маленькая, искренняя кроха, заботливая и добрая… К чёрту Вяземского. Надо просто сосредоточиться на Вере и всё будет хорошо. Ведь так?

– Да, солнышко, правда, – выдавила из себя улыбку и подхватила малышку на руки. – Давай баиньки. Завтра нас ждёт долгое путешествие. Ты же любишь путешествовать?

– С тобой?

– Со мной.

– Тогда люблю, – обняв меня за шею, прошептала Вера, целуя в щёку.

– Вот и хорошо, вот и ладненько.

Уложив малышку на кровать, я прилегла рядом, но долго не могла заснуть. Мысли так и крутились вокруг разговора с Романом.

Но лучше бы отдохнула, поскольку днём мой самый жуткий кошмар превратился в реальность.