Наперегонки с ветром. Идеальный шторм

Глава 7

Обратно мы возвращались поздно и под таким плотным мороком, что Кайл свободно и как будто устало обнял меня за талию.

Он ничего не сказал по поводу всего, что я позволила себе обсуждать у Готтингсов, но явно был доволен, а Эмери нёс под мышкой, а не в сумке.

Дом встретил нас уже знакомой уютной темнотой, но зажечь свечи, войдя, никто из нас не потрудился.

– Свет, – Кайл скомандовал тихо, уверенно и достаточно мягко, уже направляясь к кабинету.

Три свечи, стоящие на столике у лестницы, сами вспыхнули ровным и чистым пламенем.

Они с домом привыкли друг к другу, и обоим сложившаяся близость начинала доставлять определённое удовольствие.

Сил на разговоры у нас обоих очевидно не было, а засыпать в одной постели, имея возможность разойтись по разным, оказалось неожиданно спокойно.

Проснулась я от того, что в глаза било яркое утреннее холодное солнце, а лежать было… странно.

Еще не очнувшись до конца, я поняла, почему – сердце Кайла билось прямо под щекой. Уснув спиной к нему, я каким-то образом перелегла за ночь ему на грудь, а он не сдвинул меня во мне.

Напротив, сейчас он лениво и все еще абсолютно сонно почесывал меня за ухом.

– Ты спишь на мне как кошка.

Тихо фыркнув, я уткнулась в него, прячась от солнца, но не подумала перелечь.

– Из нас двоих на кота больше похож ты.

Хмыкнув, он почесал меня снова, заставляя проснуться окончательно.

– Элис. Вставай.

Пониматься не хотелось, но и задерживать его, если он решил меня разбудить, тоже было нельзя.

Приподнявшись, я отвела волосы с лица, и обнаружила, что он и сам едва проснулся.

– Что такого срочного может быть на рассвете?

Могло быть, разумеется, что угодно, и он не обязан был рассказывать, но сел Кайл с почти таким же недовольным видом, как я.

Он тоже не любил раннее утро.

– Увидишь. Совет ведь позаботился о том, чтобы у графини был костюм для верховой езды?

Костюм у меня действительно был, вот только лошади, на которой можно ездить, теперь не было.

Напомнить ему об этом было самое время, но я решила обойтись кивком.

Едва ли Кайл мог забыть. Он никогда не забывал такие вещи.

Костюм был слишком светлым, предназначенным скорее для светских прогулок, чем для практического использования, но предполагал долгожданные брюки и длинный жакет.

Когда я спустилась во двор, свободно гуляющая по нему Искра повернула голову и окинула меня вопросительным взглядом.

– Привет, – я погладила ее по переносице, а потом ненадолго прислонилась к ней лбом. – Ну и что мы с тобой теперь будем делать? Ты знаешь? Я тоже нет.

Единственное, что я знала совершенно точно, – у Петти точно будет собственная лошадь.

От этого знания хотелось смеяться и плакать одновременно.

Норд уже знакомо фыркнул за моей спиной.

В отличие от Искры, он был под седлом, и довольное выражение его лица, – почти такое же довольное, как у Кайла, – мне категорически не понравилось.

– Нет…

Ехать с ним в седле обратно домой поздним вечером было приятно, но сейчас стояло раннее утро, и…

– Обратно будет удобнее, обещаю.

Его глаза не потемнели, но в них плескалось все Пекло разом.

Действительно, это ведь было так забавно.

Я знала, что мы не будем смотреться глупо на одном коне.

Скорее, прямо наоборот.

Но роли беззащитной глуповатой женщины мне хватало и без того.

Искра повела ушами, как будто напоминая, что выбора у меня все равно нет.

По пути нам, к счастью, никто не встретился, если не считать двух занятых исключительно собственными делами пожилых женщин. Хорошо зная местность, Кайл уверенно срезал путь через пустырь и лесную дорогу.

– Куда мы едем? – я все-таки спросила, чтобы отвлечь саму себя от безмятежного созерцания гор.

– Терпение, леди Элисон, – он только усмехнулся мне на ухо ,и пришлось подавить тяжелый вздох.

Догадываться начала, когда совсем близко послышалась музыка.

Кто-то играл на флейте, раздавался смех и характерный гомон ярмарки.

Спешившись до того, как мы увидели первых людей, Кайл протянул мне руку, а Норд фыркнул так, словно ему жаль было расставаться.

– Кажется, ему нравится, когда ты на нем.

Ладонь быстро, – слишком быстро, – скользнула по моему бедру, а потом Кайл отцепил небольшую седельную сумку, как если бы и вовсе ничего не говорил.

– Кажется, он действительно весь в хозяина.

– Но у тебя же не повернется язык назвать мудаком коня? – он вскинул бровь, будто правда интересуясь, а потом кивнул мне на дорогу.

Дальше мы пошли пешком, а Норда даже не нужно было вести, – Кайл взял его под уздцы только когда музыка стала громче, а я остановилась, обозревая огромную и еще зеленую поляну.

– Ты ведь не серьезно?

– Сэм сказал, что это лучшая лошадиная ярмарка в городе. И, вероятно, последняя в этом сезоне, так что мы успели очень удачно, – привязав коня, Кайл кивнул мне куда-то вперед. – Ты ведь не собираешься ходить пешком или ездить со мной в седле вечно?

Сама идея о том, чтобы вернуться в Совет с еще одной лошадью, казалась почти что издевательством, но, по большому счету, он был прав.

Если мы явимся обратно в одном седле…

Ярмарка и правда оказалась огромной и нарядной.

Помимо музыкантов, здесь был даже небольшой площадной театр, а в дальнем конца поляну, у самой кромки леса, на костре жарили мясо и наливали вино.

– Пара гнедых, совсем недорого! – восторженный голос продавца раздался справа, но я даже не повернула головы.

Гнедые, черные, даже белые…

Лошади и правды были хороши, но, неспешно проходя мимо, я лишь скользила по ним взглядом.

Отчасти – потому что оттягивала момент.

Отчасти – потому что, как бы ни было глупо это признавать, не видела среди них Той Самой.

Узнав, что Кайл разводит лошадей, я бы взяла любую, пусть бы даже она оказалась зеленой в алую крапинку. По большому счету, мне всегда было все равно, – хватало того, чтобы животное слушалось, могло быстро скакать и не боялось выстрелов.

Теперь же, когда у меня появилась Искра, процесс выбора был другим.

Лошадь, которую я привезу из Фьельдена, должна будет заменить ее в работе как минимум на год, но при этом не заменить ее.

Вернее, не лошадь, а конь.

Вторая кобыла будет уже чересчур.

– Скажи, ты специально это сделал?

– Сделал что? – Кайл откликнулся сразу, хотя до того шел молча, отставая от меня на полшага.

Он тоже внимательно смотрел по сторонам, но не пытался ничего мне советовать.

То ли было все равно, то ли хотел посмотреть, на ком я остановлюсь.

Мне не было нужды оглядываться на него, чтобы уловить все то же удовлетворение, с которым он обнаружил наших коней вместе на горном лугу.

– Сначала я думала, что ты просто хотел меня позлить. Но теперь мне кажется, что дело не в этом.

По большому счету, я не нуждалась в подтверждениях, но он все же улыбнулся, сдержанно и саркастично. Так, что я услышала это в голосе:

– В Совете ведь умеют ценить хороших лошадей. Хочу, чтобы у тебя были все шансы стать специалистом еще и в этой области.

Если все пошло по плану, и к моменту нашего возвращения командира Берга в замке уже не окажется, останутся те, кто поддержал его.

И очередная лошадь, приведенная мной, окажется воспринята как насмешка и вызов.

Улыбнувшись широко и довольно, я все-таки остановилась, чтобы взглянуть на Кайла.

– В таком случае нам следует вернуться за парой гнедых. Ведь мог же Старшему специалисту тоже понадобиться конь на подмену?

Он должен был подхватить эту шутку, – я чувствовала, что настроение у него тоже стало великолепным, – но Кайл промолчал.

Его взгляд оказался уставлен куда-то мне за спину, и я могла наблюдать, как с каждой секундой он становится все более внимательным.

– Посмотри туда.

Я развернулась, на всякий случай готовясь увидеть кого угодно, от выбирающей скакуна старухи Мюррей до пляшущего под дудочку мертвого Альфреда, но действительность превзошла все мои ожидания.

Людей вокруг было не просто много, они продолжали прибывать. Торговцы, между которыми они прохаживались, стояли в несколько рядов, а красивых и сильных лошадей было столько, что ими стоило бы любоваться часами, но я с первого взгляда поняла, на кого именно Кайл мне указал.

Конь был великолепен.

Невысокий коренастый мужчина с добродушным лицом и густыми усами стоял с ним в крайнем ряду, как будто стеснялся своего товара и примостился в сторонке просто для очистки совести, заранее зная, что не сможет его продать.

Случись мне усидеть такого в городе или, того лучше, в горах, я сочла бы, что это и не лошадь вовсе, а очередное диковинное колдовское существо, одно из тех, кто обитают в лесах, но редко показываются людям.

Конь был высоким, хотя и не таким огромным как Норд. На первый взгляд он казался белым, но стоило ему повернуться, выражая высокомерное недовольство тем, что оказался выставлен напоказ, как бок начал отличать нежным молочным оттенком.

Мужчина потянулся, сказал что-то пока еще своему коню.

Тот тряхнул длинной светлой гривой, переступил на месте изящными ногами, и снова сменил положение, на этот раз встав против солнца. Теперь его шерсть начала отливать серебром.

Даже стоя на расстоянии я видела, что и глаза у него были не такими, какими им полагалось быть у лошади – полупрозрачными, желтыми. Как куски янтаря.

– Это местная порода. Здесь ее называют “Северная звезда”, – приглушенный голос Кайла раздался над самым моим ухом. – Никто не знает, в чем их секрет, но такие лошади рождаются и вырастают только во Фьельдене. Когда я был ребенком, многие пытались вывезти пару в столицу и разводить их там. Ни у кого не вышло.

Мы по-прежнему стояли в толпе, которая делалась все гуще, музыка продолжала играть, а люди торговаться, но теперь я не слышала ничего, кроме его слов.

– Тогда почему он один?

Восхитительный конь повел ушами и взмахнул таким же густым и длинным, как грива, хвостом. Таким же серебристым.

– Потому что их любят разве что в качестве достопримечательности, – теперь в тоне Кайла послышалась хорошо знакомая мне усмешка. – Такого коня сложно вырастить, потому что он требует абсолютной любви. И очень сложно продать. Говорят, он сам выбирает себе человека, но делает это только один раз. Все, кого он носит до, не более чем одолжение. После – только тех, кто дорог его хозяину. По одной из легенд, такой конь и его человек могут слышать мысли друг друга. Если человек умирает раньше, он проживает свою жизнь один и скорее одичает в лесу, чем примет кого-то нового.

По спине прокатилась волна мурашек, потому что он скорее соблазнял, чем рассказывал.

А конь продолжал вертеться на месте.

Он определенно чувствовал, что на него смотрят, но не спешил удостоить ответным взглядом.

О том, что стоит он баснословных денег, Кайл не упомянул, но это и без того было очевидно.

Единственный, ни на кого не похожий и по натуре своей не способный быть покорным.

– Мы умрем с голоду… – я слишком поздно поняла, что произнесла это вслух.

Даже в самые непростые времена мы не опускались до того, чтобы воровать кур, но после такой покупки наверняка придется. Тех денег, что мне удалось скопить, точно не хватит, а бюджет Совета…

– Не умрем. В крайнем случае и правда напишет Лагарду. Думаю, он дорого заплатит за возможность потешаться надо мной до конца своих дней.

Он ещё не откровенно смеялся, и хотя бы не упоминал про лишние деньги из банковской ячейки.

Конь тем временем гордо изогнул шею, как будто давал понять, что взгляды ему надоели.

– Йонас не пустит нас на порог.

Это был мой последний аргумент.

Кайл всё-таки хмыкнул, да так выразительно, что улыбаться мне расхотелось окончательно.

Так ничего и не сказав, оно обошёл меня и направился к торговцу.

Тот уставился на него с некоторым недоверием, после сделал приглашающий жест рукой.

Перехватив восхитительное существо, которое я даже не могла в полной мере считать конем, под уздцы, Кайл внимательно заглянул ему в глаза и застыл так почти на минуту.

Легкий, но холодный ветерок растрепал мне волосы, заставил поежиться.

Такой обычно возникал в преддверии ливня, а на Севере это наверняка бывало быстрее.

Конь опустил голову, как будто кивнул.

Кайл снова развернулся к застывшему, не дыша, мужчине. Тот нахмурился. а потом едва ли не просиял.

Немудрено, ведь покупатель, на которого он не надеялся, платил, не торгуясь.

Погладив коня напоследок, он явно пожелал им обоим всего самого доброго, а после подтянул Кайлу отличное кожаное седло.

Как раз по размеру.

Наблюдая за тем, как они приближаются, я почти не чувствовала под собой ног и точно не сожалела о том, что мы только что сделали.

Этот конь того стоил.

Замерев передо мной, он опустил голову, ещё ни на что не соглашаясь, прицеливаясь.

Жёлтые глаза и правда оказались прозрачными, глядящий в самую душу.

– Как назовешь? – Кайл спросил всё так же негромко, но веселья в его голосе заметно прибавилось.

Шерсть на широкой переносице тоже отливала серебром, как будто на неё падал лунный свет.

– Ветер, – ответ сорвался сам собой.

Я потянулась и наконец запустила пальцы в роскошную гриву, к которой так хотелось прикасаться.

Конь щавелтуги назад, но не возразил.

Он продолжал прислушиваться к нам и к себе, но находил происходящее скорее приятным.

Наощупь он показался шелковым.

Тёплым, сильным.

– Он великолепен.

– И он от тебя не отвернулся, – Кайл обошёл коня и встал рядом со мной. – Местные считают, что их глазами на нас смотрит сам Север.

– Тогда мне нравится Север.

Конь фыркнул негромко и, как мне показалось, даже немного насмешливо, – видимо, потребовал, чтобы я не распускалась.

– Поехали домой, – я перевела взгляд на Кайла, и только потом поняла, как это прозвучало.

На нас начинали обращать внимание, а за спиной раздался глухой шёпот: «Безумцы…».

Он тоже услышал и улыбнулся мне уголками губ.

– Скорее, поедем. У тебя есть ещё и новое седло.

Почуяв чужака, Норд всхрапнул, предупреждая, изогнул шею, но быстро успокоился.

Его, в отличие от людей, конь, – Ветер, – не стал обдавать презрением, лишь посмотрел в меру заинтересовано.

Надеть на него седло Кайл предпочёл сам, и конь стоял при этом так смирно, что я заподозрила сговор.

У них ведь и правда было время договориться, – пока они смотрели друг на друга, стоя рядом с коневодом.

– Хочешь на Норда? – моё молчание он истолковал как-то по-своему.

Я качнула головой, приходя себя:

– Нет. С ним.

Лошади нравились мне как вид, и их, как и людей, следовало узнавать лично. Но индивидуальность Ветра была такой же яркой, как и у всех тех, кого я привезла летом.

Почувствовав наездника, он переступил на месте, заплясал, привыкая.

Едва объезженный.

Я слегка натянула поводья левой рукой, а правой, – без перчатки, – погладила его по шее, успокаивая.

Конь всхрапнул, прося обойтись без нежностей.

Не пытаясь меня сбросить, он красовался, напоминая, что всё это – лишь его добрая воля.

Как Норд во дворе замка Совета, когда Кайл взял его под уздцы.

Сейчас они оба наблюдали за нами со сдержанным любопытством, которого я предпочла не замечать.

Вместо этого сжала Ветра коленями и расправила плечи, чтобы держаться в седле красиво.

Он заржал, справедливо одобряя.

Знал, что такой конь, как он, обязывает.

– Молодец, – я похвалила его тихо, и сама дивилась удовлетворению и азарту, прозвучавшим в голосе. – Хороший. Ветер.

Он завел уши, на этот раз реагируя именно на обращение.

Примеряя его на себя точно так же, как примерял меня.

А потом опустил голову, поднял согнутую ногу, качнул ею и встал ровно.

Предложенные условия его устраивали.

Не спеша надевать вторую перчатку, я погладила его снова, скользнула ладонью с сильной шеи на спину.

Он был таким красивым, что захватывало дух.

Вблизи, подо мной – ещё лучше.

Так ничего и не сказав, Кайл красиво взлетел в седло, и Норд, почувствовав его, тронулся с места первым.

Он обозначал кто тут главный, и лучше было в такие моменты с ним не спорить.

Ветер слушался идеально. Он ощущался диковатым, и ему явно хотелось пуститься в галоп, но он подчинился заданному мною темпу, – перед тем, как вдоволь покататься, нам нужно было привыкнуть друг к другу.

– Он и правда как будто оказывает одолжение.

– Да, – Кайл посмотрел не на меня, а на коня. – Они очень высокомерны к людям. Но дружелюбны к другим лошадям. Об этом многие забывают.

Конь немного повернул голову, как будто тоже его слушал, и я в очередной раз его погладила.

– Значит, у нас не будет проблем в конюшне.

– Если только он не приглянется Искре.

– Искра в ближайший год будет очень занята.

Мы переглянулись, и я вдруг подумала, что он не мог не просчитывать варианты так же, как их в расслабленном полусне просчитывала я.

Совсем небольшая работа, – и лошадь даже не вспомнит…

Однако никто из нас этого не сделал и уже не сделает.

Оглядываясь по сторонам почти с таким же затаенным восторгом, как я, Ветер, казалось, запоминал дорогу, хотя наверняка знал эти места.

– Мы ведь не совершили ошибку? – уставившись в его гриву, обратилась я, разумеется, к Кайлу. – Ты сказал, что они не выживают вдали отсюда.

– Я сказал, что они не размножаются вдали отсюда. Это не одно и то же, – он перехватил поводья, чтобы удобнее было их держать, хотя Норд в указаниях явно не нуждался. – Есть ещё одна легенда о них. Говорят, эти лошади чуют свою смерть. В такие моменты их глаза теряют цвет и становятся похожи на горный хрусталь.

– Поэтому ты так на него смотрел?

Оторвалась от созерцания гривы, я посмотрела на него, а Кайл дёрнул плечом, как если бы я просила невесть какую глупость.

– Если бы мое приближение сулило ему опасность даже в самой отдалённой перспективе, он бы со мной не пошел. Так что тебе не придётся дарить его Готтингсам или оберегать на каждом шаге.

Я совершенно точно знала, о чем он думал в этот момент.

Об Искре и о том, какой беспомощной дурой я выглядела, да и на самом деле была, когда она умирала.

Но ничего, даже отдалённо похожего на осуждение, ни в его тоне, ни во взгляде не было.

– Спасибо.

Мне самой начинало становиться смешно от того, как часто я говорила это.

Кайл поморщился, давая понять, что в этом со мной согласен.

Чем ближе мы были к Фьельдену, тем увереннее шел Ветер. Он словно узнавал эти места и неч меня по хорошо известной ему дороге.

Когда впереди показался дом, я заметиоа и Искру.

Она беззаботно из всякого присмотра паслась на пустыре, но заметив нас, весело поскакала навстречу.

– Это опасно.

– Ты правда думаешь, что ей здесь может что-то угрожать? – Кайл посмотрел на меня так, что у меня начали разгораться лицо и шея. – К тому же, ей теперь полезны неспешные прогулки и чистый горный воздух.

Я заставила себя сделать так медленный вдох.

– Знаешь, почему у меня не повернётся язык назвать мудаком коня? Ты прекрасно справляешься за двоих.

Он хмыкнул и направил Норда к дому.

Заметивший ещё одну незнакомую лошадь Ветер вытянул шею, а потом встал перед Искрой как вкопанный.

Успевший спешиться Кайл окинул нас троих очередным пристальным взглядом.

– Знаешь, я думаю, ты поторопилась. Его еще не поздно назвать Йонас.

– Что плохого тебе сделал конь? – я потрепала Искру по гриве, и только потом спрыгнула на землю.

Ветер всхрапнул, тряхнул головой, словно хотел сказать, что с него достаточно.

Не дожидаясь дополнительных указаний, он взмахнул хвостом и сам пошел во двор.

Я проводила его глазами со смесью восторга и недоверия.

Искра ткнулась в мое плечо и я погладила ее привычно и ласково.

– Красавец, правда?

Лошадь фыркнула, то ли соглашаясь, то ли желая дать понять, что Норд ей нравится больше.

Сам Норд повёл ушами, выражая всё то же самодовольно, что уже начало становиться его второй личиной.

Кайл повёл его в денник, а Ветер сам пошёл за ними с таким видом, как будто оказывал всем нам ещё одно огромное одолжение.

Место для него поразительным образом было уже готово, – через одно от Искры, так, чтобы между ними оставался Норд.

– Когда ты успел?

Снял с него седло Кайл тоже сам. Мне оставалось только стоять и наблюдать, как он занимается конями.

Сначала моим, потом своим.

Напрашиваться с помощью, если быть с собой честной, не хотелось, потому что в такие моменты он казался еще более домашним, чем во время приготовления еды.

Сосредоточенное, немного раздраженное выражение лица, сведенные брови.

Он не любил демонстрировать свои слабости, а лошади определенно были одной из них.

– Что именно? Принести воды?

На меня он даже не взглянул, а в голосе послышалось рассеянное пренебрежение.

Как всегда.

Преодолев два разделявшие нас шага, я крепко обняла его со спины, провела ладонью по животу, забираясь под куртку.

Еще одно неловкое «спасибо» не было нужно никому из нас, но он замер, а мгновение спустя накрыл мою ладонь своей.

Норд отвернулся, как если бы ему было противно на нас смотреть.

В полутьме конюшни всё это казалось почти нереальным, – и его показное недовольство, и счастливая Искра, и отливающий серебром Ветер.

Даже запах сделался каким-то особенным.

От Кайла веяло вечным костром, северным ветром, лесом и им самим, и я сдвинула вторую руку выше, оставила ее лежать у него под сердцем.

– Я никогда не слышала про таких коней.

– Это потому, что ты никогда не заезжала так далеко на Север. Кстати, здесь красивые зимы. И из леса выходят огромные волки.

– Значит, договариваться с собаками ты тоже научился здесь?

Разговор получался таким же бредовым, как утренний про кошек, но толком задуматься об этом я не успела.

Кайл развернулся, а я не стала убирать руки, скользнула ладонями по его спине вверх под курткой.

Он потянул меня ближе, небольно и коротко прикусил подбородок, дразня и обещая, но ещё не целуя.

Руки двинулись с моей талии ниже, сжались не слишком сильно, но требовательно.

Лошади притихли, наблюдая за нами.

Я переступила на месте почти так же, как делал это жаждущий действия Ветер, всё-таки убрала ладонь с его спины, чтобы подцепить пуговицу на воротнике.

– Кажется, конюшня становится доброй традицией, – тизи смешок обжёг ухо.

– Зато в этот раз она не общественная, – я почти улыбнулась в ответ.

За это время Кайл успел расстегнуть на мне жакет и протянул из-за пояса рубашку.

И остановился.

Воздух сгустился, пошёл мелкой рыбью.

Я отступила на шаг, отстранённо поражаясь тому, насколько чутким был этот дом.

Даже в конюшне.

– Доброго денечка, граф Нильсон! Леди Элисон!

Ещё секунда, чтобы выровнять дыхание, и на пороге появилась мадам Мод.

Она была без привычного передника, а в руках держала два небольших свёртка.

– И вам доброго дня! – Кайл отозвался непривычно приветливо.

Должно быть, мы оба испытывали к этой женщине некоторое тепло, потому что осознавали свою прямую от неё зависимость.

– Простите, если помешала, – она не спеша вошла, глядя только она Ветра. – О, какой красавец! Какая редкость! Простите за вторжение, но у меня выдалось время, и я набралась смелости заглянуть к вам. В прошлый раз графиня сделала такой маленький заказ, а ведь после стольких потрясений людям следует хорошо питаться!

– Благодарю вас, – я забрала у неё свёртки и успела поймать на себе её жгучий задорный взгляд.

Расстёгнутой жакет и сбитая рубашка на мне были более чем красноречивы, и в глазах вдовы читалось то особое понимание, которое могла проявить только довольная своим браком женщина к другой доволной женщине.

– Вы знаете, – губы трактирщицы сжались, а потом она посмотрела на Кайла. – Я, конечно, женщина простая, многого не понимаю. Но считать деньги умею, без этого в моём деле никуда. Разве что до моих никому нет никакого интереса, а вот банк – это намного, намного сложнее, чем скромный трактир. Дознаватель может явиться с проверкой в любой момент. Вот хоть бы завтра. А это так неприятно. В прошлом году весь город гудел, когда прежний дознаватель явился в свечную лавку хромого Коха. Все эти бюрократические ужасы, досмотр…

Она махнула рукой, прерывая саму себя, а потом мы обе посмотрели на Кайла.

– Да, всё то, о чем вы говорите, очень неприятно, – выражение его лица осталось вежливо-непроницаемым, но в голосе появилась задумчивость.

Убедившись в том, что её поняли, вдова кивнула:

– Хорошо хотя бы то, что молодой дознаватель, на которого возложены эти обязанности, кристально честный человек. Знаете, из тех дураков, что никогда не возьмут чужого и не подложит лишнего, ном найдя что-то подозрительное, молчать не станет.

– Это большая редкость, – Кайл отделался вроде бы общей фразой, но я понимала, что говорит он искренне.

– О, да, – мадам Мод вдруг улыбнулась. – Я ещё раз прошу прощения, граф, я лезу не в своё дело. Но не только ваша супруга нуждается в отдыхе. Все эти ужасные события, случившиеся с леди Элисон: падение с лестницы, сплетни, стрельба… Очевидно, что и вы мало спали, а поволноваться вам пришлось. Вы очень бледны. А во Фьельдене можно найти множество прекрасных мест для прогулок. Например, у старого камня. Вы знаете, где это?

Он кивнул, слушая очень внимательно, и она осталась этим довольна.

– Ну вот и чудесно. Кстати, дознаватель Мод тоже любит гулять там по вечерам. Часов в шесть.

На моём собственном лице, вероятно, что-то отразилось, потому что теперь трактирщица тихонько рассмеялась и подмигнула мне:

– Никто ведь не додумался сказать вам, что я бездетная вдова?