Наш неистовый конец

Глава десять

Революция никогда не бывает красивой. Не бывает она и спокойной, мирной.

Город наблюдает за тем, как собираются толпы, как начинается восстание. Там и сям шепчутся о чудовищах и помешательстве – сколько бед могут выдержать улицы, прежде чем терпение людей истощится? Профсоюзы собирают силы. Что произойдет, спрашивают они тех, кто слушает, что произойдет, если не изгнать гангстеров и империалистов? Тогда голодающие окончательно зачахнут, тогда бедные умрут. И в Шанхае, где фабричных рабочих тысячи, их слушают, слушают внимательно.

Люди идут по улицам, толпы нападают на полицейские участки и казармы гарнизона. Они входят в иностранные кварталы и заполняют ту территорию, которую занимают китайцы. Иностранцы дрожащими руками задвигают засовы на своих дверях, а гангстеры выходят на улицы, объединяясь с войсками, отправленными на разгон толпы.

– Правильно ли мы поступаем? – спрашивает один из рабочих в толпе.

Его приятель искоса смотрит на него и дрожит. В Шанхае стоит мороз, улицы покрыты инеем, и когда где-то вдалеке кричит ворона, ее карканья почти не слышно, потому что его заглушает яростный вой ветра.

– Не все ли равно? – отвечает его приятель. – Хуже уже не будет. Так почему бы не попытаться?

Они приближаются к вокзалу. Сверху толпа выглядит красиво, к небу подняты тысячи факелов, их оранжевые огни образуют правильный полукруг, они блокируют все пути отхода. Это похоже на войну, и ветер увлекает всех вперед.

– Больше предупреждений не будет, – кричит полицейский офицер, поднеся ко рту мегафон. – Зачинщики беспорядков будут обезглавлены!

Это не пустая угроза. Здесь, на окраине, куда редко заглядывают как высокопоставленные гангстеры, так и иностранцы, уже видели отрубленные головы на фонарях. Они красуются на углах улиц подобно вывескам магазинов – это предостережение другим несогласным, которые пытаются свергнуть власть на территории, где они живут. Все зашло очень далеко, но это никого не пугает.

Алые давно поняли, что люди их уже не боятся. И что бояться надо им самим.

– Долой власть банд! – ревет толпа. – Долой власть иностранцев!

Полицейские выстраиваются. Их палаши блестят в лунном свете – они куда менее удобны, чем пули, но винтовок не хватает. Оружие прежде всего достается армиям Гоминьдана, они забрали винтовки, чтобы вести настоящую войну в других местах.

Рабочие презрительно фыркают, и тучи на небе сгущаются, гася свет луны. В Шанхае тоже идет война. Пусть солдаты в форме еще не прибыли, но это все равно война.

– Нам неважно, что вас много, – слышится из мегафона. – Разойдитесь, иначе…

Полицейский резко пятится, увидев что-то в толпе. Рабочие тоже начинают оглядываться один за другим, поднимая над головами свои фонари, чтобы рассеять темноту.

И видят чудовище, стоящее в толпе.

Люди сразу же начинают разбегаться. Полицейские и гангстеры бросаются в укрытие. Теперь город знает, как реагировать – это уже случалось, и люди помнят, что надо делать. Они сажают детей себе на плечи, берут своих стариков под руки – и бегут.

Но… чудовище ничего не предпринимает. Даже когда все рабочие разбегаются, оно продолжает одиноко стоять посреди дороги. Когда оно моргает, всех, кто смотрит на него, пробирает дрожь. Луна продолжает светить, и полицейские в участке отворачиваются от окон и прерывисто дышат, охваченные страхом.

В этой части Шанхая восстание замирает. В других окраинных районах вспыхивают пожары, грунтовые дороги обагряет кровь – но здесь полицейские продолжают прятаться в своем участке, никто не рубит головы палашами и не насаживает их на пики, пока рядом стоит чудовище.

Оно задирает голову и смотрит на луну.

И словно бы улыбается.