Наследник по крови (СИ)

Глава 38

Макс

— Я буду ждать вас в мэрии во вторник, Максим Андреевич. Мы обязательно уладим все формальности, и тогда вы сможете приступить к реализации вашего фантастического проекта. Первый транш уже на месте, так что ни о чём не беспокойтесь, — понижает тон приглашённый на свадьбу чиновник.

Вижу как загораются глаза у нашего прикормленного столичного мэра.

Деньги бесспорно любят все. Особенно те, кто находятся у власти.

За последний год Левицкий нехило зажрался, но сумма, которую он потребовал в качестве взятки, несущественна по сравнению с той огромной прибылью, которую я рассчитываю получить от проекта.

— Я рад, Дмитрий Сергеевич, — натянуто улыбаюсь, поддерживая настроение градоначальника. — В понедельник моя помощница свяжется с вашим секретарём, чтобы уточнить время встречи.

— Разумеется, дорогой! — кивает мэр, пожимая мне руку. Затем переводит взгляд на присоединившегося к нам отца и добавляет: — Я, пожалуй, оставлю вас наедине. Несколько напутствующих слов главы семейства сыну не помешают. А вам, Максим Андреевич, я желаю построить с Кристиночкой крепкую семью! До скорой встречи, господа, — намекнув о втором завершающем транше, мэр решает откланяться.

— Кровосос хренов, — цедит сквозь зубы отец, глядя вслед Левицкому.

Наблюдая за реакцией старшего Пожарского, понимаю, что он от злости кипит внутри, но снаружи сохраняет абсолютное хладнокровие, как и я.

Мы оба не испытываем симпатии к мэру, но прекрасно понимаем, что в современном мире бизнес не может развиваться без связей. Необходима поддержка влиятельных людей. А я не привык торговаться.

— Порой даже те, кого мы считаем своими союзниками, могут раздражать больше, чем заклятые враги.

— Совершенно верно, — соглашается отец, теряя интерес к персоне градоначальника.

— Надеюсь, сегодня Илья не удивит меня каким-нибудь неожиданным поступком? Иначе я за себя не ручаюсь, — твёрдо говорю, перехватывая внимание отца.

— Остынь, Максим. Я запретил ему покидать страну. Лучше позволь тебя поздравить с приобретением земли! — сменив тему, батя ободряюще хлопает меня по плечу. — Осталось заложить первый камень на месте фундамента, и всё пойдет как по маслу. Я в тебя верю, сын! Вот она, моя плоть и кровь! — с гордостью смеряет меня взглядом.

— Благодарю, отец, — транслирую скупую реакцию, машинально отвлекаясь на весь приглашенный бомонд: медийные лица, бизнесмены, чиновники, политики, элитные продажные шлюхи. Все так или иначе связанны друг с другом. Половина из них принадлежит к кругу депутата Брагина — моего будущего тестя.

Тошно смотреть на всю эту лощённую и лживую толпу.

Душа жаждет чего-то настоящего, неподдельного, без ханжества и фальши. Без притворного лицемерия, от которого хочется блевать. Именно так бы выразилась моя мать.

Оттянув ворот рубашки, морщусь, желая, чтобы это шоу под названием «гражданский брак» поскорее закончилось.

— Ты как будто не рад, — замечает отец, уточняя время на наручных часах.

— Тебе показалось, — сухо выдаю.

Тело охватывает внезапное напряжение. Возникает сильное желание закурить.

А ещё лучше опрокинуть в себя порцию крепкого алкоголя.

Это какой-то пиздец. Гребаный день!

Какого хрена я сегодня на взводе?

Внутри зреет непонятное беспокойство, но оно не связано с предстоящим событием, с этим всё абсолютно ровно. Свадьба для меня — это своего рода бизнес-проект. Однако то, что происходит у меня в душе, за заржавевшей грудиной, не поддаётся никакой логике.

Бомбит так сильно, что руки начинают дрожать. Раскачивает душу, как на качелях.

Ищу взглядом Тимура. Он занят беседой с главой банка «Росстройинвест», с которым мы тесно сотрудничаем. Дава со Стасом по-прежнему отсутствуют. По привычке достаю из кармана мобильный, чтобы их поторопить.

— Когда займётесь вырубкой леса? — спрашивает отец.

— Утрясу с Левицким формальности и где-то к концу мая начнем зачистку сектора. Застройку планирую реализовать в июле. Думаю, впишемся в сроки.

— Осторожнее с экологами, — хмурится отец. — Эти защитнички леса — тот ещё гемор. Как только загонишь технику на площадку, они создадут тебе кучу проблем.

— Разберусь, — хладнокровно чеканю, вдыхая сгущающийся вокруг меня воздух. Тревога при этом не отпускает.

— Не сомневаюсь, сын. Сколько я тебя помню, ты всегда стремился к высоким целям, чтобы не быть просто «маленьким человеком». Ты всегда был готов менять вокруг себя мир. Я видел это в тебе с самого начала твоего пути. У нас с тобой так много общего, Максим. И я безмерно горжусь тобой! Твоя мама тоже бы тобой гордилась. Земля ей пухом…

— Что?.. — я на миг теряюсь, как только отец затрагивает прошлое.

Его слова буквально опаляют мне нервы. Задевают за живое и вспарывают заскорузлые на сердце раны.

Мама…

Душа в который раз до боли сжимается.

Хорошо, что она не видит и не слышит весь этот цирк.

Мне очень тяжело говорить о маме, и я не хочу обсуждать эту тему с отцом.

Он потерял это право, когда предал её. Когда променял на шлюху, называя Владу любимой женщиной.

— Не трогай мать, — приглушённо рычу, багровея от злости. — Она — единственная, кто остался чистым воспоминанием в моей памяти. Не смешивай её со всей этой грязью!

— Сын… — произносит папа на выдохе. Его пальцы нервно трут щетину на подбородке.

Не желаю ничего слышать. Мне плевать на его оправдания. Рождение Ильи и уход отца в другую семью стали причиной болезни моей матери.

— Иди к Владе, — пресекаю наш дальнейший разговор тяжелым взглядом, ощущая, как вибрирует в руке мобильный. Я сжимаю девайс так сильно, что он почти трещит. — Оставь мать в покое.

— Однажды ты простишь меня за мой выбор и всё поймёшь, — отец с трудом выговаривает слова, как будто его горло сдавила невидимая рука.

— Смерть мамы я тебе никогда не прощу, — вытолкнув оставшуюся горечь из груди, отворачиваюсь лицом к толпе и принимаю входящий от Давида.