Наследники. Любовь под запретом

Глава 9. Определение дара

Горный серпантин привел нас к огромным воротам. Клевер протрубил в рог, и они медленно начали открываться. Полностью распахнувшись, ворота явили площадь и центральное здание. Дух захватывало от его величины и количества башенок, арок и остроконечных крыш.

Но более всего привлекали внимание четыре установленных в центре площади гигантских флага. Они красиво полоскались на ветру, создавая иллюзию, будто изображенные на них мифические животные были живыми.

Каждое из них символизировало дар: Красный дракон – Элита, Черный бык – Разрушитель, Гнедая лошадь – Защитник, Белая птица с зеленой ветвью в клюве – Созидатель.

«Я Созидатель», – напомнила я свою мечту относиться именно к этой касте.

Карета остановилась. Я немного помедлила, ожидая, когда мне откроют дверь. Но этого не случилось. Я видела, что за окном стоят мужчины в черном. Их руки были сложены за спиной, что говорило об их нежелании служить новоприбывшей студентке. Не королева приехала. Кучера тоже не спешили, хотя до того всегда проявляли инициативу. Видимо, здесь не было принято выступать в роли слуги. И руку никто не подаст. Пришлось нажать на ручку самой и явить себя миру.

– Леди Аннабель Элата, – громогласно объявил Клевер.

Я обернулась на него, но заходящее солнце ослепило и не дало рассмотреть, в маске он был или нет.

Стоило прозвучать моему имени, как карета тронулась, увозя мои вещи по аллее, опоясывающей группу зданий. «Интересно, а как похитители собираются вернуть карету отцу Бель?», – в голове роились совсем ненужные мысли. Я не удивилась бы, если бы карета оказалась поддельной. Как и я сама. Нетрудно прикрутить герб герцога Элата к любой другой повозке и перегрузить на нее чемоданы.

– Приветствуем вас в Академии для Высших, – обращение заставило перестать думать о несущественном. – Прежде чем вы сможете отдохнуть с дороги, вам предстоит пройти в Сфере процедуру определения магического дара. От него зависит, какой факультет примет вас в свое лоно.

Говоривший это мужчина был самым старшим из присутствующих. Седые волосы ворошил ветер. Встречающие меня отличались друг от друга как по внешности, так и по возрасту. Единственное, что их объединяло – одинаковая черная одежда. На рукавах строгих сюртуков были вышиты символы факультетов.

Тот преподаватель, что обратился ко мне, являлся представителем факультета Элиты. Красный дракон на его рукаве, словно в насмешку, что не видать мне высшей касты, показывал длинный язык. Кстати, у седовласого мужчины не было заостренных ушей. Видимо, для того, чтобы читать лекции и учить магии, вовсе не обязательно относиться к определенной касте.

От волнения у меня вспотели руки. Все четверо развернулись и направились к отдельно стоящему строению. Оно являло собой белую полусферу без единого окна. Я шла на подгибающихся ногах. Меня не страшила процедура, хотя ее описывали, как неприятную. Я боялась разоблачения.

«Пусть я буду Созидателем. Пусть я буду Созидателем».

Чем ближе мы подходили к Сыере, тем огромнее она мне казалась. Седовласый вставил в небольшую дверь ключ и, распахнув ее, пропустил остальных преподавателей, лишь потом меня. По щелчку замка, я догадалась, что он запер дверь.

Изнутри Сфера выглядела еще величественнее. Просторная, высокая и почти пустая, она была разделена на четыре сектора, окрашенных в цвета мифических животных: красный, черный, оранжевый и белый. Преподаватели направились в свои сектора, где опустились в кресла, на спинках которых были изображены символы факультета.

Мне указали на невысокую тумбу, вроде каменного гриба на толстой ножке, стоящую в центре. Я думала, мне нужно будет забраться на нее и, когда будут задавать вопросы, поворачиваться в сторону того или иного преподавателя. Но нет.

– Садитесь, – произнес седовласый, направляясь к своему сектору. Чуткое эхо отразило звук шагов, голос и, как мне показалось, даже мое дыхание. – Не надо волноваться. Вы уже приняты в Академию, осталось лишь понять, каков ваш дар.

– Понять? Я думала, вы его сейчас разбудите, – мой голос дрожал.

– Нет. Это слишком сложный и длительный процесс, чтобы действовать в спешке, – ответил тот преподаватель, что сидел в белом секторе Созидателей. Он был самым молодым и доброжелательным. Он подбадривающе мне улыбнулся. Я хотела бы попасть в его команду.

– Что бы с вами сейчас не произошло, не бойтесь. Это всего лишь иллюзия, – предупредил седовласый, опускаясь в кресло в красном секторе.

Робея, я прошла к центру и села на каменную тумбу. Она оказалась на удивление теплой, словно внутри был источник огня. Я села поглубже и положила на отполированную поверхность озябшие пальцы.

Послышалась тихая приятная музыка. Я повертела головой, пытаясь понять, откуда она льется, но заметила лишь, как все четверо преподавателей подняли вверх руки. Яркий свет ослепил меня, и я зажмурилась.

Музыка сменилась, сделалась тревожной. Я осторожно приоткрыла глаза, но не увидела никакой Сферы. Бесконечная снежная даль, откуда на меня летела огромная белая птица. Почему-то я думала, что у Созидателей символом является белый голубь, но это был орел.

Подлетев ближе, он начал описывать вокруг меня широкие круги. Орел не спускал с меня напряженного взгляда, отчего мне становилось не по себе. Гордая птица будто сомневалась, стоит ли такая тщедушная добыча, как я, ее сил. Мне было страшно и уже не хотелось стать частью команды Созидателей.

Я вскрикнула, когда орел спикировал на меня и вцепился когтями в волосы. Он больно дернул, и из моих глаз брызнули слезы.

– Я, кажется, запретила тебе поступать в Академию? Почему ты здесь?

За волосы меня дергал не орел, а мама. Ее лицо было искажено судорогой ярости. И все равно я обрадовалась ей. Такой молодой и красивой, одетой в белые летящие одежды. Еще без следов болезни, которая под конец иссушила ее.

– Мама! – прошептала я, глядя на нее во все глаза.

– Дрянь! Какая же ты дрянь! – она с размаху влепила мне пощечину.

Я схватилась за щеку, не понимая, почему она со мной так жестока. Мама никогда не была особа ласкова со мной, но она никому не позволяла поднять на меня руку. И уж тем более, не била сама.

– Мама?

– Ты все испортила! Я на многое пошла, чтобы люди считали нас семьей! Что теперь они о нас скажут? – на последних словах она словно выдохлась. Упала на снег и, закрыв ладонями лицо, расплакалась.

– Мама! – я хотела кинуться к ней, чтобы обнять, успокоить и объяснить, но она растаяла вместе со снегом. Я ничего не понимала.

Пока я лихорадочно оглядывалась, снег сошел и проступила молодая изумрудная трава. Послышался стук копыт – это по весенней степи несся огненно-рыжий конь. Он летел в мою сторону, и я поторопилась встать. Я готовилась бежать. Если белый орел был так неблагосклонен ко мне, то что говорить о крупном коне, который способен убить одним копытом.

Он так же, как и птица, начал кружить вокруг меня. Косил карим глазом, задирал голову и тряс гривой. Я не понимала, чего от него ожидать. Но он вдруг прекратил бег, подошел ко мне и, хотя я вся съежилась, положил тяжелую голову мне на плечо. Я не ожидала такого доверия, поэтому осторожно потрепала его между ушами. Он фыркнул. Я закрыла глаза и засмеялась. Мне нравились Защитники.

– Я соскучился по тебе, дочь, – я дернулась, когда поняла, что нахожусь в объятиях отца. Он был в терракотовой мантии. На голове квадратная шапочка с болтающейся на одном из углов кисточкой. Через очки на меня смотрели добрые глаза.

– И я по тебе, папа, – я опять плакала.

– Будь готова, тебе откроется невероятное, – прошептал он, целуя меня в лоб.

– Ты рад, что я пошла учиться в Академию? Рад? Ты всегда хотел, – я боялась, что он проявит такое же недовольство, как и мама.

– Да, рад. Но тебе придется нелегко. Держись. Помни, что я люблю тебя.

– И я люблю тебя, папа, – я еще о многом хотела рассказать отцу, но он исчез. Растворился в воздухе, как легкая дымка, но я все еще видела перед собой его доброе лицо и умный взгляд за стеклышками очков.

Меня отвлекло шуршание травы. Она оказалась уже высотой по пояс. В голубом без единого облачка небе звонко выводила мелодию птаха. Раздвигая грудью густую траву, в мою сторону брел огромный черный бык: холка выше головы, рога толщиной с мою руку. Из-под раздвоенных копыт грузного чудища врассыпную прыгали кузнечики.

Бык остановился в метре от меня. Опустил голову. Фыркнул так мощно, что задралось мое платье. Разрушитель – это я поняла с первого взгляда. Выдохнув еще раз, черный монстр копнул копытом землю. Явно проявлял недовольство. Я видела, как налились кровью его глаза.

Я попятилась, но быка это только подстегнуло. Еще раз копнув копытом землю, он бросился на меня. Я даже не спела развернуться, чтобы убежать. Запнувшись, я упала спиной на траву, и бык встал надо мной. Я зажмурилась.

– Скажи, почему ты меня ненавидишь? – услышав голос отчима, я открыла глаза.

Я все так же лежала на траве, а он стоял надо мной, опираясь на колени и ладони. Его длинные черные волосы свисали вниз и отрезали нас от мира, словно черные шторы. Но это не мешало Джозефу рассматривать меня. Когда его взгляд остановился на моих губах, я перестала дышать.

– Я всегда был добр к тебе, – произнес он с укором.

– Ты хотел продать меня барону Монгулю, – напомнила я его бесстыдный поступок.

– Но я же передумал, – Джозеф дернул бровями.

– Я ни за что не стала бы твоей женой. Это противоестественно выходить замуж за супруга собственной матери.

– Я тебе не родственник. И мы неплохо ладили. Тебе бы понравилось быть моей женой. Я умею окружать женщин любовью и заботой.

Губы Джозефа были так близко, что я чувствовала его дыхание. Я отвернулась, но он не позволил. Взяв меня за подбородок, приник к моим губам. Поцелуй был долгим, жадным. Я задыхалась, а он все длился и длился, пока невероятная сила не сбросила с меня Джозефа.

Все вокруг тонуло в красном цвете. Но я разобрала в этом невероятном переливчатом алом золотые глаза. Они, не мигая, смотрели на меня.

– Кто ты? – спросил дракон.

– Я больше не знаю, – прошептала я, пытаясь отползти. От дракона исходил жар.

– Что ж. Интересно будет понять, – выдохнул он и исчез в красном пламени.

Я хлопнула глазами и вновь оказалась сидящей на грибообразной тумбе. Четверо мужчин со скучающим видом смотрели на меня. Словно я утомила их своим присутствием.

– Она Созидатель. Что было вполне ожидаемо. К ней прилетела белая птица, – сказал молодой преподаватель, сделав кислое лицо. Мол, еще одна из огромного множества. Простой и слишком распространенный дар.