Навсегда моя (СИ)

Глава 22 — Даша

В универ мы едем по отдельности, хотя я бы может и хотела поехать вместе, но Глеб не предлагает, да и пары у нас начинаются в разные время: ему к первой, мне к третьей, потому что лектор по философии заболел.

У входа в здание, я встречаю Кристину. Она делает снимки пасмурного осеннего неба, не замечая никого вокруг. Ее рыжие волосы, завязанные в два хвостика, мило лежат на плечах, а плиссированная юбка забавно развивается. Не устаю поражаться, насколько эта девушка выделяется среди толпы, она кажется такой яркой и запоминающейся, хотя есть ощущение, что многие не видит ничего в округе.

— Привет, — здороваюсь первой.

— О, да у тебя я смотрю, случилось что-то хорошее?

Я неловко улыбаюсь, прикусывая губу. На самом деле, мне реально лучше, чем все эти дни до этого. А может и не только дни, но и годы. Рядом с Глебом я ощутила поддержку, которую давно ни от кого не ощущала. Невероятное чувство.

— Ну… — смущенно пожимаю плечами.

— Надеюсь, это не Артем, — улыбается Кристина. — О! Какой ракурс! — она отходит от меня, пытаясь поймать на камеру сойку, которая присела на ветку. Правда, дерево находится прямо рядом с лужей и именно это становится фатальной ошибкой. На большой скорости мимо нас проносится парень на черном байке. И плевать ему, что вода испачкала одежду Крис.

— Придурок! — кричит подруга, пока мотоциклист паркуется и дальше, словно в замедленной съемке — он снимает шлем, проводя рукой вдоль коротко стриженных темных волос. Руслан Соболев собственной персоной.

Он слезает со своего байка, расстегивает кожаную куртку, да так у него это круто выходит, словно его снимает камера для рекламной компании по тв. Берет в руки шлем и уже собирается уходить, как Крис нагоняет его.

— Что ты… — только и успеваю прошептать, как Ивлева вытаскивает из рюкзака бутылку с водой газировки и выливает ее прямо на парня. Вот это заявочки: я в шоке прикрываю рот ладонью.

Руслан тоже явно удивлен, вон у него аж мускул на лице дрогнул и глаза расширились. Соболев поджимает губы, во взгляде его тот еще пожар из раздражения и негодования. Он в несколько шагов сокращает между ними расстояние, хватает Крис за запястье и дергает на себя.

— Эй… — я подбегаю к ним, но там кажется и без меня спокойно разобраться могут.

— Что не нравится? — рычит недовольно Ивлева, смотря с вызовом на Соболева. Он хмыкает, наклоняется к ней и что-то шепчет.

— Придурок! — она вырывается, и начинает ускоряться, при этом намеренно задев его плечом.

— Моя мокрая майка тебе с рук не сойдет, лисица, — кричит он ей в спину. Крис же показывает ему средний палец.

Мне кажется, они оба как бомбы замедленного действия: дерни за ниточку, и разнесут не только друг друга, но и все в округе.

— Ты ужасно себя ведешь, — говорю ему, окинув строгим взглядом. — Неужели хамство нынче в тренде?

— О, прима, — ухмыляется он. Его пальцы тянутся к моему подбородку, правда Руслан не дотрагивается, останавливается на середине пути. Я не сразу понимаю, почему он резко меняется в лице, а потом замечаю Глеба, выходящего из соседнего корпуса института. Они идут в компании с Арсением, о чем-то переговариваясь.

Уже предвкушаю, как еще раз поздороваюсь с Глебом, может, даже обменяюсь парой-тройкой фраз, вот только он не доходит до меня. Да в целом ведет себя также как и прежде — не замечает. Хотя может… мне только так кажется? В конце концов, мы уже здоровались, разговаривали, наверное, я просто себя накручиваю.

И чтобы не мусолить эту тему в голове, срываюсь с места, уходя на пару по истории.

Историк у нас мужчина возрастной, ему около семидесяти: строгий, требовательный, и объясняет интересно. Опаздывать к нему нельзя, поэтому мы с Кристиной уже за пять минут до начала стоим как штык у дверей. Народ тоже подтягивается мало-мальски, общаются между собой, кто-то вздыхает, не особо желая идти на пару.

Кристина кидает на пол рюкзак и садится у стенки. Я не сажусь, конечно, но встаю рядышком и тихонько спрашиваю:

— Ты как?

— Нормально. Думаешь, этот хам может испортить мое настроение? — хорохорится она, а сама отчего-то взгляд отводит.

— Ты права, плохие парни не должны портить настроение.

— Вот именно! — воодушевляет Ивлева, а меня подмывает узнать, что он шепнул ей на ухо. Но в итоге я не решаюсь.

Следующие пять минут, мы повторяем материал, потому что историк задерживается. Его нет, и через еще пять минут, и даже через десять. Народ, ясное дело, ждать не планирует, оказывается в институте есть негласное правило пятнадцати минут, после которого можно уходить.

— Начинаем отсчет! — кричит какой-то парень с потока. Мы не знакомы, на лекцию ходит более ста пятидесяти человек первого курса, сложно кого-то запомнить.

— Десять! — поддерживает Лейла Арзоева, наша одногруппница. Она одна из ярых прогульщиц, которая планирует закрывать сессию за деньги родителей. Арзоева не стесняется этой информации и буквально на каждой перемене хвастается подругам, как поедет отдыхать на зимние праздники в Таиланд, пока остальные будут учить предметы.

— Девять! — разлетается из толпы.

Кристина поднимается и шепчет мне на ухо:

— Ты как думаешь, историк реально пропустит пару? Он же до мозга костей весь такой правильный.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Может, приболел?

— Не, — качает она головой. — Я видела его сегодня в главном, он точно тут.

— Один! — радостно хлопает в ладони Лейла. — Собираемся, — теперь уже более командным басом добавляет.

Ребята как по команде начинают копошиться, планируя покинуть коридор.

— А если он придет прямо сейчас? — вдруг подает голос Крис. Народ оборачивается на нее, и у меня складывается стойкое ощущение предвестника беды.

— Да его проблемы, — отмахивается Арзоева.

— Если он не даст нам автоматы из-за прогула, это будут не его проблемы, — не унимается Кристина. Лейла хмыкает и подходит к нам, останавливаясь буквально в нескольких сантиметрах. Ростом она выше, в плечах шире. Мы с Ивлевой на фоне этой девушки тростинки, я уж точно. Арзоева грозно тыкает пальцем в Крис, и смотрит так, словно говорит: “тебе хана”.

— Мы уходим, — цедит по слогам она. — Понятно?

Крис не теряется и откидывает руку Лейлы.

— Я не уйду.

В коридоре воцаряется глубокое молчание. Удивительно, но и другие теперь не спешит уходить. Некоторые открыто перешептываются, поддерживая решение Ивлевой.

— Мы не уйдем, — поддерживаю я подругу, понимая, что один в поле не воин. Тем более, раз историк в универе, он может реально, потом с нас три шкуры снять. О нем много слухов ходит, и если Арзоевой родители могут оплатить сессию, то нам никто ничего платить не будет.

— Белый пиджак решили надеть? — хмыкает Лейла.

— У нас будут проблемы, если он придет, — пытается достучаться Кристина.

На эту фразу Арзоева наклоняется и что-то шепчет на ухо Ивлевой, затем снова вслух задает вопрос:

— Ну так?

— Я уже сказала, — стоит на своем Крис.

— Народ, пошли, ничего не будет нам. Уже восемнадцатая минута пошла. Мы не нарушали, — Лейла машет всем рукой, и больше не говоря ни слова, уходит первая. За ней идут многие, но пару человек все-таки остаются. И мне уже кажется, мы не одни, однако потом и эти единицы скрываются за дверью, ведущую на лестницу.

Мы же обе молчим, стоя напротив дверей кабинета. Давно я не ощущала этого знакомого чувства “белой вороны”. И тут вдруг реально появляется историк, весь запыхавшийся, от нервов у него даже распечатки летят на пол.

— Прошу… — он поднимает свои документы, взгляд у него такой растерянный, шокированный немного. Правда, мужчина быстро берет все в руки и тихо хмыкнув, кивает в сторону кабинета. — Заходите.

И прежде, чем войти, я спрашиваю у подруги:

— А что тебе сказала Лейла?

— Что они объявят нам бойкот, — с усмешкой говорит она. — Детский сад какой-то.