(не)моё чудовище (СИ)

27. Лев

Не ожидал, что Самойлова так быстро откликнется. Я уж подумал, что поспешил, поторопился.

Но уж больно соблазнительно выглядела девушка. Она пыхтела и дышала, будто не лошадь по манежу бегала, а она сама. Глазки сверкали, щечки раскраснелись - чудо, а не картинка. И чего, спрашивается, она так разволновалась?

Но взгляд так и притягивает.

Да что уж взгляд…

Руки тоже тянутся, куда не надо.

И в штанах как-то туго и неуютно.

Надо было получше вырываться, крошка. А еще лучше - оплеуху отвесить. Я бы в миг протрезвел.

Но нет - сопротивление Ники мимолетно и почти незаметно. И дело не в моих размерах и бесполезности трепыханий. Я с легкостью улавливаю ее собственное возбуждение от совсем невинного поцелуя. Дыхание девушки сбивается так быстро и сама она расслабляется так ественно и споро, что останавливаться уже просто немыслимо.

А она сладкая, эта девочка. И мягенькая, не чета тощим моделькам с выпирающими ребрами. И очень отзывчивая. Вздрагивает от каждого касания, даже самого легкого и аккуратного.

А ведь хочется же сжать как следует! Да пожамкать, пожамкать посильнее. И в собственное тело вдавить, чтобы запах личный отпечатался. Оставить, так сказать, метку.

Дико звучит, конечно. И практически неприлично.

Но я, оказывается, тот еще собственник. Хотя и не замечал раньше такого за собой. Но все дело, наверное, в женщине рядом, не так ли? Какие-то умеют вызывать что-то более, чем обычную заинтересованность, а какие-то - нет. Самойлова вот, странно, но вызывала.

Удивительно. Но приятно.

Приятно до спазмов. До судорог в пальцах. До незнакомого покалывающего ощущения в груди и животе. Про пах я и вовсе промолчу. У меня уже давно и верно стоит и готово к активным боевым действиям.

Ника хоть и маленькая, но между ее ногами я чувствую себя очень комфортно. И прижимать к себе - ожидаемо уютно и правильно. А уж когда она, поддавшись возбуждению, руками меня обхватила, я и вовсе почти с катушек слетел.

И хотя я знаю, что она уже давно не девочка, остатками разума понимаю - нехорошо как-то трахаться в такой обстановке. И дело не в случайных свидетелях. Витька не дурак - намек понял хорошо. Да и Степаныч не лыком шит - понимает, с какой целью я привел сюда девушку.

А вот сама Самойлова такого не заслужила. Но то, что она считает меня простым парнем, приятно льстит. Значит, ее возбуждаю именно я, а не мои счета. И даже бородатая морда теперь ее не смущает.

Уверен, мои способности равнодушной ее тоже не оставят.

Но ведь не прямо сейчас!

Поэтому - я первым разрываю наш контакт. Держу девушку за плечи и внимательно оглядываю ее раскрасневшееся и немного смущенное лицо. Приподняв густые ресницы, Самойлова неуверенно и вопросительно смотрит в ответ. А потом краснеет еще сильнее и поспешно отводит взгляд. А потом и вовсе скидывает мои руки и спрыгивает со стола на пол.

Выглядит она не то расстроенной, не то обиженной. Разозлилась, что я остановился?

А она смелая, получается.

- Домой отвези! - требует она решительно, - Все! Нагулялись!

Я ловко ловлю ее за ладонь и резко вжимаю в себя. Ей и до этого было понятно, что у меня в штанах стояк, а в таком положении и подавно. Ее щеки снова вспыхивают, но она смело задирает голову вверх, а я, наоборот, смотрю вниз. И улыбаюсь, как дурак.

- Пусти, кому говорят, - шипит девочка, ерзая и пытаясь выбраться из кольца моих рук.

- Понравилось? - спрашиваю я хитро.

- Что… Что?!

- Лошади. Обед. Понравилось?

- Э… Ну, да, - снова смутилась девушка.

- А поцелуй?

- Ах, ты…

Самойлова шипит и рьяно бьет меня кулачком в бок. Не очень ощутимо, больше щекотно, и я смеюсь.

И отпускаю птичку на волю.

Она же бодро отпрыгивает от меня и разъяренно фыркает.

- Да ладно тебе, не злись, - я примиряюще поднимаю ладони вверх. - Одевайся. И поехали.

Ника пораженно взвизгивает. В приступе эмоций она совсем позабыла о том, что я не только успел с нее куртку снять. Но и футболку задрать и даже лифчик. Вот она и стоит, сверкая сисечками, и даже внимания не обращает. Пока я не указал ей на это опущение.

Девушка поспешно приводит себя в порядок. По глазам вижу - ее так и тянет дать мне увесистую пощечину. Но за что? Она ведь сама была не против. Так что поздновато спохватилась. Разве что за то, что остановился и не довел дело до логичного конца.

И она сама прекрасно это осознает.

Пока мы идем к машине, держу Самойлову за руку. Сначала девушка еще попыталась возмутиться и ладошку вырвать, но в итоге смирилась. И Степаныч нас таким взглядом проводил - закачаешься. Думаю, и другие работнички, оказавшись случайными свидетелями, были в шоке. Но я снова поймал себя на мысли, что все уж очень правильно получается и ощущается. Хоть и маленькая, ладошка Ники в моей собственной на своем месте. Правильном месте.

И то, что сама она сейчас под боком - тоже правильно. Хоть и не было у нас ничего, чувствую - очень правильно.

В автомобиле девушка на меня даже не смотрит. Дуется. И пока едем, она то бледнеет, то снова краснеет. А то и забавно пятнами покрывается. А еще вздыхает или вовсе - пыхтит обиженно.

Уже на подъезде к Юрьево притормозил и остановился у обочины. Надо расставить все точки над “i” до того, как, оказавшись около дома, Самойлова выскочит и, сверкая тапками, скроется из виду.

- Ты чего? - резво повернувшись, спрашивает грозно девушка. - Продолжить хочешь? прямо здесь?

- Не дури, - хмыкнул я, - Все можно было и в конюшне… продолжить. Поговорим?

- Не о чем говорить, - по-детски насупившись, отрезает Самойлова. - Поехали уже. Дома дел невпроворот.

- Мое предложение в силе, кстати.

- Какое?

- Помочь с ремонтом.

- Благодарствую. Сама справлюсь.

- Тогда это не предложение, а констатация факта. Я помогу. Ты ж мне нравишься, девочка.

Тут уж Самойлова не выдержала. Хмыкнула и посмотрела так… Оценивающе-скептически.

- А смысл? - после небольшой паузы спрашивает она, - Сглупила я, знаю. На поводу пошла. Расслабиться захотела. Но это плохая идея. Здесь я временно. Дом продам и и в Москву. Там у меня и парень, и работа.

- И как ощущения?

- Какие еще ощущения? - непонимающе изогнула бровь девушка.

- Ты ведь практически изменила своему парню.

- Тошно, - сказала Ника, а я понял - врет. Причем не очень хорошо.

- Может, тогда бросишь его?

Ника забавно скривилась и недоуменно качнула подбородком.

- А смысл? - спросила она, - Ради короткой интрижки? Сам же ругал женщин, которые переобуваться на раз-два.

- Почему же сразу короткой?

- А скажешь - нет?

- И все-таки - объясни, будь добра.

Коротко и емко Самойлова высказывает свою позицию. И не могу не восхититься - все-то у нее четко-конкретно и по полочкам разложено. А ведь совсем недавно дулась, как девчонка малая. Может, у нее все-таки того - раздвоение личности?

- Но приятно провести время - тоже неплохо, - говорю я, наклонившись к ней.

Ника тут же вжимается в дверцу и лупает на меня своими огромными неземными глазищами. Но для меня это не проблема, я ведь не пристегнутый, да и салон небольшой. Поэтому еще чуть-чуть - и мы снова нос к носу.

Но стоит мне прижаться ртом к плотно сжатым губам, девочка мгновенно расслабляется. Доверчиво прикрывает глаза и даже откликается. Нет, руками не тянется, как раньше, но на поцелуй отвечает и даже язык подключает. Не отказываю себе в удовольствии снова расстегнуть ее куртку и аккуратно сжать грудь. Погладить большим пальцем мгновенно затвердевший сосок, который легко прощупывался даже через ткань бюстгалтера.

Ну разве не идеальная совместимость? Если уж у нас поцелуи так хорошо получается, каково в постели будет, а? Ника даже изгибается и слабенько стонет мне прямо в рот.

И это охренительно. Просто крышесносно.

Скольжу губами к тонкой, доверчиво изогнувшейся шее, пахнущей чем-то сладковатым и соленым одновременно. И Ника отзывается полустоном-полувсхлипом. Ей нравится. Как и мне.

Но, усмехнувшись, я возвращаюсь на место.

- Вот дурак, - смущенно бормочет Самойлова, не глядя на меня и резко садясь ровнее.

- Давай без оскорблений, - весело отвечаю я, поворачивая ключ зажигания, - Но ты подумай, окей?

- И думать нечего, - фыркнула девчонка, - Брось уже свои шутки. Напрягает.

И тут я не удержался. Расхохотался в полный голос. Ну ведь смешно же! Ей-богу, до колик смешно!