(не)моё чудовище (СИ)

52. Вероника

Мелодия, поставленная на Пашин вызов, вмиг разбивает уютную и непринужденную атмосферу. Я мысленно матерюсь и раздраженно иду за проклятым телефоном, хотя разговаривать с Махловский я не хочу совершенно. Я и так знаю, что парень опять начнет компосировать мне мозг.

- Да, - вот совсем недружелюбно бросаю я в микрофон, приняв вызов.

- Привет, зайка, - весело воркует Павел, - Как твои дела? Соскучилась?

- Привет. Что случилось? - скупо спрашиваю я.

- Зайчонок! Ты чего? - удивляется парень.

- Я занята, Махловский. И не имею никакого желания с тобой общаться.

- Ты до сих пор на меня обижаешься?

- Нет.

- Тогда почему ты злишься? Давай встретиться и поговорим!

- Нет, Паша. Не хочу.

- Ну ты и сука!

Что?!

- Чего?!! - взвиваюсь я.

А вот это что-то новенькое. Чем же я заслужила… такое? И… Что у него с головом? Он, что, выпивший?!

- Кинула меня, как идиота, в том клубе! - неожиданно зло и громко кричит Махловский, - Ты мне, между прочим, нос сломала!

- Не преувеличивай, - морщусь я, чувствуя брезгливость по отношению к мажору, - Все с твоим носом в порядке.

- Ты сука, Самойлова, - все-таки пьяно повторяет Павел, - Я понял, почему ты тогда ушла. Оказывается, ты и правда завела себе другого мужика!

- Серьезно? И откуда такая информация?

- Откуда надо! Сегодня тебя видели! И с кем?! Со Смирновым! Ты шлюха, Вероника! Как есть - распоследняя шлюха! Повелась на толстый кошелек и крупный счет в банке, да? Меня тебе уже мало?! Вот ты и повела себя тогда в клубе как последняя сука! А какую физиономию строила! И когда только успела?! А, может, ни в какой деревне ты и не была? А вовсю зажигала с этим старпером? Участвовала в его оргиях и изращенских штучках? Да-да, госпожа Самойлова, этот Смирнов - известный извращенец! Но что не сделаешь ради бабла, да, зайчонок?

Не верю своим ушам. Это правда сейчас Паша со мной разговаривает? Этот обычно собранный и совершенно неэмоциональный парень?

- Твою мать, Махловский… - выдыхаю я растерянно и одновременно - раздраженно, - Ты дебил… И несешь какую-то ересь…

В этот момент стоящий позади меня Самойлов, который был в коридоре практически весь телефонный разговор, делает шаг вперед и быстро приближается. Уже знакомо обнимает за талию одной рукой, а второй - аккуратно выуживает телефон. Внимательно глядит на имя контакта тычет кнопку громкой связи.

- Молчишь? Сказать нечего?! - неистово орет Махловский, и его крик неприятно резонирует от стен, - Ты б****, шлюха, Самойлова! И вообще ничего…

- Захлопни пасть, гандон, - резко прикрикивает Лев, зло сверкнув глазами, - Махловский Павел, не так ли? Ты, уродец мелкий, вообще базар не фильтруешь?!

- А ты кто такой?! - продолжает визжать парень, - Пошел нахрен!!

- Лев Смирнов, у***к, - с кривой ухмылкой представляется мое чудовище, и от нее у меня дрожь пробегается по ногам. Но я не боюсь этого его хищного оскала, так как мужская рука, лежащая на моем бедре, по-прежнему обнимает меня ласково, надёжно, но крепко.

- С-смирнов? - повторяет, запнувшись, Павел.

- Он самый. И мне вот о-о-очень интересно, почему такой умный и воспитанный пацан, как ты, смеет так разговаривать с девушкой. Мат упустить? Или тебе по-другому истолковать?

- Л-лев М-маркович… - лепечет Махловский.

- Заткнись и слушай, Павел Батькович, - жестко обрывает его Смирнов, - Такой мелкий уродец, как ты, нахрен не сдался нормальной бабе. Поэтому теперь Ника со мной. И если ты не смог оказаться рядом тогда, когда был ей нужен - это твои проблемы. Поэтому не надо компенсировать свою ущербность и бесхребетность матюками и пьяным бредом. Удали этот номер из списка контактов и не смей приближаться к девушке ближе, чем на километр. Усек, малыш?

- Н-но Лев М-маркович…

Интересно, и с каких это пор Махловский начал заикаться? Или это всё нервы? Понимаю. На его месте, слыша такой агрессивный тон, я бы тоже заволновалась.

- Не усек, значит, - с притворной грустью отмечает Лев и уже кровожадной зверюгой добавляет, - Тогда давай, малец, подходи. И тогда я тебе руки оторву, вставлю в задницу и скажу, что так и было. И никакие связи и денежки твоего папочки тебе не помогут. У меня и того, и другого поболее будет. Так тебе понятней будет?

- Д-да, Лев Маркович. Послушайте, Лев, Маркович, а что насчет нашего контракта? - заискивающе спрашивает парень.

- Никакого контракта, Махловский. Я с такими недоразвитыми дебилами дела не имею. Расти и набирайся опыта. И на пути у меня не попадайся.

Лев сбрасывает вызов и зло кидает телефон на тумбочку.

- Вопросы? - строго спрашивает чудовище у меня, пытливо вглядываясь в мое лицо.

Он почти страшный, этот Смирнов. Глаза блестят зло и раздраженно, скулы и кадык дергаются и губы - красивые и сочные, сжимаются крепко-крепко.

Я задираю голову, ведь чудовище высокий - намного выше меня. И больше. Поэтому его мощь давит, как и полыхающая в глазах ярость. Но я знаю, что она направлена не на меня. И мне неожиданно и чертовски приятно, с какой легкостью мужчина закончил диалог с Махловским. В свою пользу, между прочим.

И мою женскую гордость нисколько не ущемляет эта его суровая эгоистичность. Да, моего мнения никто не спросил, хотя я и сама все для себя решила. Смирнов влез в разговор, пусть его никто и не просил, и в грубой, сугубо мужской форме расставил все точки над Ё.

Ну а я…

Я порывисто льну к голому торсу Льва и, обняв за шею, приподнимаюсь на цыпочки. Одна рука мужчины крепко прижимается к себе, а вторая - обхватывает подбородок и задирает вверх, чтобы сподручней было вгрызться в мой рот в жадном и глубоком поцелуе.

- У матросов нет вопросов, - запоздало отвечаю я, когда тот первым обрывает его, снова пытливо взглянув в мои глаза, - Однако отмечу, что ты был довольно… груб.

- Это я еще в выражениях сдерживался, малышка, - усмехается Смирнов. - Ты даже не представляешь, каким злыднем я могу быть. Но тебе не о чем переживать. Я яошибок не допускаю.

Это он, типа, так обещает больше не делать больно? Как по-рыцарски, итить его.

- Или ты все-таки недовольна, что я отшил твоего мальчика-зайчика? - пытливо спрашивает Лев.

- Я это сделала раньше тебя. Но Павел, видимо, не понял.

- Он вообще туго соображает, да?

- Никогда не замечала за ним подобное тугодумие.

- А что тогда тебя держало рядом?

- Ты серьезно хочешь поговорить об этом? - я вопросительно изгибаю бровь.

- Хочу узнать, прав ли я в своих домыслах. Однако… Есть отличный способ меня отвлечь.

- Серьезно?! Опять?! - в притворном возмущении восклицаю я, когда мужчина, обхватив мою ладонь, прикладывает к своему паху. А там - весьма и весьма ощутимый бугор.

- Ты точно не сидишь ни на каких таблетках? - интересуюсь я, поглаживая натянувшуюся ткань брюк.

В отличие от рубашки, их он надел.

- Какая-то нездоровая фигня, - бормочу я задумчиво, хотя сама уже расстегиваю пуговицы и тяну собачку молнии вниз. А после - и край боксеров.

Горячая, еще не совсем твердая плоть дружелюбно тычется в мои пальцы и уже сочится полупрозрачной смазкой. Я неторопливо оглаживаю гладкую кожицу головки, размазывая ее, и невольно улыбаюсь.

Приятно, когда у мужчины с такой легкостью встает на тебя.

И потому делаю ну совсем уж необычное и не совсем привычное для себя - я опускаюсь на колени, лаская второй рукой грудь и рельефный живот мужчины. Смотрящий на это Лев предвкушающе улыбается и зарывается пальцами в мои волосы. Но не грубо. Как всегда - аккуратно и мягко. И даже не подталкивает. А дает мне волю и карт-бланш на все, что я не задумала.