Не могу ненавидеть тебя (СИ)

Глава 39

Анаис

Шесть дней. На протяжение шести дней я не выходила из палаты и замкнулась в себе. На любые вопросы о моем самочувствие я отвечала, что все в порядке. Но на самом деле все было не в порядке. Все внутри меня просто кричало от боли. Внутри образовалась черная дыра, которая засасывала мое сознание, и я не могла этому противостоять. Я стала беспомощной, как щенок, которого бросили хозяева. Все, что я могла делать это лежать, смотреть в потолок и продолжать истязать себя.

— Все еще не хочешь об этом поговорить?

Теперь каждый разговор начитается с этого.

— Все в порядке.

От этой фразы меня уже начинает тошнить. Сколько раз я ее произношу за день? Пять? Десять? Двадцать?

— Я убью его.

— Ты говоришь это уже шестой раз, но я видимо он все также живой и здоровый ходит по земле.

— Он не должен был так с тобой поступать, — не успокаивается она.

— Он все сделал правильно, это я была глупой.

— Не говори так.

— Это правда, Мария, и против нее не пойдешь, — подымаюсь я, — Я все эти годы знала что так будет, но продолжала отрицать и вот что получилось. Я рано или поздно прошла бы через это, но даже лучше, что это произошло сейчас. Пять лет назад я бы не смогла так легко это принять.

— Легко? — вскрикивает она, — Да ты посмотри на себя. Может и другие этого не видят, но я знаю тебя, Анаис, знаю до такой степени, что могу с уверенностью сказать, тебе еще рано выписываться. Но ты упросила врачей, пообещав им 100 % выполнять все их указания, лишь бы только не оставаться наедине с самой собой.

Она права. Я делаю это только для того, чтобы не оставаться в одиночестве и не продолжать карать себя. Но я никогда ей в этом не признаюсь.

— Ты ошибаешься, — упаковываю ноутбук в сумку, — Во-первых, я уже здорова, а во-вторых, мне не страшно оставаться наедине с самой собой.

— Ты сейчас убеждаешь в этом не меня, а себя.

Нужно сменить тему.

— Ладно ты права, — вздыхаю я, — Как там Сара?

— Даже не пытайся уйти от темы, — настаивает она, — Ты согласилась со мной только для того, чтобы я отстала от тебя, но я этого не сделаю пока не добьюсь правды.

— Мария, я знаю, что ты переживаешь, но все в порядке, — улыбаюсь я, и видимо это было зря.

— Ты сейчас похожа на Джокера.

Но я не сдаюсь.

— Сейчас придут родители, поэтому мы закрываем эту тему…

— До завтра.

Она никогда от меня не отстанет.

— Ладно, пусть будет до завтра, — вздыхаю я.

Все оставшееся время до прихода родителей мы проболтали о стажировке, которая снова перенеслась на прежнее время. Нам обоим не терпеться попробовать себя на таком уровне.

— Это будет потрясающе, — улыбается подруга.

— Я тоже в этом уверена.

На телефон приходит сообщение и на экране высвечивается номер мамы.

— Можем спускаться, они ждут нас в холле.

Взяв все вещи, а таковых было немного, мы отправились к лифтам.

— Ты же придешь завтра?

— Конечно, как я могу такое пропустить, — смеется она.

Я не знаю каким образом я заслужила такого человека в своей жизни, но я пойду на все лишь бы не потерять ее, как потеряла ее брата.

Я открываю рот чтобы задать ей очередной вопрос, но она опережает меня, дав точный ответ.

— Если ты хотела спросить о моем тупорылом братце, то я ничего не знаю на счет него, я не разговариваю с ним. Но я слышала сегодня утром как он разговаривал с кем-то на кухне по телефону и договаривался о встрече на вечер. Так что можно сделать вывод, что на ужине он не появится. Может это и к лучшему, — пожимает она плечами.

— Может быть, — шепчу я.

Двери лифта открываются, и я вхожу оттуда вслед за Марией.

— Он нашел работу?

— Он говорил, что ждет от кого-то звонка, но больше ничего.

Она говорит об этом так легко и непринужденно, что кажется будто ее это совсем не интересует.

Двери лифта открываются, и я сразу вижу родителей, они что-то обсуждают вместе с моим врачом.

— Надеюсь тебе назначат пить самое ужасное лекарство за твою раннюю выписку, — сердито смотрит она на меня.

— Меня выписали по плану, — вздыхаю я.

— Почему-то мне так не кажется.

Мы подходим ближе к ним, и я слышу каждое их слово.

— Никаких активностей еще минимум недели три, ей все еще нужно побольше отдыхать, а так у нее все в порядке. Мы выписали некоторые препараты на случай, если будут боли в области раны, но принимать их строго по назначению.

— Хорошо, доктор, спасибо, — улыбается ей мама, — А вот и она.

— Я готова ехать домой.

— Сегодня ты выглядишь посвежее, Анаис. Если мысль о возвращение домой так хорошо влияет на тебя, то думаю дома ты окончательно поправишься, — похлопывает она меня по плечу.

— Надеюсь на это.

— Мне пора, пациенты ждут. Надеюсь, увидимся мы с вами не скоро.

Послав нам улыбку, она уходит, и мы вчетвером направляемся на выход. Подходя к машине, замечаю Дженни, сидящую на заднем сидении машины. Увидев меня, она выпрыгивает оттуда и секунду спустя преодолевает считанные метры между нами.

— Ты меня сейчас задушишь, — кряхчу я, — Мы не виделись всего сутки и то по твоей вине, ты сказала, что у тебя неотложные планы.

— Так и было, — отлипает она от меня.

— С трудом, но поверю тебе на слово.

— Садитесь в машину, — говорит папа уже находясь там.

Занимаем места на заднем сидение, а по радио начинает играть одна из любимых песен.

— Можешь сделать немного громче?

— Да, конечно, — прибавляет громкость папа.

Только почему мне никто тогда не сказал, что…

Если ты хочешь любви, ты должен пройти через боль,

Если ты хочешь любви, ты должен научиться меняться,

Если ты хочешь доверия, ты должен научиться доверять сам,

Если ты хочешь любви, если ты хочешь любви…

Я не представляю сколько боли пережил человек написавший эти строки. Песня не рождается просто так, она всегда идет из души, из сердца. Каждая строчка, каждое слово передает те эмоции, которые он сам испытывает. Он хочет поделиться со всем миром своей болью, я бы так не смогла. Я бы никогда не смогла приоткрыть занавесу своих страданий и показать, как я на самом деле разбита, для этого нужно быть по истине сильным человеком. Открыть себя, значит впустить в свою жизнь новых людей, но только лишь меньшинство будет поддерживать тебя. Остальные же будут пытаться испортить тебе жизнь сплетнями и ненавистью. Я уже не раз обжигалась, решаясь завести хотя бы обычных знакомых, больше не хочу.

Подбросив Марию до дома, папа был готов выруливать обратно на дорогу, но его окликнул мистер Геррера.

— С возвращением, Анаис, — улыбается он мне.

— Спасибо.

— Нам нужно обсудить один вопрос, — обращается он к отцу, — Это не займет много времени.

Папа выходит из машины, и они вместе отходят по дальше, чтобы мы не могли слышать, о чем пойдет речь. Но меня это не интересовало, я волновалась лишь об одном, не встретится с Дэвидом. Машина и мотоцикл стояли на месте, а это значит, что он дома и может в любую секунду выйти на улицу. Я старалась не думать об этом и погружалась в свои мысли, строя планы на завтрашний день. Вернулась в реальность я лишь когда передняя дверь машины захлопнулась, и папа уже прощался с Хуаном. Я была готова к долгожданному возвращению домой и уже мысленно лежала на своей мягкой кровати, как входная дверь дома открылась, и оттуда вышел он.

Черная косуха и такого же цвета джинсы, висящие на бедрах, смотрелись просто идеально. Он был зол, он постоянно запускал пятерню в волосы и что-то бубнил себе под нос. Они даже не взглянул в нашу сторону, чему я была одновременно и рада и в то же время меня это в очередной раз расстроило. Он просто сел на свой байк, надел шлем и промчался мимо нас, будто мы были миражом в пустыни.

— До завтра, — прощается папа, и мы наконец-таки двигаемся с места.

Вот он. Дом. Милый дом. Как же мало человеку нужно для счастья. Мы не осознаем ценности пока не лишимся этого, такова уж наша сущность.

— Будешь обедать? — спрашивает мама.

— Нет, спасибо, я не голодна, — бросаю сумку на диван, — Поможете занести вещи в мою комнату?

— Да, конечно. Папа все занесете.

— Спасибо.

Подымаюсь в свою комнату и попадаю в свой маленький мирок. Туда, где я всегда чувствую себя в безопасности, туда, где всегда спокойно. Каким-то невообразимым образом меня сразу тянет к туалетному столику, где висят любимые фотографии.

— Как бы я не хотела тебя видеть, отныне твое место только в старом и пыльном альбоме.

Беру ту самую фотографию, где мы с Давидом стоим в обнимку на школьном балу, и направляюсь к шкафу, где должен лежать альбом. Я не хочу забывать все, что между нами было, но сейчас стоит уменьшить количество воспоминаний. Он зародил во мне сомнения на наше воссоединение, но и дал нам возможность разобраться в себе. Вот только он не знает, что я уже давно разобралась чего хочу. Единственный кому из нас нужно время, так это ему. И я готова его предоставить, но я не готова долго ждать.

— Вот твои вещи, — заходит в комнату папа, как раз в тот момент когда я прячу альбом обратно в шкаф.

— Да, спасибо, поставь вот сюда, — указываю я на место рядом с кроватью.

— Мама спрашивает, что ты сегодня хочешь на ужин.

— Я безумно соскучилась по вишневому пирогу.

— Отличный выбор, — улыбается он, — Так ей и передам.

Пока я разбирала вещи на телефон приходили уведомления о сообщениях, но я не хотела их читать. Кто бы там ни был должен знать, что сегодня я вернулась домой и захочу провести день с семьей в тишине и спокойствии. Поэтому взяв телефон, я поставила его на беззвучный режим и оставила в комнате, а сама спустилась в гостиную, где папа болтал с мамой, которая готовила пирог, по моему заказу.

— Думаю, нужно будет провести генеральную уборку в комнате, там все в пыли, — кривлюсь я.

— Как скажешь, — улыбается мама, — Поможешь мне с вишней?

— Да, что нужно сделать?

— От тебя требуется лишь очистить их от косточек.

— О нет, только не это, — ною я.

— Можешь кинуть клич о помощи сестре, думаю, она не откажет, — смеется мама.

— Так и сделаю.

Подымаюсь по лестнице и уже собираюсь постучать в дверь как слышу ее гневный крик.

— Даже не думай!

С кем это она разговаривает?

— Ты обязан, черт тебя побери!

Приоткрываю дверь и вижу ее злобно расхаживающую по комнате.

— Дженни?

Она дергается от неожиданности, но быстро берет себя в руки и прерывает разговор.

— Я перезвоню, — она кидает телефон на кровать, — Я не слышала, как ты стучала, прости.

— Я даже не успела постучать, услышала, как ты с кем-то ругаешься и решила спросить все ли в порядке.

— А, ну тогда… — она ведет себя очень неуверенно и взволновано, — Да, со мной все в порядке.

— Точно?

— Да, пустячки по учебе.

— Ну ладно, — улыбаюсь я, — А еще мне нужна твоя помощь.

— В чем именно?

— Спустишься со мной на первый этаж, и я все тебе расскажу.

— Почему я чувствую какой-то подвох, — щурится она.

— О чем ты? — принюхиваюсь я, — Я ничего не чую.

Она все еще щурится, но в итоге соглашается.

— Ну ладно, так и быть, помогу тебе.

— Отлично, жду тебя через пять минут на кухне.

Перед тем как вернуться к маме, я захожу в комнату чтобы проверить телефон на пропущенные звонки и сообщения от Марии. Но на экране высвечивается пять сообщений не от нее, а от ее брата. Я не хотела их читать, но я не смогла пересилить и открыла диалоговое окно.

"Привет, с возвращение домой"

"Надеюсь у тебя все хорошо"

"Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но нам нужно встретиться и поговорить"

"Как насчет сегодня вечером?"

"Я знаю, что ты хочешь наверстать упущенное время с семьей, но нам правда нужно поговорить"

Я не верила своим глазам. Он серьезно намеревался со мной встретиться и о чем-то поговорить. Я была не против разговора, но я не хотела видеться с ним.

"Привет, я согласна поговорить сегодня вечером"

"Но давай сделаем это по телефону, у меня нет сил для встречу"

— Ты здесь? — входит в комнату сестра.

— Да, уже спускаюсь, — машу телефоном, — Забежала проверить.

Она кивает и закрывает дверь с той стороны, и в этот момент приходит ответ.

"Хорошо, я согласен на любые условия"

"До вечера"

— До вечера.

Пока мы помогали маме с приготовлением ужина, я то и дело поглядывала на часы. Время тянулось словно улитка переползала дорогу. Я старалась отвлечься от мыслей нашего будущего разговора, но всегда возвращалась к ним. Я не знаю о чем о хочет поговорить, но скорее всего догадываюсь. Сейчас нам нужно понять, как мы будем двигаться дальше, и да, я наконец-то готова двигаться вперед. С ним или без него я должна буду это сделать. Без него будет сложно, но я постараюсь, потому что знаю, что он и все остальные будут счастливы.

— Пирог почти готов, — прерывает мои размышления мама, — Осталось дорезать салат и можно садиться за стол.

— Я займусь салатом.

Спрыгиваю с барного стула, и когда обхожу стол задеваю углом кухонной гарнитуры живот.

— Черт! — восклицаю я.

— Что случилось? — беспокоится мама.

Приподымаю футболку и вижу небольшое расхождение шва и кровоподтек.

— Я просила же тебя наложить повязку, — паникует мама.

— Все в порядке, — пытаюсь успокоить ее, но кто бы успокоил меня, — Завтра съездим в больницу и там все исправят.

— Нет, мы сейчас же туда поедим.

— Мам, все в…

Но она перебивает меня своим криком.

— Мартин!

— Мам, не нужно.

— Что произошло? — появляется на кухне папа.

— У Анаис разошелся шов, нужно вести ее в больницу.

— Только не обратно в больницу, — шепчу я себе под нос, — В этом нет ничего страшного, мам, это можно сделать завтра. А сейчас я наложу повязку и все будет в порядке.

— А если пойдет заражение, — она накручивает сама себя, — Нет, мы едем сейчас же.

— Со мной все будет в порядке, — настаиваю я.

— Анаис…

— Просто доверься мне.

Она с сомнением смотрит на меня. В ее голове идет война, в которой в итоге побеждает моя сторона.

— Ладно, — вздыхает она, — Но завтра ты обязательно съездишь в больницу.

— Обещаю.

— Ну раз так, тогда я сама дорежу салат, а ты, — указывает она на живот, — Наложи себе повязку.

— Уже иду.

Нахожу все нужные мне инструменты в ванной комнате и уже спустя десять минут спускаюсь в столовую, где уже накрыт стол, а в проходе стоит человек, с которым я не планировала сегодня встречаться.

— Присаживайся, Дэвид, — указывает мама на стул рядом с моим.

— Спасибо, я не голоден, я зашел ненадолго… к Анаис.

Дженни роняет вилку. Его фраза удивила ее.

— Извините.

— Возьми чистую в приборах.

— Мы тогда пойдем ко мне в комнату, — улыбаюсь я родителям, — Можете начинать ужинать без меня.

— Как скажешь.

Я киваю Дэвиду, и он идет за мной следом. Мы в тишине подымаемся и заходим ко мне в комнату. Я присаживаюсь на кровать, а он напротив меня на стул. В комнате повисает тишина, но я решаюсь прервать ее.

— Я же сказала, что не хочу видеться с тобой сегодня, — смотрю я на него, — Ну раз ты уже тут, о чем ты хотел поговорить?

Он смотрит на меня и молчит.

— Дэвид? — от его взгляда по коже идут мурашки.

Он слегка встряхивает головой и переводит взгляд на пол.

— Я хотел бы извиниться за то, что не дал тебе высказаться в прошлый раз.

Не плохое начало.

— Все в порядке, правда, не стоило, — вздыхаю я, — Я бы все равно не нашла подходящих слов.

Я смотрела на него, а он смотрел на пол. Повисла очередная пауза, и я не нашла ничего лучше, чем спросить о его работе.

— Как обстоят дела с поиском работы?

— Как раз об этом я и хотел поговорить, — он стал выглядеть напряженнее, — Мне предложили одну должность.

— Так это же замечательно, — радуюсь я, но он поднимает на меня свои глаза и там нет ни капли счастья, — Или нет?

— В том то и дело, это просто потрясающая возможность.

— Но почему я не вижу радости на твоем лице?

— В этой работе есть очень большой изъян, — он закрывает руками лицо и будто борется с чем-то.

— Что за изъян?

Его напряжение передается мне и нервозность заключает меня в свои объятья.

— Дэвид?

— Забудь, — он резко встает и идет к двери.

— Стой!

Но он не обращает на мою просьбу внимания.

— Я обещал, что не займу у тебя много времени, — приоткрывает он дверь, — Тебя ждет семья.

— Ответь мне! — переходу я на крик, — Хватит закрываться ото всех!

— Я не закрываюсь, — он закрывает дверь и продолжает стоять ко мне спиной.

— А что тогда ты делаешь?

— Я не хочу пока говорить об этом, — спокойно говорит он, — Не сегодня.

— А когда? Завтра? Или через неделю? А может вообще лучше не стоит об этом говорить? У тебя всегда найдется чертова отговорка на все.

— Ты не права.

— Да неужели?

— Анаис, я не хочу ссориться с тобой.

— А мне кажется совсем наоборот, — подхожу к нему почти в плотную, — Ты только и делаешь что отталкиваешь меня, отталкиваешь всех.

— Прекрати, — цедит он, — Я не хочу об этом говорить

— А меня никто не спрашивает, чего я хочу, меня все ставят перед фактом, — к глазам подступают слезы, — Не звони ему больше, Анаис. Забудь его, Анаис. Возьми письмо, Анаис. Ты должна пойти на бал, Анаис. Нам лучше остаться друзьями, Анаис. Как думаешь кто-то хоть раз спросил меня чего я хочу?

Он поворачивается ко мне. Мы оказываемся настолько близко друг к другу, что я чувствую его дыхание.

— Наверное ты догадался, что ответ будет отрицательным.

Он поднимает руку и вытирает слезы, которые катятся по моим щекам.

— Никого не интересует мое мнение, как и тебя.

— Ты не…

— Остановись, — отворачиваюсь я от него, — Ты не права, Анаис. Это не так, Анаис. Когда ты сказал, что нам лучше остаться друзьями, ты даже не поинтересовался хочу ли этого я. Ты сам все решил за меня.

— Так будет лучше.

— Для кого? — кричу я сквозь слезы, — Для тебя?

— Для тебя. Для нас.

— Нет! Не смей так говорить! Если бы ты не был таким эгоистом, то увидел бы что мне нифига не лучше от этого!

— Ты просто еще не поняла этого.

— Ну конечно, — смеюсь я, только это совсем не обычный смех, — Как я могла забыть, что нужно немного подождать.

— Анаис…

— Вот только от этого ничего не изменится! — кричу что есть силы и запускаю в него стакан с водой.

Он не ожидал такого поворота, поэтому сейчас стоит с огромный пятном на футболке.

— Можешь идти! — указываю я на дверь.

— Анаис…

— Уходи.

Он открывает дверь и собирается выходить, но я притормаживаю его, озвучив крайние слова.

— Надеюсь хотя бы с работой у тебя все получится.

— Скоро сама все увидишь.

Он закрывает за собой дверь, и я остаюсь одна со слезами на глаза по середине комнаты. Если он так хочет, пожалуйста. Я справлюсь с этим, и не такое переживала. Обидно лишь то, что он решил все за меня. Решил за меня как будет лучше мне. Не глупо ли? Но я думаю у меня будет еще хотя бы один шанс, чтобы переубедить его.