Не могу ненавидеть тебя (СИ)

Глава 41

Анаис

Я так соскучилась поэтому. Никогда бы не подумала, что буду рада просыпаться от криков сестры. Но сегодня именно такой день.

— Анаис, — открывает она дверь, — Подъем!

— Ты забыла? Врач сказал, что мне нужен отдых, — накрываюсь я одеялом с головой, — А ты нарушаешь его предписания.

— Вот именно, он говорил об отдыхе, а не о 24-х часовом сне.

Чувствую, как матрац около меня прогибается.

— Сон — лучший отдых. И вообще сейчас только девять утра.

— Не только, а уже, — заявляет она, — В семь к нам придут Герерра, и мы должны успеть приготовить ужин. А еще тебе нужно съездить в больницу.

Черт. Больница.

— Дай мне еще хотя бы пол часа.

— У тебя десять минут, — смеется она.

И через пару секунд я слышу, как закрывается дверь.

Сейчас меня не совсем не привлекает идея встречи с Дэвидом. После вчерашнего разговора я на протяжение всей ночи размышляла о том, смогу ли я вернуть прежние отношения и пришла к выводу, что это невозможно. Невозможно построить то, от чего он так старается убежать. Я обещала Рубио, что верну того Дэвида каким он был, но я не справилась. Он закрылся на все замки еще до нашей встречи.

— Анаис!

Крик сестры возвращает меня в реальность.

— У меня есть еще пять минут!

Быстро умывшись и переодевшись, я спускаюсь на первый этаж к сестре и маме. Вся кухня заставлена огромным количеством посуды и продуктов.

— У нас намечается свадьба или обычный ужин?

— Необычный ужин, — смеется сестра.

— Ну и что у нас уже готово?

— Ничего, — вздыхает Дженни, — Здесь только заготовки.

— Ну тогда приступим к упорной работе?

Я собираюсь помочь сестре с нарезкой овощей, как мама забирает их у меня из рук.

— Нет, — улыбается она, — Ты сейчас едешь в больницу.

— Прямо сейчас?

— Да, я уже позвонила и обо всем договорилась, — заглядывает она в свою книгу с рецептами, — Так что можешь собираться.

Мне нечего не оставалась как последовать указанию мамы. Мне действительно нужно было осмотреть живот и небольшое место разрыва шва. Так как не только мысли о Дэвиде не давали мне заснуть, но и боль, которая только усиливалась.

В больнице миссии Карлай сообщила мне неутешительные новости.

— Нам нужно наложить новый шов, произошел небольшой кожный разрыв.

— Я так и думала, — вздыхаю я.

— Но не все так плохо, остальной участок в полном порядке, — посылает она мне улыбку.

— Сколько времени это займет? — смотрю я на медицинскую иголку.

— Не много, около минуты.

Она не соврала, процедура длилась действительно минуту. Больше времени потребовалось, чтобы обеззаразить зону надрыва и наложить повязку.

— Теперь я, как новенькая.

Эта шутка так и вырывалась из меня.

— Только я прошу тебя будь аккуратней, и суток не прошло как мы тебя выписали, — вздыхает миссис Карлай, — Еще один такой проступок и мы вернем тебя обратно.

— Больше такого не повторится, обещаю.

— Очень на это надеюсь.

Вернувшись домой, я убедила маму, что со мной все в порядке, и она все так разрешила мне помогать им с готовкой.

— Тогда с тебя нарезать сыр и доделать канапе.

— Хорошо, — киваю я.

— И аккуратней с ножом, пожалуйста.

— Мне не пять лет, мам, — закатываю я глаза и слышу хихиканье Дженни.

— Не пять, но это не значит, что я не могу напомнить тебе об этом.

— Ладно, — цокаю я языком, — А ты прекрати смеяться у меня в руках нож как ни как.

— Смотри, коленки уже трусятся, — продолжает хихикать сестра.

— Так, — встревает мама, — Мы готовим или чем занимаемся?

— Готовим, готовим, — в унисон отвечаем мы.

Либо я что-то не понимаю, либо у нас намечается тусовка вселенского масштаба. За три часа мы наготовили еды на целый военный полк и до сих пор продолжаем это делать. Думаю, стол проломится под тяжестью тарелок либо они просто туда не поместятся.

— Может самое время остановится? — предлагаю я маме.

— По списку осталось приготовить два салата и десерт.

— А что у нас на десерт?

— Бисквитный торт с малиной и шоколадный фондан, — с улыбкой отвечает она.

Она знает, как я обожаю ее торты, да все обожают ее торты. Покажите мне хоть одного человека кто не улетал бы на седьмое небо от счастья пробуя ее торт.

— Коржи для торта уже готовы, так что я займусь им, а вы дорежьте оставшиеся салаты. Рецепт написал в тетради, — указывает она на кухонный гарнитур, где лежит та самая тетрадь.

— Ради торта я сделаю все что твоей душе угодно, — улыбается сестра.

— Не подлизывайся. Самый большой кусок все равно достанется мне, так как ужин в мою честь, — показываю я язык.

— Самый большой кусок достанется папе, если вы сейчас же не приступите к нарезке салатов, — встревает мама, — Сколько можно то? Вам уже не по двенадцать и десять лет.

Мы смотрим друг на друга и на наших лицах расцветает ехидная улыбка. Видимо нам в голову пришла одна и та же идея. Дженни кладет на стол нож и начинает обратный отсчет на пальцах.

— Только не это, — вздыхает мама.

Когда последний палец на ее руке загибается, мы одновременно срываемся с места и бежим через весь дом к своим комнатам.

— В этот раз победа будет за мной, — кричит она мне.

В этот раз видимо да, из-за швов я не могу бегать как раньше. Если будет еще одно расхождение меня снова ждут серые стены и белая койка.

Забегаю к себе в комнату и начинаю искать какую-либо тетрадь. В детстве мы постоянно так делали. Самый большой кусок торта, первая партия кексов или печенья доставалась тому, кто первый принесет тетрадь со школы. Для нас это было неким образом соревнование, вот только мама всегда говорила, что победила дружба. Например, у Дженни оценки лучше, чем у меня, но я была быстрее, и поэтому мы обе получали вкусный приз.

Хватаю первую попавшуюся мне в глаза тетрадь и выбегаю из комнаты, слышу, как за спиной хлопает дверь сестры, а затем слышу ее крик.

— Нет, не в этот раз.

Стараюсь быстро, но аккуратно спустится с лестницы и из-за этого пропускаю сестру вперед. Она, звонко смеясь, пролетает мимо меня и скрывается за стеной. Уже поняв, что первой я не буду, я спокойно пешком захожу в кухню.

— Вот, — кладу я тетрадь перед мамой.

— Вы серьезно?

— Более чем, — с отдышкой произносит Дженни.

Как я и предполагала мама сделала как раньше, у нее снова победила дружба. Мы в свою очередь не заставили ее долго ждать и преступили к нарезке оставшихся салатов.

Когда на часах малая стрелка указывала на пять, а длинная была между шестеркой и семеркой в кухне появился папа. Он выглядит таким же усталым, как и утром, ему бы не помешала теплая ванна и крепкий сон.

— Ты уже дома? — удивляется мама.

— Я не мог опоздать на семейный ужин, — целует он ее в щеку.

— Есть какие-то новости, а то я не помню, когда в последний раз была в офисе?

— Вообще-то да, и очень важные.

Он обходит кухонный островок и становится с другой стороны.

— Суд по делу Рика состоится на следующей неделе в четверг, — он смотрит на меня, — Он нашел себе очень хорошего адвоката, и я уже не уверен в нашей победе.

— Не говори так, — сердится мама, — Какого бы супер-крутого адвоката у него не было правда на нашей стороне.

— Если бы только от этого все зависело, — вздыхает он.

— Я же могу присутствовать там?

— Да, конечно. Но ты уверена, что хочешь пойти туда?

Я неуверенно, но все же киваю.

— Хорошо, время я сообщу чуть позже, — направляется он к выходу из кухни, — Не буду вам мешать, если нужна будет помощь зовите.

На самом деле я не знала хочу ли я быть там, хочу ли снова видеть его. Этот человек поломал мне всю жизнь и встречаться с ним снова не лучшее мое решение. Но я должна услышать приговор, который ему вынесут, своими ушами. Должна лично убедиться, что ему дадут заслуженный им срок. А еще я хочу взглянуть на него в тот самый момент, когда он поймет, что отныне его жизнь разрушена.

— Ты чего застыла? — волнуется сестра, — С тобой все в порядке?

— Да, просто задумалась.

Она с прищуром смотрит на меня, но не считав нечего подозрительного кидает мне полотенце.

— Посуда ждет тебя.

— О нет.

Все было готово. Стол был уставлен большим количеством блюд, но мама то и дело волновалась, что она что-то забыла. Все были готовы к этому ужину, все, кроме меня. Если бы у меня была возможность я бы даже не спустилась вниз, но этот ужин в мою честь, и я обязана там быть. Поэтому собрав волосы в конский хвост я все же открыла дверь своей комнаты. С гостиной уже доносились голоса наших гостей, а именно голос Марии. Ее можно услышать за версту.

— И где она? Мы как бы ради нее тут все собрались, — предъявляла подруга.

— Вообще-то я все слышу.

Мария оборачивается и на ее лице нет ни капли смущения или удивления. Я знаю, что ее фраза была сказана в шутку, но она могла хотя бы немного сыграть. Она подлетает ко мне и заключает в крепкие объятья.

— Как ты?

— Буду лучше, когда смогу дышать.

— Ну тогда потерпи еще чуть-чуть, — смеется она.

Как только она меня отпускает, взгляд сталкивается с взглядом человека, которого я не хотела бы сегодня видеть.

— Привет, Анаис.

Надеюсь, букет желтых цветов в его руках не для меня. Не люблю желтый цвет.

— Это тебе, — протягивает он мне его.

Ладно, представим, что они другого цвета.

— Спасибо.

Я забираю букет и сразу же поворачиваюсь к Марии.

— Поможешь мне?

— Да, конечно.

До моей комнаты мы идем в полной тишине, но как только дверь за нашими спинами закрывается из Марии извергается лавина.

— Спасибо? Ты серьезно? Да они отвратительные! — кривится она, — Кто вообще дарит желтые цветы? Ужасный цвет.

Цвет расставания. Хотела сказать я, но решила промолчать.

— Не скажу же я это ему в лицо.

— А надо бы! Если он мне однажды подарит подобную фигню, он вместе с букетом будет стоять за дверью.

— Что-то мне плохо верится, — улыбаюсь я, ставя цветы в вазу.

— Я человек слова.

Мы смотрим друг на друга секунды две и начинаем смеяться. Не то чтобы подруга не держит слова, но все, что касается Дэвида у нее каким-то образом при фильтрации пропускает стадию долгой обиды. Хотя он сам об этом даже не догадывается. Она любит обижаться, но не на него.

— Ладно, пойдем иначе нас будет искать.

— А я думаю, они даже не заметили нашего исчезновение, — пожимает плечами Мария.

Спустившись к ним, мы не увидели ничего необычного. Все было, как в старые добрые времена, когда наши семью в полном составе собирались хотя бы раз в месяц за одним столом. Мамы сидели рядом и болтали о своем, как и отцы. Дженни с Сарой обсуждали, рассматривая что-то в телефоне, выделялся лишь Дэвид. Он просто сидел и смотрел в одну и ту же точку, мне бы хотелось сейчас залезть к нему в голову и узнать, что его беспокоит.

В этот раз подруга ошиблась. Все ждали нас, чтобы начать наш совместный ужин. Мария заняла стул рядом с Дэвидом, а я рядом с ней. Я чувствовала себя неловка, не знаю почему, но я была будто не в своей тарелке. Все взгляды были устремлены в мою строну и это пугало меня. Но меня спас Дэвид сам того не осознавая.

— Кто-то хочет что-то сказать?

Все молчат.

— Тогда скажу я.

Сердце начинает биться чаще, а дыхание учащается. Он всегда умел произносить красивые речи и навряд ли за эти пять лет что-то изменилось. Дэвид поднимается из-за стола, а я стараюсь успокоить свой пульс.

- Сейчас я не скажу ничего нового, даже больше, я буду повторять это всегда. Анаис — самый сильный человек, которого я когда-либо встречал. В ней кроется столько силы и упорства, сколько нет в большом и здоровом мужчине. И она в очередной раз нам это доказала, — он поворачивается ко мне, — Кто бы что тебе не говорил, помни, ты достойна большего. Твои мечты разбили в дребезги, но ты поставила новые цели и продолжаешь упорно идти к ним, несмотря ни на что. Ты не сдаешься и продолжаешь гнуть свою линию, даже возможно иногда через чур. Но в самом конце, когда ты дойдешь до вершины и увидишь какой вид тебе открылся, твое лицо озарит уставшая, но счастливая улыбка, и ты поймешь, что все сделала правильно. Что все решения, которые принимались и даже те, которые принимались не тобой, были верными. Нужно всего лишь немного подождать.

Дэвид занимает свое прежнее место, а его речь заставляет всех притихнуть и задуматься о сказанном. Меня же тревожат его последние фразы. Я знаю, что он говорил о себе и мне даже не пришлось утруждаться, чтобы понять это.

— Это было потрясающе, — улыбается мама, — Спасибо.

Я опускаю взгляд в тарелку, чтобы ничего не говорить. Мама обязательно что-нибудь да спросит, она просто так это не оставит.

— Я тоже бы хотела кое-что сказать, — встает Мария.

Как-то меня это совсем не радует. Сегодня все какие-то разговорчивые.

— Мы с тобой знакомы уже очень давно, не хочу считать и понимать, насколько я стара, так что опустим цифры.

Ее слова заставляют меня улыбнуться.

— Как Дэвид уже сказал, ты самый сильный человек, которого я встречала. И я горжусь тобой, как и все здесь. Я хочу, чтобы твоя жизнь сложилась так, как ты этого желаешь, чтобы твоя семья и твой любимый человек всегда были рядом и всегда поддерживали тебя. Не бойся своих желаний, стой на своем и иди напролом. Не слушай, что говорят тебе другие, они не ты. Они не могут решать, как будет лучше тебе, только ты это знаешь.

Не хочу никого обидеть, но речь Марии мне понравилась больше. Он сказала то, с чем я полностью согласна. Я единственная знаю, как мне будет лучше, и никто не вправе делать выбор за меня.

Подруга садится, а я наконец-таки поднимаю голову чтобы посмотреть на всех за столом. А за столом была полнейшая тишина. Сначала я не поняла в чем причина, пока не проследила за взглядами, направленными за мою спину.

Я не заметила и не услышала, как Дэвид покинул свое место. Никто не понимал в чем причина такого поведения, кроме Марии, так как она, извинившись последовала за ним. Я успела схватить ее за руку в тот самый момент, когда она вставала из-за стола. Но она ничего не сказав лишь показала головой.

Как только их спины исчезли за столом снова поднялись разговоры. Каждый разговаривал на интересующие их темы, а я сидела и ковыряла вилкой тарелку, размышляя о произошедшем. Из-за всего происходящего аппетит пропал и сейчас мне хочется закрыться в комнате и побыть одной. Даже возвращение в больничную палату выглядит не так ужасно, как раньше. Никогда бы не подумала, что я захочу туда вернуться, настолько быстро.

Разговоры за столом не стихали и видимо заметив мое отстранение, мама решила привлечь меня к диалогу, но я этого не желала. Меня устраивало сидеть и молча ковырять вилков в тарелке, в пол уха слушая их разговоры.

— В следующую среду в парке пройдет фестиваль небесных фонариков, не хочешь сходить?

Небесные фонарики. Я обожаю их. Обожаю наблюдать как они сотнями парят в небесах все дальше и дальше улетая от нас. Они как маленькие звездочки, такие красивые и такие яркие. Но, как и положено самым ярким, они быстро сгорают, оставляя за собой темноту. Вместе с ними и сгорают наши тайные желания и мечты.

— Очень хочу.

— Ну тогда принимай в свою компанию Дженни с Сарой, — улыбается мама.

— Без проблем, так будет веселее.

— Думаю, Мари тоже присоединится к вам, — с нежной улыбкой произносит миссис Геррера.

— Она точно не сможет такое пропустить, — соглашается с ней Сара.

Кстати о Марии, ее вместе с Дэвидом нет уже достаточно долгий период времени, поэтому я решила пойти и проверить все ли у них в порядке.

— Ты куда? — интересуется мама, когда я встаю из-за стола.

- Пойду найду Марию.

В ответ я ничего не услышала, поэтому больше ничего не сказав покинула столовую.

Чем ближе я подходила к прихожей, тем отчетливей слышала их голоса. Они старались говорить шепотом, но у них это определенно не получалось, каждое слово из их спора было мне прекрасно слышно. Я не из тех людей кто подслушивает чужие разговоры, но в этот раз любопытство взяло надо мной вверх. Поэтому я как можно тише подошла к стене и спрятавшись за нее, позволила себе послушать небольшой кусок.

— И когда это произойдет? Ты обещал мне! — на повышенном тоне, но шепотом говорит Мария.

— Не сегодня, — вздыхает Дэвид, — Сегодня этого не произойдет.

— Сколько можно уже?

Я уверена, прямо сейчас она закатила глаза.

— Не позволь себе допустить ту же ошибку что и раньше, потому что больше шансов исправить ее у тебя не будет!

Что за ошибка? О чем они говорят? Что должно произойти? Больше не выдержав, я выхожу из-за стены.

— У вас все в порядке? — спрашиваю я, будто ничего не слышала.

Дэвид смотрит на меня с волнением и переживанием, в то время как Мария полна спокойствия.

— Да, все отлично, — улыбается подруга, — Просто нам нужно было кое-что обсудить, но мы уже закончили. Да ведь?

— Да, — коротко отвечает он и уходит.

Да что с ним такое?

Я молча провожаю его взглядом и когда его спина скрывается за стеной я дублирую свой вопрос.

— У вас точно все в порядке?

— Более чем, — как ни в чем не бывало отвечает она, — Вернемся за стол?

— Да, — с паузой отвечаю я, — Да, конечно.

На протяжение всего вечера меня не покидала мысль что все не так "отлично", как сказала Мари. На протяжение всего вечера она постоянно переглядывалась с Дэвидом, а тот в ответ лишь качал головой. Они что-то скрывают и это что-то важное, но никто из них не раскрывает этого секрета. Если бы не реакция Дэвида, я бы не и не подумала, что это что-то серьезное. Его это очень сильно волнует, в то время как Марию это не беспокоит, либо она успешно это скрывает.

Когда пришло время прощаться, в воздухе витало еле чувствительное напряжение, но никто кроме меня видимо не замечал этого. Я чувствовала, как оно давит и с каждой минутой все больше и больше. Я старалась не подавать виду, но взволнованный взгляд Дженни доказывал мне, что получается у меня не очень хорошо.

— Ты в порядке?

— Да, просто устала немного.

— Ну ладно.

Напряжение это веяло только от одного человека за этим столом. И сейчас он сидит и смотрит на меня. Я до последнего старалась игнорировать его взгляд, но моя выдержка меня подвела. Я ответила. И моментально пожалела. То, что я старалась подавить в себе, все это время, вспыхнуло вновь. И связь, образовавшаяся, между нами, заставила бабочек в животе снова порхать. Но как быстро эта связь появилась, так же быстро она и пропала. Он прервал ее, разорвав зрительный контакт. В его взгляде не было той любви и нежности, которую я ощущала раньше. Не было больше того Дэвида, которого я знала. Он стал другим человеком. Человеком, который начал новую жизнь, в отличие от меня.

В этот момент и умерла последняя надежда, которая где-то глубоко внутри таилась и старалась согреть меня. Он хотел, чтобы я начала новую жизнь? Он этого добился.