Не такая, как все

Глава 12

Едва слышный скрежет ключа в замке. Лайам повернул голову. Кто это? Гектор и Инес? Нет, они на весь день уехали в Хартфорд, к кузине Инес — показать ей малыша.

Это Марисала! Господи, пожалуйста, пусть это будет она…

Марисала стояла на пороге.

Знакомая безразмерная футболка, кожаная куртка и вытертые джинсы с дырами на коленях. Волосы растрепаны, на бледном лице — следы слез. Но никогда еще Марисала не казалась Лайаму столь прекрасной.

Он даже не поздоровался. Просто вскочил и, боясь поверить в чудо, стремглав бросился к ней.

— Я люблю тебя!

Марисала улыбнулась. На ресницах блеснули слезы — и она не пыталась их скрывать.

— Знаю. Я прочла об этом в «Глобе».

— Видишь, я победил себя, — тихо произнес Лайам. — И это только начало. Я напишу книгу обо всем пережитом. Обещаю тебе. Конечно, это не Бог весть какое обещание…

— Для меня этого достаточно.

— Я боюсь, — прошептал Лайам, поникнув головой. — Просто до смерти напуган. Что, если, заговорив, я уже не смогу остановиться? Что, если страшные воспоминания, столько лет хранимые под спудом, вырвутся наружу и погребут меня под собой?

— Не бойся, я тебя откопаю.

Лайам рассмеялся.

— Конечно! Бог свидетель, тебе уже приходилось вытаскивать меня из-под земли!

— Я никогда тебя не покину, — прошептала Марисала. — Если хочешь, я буду сидеть с тобой рядом, пока ты работаешь. А по ночам буду отгонять от тебя кошмары… если захочешь.

— Уже хочу.

И словно не было этих двух страшных дней — Марисала снова в его объятиях, и на губах ее Лайам ощущает соленый привкус слез.

Он целовал ее со все возрастающей страстью, и наконец Марисала, рассмеявшись, смело протянула руку и коснулась воплощения его мужской силы.

— Вот это мне по душе! — со смехом воскликнула она. — Теперь я вижу, что ты и вправду по мне скучал!

Лайам был поражен — он не ожидал от Марисалы такой смелости. До сих пор она была робка и пассивна во всем, что касалось интимной близости.

Марисала подняла сияющие глаза — но улыбка исчезла с ее лица, как только она заметила его изумление.

— Извини, — поспешно воскликнула она. — Я не думала… Я не хотела…

— Марисала! — Он поднял ее голову за подбородок и заставил взглянуть себе в глаза. — И ты могла подумать, что мне это не нравится? Тебе нет нужды сдерживать свои желания. Прикасайся ко мне где хочешь и как хочешь — я буду только счастлив!

Глаза Марисалы снова наполнились слезами.

— Но я думала…

— Я знаю. Ты думала, что тебе придется переломить себя и сделаться другой. Ты думала, что не нравишься мне такой, как ты есть. Что я хочу того же, что и Сантьяго, — превратить тебя в безликое серое существо, не смеющее и рта раскрыть рядом с мужчиной!

Лайам прервал свою речь и прильнул к ее губам в поцелуе.

— Как жаль, что я не понял этого раньше! — продолжал он, с сожалением отрываясь от ее солоноватых губ. — Ведь чувствовал — что-то неладно. Ты так странно себя вела, и я подозревал, что ты…

И он снова впился в ее нежные губы.

— Мне нужна ты. — Он повернул ее лицом к большому зеркалу. — Смотри. Мне нужна только эта девушка. И никто другой. Растрепанная девчонка в рваных джинсах. Студентка медицинской школы. А в будущем — лучший врач свободной страны Сан-Салюстиано.

Он встряхнул ее за плечи, и Марисала счастливо рассмеялась.

— Любовь моя, возможно, с точки зрения Сантьяго ты не подходишь на роль идеальной жены. Но ты ведь не за него выходишь! А за меня. Марисала, ты выйдешь за меня замуж?

Марисала взглянула в зеркало. Вид у них обоих, надо сказать, еще тот… Марисала — взъерошенная, растрепанная, помятая, словно скатилась кувырком с высокой горы. У Лайама — осунувшееся лицо, красные от бессонницы веки, глубокие тени под глазами. Но улыбка его была искренней и светилась надеждой на счастье.

— Тебе не обязательно менять фамилию, — продолжал он. — Да я сам могу взять фамилию Боливар, если ты сочтешь, что так лучше! Мы оба молоды и можем подождать с детьми, пока ты не закончишь учебу. Если же ты вовсе не хочешь детей… Не знаю. Мне хотелось бы двоих-троих сорванцов, но, если это сделает тебя несчастной, я готов уступить. Ведь истинная семья — это союз любящих, которые готовы уступать друг другу… Но ты что-то притихла. Марисала, не пугай меня! Я ведь уже знаю, что такое затишье предвещает грозу!

Он повернулся к ней и внимательно вгляделся ей в лицо.

— Выходи за меня замуж. Пожалуйста, ответь мне «да». А потом мы пойдем наверх и займемся любовью — только поскорее, а то я засну и просплю целую неделю!

— Как романтично! — рассмеялась Марисала.

Лайам поцеловал ее в щеку, уколов отросшей щетиной.

— Скажи мне «да».

Но в глазах Марисалы по-прежнему читалась тревога и неуверенность. Лайам поцеловал ее еще раз, и еще раз, словно хотел растопить лед недоверия в ее душе.

— Знаешь, я готов на любые уступки, — заговорил он снова. — Если не хочешь, мы можем даже не жениться! Можно ведь просто всю жизнь прожить вместе… Но нет, — оборвал он себя, — на это я не соглашусь! Я хочу, чтобы все было по-настоящему! Пусть и Бог, и люди узнают, что ты — моя, а я — твой, и ничто на свете нас не разлучит!

Марисала улыбнулась и поцеловала его. Но так и не сказала «да».

— О чем ты думаешь? — взмолился Лайам. — Объясни мне, что тебя удерживает?

— Секс.

Лайам замер от удивления, на мгновение потеряв дар речи.

— Что?

— Хочешь знать, чего мне сейчас очень хочется?

— Скажи, пожалуйста.

— Заняться с тобой любовью, — улыбнулась Марисала. — И как следует! Так, как я мечтала все эти дни! А после этого — если ты не передумаешь — можешь снова предложить мне руку и сердце.

Лайам невольно расхохотался.

— Такое предложение надо обдумать! Ладно, согласен.

— А Гектор и Инес дома?

— Нет, они…

— Отлично. Иди наверх и прими душ. И побрейся. Жду тебя в гостиной через десять минут. — Она снова поцеловала его. — И не забудь презерватив.

— Но…

Марисала обернулась.

— Ты не ослышался. Да, в гостиной. И на кухне. И в ванной. И, может быть, даже на чердаке, — объявила она, тщетно стараясь спрятать улыбку. — Но начнем с гостиной.

— Но… — Лайам поспешил по лестнице вслед за ней — но Марисала уже скользнула в свою спальню и закрыла дверь.

Лайам попытался повернуть ручку — заперто.

Если бы Лайам заметил время, то можно спорить на что угодно, стоять бы его имени в книге рекордов Гиннесса! Он ухитрился принять душ за полминуты — шагнул в ванну, пустил воду и тут же выскочил обратно. Оставшееся время он потратил на тщательное бритье.

Куда-то делся махровый халат: не найдя его, Лайам натянул шорты, сунул в карман упаковку презервативов и побежал по лестнице вниз.

Марисала ждала его в гостиной: она сидела у окна, завернувшись в его купальный халат. В волосах ее, темной волной рассыпанных по плечам, сверкали капельки воды. Едва Лайам появился в дверях, она задернула шторы, и в комнате воцарился мягкий уютный полумрак.

— Иди сюда, — позвала она шепотом.

Он повиновался.

Марисала встала и одним движением распустила пояс. Лайам, едва сдерживая нетерпение, сбросил халат у нее с плеч.

Как она прекрасна! Уже много раз Лайам видел ее обнаженное тело — но и сегодня, словно впервые, не мог отвести глаз.

Марисала положила руки ему на пояс, скользнула под резинку шорт. Губы ее в страстном поцелуе впились в рот Лайама. На этот раз она властвовала над ним, а он покорно подчинялся, она целовала, а он лишь отвечал на поцелуй.

Лайам застонал от наслаждения и потянулся к ней — и Марисала, взяв его за руку, сама указала ей путь.

— Знаешь, чего я хочу? — таинственно прошептала она.

— Кажется, догадываюсь!

— Я хочу, чтобы ты сел, — улыбнулась Марисала.

— Сел? А не лучше ли прямо так, стоя?

— Хм… Интересная мысль. — Тонкие пальцы Марисалы скользнули вниз и нежно сжали воплощение его мужской сути.

Боже, как хотел Лайам овладеть ею сейчас же, немедленно! Пусть только она отступит на шаг назад — и он…

Марисала так и сделала. А дальше случилось то, чему Лайам не мог поверить и много часов спустя.

Одним резким движением она стянула шорты, и они упали на пол. А затем Марисала опустилась на колени, подняв голову, одарила Лайама слегка вызывающей улыбкой… и он увидел звезды средь бела дня.

— Тебе нравится? — спросила Марисала, поднимая бездонные темные глаза.

Лайам облизнул языком пересохшие губы. Нравится? Да он не знает, на земле он или в раю! Если это продлится еще миг, он умрет от наслаждения!

— О да! — едва выдавил из себя он.

— Вот и хорошо. Мне тоже.

В кармане шорт Марисала нащупала упаковку презервативов, разорвала ее, вытащила один и управилась с ним довольно ловко.

Лайам не мог больше ждать. Он упал на диван, притянул Марисалу к себе и овладел ею — бурно, грубо, неистово.

Марисала громко вскрикнула и вцепилась руками ему в плечи, двигаясь с ним в одном ритме.

Боже, никогда он не думал, что женщина может дарить такое наслаждение! Неужели ему открылась настоящая страстная, дикая и необузданная. Женщина, которая не умеет скрывать своих чувств и всегда говорит то, что думает. Та женщина, которую он полюбил.

Лайам безоглядно отдавался любви, подчиняясь властному зову плоти, — но в сердце его, заглушая торжествующие фанфары страсти, все громче и громче звучала тихая мелодия нежности.

«Это любовь. — мелькнула у Лайама мысль. — Это и есть любовь, которая наконец пришла». И душу его переполнило ликование.

Марисала откинула волосы со лба и улыбнулась ему — и эта улыбка вознесла Лайама в небеса. Он парил где-то в заоблачных высотах, и все земные заботы, тревоги и горести казались ему лишь едва видимыми точками в бесконечной Вселенной Любви.

Медленно, очень медленно Лайам возвращался на землю. Все тело ныло, словно у космонавта после перегрузки.

Темная прядь Марисалы щекотала ему лицо, но у Лайама не было сил поднять руку. Если честно, не было и желания. Ему нравилось ощущать Марисалу рядом с собой.

— А теперь… — тихо заговорил он. Что ж, по крайней мере, он еще способен говорить! — Теперь объясни, пожалуйста, что ты имела в виду. Неужели ты полагаешь, что после этого я все еще не захочу на тебе жениться?

Марисала подняла голову.

— Я не знала, — смущенно ответила она, — придется ли тебе по душе такая… такая агрессивность.

Лайам погладил ее по щеке.

— Если ты отправишься в секс-шоп и купишь плетку и цепи, — с улыбкой ответил он, — это мне, возможно, и не понравится. Но все остальное…

— Вот и хорошо, — ответила Марисала. В голосе ее слышалось явное облегчение.

Лайам пристально смотрел на нее, и в глазах его разгорался знакомый Марисале огонь. Боже правый, а ведь еще секунду назад он не мог рукой шевельнуть!

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он и тут же прервал себя: — Нет, не отвечай. Сначала проведем еще один эксперимент. Кто знает, вдруг в этот раз нам просто повезло?

— Ты шутишь? — рассмеялась Марисала. — Ты же шевельнуться не можешь!

— А ты, кажется, бросаешь мне вызов? Что ж, посмотрим! — Лайам поцеловал Марисалу и поднялся на ноги. — Теперь моя очередь выбирать комнату. И я выбираю спальню. Свою.

Откуда только взялись у него силы? Он подхватил Марисалу на руки и понес вверх по лестнице.

Внеся Марисалу в спальню, он опустил ее на огромную кровать.

— Да! — воскликнула Марисала. — Мой ответ — да! Я согласна!

Последние ее слова потонули в жарком поцелуе.

Полуденное солнце ярко освещало влюбленных, и в темных глазах Марисалы Лайам видел отблеск того же радостного света. И он знал, что никогда больше не испугается темноты. Он наконец вернулся домой.