Не тихоня (СИ)

Глава 29

Одария

«Не сдавайся. Продолжай искать». Слова, которые я обнаружила в новом конверте от Евгении, выбили меня из колеи настолько, что я вчера на пары так и не приехала. Вроде, ничего нового, содержательного и важного эта «Евгения» мне не сообщила, а эмоции в хлам. Кто она? Неужели мы всё же знакомы? Как же мне теперь жаль, что не всех подруг Ани я знала.

Я не сдаюсь, я продолжаю искать, но какого чёрта эта анонимная девушка мне такое пишет? Подошла бы и лично в лицо сказала! Боже, я уже размышляю, как собственная мать. Но, может, моя родительница отчасти и права.

«Мы знакомы? — спросишь ты. Лишь отчасти. Поэтому не думай об этом», — писала незнакомка в первом письме. Не думать? Как об этом не думать? Чувство вины мучает? Боится моей реакции? Трусиха! Эта девчонка просто издевается! Вместо своего жалкого подобия поддержки лучше бы вообще замолчала. Или явила бы мне своё лицо, наконец. Она ведь даже не даёт мне шанса ответить хоть на одно из писем или задать хотя бы один вопрос. Неужели я и мои родители не заслуживаем хоть какого-то уважения?

Если после первого письма я ещё как-то защищала «Евгению» перед родителями и, особенно, матерью, то теперь и сама на неё злюсь. К чему это второе письмо вообще? Зачем?!

В большей степени именно оно вымотало меня вчера, а не мои приключения в парке аттракционов. Весь день в голове этот призыв не сдаваться и продолжать поиски заветной книги. Не сдаваться? Ха! Ну, спасибо, Евгения, за помощь! Очень уж мне помогло твоё новое письмо!

Думала уже и встречу с Артёмом отменить, наплевав на практическое задание и этот дурацкий парк. Можно же перенести на завтра или даже на послезавтра — уговаривала саму себя. Но, к счастью, передумала. Я просто решила: а с чего это я из-за жалкого клочка бумаги с парой коротких предложений должна забыть про себя и свои дела? Вот уж нет.

После принятого решения как-то само собой и настроение пошло вверх. Нервы успокоились, возвращая мне какое-то даже давно забытое уютное спокойствие. Неужели настолько Угольникова хочется увидеть? И платье-то милое надела, и реснички подкрасила, и локоны красиво уложила…

А уже после посещения парка я лежала в постели Артёма и смотрела вместе с ним комедийный боевик. Не поверила бы, что такое может быть, если бы не воспоминания о вчерашнем вечере, который провела неожиданно приятно даже без всякого секса.

Сегодня о той записке я уже почти не вспоминаю, как и о самой «Евгении». Вместо этого стараюсь держать себя в руках и не начать вызывать подозрения у Мартыновой и других одногруппников, глазея на Артёма. Я не должна на него глазеть! Никакого внимания, никакого мешающего общения — ничего мне не нужно! Если я решила сблизиться с Машей и Угольниковым, то это ещё не значит, что и другие мне нужны.

Я успешно весь день прохожу мимо своего тайного любовника и не обращаю на него внимания. Ровно до одного момента… Когда в студенческом коридоре я в очередной раз проходила мимо, но услышала позади женский голос, которому отвечал голос Артёма.

С кем это он там разговаривает? Неужели с той сисястой с рыжим каре, что плелась позади меня?

Оборачиваюсь и вижу: реально она! Задницу, и без того обтянутую в узкие лосины, выпятила, и груди свои Артёму почти в руки суёт. Ещё более откровенную майку не могла найти?

— Я считаю, что в современном развитом мире нет ничего странного и запрещённого в том, чтобы девушка сама подходила знакомиться к понравившемуся парню… — воркует она с МОИМ любовником! — Меня Леной зовут, а тебя?

— Артём… — ответил Угольников, вызывая во мне новую волну возмущения.

— В общем, Артём, ты мне очень нравишься, и я хотела бы познакомиться с тобой, если ты не против, конечно, — задорно подмигивает эта сисястая.

У меня аж челюсть сжалась от злости. Только попробуйте тут при мне начать флиртовать — обоих побью, и подмигивать больше будет нечем!

— Лена, я восхищён твоим откровенным признанием, решительностью, — отвечает ей Артём. — И, конечно, не могу просто взять и послать тебя, когда улыбаешься мне так мило и открыто.

Я тебе сейчас покажу «мило»!

— Но я уже занят и нахожусь в сетях другой женщины. Она меня побьёт, если я продолжу с тобой беседу, — продолжает одногруппник, поглядывая при этом на меня.

Лена тоже оборачивается в мою сторону, чтобы проследить взгляд Угольникова. Губы её разочарованно поджимаются: поняла, что здесь ей ничего не светит. У меня, может, и не пышная «троечка», но я тоже ничего. Так что пусть не глазеет, а быстренько проваливает.

— Твоя девушка? Красивая.

Она улыбается мне, но я не отвечаю тем же. К чему эти любезности?

Артём ей не отвечает — только кривовато улыбнулся и неопределённо пожал плечами. Но и этого достаточно: Лена растворяется в студенческой толпе

— Что же ты бедняжку-то отшил? — иронизирую.

— Вежливо отказал, — поправляет меня с абсолютно невозмутимым видом.

— Видал какая у неё грудь? Третий размер — не меньше.

— Меня и твоя устраивает. К тому же у нас с тобой уговор, если забыла.

— Неужели в самом деле соблюдаешь? Или при мне постеснялся?

— Я, вроде, не стеснительный. Да и ты не тихоня.

— Что ты хочешь сказать?

— Видел я, как ты без капли скромности в мой телефон вчера уставилась. И как сейчас взъерошилась, вижу.

— Глазастый какой, — чувствую укол раздражения.

— Конечно. Я всё давно разглядел, — подмигивает. — И ревность твою тоже.

— Мне просто не нравится, когда правила нарушаются.

— И это при том, что ты главная нарушительница всех правил взаимодействия в социуме.

— Самый умный, что-ли?

— Нет, я дурак. Сама же говорила. И как я сразу не понял, что ты втюрилась в меня, бедолага?

— Чушь несёшь, Угольников.

— Спорить не буду, — пожимает плечами. — Сегодня приедешь?

— Я слишком зла на тебя.

— Так значит я сейчас был прав?

— Поэтому приеду и отшлёпаю за слишком богатое воображение, — угрожающе тычу пальцем в его сторону.

— Отлично. Буду ждать с нетерпением, — посмеивается.

И он, видно, ждал. Потому что из-за вечерней пробки на светофоре автобус домчал меня на двадцать минут позже обычного. Уже подъезжая к нужной остановке, почувствовала вибрацию в кармане ветровки от мобильного телефона.

— Передумала приезжать? — встречает меня голос Артёма, когда я принимаю вызов.

— Уже почти на остановке, скоро буду.

— Опаздываешь сегодня, — короткий смешок. — Отшлёпать же обещала!

— Задерживаюсь.

— Важная персона?

— А разве нет? — дразнюсь, — Как минимум, важная гостья.

— Давай шевели булками, важная, а то я и мои собственные булки заждались уже.

Через несколько минут я стою в прихожей у Артёма, втянутая в бешеный марафон поцелуев. Он набросился на меня сразу с порога, мешая разуться, а я и сама забыла про обувь.

Влажные настойчивые губы мужчины и его крепкие руки на моём теле так разгорячили меня, что я не дожидаясь обнажения наших тел, со всей возможной силой шлёпаю Угольникова по мягкому месту. Тот рыкнул, стянул с меня ветровку и отбросил её на пуфик.

— Спасибо, что не на пол, — выдыхаю ему в рот.

Артём не отвечает. Он обхватывает меня руками за бёдра и поднимает вверх, унося в спальню.

— Я не разулась же! — смеюсь.

— Я разую, — говорит куда-то мне в живот и кусает сквозь топ.

Уже в спальне Угольников опрокидывает меня спиной на кровать и с этого самого момента мы оба превращаемся едва ли не в диких животных.

Сегодня мы быстрые, резкие и немного грубоватые. Я, как и обещала, дарю шлепки по пятой точке любовника, а тот угрожающе рычит и захватывает мои руки в плен своих широких ладоней. Он держит меня, но лишь до тех пор, пока ему самому не понадобится освободиться, чтобы как следует пощупать меня и расположить поудобней. Тогда я, освобождённая от захвата, снова принимаюсь шлёпать Артёма, смеясь и веселясь, как никогда прежде.

— В следующий раз я тебя свяжу, Рия, — шепчет с возбуждающими нотками угрозы, глядя мне при этом в глаза.

— Или я тебя.

— Посмотрим, кто кого.

Ровно на этих словам мои бёдра нагло приподнимают, и я чувствую характерный напор в самом чувствительном месте своего тела. Натяжение, приятная наполненность… Наша сегодняшняя игра ещё только начинается.

Только вот всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Не знаю сколько прошло времени, но мы уже отдышались, и я почти начала засыпать. Убаюканная спокойствием, радостью удовлетворения…

Пора.

Тяну руку и включаю ночник на тумбе возле кровати. Шуршу простынями, приподнимаюсь с опорой на локоть и свешиваю ноги на пол. Ищу глазами все предметы своей одежды. Намереваюсь встать, но меня за руку обхватывает широкая мужская ладонь.

— Останься, — говорит Артём, пальцем поглаживая тыльную сторону моего тонкого запястья.