Не тихоня (СИ)

Глава 39

Одария

Я толкаю дверь палаты. Аня лежит с закрытыми глазами в окружении белых стен. Из-под бледно-голубого одеяла виднеется землянистого цвета лицо, покрытое кислородной маской. Вокруг сестры трубки, капельница, электрокардиограф, аппарат искусственного дыхания и полная тишина.

Вдруг из-за туч на улице выглядывает солнце, и сквозь оконное стекло проникает его яркий луч, падающий прямо на неподвижное лицо Ани. Она, словно пробуждённая им, открывает глаза, и смотрит прямо на меня, не моргая.

— Разве ты не умерла? — спрашиваю в полном потрясении, возвышаясь над хрупкой девичьей фигуркой на больничной койке.

— А ты бы хотела этого? — сестра приспускает кислородную маску так, словно та ей больше не нужна.

— Ни за что на свете! Но разве ты не разбилась насмерть?

— Разбилась, — язвительная усмешка. — Какая жалость, ведь я не успела сказать тебе одну вещь: я ненавижу тебя.

Её лицо так похоже на моё. У нас один цвет волос, глаз, кожи. Одна форма носа на двоих и почти одинаковый рост. Но, не смотря на такие сходства, мы такие далёкие друг для друга, как две незнакомки.

— Ненавидишь? — слышу дрожь в своём голосе.

Почему? Почему Аня меня ненавидит? Неужели не понимает, что Ваня не выбирает её не из-за меня. Он не любит её, но любит меня. Неужели я виновата в том, что чувствует он?

— Но почему? — спрашиваю, смаргивая первые слезинки на глазах.

Взор заволокло и всё поплыло от влаги, но я вижу и чувствую, как озлобленно смотрит на меня Аня. И молчит, добивая, лишая последней надежды на нормальный разговор.

Почему же? Я ведь никого не уводила и не отбивала! В чём моя вина? В том, что младшая влюбилась в моего парня? В том, что терпела её глупые попытки отбить Ваню у меня? В том, что тот смеялся над ней?

Я просила парня, чтобы он был мягче и не обращал внимания на глупого подростка, которым являлась моя семнадцатилетняя сестра. Я старалась избегать Аниного внимания и не демонстрировать лишний раз своё счастье. Я таскала эти несчастные книги из студенческой библиотеки, как просила мама, чтобы «воспитать» младшую дочь и заставить ту сидеть дома, вместо тайных и крайне сомнительных вылазок по ночным клубам.

Да разве могло всё это сработать? Ничего не помогло. Никакая ласка и никакая строгость не работали на той, что уже считала себя взрослой.

— Я же спросила: почему ты меня ненавидишь? Что ты молчишь! — повышаю голос.

Аня возвращает на лицо кислородную маску и закрывает глаза.

— Почему?! — кричу ещё громче.

Мой крик эхом отражается от белых стен и продолжает звенеть в ушах, когда я закрываю глаза, очутившись в полной темноте.

Ничего не вижу и дышать всё тяжелей. Что-то давит на мои рёбра, и вскоре я понимаю, что это мужская рука лежит на мне, когда как я сама лежу на постели.

Нет никакой палаты, Ани, капельниц и трубок. Только я, сопящий под боком Артём и воспоминание о недавнем сне. В окно, между двумя не смыкающимися шторами, льётся совсем тоненькая нить лунного света. Часы на экране моего мобильного телефона показывают четыре утра. Ну и дела.

Поворачиваюсь на бок, чтобы сместить тяжеленную руку с ноющих рёбер на бедро. Угольников сквозь сон делает шумный вдох мне в спину и что-то бормочет.

— Почему ты плачешь? — едва разборчивый шёпот мне в спину.

— Что? — тоже шепчу.

Может, он сам с собой во сне разговаривает?

— Нужно спать, Рия…. Завтра на пары.

Голос парня хрипит и вибрирует, как бывает сразу после пробуждения. Вдыхаю с намерением игнорировать его бормотание и поскорей заснуть.

Только вот рука Артёма вдруг покидает моё бедро и спустя секунды мужские пальцы скользят по моим щекам. Я тут же поняла две вещи: Угольников уже не спит, а моё лицо и в самом деле мокрое. Даже и не поняла, что заплакала в реальности.

— Просто кошмар приснился. Давай спать, — отвечаю.

— Давай…

Парень быстро заснул, судя по сопению за спиной, а вот я пролежала ещё около часа в задумчивости. Приснившееся вселило тревогу и тоску. Ещё и мысли об Ивановой с её выходками вновь пришли в мою голову. Всё смешалось в неприятную вязкую кашу, есть которую точно не хочется.

На утро в итоге проснулась совсем «раздавленной». Всё валится из рук, проливается. И аппетита совсем нет: опрокидываю в себя чашку кофе, ничем даже не закусив.

— Кофе на голодный желудок? — заметил Артём мои действия.

— Ой, только не включай папочку…

Быстро собираемся на первую пару: одеваемся, на ходу чистим зубы, обуваемся…

— Что это такое было ночью? — спрашивает, когда мы уже сели в машину.

— Мне приснился плохой сон.

— Что тебе снилось?

Щёлкаем ремнями безопасности. Я спокойно отвечаю:

— Моя сестра.

— О… понятно.

— Но я думаю про Алину. Мало её было за волосы подёргать — надо было быть не такой ласковой.

— Ты сейчас о каких волосах речь ведёшь? — Артём поворачивает ключ зажигания. — Неужели вы дрались?

— Нет, мы лишь обменялись коротким комплиментом. Ну ничего: сегодня ей мало точно не покажется! Все выходные об этом мечтала…

— Что ты собираешься делать?

— Поговорить с ней.

— Рия, давай только без драк.

— Боишься, что Иванова моё личико испортит? Целовать меня перестанешь?

— Боюсь, что Иванова, благодаря твоим стараниям, откроет абонемент к травматологу. Я сам с ней поговорю.

— Как бы не так! Это моё дело, Артём. Что за режим «папуля» у тебя включился сегодня?

— Не включал я никакой режим, — умело крутит руль, вывозя нас с парковки у дома. — А дело Наше. Ты посвятила меня в эту историю, и теперь я часть её. Здесь нужна моя холодная голова, а не твои измотанные нервы.

Конечно, я его не послушалась.

Следила за Ивановой с самого утра, а та, как нарочно, держалась от меня на расстоянии. То в буфет сбежит, то с подружками хихикает где-то в укромном уголке.

Но я не буду собой, если поскромничаю и позволю тупой блондинке провести меня. В середине учебного дня, пока Артём пропадает где-то с друзьями, делаю вид, что слишком занята разговором с Мартыновой, чтобы замечать что-либо вокруг. В этот-то момент я и увидела краем глаза, как Иванова вешает себе на плечо сумку-шоппер и в одиночестве выходит в коридор.

Она настолько ненавязчиво забивает свою сумку книгами, что я никогда и подумать не могла, что там кроме тетрадей и косметики что-то есть. Да и дела мне не было до этой девчонки в последние месяцы…

— А ну стой! — цепляю одногруппницу за плечо, выбегая вслед за ней из аудитории.

Алина оборачивается, брезгливо сбрасывая мою руку и морщится:

— Чего тебе, Крылова?

— В библиотеку несёшься? — задираю голову и скрещиваю руки на груди.

— А тебе какое дело? Уже и ходить туда, кроме тебя, никому нельзя?

— Что в сумке? — киваю на шоппер.

— Книги на сдачу, — зло щурит глаза. — Отвали, а?

— Показывай, что у тебя там за книги!

— Ты совсем больная? Крыша у тебя уже течёт с книгами этими!

— Крышу я тебе сейчас продырявлю, если не покажешь книги! Я работаю в библиотеке и обращаюсь к тебе, как библиотекарь!

— Сегодня не твой рабочий день, Крылова! — нервно отбрасывает свои волосы за спину. — Угомонись!

— Тогда идём вместе. Пошли! — машу рукой в зазывающем жесте. — Чего стоишь?

— Ты маньячка. Никуда я не пойду с тобой.

— Я ведь поговорю с Елизаветой Петровной, и мы придумаем санкции против тебя за твои книжные долги.

— За остальными должниками так же бегаешь?

— Являюсь к ним в кошмарных снах и обещаю адские муки.

— Больная.

— Ладно. Тогда так: у тебя в сумке все книги с синей обложкой. Да?

Иванова с досадой поджимает губы, и я понимаю, что права.

— Допустим. И что с того? — с вызовом задирает голову.

— Зачем они тебе?

— Сама не догадалась?

— Настолько глупа, что хочешь позлить меня именно таким образом? Не лень таскаться с таким грузом постоянно и бегать раз за разом в библиотеку?

— Не лень. Ты мне настолько неприятна, что я готова и на такое.

Какая глупость… Нисколько не поумнела за время, что мы вместе учимся.

— Ненависть на грани любви и помешательства… — смеюсь.

Она в самом деле так неравнодушна к моей персоне? И кто из нас болен… Мой смех угрожает стать истерическим… С такими-то нелепыми врагами…

— Мне наскучило уже. Вот и возвращаю. Пора жить жизнь дальше, не зацикливаясь на прошлом. И ты для меня теперь в том самом прошлом, — приподнимает сумку и трясёт ею в воздухе, — как и эти книги. Ты сиди и дальше в своём трауре, игнорируя всю группу, а я намерена начать наслаждаться настоящим. Прекрасным настоящим, где нет Одарии Крыловой с её высокомерной задницей.

Я даже почти зауважала Алину после такой пламенной речи. Почти.

— Хочешь посмотреть мои книги? — продолжает девушка. — Пошли в библиотеку вместе. А я просто посмеюсь над тобой и твоей одержимостью синим цветом.

_______

Все оставшиеся главы будут выходить по средам) ♡

Пока не располагаю большим количеством времени для написания книг, но следующая книга (сейчас пишется в стол) планируется с ежедневной выкладкой)