Не верь, не бойся, не проси. Книга пятая

ГЛАВА 88

В тот день Яр взялся готовить сам – хотя это “сам” и означало, что он обоих, и Яну, и Тука, загонял за водой, дровами и даже какой-то травой, которую, как оказалось, в лицо знал только Тук.

Видно было, что Яр радуется. И не только потому, что прибыли документы. И хотя Яна всегда знала, что к своим армейским друзьям Яр относится по-особому, такую откровенную радость на его лице он видел в первый раз.

Тук, кажется, тоже заметил что-то подобное. Всю дорогу, пока они искали растопку и ту самую травку, он искоса поглядывал на Яну с какой-то подозрительной усмешкой, но ничего не говорил.

– Куда теперь? – спросил он ещё в лесу, наблюдая, как Яна пытается поудобнее перехватить охапку валежника.

– Домой, – буркнула Яна машинально.

– Я не про то. С документами – куда?

Яна наконец разобралась с ветками и, плотно прижав их к себе, двинулась в направлении избы.

– В Лондон думали, – сказала она.

Тук кивнул и направился следом за ней.

– Если что, – сказал он, не глядя на Яну, – ну, если вдруг захочешь… тебя можно попробовать отмазать от суда. Останешься в Москве.

Яна бросила быстрый взгляд на него.

– А Яр?

– Яра – нет.

– Тогда нафига?

– В этом смысл, – пояснил Тук, – если ты хочешь от него уйти – устроить это я могу. И он тебя не найдёт.

Яна остановилась и зло посмотрела на него. Она сама чувствовала, как против воли кровь приливает к щекам.

– Тук…

– Да не заводись ты, – Тук посмотрел на неё, насмешливо прищурился и двинулся вперёд, заставляя Яну поспешить следом. – Я сказал – если хочешь. Мало ли что.

Яна покачала головой. Ей почему-то расхотелось продолжать разговор, так что домой они добирались в полной тишине.

Когда вернулись, Яр стоял перед кухонным столом, оборудованным справа от печи, и что-то замешивал в горшках. Яна секунду смотрела на его широкую спину, чувствуя, как болезненно замирает её собственное сердце. Затем швырнула ветки в угол у двери и с разбегу обхватила его за пояс, прижимаясь к спине всем телом, почти прилипая к ней.

Яр на секунду замер. Тело его напряглось.

Сердце Яны забилось бешено, потому что она поняла вдруг, что сделала – на глазах у Тука, который, конечно, давно уже всё понимал, но не видел до сих пор никогда.

Несколько мучительно долгих секунд Яр стоял неподвижно, так что Яне оставалось только слушать шум крови в собственных висках, а затем опустил половник и медленно повернулся, на ходу загребая её рукой и прижимая к себе с другой стороны. На Яну он не смотрел, но и не отпускал. Взгляд его был устремлён на Тука, замершего в дверях.

– Что у вас произошло? – спросил он мрачно, продолжая прижимать Яну рукой так, что у той заломило в костях.

– Да так… поспорили немного, – Тук выплюнул за порог листочек той самой вкусной травки, которую его отправили собирать.

– Яна? – Яр опустил взгляд, но тона не сменил.

Яна молча покачала головой.

– Вообще ничего, – сказала она и прижалась к плечу Яра щекой. – Я просто скучала.

Яр ещё раз с подозрением перевёл взгляд с одного на другую, а потом сказал:

– Ладно. Душицу принёс? Сейчас посыпем и садитесь есть.

Все трое молча разместились за столом – Яр сел последним, поставив сначала перед остальными горшки с едой.

– Утка с грибами, – сказал он и отдельно для Яны пояснил. – Но соус другой.

Яна кивнула и первой сунула ложку в густое месиво – Яр в последнее время старался половину готовки брать на себя, но обычно от него можно было дождаться только шашлык и утку на вертеле. И вообще, готовить на костре у него получалось лучше, чем в печи, хоть он и был знаком с этим хитрым устройством лучше, чем Яна. В итоге, как правило, за ним был обед и походная еда, если они оставались ночевать в лесу, а Яна занималась готовкой дома по вечерам.

Какое-то время все трое сосредоточено звенели ложками, после чего Тук, расправившийся с уткой быстрей других, прокомментировал:

– Отпад. Можешь, когда хочешь.

Яр усмехнулся. Вскинул руку, инстинктивно потянувшись к Яне, и тут же опустил. Яна поймала его взгляд, мгновенно из довольного ставший виноватым, и сама ощутила укол обиды, который тут же попыталась стереть.

– А утку я подстрелила, – похвасталась она. – Яр чё-то всё больше по грибам в последние дни.

– Потому что ты всё равно лисичек от мухоморов не отличишь, а одно только мясо достало уже жрать.

– Мог бы научить, – обиделась Яна.

Яр снова машинально потянулся к ней и снова опустил руку, будто натолкнувшись на какой-то барьер.

– Янчик, мне нравится как есть, – сказал он и если бы не эта рука, которая дважды поднималась и замирала, не решаясь обнять, эти слова могли бы помочь.

– Забей, – бросила Яна, откинулась на стуле и замолкла. Наступила тишина – столь же тягостная, сколь лёгким было настроение Яра несколько часов назад.

– Так что теперь? – повторил свой вопрос Тук, когда тишина уже стала напрягать и его.

– В смысле? Выбираться отсюда, что ещё. Скоро зима. Генератор сломан. Если тут жить – надо другой покупать. Ты, конечно, наверное бабок привёз, но не будешь же ты нас содержать. Если тут жить, то надо думать, где их напостоянку брать.

– Я не хочу, – буркнула вполголоса Яна. Встала и отошла к окну.

Яр проводил её взглядом, но следом не встал.

– Опять, – так же тихо прокомментировала она, обращаясь к одному только Туку. – Это у него через раз.

– Могу его понять, – Тук тоже смотрел Яне вслед.

– Да ты ещё только не начинай!

Яр слегка стукнул кулаком по столу и сконфуженно замолк. Потом взялся за термос и разлил по кружкам дымящуюся коричневую жидкость, которую продолжал называть сибирским грогом.

– Яна, будешь пить? – рявкнул он, замерев над последней чашкой.

– Потом, – буркнула Яна и крепче обхватила себя за локти.

– Я думаю, – сказал Яр снова вполголоса, – это на неё так действует тайга. Он одна не сможет жить.

Тук поднял бровь.

– А ты не действуешь так на неё?

Яр поджал губы.

– Это наше дело. Мы разберёмся, Лёш.

Тук поджал губы и, взяв в руки чашку, потянул горячую жидкость. Поболтал, размешивая специи, и сделал ещё глоток. Он хмурился, но Яр уже решил, что Тук так и не скажет ничего, когда Тук наконец заговорил.

– Ты понимаешь, что она всё бросила ради тебя?

Яр поднял глаза от кружки и серьёзно произнёс:

– Да.

Снова наступила тишина.

– И ты тоже мог не помогать, – продолжил после долгой паузы Ярослав, – спасибо. Что пришёл. Что достал телефон. Что выбраться помог. И что не бросаешь теперь.

Тук поморщился.

– Это неважно всё, – сказал он. – Тебя… – Тук замолк, покосившись на Яну, и продолжил уже совсем тихо. – Тебя ищет Журавлёв.

– Он вышел?

– Да он толком и не сидел. Отпуск решил устроить себе. Паломничество… к святым местам. Его тогда, в девяносто четвёртом, сняли. Когда со шлюхами был скандал. Ролик ведь ты запустил?

Яр поджал губы.

– Ну, я.

– Ну и дурак. Он и так бы тебя не простил, а тут ещё это дерьмо.

– Сам же говоришь – и так бы не простил! – разозлился Яр. Он не заметил, как заговорил в полный голос, и тут же Яна обернулась и поинтересовалась:

– Вы там про кого?

Яр замолк и напряжённо посмотрел на него.

Яна поймала его взгляд, вскинула бровь и, медленно приблизившись, опустилась бёдрами на стол около него.

– Чё-то я не понял ничего, – сказал он.

Тук тоже молчал, внимательно глядя на Яра, и ждал, когда тот примет решение.

Да и сама Яна не смотреал на него. Её интересовал только Яр – и то, что стоило появиться в их жизни кому-то третьему, пусть даже это и был Тук, как сразу всё возвращалось на круги своя. Снова Яр боялся коснуться её. Снова не собирался ничего говорить о своих проблемах.

Наконец Яр недовольно крякнул и озвучил:

– Про отца твоего.

В его взгляде, устремлённом на Яну, отобразились усталость и вызов. Яр готовился к истерике. Они с Яной о Журавлёве-старшем не говорили никогда, разве что в тот раз, когда Яр хотел подложить её знакомому отца. Воспоминания были не самые приятные, но в эту секунду они Яну не очень-то волновали.

– Он тебя посадил, да? – выпалила она. К этому вопросу они тоже не подходили ни разу.

– Думаю, да, – устало согласился Яр.

– Сам знаешь, что да, – раздался голос Тука с другой стороны стола.

– И что он хочет теперь от тебя? – продолжила допрос Яна.

Яр поморщился.

– То же, что и всегда, – сказал он наконец и беспомощно посмотрел на Тука в поисках поддержки.

– Яна, сядь, неудобно с твоей задницей говорить.

Яна поспешно опустилась на стул, но на сей раз будто бы невзначай так продвинула его вдоль края круглого стола, чтобы оказаться с Яром плечом к плечу.

– Журавлёв сейчас шпыняет ментов, чтобы искали быстрей. Этот ваш дом не числится нигде. У Яны был договор купли-продажи, подписанный с какой-то фирмой, которая лопнула давно – договор я изъял. Но есть же ещё налоги со сделки и прочее дерьмо. Я так думаю, что рано или поздно он вас найдёт. Так что вам по-любому надо отсюда уходить. Решайте куда.

– В Лондон… – растерянно протянула Яна.

– Прямо в Лондон я бы не советовал. Надо хоть немного запутать следы.

– В Швейцарию, – ответил твёрдо Яр, – через Магадан.

Тук повёл плечом.

– Нормальный вариант. Но надо брать билет. И в Магадане вас уже могут искать. Я предлагаю так, – он извлёк из кармана телефон и потряс его в руке, а потом негромко выругался. – Вот чёрт… С дороги ещё ловил.

Тук покачал головой.

– Короче, билеты куплю я и дам вам знать – найдите только место, чтобы он ловил.

Яр кивнул и взял из его рук телефон.

– Спасибо, – произнёс он, глядя на стол перед собой.

– Ты уже говорил, – Тук усмехнулся. – Ты больше не вляпайся ни в какое дерьмо. Ну и если что… Буду потом звонить. Будешь у меня в Европу окном.

Тук усмехнулся и, встав, хлопнул Яра по плечу рукой.

– Ты что, не останешься до утра? – спросил тот.

– Да это. неохота вам мешать.

Тук окинул взглядом обоих сидящих за столом. Яна плотно прижался к Яру плечом, и тот на сей раз не пытался уклониться, напротив, так же изо всех сил вжимался в него. «Голубки», – хотел было пошутить он, но представил реакцию Яра и передумал.

– Оставайся, – вдруг попросила Яна. – Яр соскучился, видишь же. Когда увидитесь ещё?

Тук замешкался и перевёл взгляд на Яра. Тот молча смотрел в стол перед собой.

– Дорогу всё равно развезло, – буркнул Тук наконец и вернулся за стол.

Тук остался не на ночь, а на три дня – Яна, которая сама выступила инициатором этой идеи, чувствовала, как стремительно выпадает из повседневной жизни Яра – на охоту тот ходил с Туком, Тук теперь заботился о дровах, и даже воду Яр таскал вдвоём с Туком. Зачем здесь нужна она сама, Яна не понимала, тем более, что Яр не прикасался к ней все эти три дня – не было ни утреннего секса, который уже стал привычным, ни даже простых объятий по вечерам.

Яна начинала беситься, и неизвестно, до чего бы в конце концов дошла её нарастающая злость, если бы на четвёртое утро не выпал снег.

Стояло ещё только начало октября, и никто не ожидал этого снега – даже Яр, который больше всех говорил о приближающихся холодах.

Белая пелена одеялом накрыла деревья и палую листву, и только вода в озере пока ещё оставалась водой, хотя ночью ненадолго и превратилась в лёд.

– Дождались, – сообщил Тук, закуривая сигарету. Сигареты он привёз с собой – Яр и Яна давно уже перестали курить.

Яна куталась в свой новенький пуховик. Яр пока ещё нормально чувствовал себя в свитере и ветровке, а вот Туку, который не собирался задерживаться здесь надолго, не повезло больше всех – у него не было ничего, кроме водолазки и пиджака.

– Надо ехать, – сказал он и посмотрел на Яра. Тот только кивнул.

Тем же утром они попрощались. Тук оставил им дополнительную флягу бензина и уехал, оставив между деревьев длинный след из примятого снега.

Яр повернулся к Яне, и Яна уже думала, что сейчас, когда Тука рядом нет, Яр наконец обнимет его, но тот просто посмотрел с минуту молча, отвернулся и пошёл в дом.

Яна обхватила себя руками, чувствуя, как каждой клеточкой тела ощущает теперь приближение зимы.

Весь последующий день Яр таскал телефон с собой и отыскивал точки, где будет хоть немного пробиваться связь.

Тук прозвонился к вечеру второго дня. Яр молча выслушал его и, поблагодарив, повесил трубку, а затем посмотрел на Яну.

– Самолёт будет только двадцать шестого числа.

– А сегодня какое?

– Четвёртое.

Яна присвистнула.

Яр усмехнулся одним краешком губ.

– Вот и посмотришь, каково тут зимой.

Зимой на самом деле – по крайней мере в октябре – оказалось не так уж и страшно. Разве что пришлось отказаться от ночёвок у костра, да от купаний в озере. Купаться и бриться тоже теперь было трудно – но Яна старалась не пропускать ни дня, в то время как Яр на эти процедуры попросту наплевал.

Зато он снова стал успокаиваться. Говорил он после визита Тука немного и на охоту с появлением снега снова стал ходить один, но зато постоянно тянулся Яну обнять – даже когда тот был занят готовкой или дремал. Яне не нравился его взгляд – какой-то грустный и протяжный, как деревенская песня-плач, и не нравилось то, что хрупкая гармония, установившаяся между ними, дала трещину, стоило только между ними встать кому-то ещё. Она необыкновенно отчётливо понимала, что в Лондоне будет куда больше людей и куда больше соблазнов. Невольно вспоминалась их первая поездка на Байкал, когда они были почти что счастливы – недолгих несколько недель. Выбора, впрочем, не было, она и сама понимала, что жить здесь до конца дней не сможет. И двадцать четвёртого октября Яр заправил джип, закинул сумки на заднее сиденье и остановился около дверцы.

Ни ему, ни Яне не хотелось покидать этот дом. Яр необыкновенно отчётливо осознавал, что не вернётся сюда, в дом своего детства, уже никогда.

Яна тоже чувствовала нечто похожее – она хотела подарить этот дом Яру. Из всего, что они сделали за десять лет, только он и принёс пользу им двоим. Это место не хотелось терять, и она просительно посмотрела на Яра, будто уговаривая остаться ещё хотя бы на денёк.

Яр прикрыл глаза и покачал головой. На денёк остаться было нельзя – никто из них представить не мог, когда будет следующий рейс. Он первым нырнул в салон, а следом и Яна.

– Меняться будем? – спросила Яна.

Яр кивнул. Ехать по прямой дороге было бы не так уж долго, но, учитывая погоду и поваленные деревья, можно было рассчитывать часов на двадцать в пути. Яр бы предпочёл переночевать в машине, а утром продолжить путь, но иногда Яне проще было уступить, просто чтобы не заглаживать непонятную вину потом.

Часов через пять пути стало ясно, что прогнозы сбываются целиком – недавно прошла метель, и под тяжестью снега кое-где обвалились деревья, да и просто, чтобы продвигаться по сугробам, нужен был снегоход, а не джип. Колёса без конца буксовали в сугробах, пока, в конце концов, мотор не издал последний вздох и окончательно не заглох.

Было уже совсем темно, и за окнами машины косыми брызгами снова мела метель.

Яр выругался.

Яна вопросительно, даже с надеждой, посмотрела на него.

– Сможешь починить? – спросила она.

Яр уже знал, что не сможет, но на всякий случай всё-таки выбрался наружу и поднял капот. Посмотрел на неё какое-то время, больше подбирая возможные решения, чем пытаясь разобраться, что же именно там сорвалось.

Можно было вернуться назад. И что потом? Сидеть взаперти в избушке в четырёх часах езды от населённого пункта всю зиму. Хорошо хоть Тук оставил телефон, только трудно было представить, что кто-то, кроме самого Тука, потащится их спасать. А сам Тук уже должен был быть в Москве.

Ярик попытался прикинуть, сколько ходу до Магадана – получалось, что если не спать ночью, ещё можно было успеть на самолёт.

Он захлопнул капот и засунул нос в салон.

– Перебери шмотки. Выкинь всё лишнее. На сборы пятнадцать минут и идём пешком.