Не верь, не бойся, не проси. Книга пятая

ГЛАВА 93

– Ярик…. – Яна неуверенно улыбнулась. Несмотря на то, что ничего плохого она не сделала, почему-то стало неуютно, а взгляд Яра не обещал ничего хорошего. – Привет, – Яна стремительно взяла себя в руки, отодвинулась от Гарольда, всё ещё бледного как мел, и улыбнулась.

Яр на улыбку не среагировал.

– Привет, – ответил он, и голос его подозрительно напоминал клокочущее рычание недовольного присутствием гостей мастифа.

Яна сглотнула.

– Это Гарольд… – Яна только тут поняла, что говорит по-русски и, прокашлявшись, перешла на английский, – Гарольд, это… м… мой партнёр… Ник.

Яна перевела взгляд с Яра на Гарольда и обратно. Ярик теперь смотрел только на Гарольда – прищурившись, вёл взглядом сверху вниз, будто сканируя каждую клеточку его тела.

– Красивая шея, – сообщил Ярик, – особенно в этой рубашке.

Яна бросила быстрый взгляд на названную часть тела – шея и правда была отличной, и именно в вырезе этой рубашки.

– Ник плохо говорит по-английски, – тут же опомнилась она. – Мы приехали недавно. Потому мне и нужен ты.

Яр поднял брови, но Яна этого не заметила, потому что смотрела на Гарольда. Когда она снова перевела взгляд на Яра, лицо того уже было непроницаемым – как всегда.

– Мы идём в парк. Я собираюсь пофотографировать Гарольда для портфолио, – сообщила Яна и, поколебавшись, добавила: – Хочешь пойти с нами?

– Нет, – твердо ответил Яр. – Самое интересное я всё равно уже пропустил.

Он отвернулся и окликнул Чарли. Мастиф тут же поднялся на ноги и, грациозно изогнувшись, побрёл к хозяину.

– Хорошо… Когда мы сможем поговорить? – Яна внимательно следила за ним.

– Потом, – ответил Яр. – Я буду на псарне. Но ты лучше не заходи. Там шумно и грязь.

Он отвернулся окончательно и вышел, а Яна ещё несколько секунд стояла неподвижно, пытаясь понять, что только что произошло. Яр не взорвался, и это, наверное, было хорошо, вот только легче от этого не было совсем – на душе скребли кошки, и всякое желание заниматься работой прошло.

– Идём, – сказала она всё же и, опустив руку Гарольду на плечо, подтолкнула его вперёд. – У нас тут ещё две собачки. Ты лучше сразу имей в виду.

К тому времени, когда они добрались до парка, напряжение немного спало. Яна завела разговор о колледже, о том, на кого учится Гарольд, и о том, какие курсы ему сейчас преподают.

Гарольд учился на юриста – как когда-то училась и сама Яна.

В первые минуты разговора её даже передёрнуло слегка от воспоминаний об аудиториях и семинарах, а потом Гарольд увлёкся и стал рассказывать о менее формальных вещах, и Яна стала по-настоящему втягиваться в разговор.

Фотографировать она начала без предупреждения, заметив, как удачно Гарольд устроился около невысокого парапета, ограничивавшего смотровую площадку перед небольшим озерцом. Гарольд сначала замер испуганно, но Яна велела ему продолжать говорить, и постепенно тот стал расслабляться.

– Я сам из Лестершира, – сказал он, смущённо улыбаясь. – Конечно, пришлось брать студенческий кредит.

– Да?

– Да. Но, честно говоря, уже хочется домой.

– На Рождество поедешь?

– Нет, устроился в MARKSSPENCER подработать, пока у них рождественские распродажи.

Гарольд покачал головой, и лицо его стало пронзительно грустным – так что Яна поспешила запечатлеть его на фоне прерывистых облаков.

– Дорого домой ехать, – сказал он. – Работать надо.

Яна улыбнулась краешком губ.

– Ну, зато тут отпразднуешь с друзьями, да?

Гарольд тут же повеселел и принялся рассказывать про рождественскую вечеринку, а под конец сессии даже оставил Яне телефон.

– Если понадоблюсь ещё. Ну и просто… Хочешь, на праздники загляни.

Яна с улыбкой спрятала листочек с телефоном в карман джинсов, чтобы забыть о нём навсегда. Моделью Гарольд был неплохой, но моделей Яне вряд ли дали бы отбирать, даже если бы она нашла работу. Тем более она не собиралась праздновать с молодёжью Рождество.

Они вернулись в дом, где Гарольд сменил рубашку ещё раз – теперь уже снова облачившись в свою, клетчатую, а затем Яна отвела его на остановку и посадила на автобус. Сама она отправилась в салон Kodak, чтобы заказать срочную печать. Побродила часок по городу, почти инстинктивно отмечая места, которые могли бы стать хорошим фоном, а затем забрала фото и направилась домой.

Ярика нигде не было – ни в спальне, ни в гостиной, ни на кухне. Яна не удивилась. Тот мог сидеть на псарне до полуночи, даже если между ними не случалось ссор.

Через некоторое время после того, как Яр получил мастифа, он взялся сам оборудовать сарай. Прежде всего занялся отоплением, потому что собак невозможно было содержать там зимой. Купил двери для загонов – условия своим питомцам он собирался создать элитные, и в сорокаметровый сарай едва влезало по его расчетам пять собак. Здесь же, в небольшой, сооружённой на скорую руку пристроечке, он хранил предназначенную собакам еду. И хотя сенбернары всё ещё продолжали шляться по всей территории дома, по мере того, как псарня обретала контуры, Яр всё больше старался заниматься с ними там.

Пытался он перевести на псарню и мастифа, но тут уже столкнулся с неожиданным и категоричным протестом Яны, которая заявила, что мастиф будет греть её по вечерам, пока Яр пропадает чёрти где. Попытки объяснить, что мастиф – собака служебная, и спать на кровати не должна, к успеху не привели, и Яр, легко прижимавший к ногтю собак, был вынужден отступить.

Обычно Яна на псарню не заглядывала, если у неё не было к Яру особых дел – просто признавая право партнёра побыть в одиночестве. Яр, в свою очередь, всегда брал с собой телефон, и если Яна просила, тут же возвращался в дом.

Сейчас Яр сам просил её не беспокоить, и потому, поколебавшись какое-то время, Яна устроилась в гостиной перед телевизором.

Было холодно. Не только снаружи, но и внутри. Подумав, она скинула ботинки и, подтянув колени к груди, свернулась калачиком, глядя на бестолковую рекламу, крутившуюся, казалось, целыми днями.

Яна сидела так с полчаса, пока тяжёлая лапа не легла ей на плечо. Яна не шевельнулась. Лапа поскребла по плечу ещё раз.

Яна, не оглядываясь, поймала мастифа поперёк туловища и потянула на себя, накрываясь им как одеялом.

Чарли не сопротивлялся. Устроился сверху, почти обнимая её, и ткнулся носом в шею.

Чарли был горячим. И хотя внутри продолжала потягивать сердце тоска, Яна почувствовала, как расслабляется тело, и потихоньку стала проваливаться в дрёму.

Разбудила её тяжелая рука, накрывшая единственное, оказавшееся свободным от мастифа, плечо. Яна попыталась её стряхнуть, но рука была настойчива, и в конце концов она разлепила глаза.

– Ужинать идёшь? – спросил Яр мрачно.

Яна спросонья попыталась осмыслить вопрос, но Яр понял её молчание по-своему.

– У нас утка с грибами и грог.

Яна невольно улыбнулась.

– Иду.

Ей нравилось, когда Яр готовил всерьёз, хотя дождаться этого по-прежнему было нелегко.

Она растерянно качнула головой в сторону мастифа.

– Чарли, – Яр свистнул, и собака подняла голову, – за мной.

Чарли недовольно разинул зубастую пасть, но спустил лапы на пол и, звеня когтями о столетний паркет, побрёл следом за хозяином.

Яна встала и оправила футболку, в которой уснула. Надо было бы переодеться, но не хотелось заставлять Яра ждать, и она решила идти прямо так.

Утка уже стояла на столе, а рядом – и разлитый по маленьким глиняным кружечкам грог.

Яна устроилась на своём месте за старинным, как и всё здесь, и таким же облупившимся столом. На колени ей тут же упала салфетка, и, тихонько пробормотав: «Спасибо» – Яна принялась есть.

Ярик тоже ел молча. Подняв глаза от глиняной миски, в которой плавали кусочки утки, Яна заметила, что тот даже не смотрит на неё. Ужин был вкусным, но от этого молчания становилось не по себе.

Когда плошки опустели, и Яр собрал посуду со стола, Яна снова подтянула колени к груди и замерла, уставившись на его широкую спину. Спина напряглась, будто почувствовав нацеленный на неё взгляд, но Яр так и не произнёс ни слова.

Яна собиралась уже было встать и подойти к нему, когда в неподвижном воздухе повис вопрос:

– Что я тебе не дал? Чего тебе не хватает сейчас, Яна?

Яна сглотнула.

– Ярик, ты что?

Яр повернулся, и Яна поймала его тяжёлый, как лапа мастифа, и такой же жаркий взгляд.

– Я хочу разобраться. Понять.

– Ярик, – Яна попыталась улыбнуться, но вышло лишь жалкое подобие улыбки. Она опустила ноги на пол и, всё-таки шагнув к Яру, попыталась приобнять того за плечи. Яр молча перехватил её запястья и опустил вниз. – Да всё ты мне дал. Он просто модель.

Яр молча смотрел на неё.

Яна вздохнула.

– Подожди две секунды, а?

– Жду.

Яна торопливо скользнула в гостиную, открыла ящик тумбочки, где лежали оба набора фотографий, и, вернувшись на кухню, разложила их на столе.

Яр равнодушно посмотрел на снимки.

– И что? – спросил он.

– Какие самые лучшие, Яр?

– Какая…

– Нет, ответь.

Яр поджал недовольно губы, но фотографии просмотрел и ткнул в те, где Гаррет стоял у парапета, глядя на облака.

– Ну и дурак, – Яна поймала его за локоть и прильнула к плечу. – Вот эта самая крутая, – сказала она и показала на фото, где Яр сидит на корточках перед мастифом. – И вот эта ещё, – на второй фотографии Яр стоял к камере почти спиной, и только его профиль, очерченный солнечным светом, бросался в глаза. – И ещё вон та, – Яна указала ещё на одно фото, сделанное в самом начале, где Яр улыбался, глядя на неё. – Они самые лучшие, Яр. Я не шучу. Мне бы отвалили за них кучу бабла, но их-то я продать не могу.

Яр стиснул зубы и замер, не глядя на неё. Яна видела, как бегают по его скулам желваки.

– Это не объясняет, зачем ты притащила его в дом, – сказал он наконец.

– Да потому что он в своей одежде выглядел как какое-то чмо. Он же не модель, я его наняла за пятьдесят паундов. Его нужно было приодеть, и я дала ему твою рубашку. Вот и всё.

Яр молчал.

Яна развернула его к себе лицом и попыталась заглянуть в глаза.

– Это никогда не закончится, да, Яр?

Яр медленно покачал головой. Лицо его было всё так же напряжено.

– Я тебя люблю, – сказала Яна тихо, почти просительно.

– Я тоже… – выдохнул Яр и рывком притянул её к себе, стиснул до боли и прижал голову к своему плечу, так что Яна не смогла бы шевельнуться, даже если бы захотела. – Я тоже тебя… Я боюсь тебя потерять, Ян.

– Не потеряешь, Ярик, – Яна попыталась высвободить руку, чтобы обнять его в ответ, но смогла только чуть пошевелить пальцами. – Если я до сих пор с тобой. После… всего…

– Этого я и боюсь, – Яр сглотнул и зажмурился. Он сам прижался щекой к макушке Яны так плотно, как только смог.

– Чего? – негромко спросила Яна.

– Тебе есть, за что ненавидеть меня.

– Дурак… – Яна всё-таки высвободилась и закинула руки Яру за спину, обхватила его за шею и прижала так же плотно к себе. – Мне никто не нужен, кроме тебя. Не был – и не будет никогда.

Яр усмехнулся.

– Даже через двадцать лет?

– Всегда.

Яна чуть отстранилась, поймала в ладони лицо Яра и нежно поцеловала. Яр тут же ответил ей – яростно и почти зло, напористо проник между едва раскрытых губ Яны и принялся ласкать её язык своим, не давая возможности отступить.

Когда он отпустил Яну, та тяжело дышала. Глаза её блестели, но Яра она всё равно не собиралась отпускать.

– Ты мне разрешаешь? – спросила она после нескольких секунд тишины.

– Я тебе никогда ничего не запрещал.

– И всё-таки, Яр.

– Разрешаю что? Таскать моделей в нашу спальню? Нет.

– А работать с ними в городе?

Яр помешкал.

– Да. Ты же этого хотела?

– Не уверена. Но думаю, что да.

– Я хочу быть уверен, что ты всё ещё только моя. Почему… почему ты замешкалась, прежде чем сказать, что я твой партнёр?

Секунду Яна молчала, потому что не ожидала, что Яр вообще понял английскую часть разговора, а затем простонала в голос:

– Я-рик! Потому что я не знаю, разрешил ты мне так говорить или нет. Я всё ещё не знаю, что мне можно, а что нет. Что мне ждать от тебя, и кто я для тебя.

– Моя девочка, – Яр криво улыбнулся и, прежде чем Яна взорвалась, добавил. – Моя любимая. Если хочешь, называй это «партнёр» или как-то ещё.

– И мне можно говорить это на работе? – Яна с сомнением посмотрела на него.

– Если придётся, – медленно сказал Яр. – Уж по крайней мере, если кто-то проявит к тебе интерес.

Они постояли ещё какое-то время и стали подниматься наверх.

Фотографии были обработаны для портфолио к двадцатым числам. Яна разослала их в несколько редакций, но до конца года ответа получить так и не успела. Ремонт опять откладывался, и это не могло не расстраивать её, тем более что Рождество предстояло встречать в мрачном и неуютном доме.

Но праздник всё равно прошёл хорошо. Будто предугадав её настроение, Яр предложил поехать на праздники на материк, и, поколебавшись, они выбрали Нидерланды – Яр хотел избежать самых шумных городов. Собак оставили в питомнике, но Яр дёргался всю дорогу, а когда они вернулись обратно, Чарли едва не задушил Яну в объятиях. К тому же по возвращении их ждал ещё один сюрприз: Тук перевёз в Англию остальных собак. Теперь уже откладывать строительство псарни было невозможно, и Яр взялся за него всерьёз.

А через два дня после окончания каникул Яна получила ответ из редакции: ей предлагали возможность стать репортажным фотографом. Специализация была не совсем та, на которую рассчитывала Яна, но для поставленной задачи подходила вполне.

Она как раз вернулась с собеседования и собиралась сообщить Яру радостную новость, когда в полушаге от кухни поймала обрывок разговора:

– … я рад за тебя. Надеюсь, к марту удастся до конца решить вопрос.

Наступила пауза, Яр, видимо, слушал ответ, а Яна невольно замерла, пытаясь понять, с кем тот говорит. В Англии у Яра так и не появилось друзей, да и в Москве был один только Тук, которому он не так уж часто звонил.

– Ты позвони. У меня тут есть пара идей. Постараюсь помочь.

Снова тишина, и только неразборчивое бормотание в трубке.

– Да. И тебе.

Яр нажал отбой, а Яна попыталась успокоить бешено бьющееся сердце и зашла на кухню.

Яр тут же поднял на неё взгляд и улыбнулся, но в глазах его была пустота – как будто сам он был не здесь.

– Привет, – сказала Яна и улыбнулась в ответ. Она подошла к Яру и легонько коснулась губами его губ.

– Привет, – Яр улыбнулся уже веселей и, перехватив этот невесомый поцелуй, заставил Яну его углубить. Рука его скользнула по пояснице Яны, плотно прижимая её к животу, и Яна почувствовала, что Яр дрожит.

– Тука поблагодарил за собак? – спросила Яна, когда Яр дал ей возможность вдохнуть.

– Нет. Не дозвонился пока. Завтра поблагодарю. Как у тебя дела?

– Взяли, – Яна попыталась улыбнуться, хотя радость испарилась, и в груди неприятно кольнуло.