Не верь, не бойся, не проси. Книга пятая

ГЛАВА 92

Яр хотел переехать сразу же – и сразу же заняться псарней.

Яна, однако, поставила его перед фактом – дому нужен ремонт.

– Хороший дом, – они с Яной стояли напротив входа с документами в руках, и Яр мрачно разглядывал облупившуюся штукатурку, делавшую дом, построенный в викторианском стиле и не ремонтировавшийся с самой постройки, похожим на особняк Дракулы, – отремонтировать можно и потом. Когда-нибудь.

Яна наградила его таким же мрачным взглядом.

– Потом будет дороже. Нам придётся уместиться на втором этаже, пока будут ремонтировать первый, а потом наоборот – перетащить все вещи на первый. С нас же возьмут как за два ремонта.

– У нас нет вещей!

– К тому времени – будут.

Яна продолжала смотреть на Яра, предчувствуя долгий спор. Яр, впрочем, спорить не любил. Он делал по-своему молча – или так же молча уступал. И то, что он вообще ввязался в дискуссию, мало укладывалось в его обычное поведение.

– Ярик? – заметив, что молчание затягивается, Яна приподняла бровь.

– Я хочу собак, – упрямо сказал Яр.

– Какая разница, когда…

Яр метнул в Яну тяжёлый взгляд.

– Яр?

Яр наконец вздохнул и, сложив документы трубочкой, запихнул их во внутренний карман куртки. Руки он спрятал в карманы и нахохлился, как обиженный голубь.

– Я-рик, – повторила Яна снова.

Яр вздохнул.

– Мою псарню распродают.

– М…

– У меня там был тибетский мастиф, Чарли, и два сенбернара – Тук и Ва… короче, два сенбернара, – Яр окончательно смутился.

Яна молчала. Она мало понимала в собаках и не знала, что сказать, а спрашивать про имена было бы явной бестактностью – Яр явно не хотел об этом говорить.

– Мастифа продадут какому-то мудаку с баблом. А сенбернары, ну… они вряд ли кому-то нужны. Усыпят.

Яна сглотнула.

– И сколько они стоят? – спросила она тихо.

– Да какая разница? – Яр сверкнул на неё глазами. – Я найду.

– Извини.

– За что?

Яна не ответила. Ещё раз посмотрела на дом.

– Мы много что-то стали говорить о деньгах, – заметил раздражённо Яр.

– Я не хочу тебя стеснять, – Яна окончательно отвернулась и тоже убрала руки в карманы.

Яр молчал. Спорить с Яной – и тем более доказывать ей что-то, было неприятно и неудобно одновременно. Неудобно, потому что Яр привык делать всё сам. Неприятно, потому что не хотелось начинать совместную жизнь со ссор.

– Вообще-то, со строителями можно договориться, – сказала наконец Яна. И, повернувшись к Яру, добавила уже уверенней: – Я договорюсь. Ты покупай собак, а с ремонтом я разберусь.

– Хорошо. Просто скажи мне сколько нужно, деньги пока есть.

Яна качнула головой.

– Я найду.

– Яна!

Яна посмотрела на него, наклонил голову набок и улыбнулась.

– Могу я сделать хоть что-то для тебя?

Яр вздохнул и обнял её, ничего не сказав в ответ.

На оборудование псарни потребовалось время. Яр переделывал её из небольшого сарайчика, стоявшего на заднем дворе, но для его целей этого помещения хватить никак не могло, и он бы построил ещё одно – но делать это, пока Яна ждала ремонта, не хотелось.

Первые же собаки появились в особняке ещё в ноябре – это были те самые сенбернары, выкупленные через посредников за полцены. Мастифа купить не удавалось никак – он был самым дорогим на псарне и должен был уйти с торгов.

В ожидании нового помещения две здоровенные собаки носились по дому, усугубляя его состояние в разы. Яне собаки нравились, но это не мешало ей возмущаться – отсутствие ремонта изрядно подрывало её боевой дух.

– Лучше бы настоящего Тука притащил, – пробурчала Яна как-то после того, как один из сенбернаров в клочья разодрал единственное кресло в гостиной.

Яр поначалу обиделся было, а потом в самом деле задумался о тех людях, которых оставил в прошлом.

Абсолютное их большинство не хотелось вспоминать – они будили у него в душе позабытую уже холодную злость.

Но были и те, кого Яр хотел бы увидеть ещё раз, и первым из них был, конечно, Тук.

Позвонить ему Яр решился не сразу, хоть и обещал выйти на связь – именно за Туком, скорее всего, могли бы следить те, кто искал его. И всё же в конце концов Яр решился.

Тук заметно обрадовался звонку: обложил Яра матом и сказал, чтобы больше тот не делал так никогда. Что именно он больше не должен делать, Яр не стал выяснять. Они поговорили немного о планах, которых у Яра не было, и о прошлом, которое провели порознь.

От Тука же Яр узнал о втором человеке, которому собирался звонить.

– Да это она и распродаёт – по старой доверенности, – ответил Тук на вопрос Яра о том, почему Мира не остановила продажу псарни. У Яра неприятно кольнуло в груди. – Тут такое дело, – продолжил Тук. – Тебя умершим решили объявить. Полгода прошло, исчез ты при странных обстоятельства – лежал при смерти и вдруг сбежал. А у неё завещание твоё, и ей, конечно, неохота вообще ждать.

– Завещание? – переспросил Яр.

В трубке некоторое время царила тишина.

– Ты ведь завещал ей всё, так? У неё документ…

Яр скрипнул зубами и с трудом справился с желанием разбить трубку о стену.

– Я вообще-то умирать не планировал. А если бы и писал – то не ей.

Тук молчал.

– То есть, все деньги пойдут ей? – уточнил Яр мрачно.

– Недвижимость – да. С корпоративными деньгами сложней. Вернее, так… У компании больше долгов, чем активов. Мира вряд ли справится с ситуацией вообще.

Яр помолчал.

– А ты бы справился? – спросил он.

– Я? А я тут при чём?

– Можешь задним числом завещание провести?

Тук помолчал.

– Может быть, – сказал он после паузы. – Если будет настоящий документ.

– Пусть твои ребята ко мне подъедут и бумагу заберут. Только, Ким… Собачек потом переправь мне.

Тук снова какое-то время молчал.

– Всё передать не удастся. Не потому что я не хочу. Просто это конкретное палево, Яр.

– Не надо всё, – Яр поморщился, – завещание считай настоящим. Если, конечно, оно надо тебе. Да и если нет… Хочешь всё распродать – распродай. Просто ей… не хочу. Она тут ни при чём. Ну, квартиру может одну, или дом.

– Хорошо, – медленно произнёс Тук, – я пришлю людей. Не передумаешь?

– Нет.

Яр помолчал и добавил:

– Можешь мне ещё один номерочек пробить?

– Какой? – рассеянно спросил Тук, который уже погрузился в размышления о намеченной авантюре.

– Через Лысого… Мамки Иркутской зоны.

Наступила тишина.

– Тебе нафига? – спросил Тук.

– Надо. Можешь или нет?

– Поближе никого найти не мог?

– Нет.

Тук вздохнул.

– Могу, но понадобится пара дней. Пока маляву передадут и все дела. Послезавтра позвони.

Мире Яр звонить не стал, решив, что лучше ему остаться для неё мертвецом. А вот третьему человеку позвонил, хоть и понимал, что это – самый опасный звонок.

– Привет. Как у тебя там?

В трубке долго царила тишина.

– Хромой?

– Дурак.

– Извините, обознался…

Затем на другом конце, видимо, прижали трубку к губам рукой, и Сева зашептал:

– Я думал, ты окочурился там, и тебя списали как побег. Ты, бля… Ты живой?

– Типа того, – Яр прокашлялся, стараясь скрыть усмешку. – Ты там как, Сев?

Яр – даже в последние месяцы – редко называл Севу Севой. Слишком уж приклеилась к нему тюремная кличка. Теперь она звучала для Яра странно, почти дико, и скребла по нервам наждаком.

– Ничего, – сказал Сева тихо и устало, так что Яр понял – очень даже чего.

– Выходишь когда?

– Не знаю. Три… – Сева, видимо, сглотнул. – Три года ещё. С досрочным вариант не прошёл.

– А на пересмотр не пробовал подавать?

– Так я ж это… виноват, вроде как. На разбой с пацанами пошёл, а вышла мокруха ну и… вот. Да ещё снасиловали эту девку втроём. Насиловали трое, а сижу вот – только я.

– Нахрена пошёл? – поинтересовался Яр. Сева никак не вязался у него в голове с образом бандита – и тем более мокрушника.

– Так это… Сказали… Ай, да какая разница? Всё равно уже сижу.

– Никакой, – согласился Яр. – Слушай, подай на пересмотр. Я организую, чтоб прошло. У тебя фамилия как?

– Монарёв… – сказал Сева тихо и как-то рассеянно. – Хро… В смысле, тебе нафига?

– Просто. Захотел.

Сева явно ждал объяснений, которых Яр давать не хотел, поэтому он просто повесил трубку и перевёл дыхание. Разговор дался ему тяжело, хотя, казалось бы, ничего особенного Сева ему не сказал.

Как раз после этого звонка на кухню, откуда разговаривал Яр, зашла Яна. Яр стоял, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди. Взгляд у него был мрачный, почти больной.

Яна подошла вплотную и, вглядевшись Яру в глаза, позвала:

– Ярик?

Яр качнул головой, будто заметил её только теперь.

– Что?.. – растерянно спросил он.

Яна задумаласья. Протянул руку и, погладив Яра по привычно уже небритой щеке, спросила:

– Гулять пойдём? Ты мне обещал.

Яр торопливо кивнул. «Гулять», – подумал он и попытался сосредоточиться на ухоженном парке, который они открыли накануне совсем рядом с домом, но так и не смог. И всё же гулять – это было правильно и хорошо.

– Ещё один звонок и я иду.

Яна кивнула, взяла из холодильника сэндвич и, всё так же с подозрением поглядывая на Яра, отправилась восвояси.

Яр снова взял в руки телефон и набрал номер Тука, попросил организовать Севин вопрос. Тук спорить не стал, и уже через пару минут Яр отправился одеваться, однако спокойней ему не стало.

Мастиф появился в доме в начале декабря – появился вместе с теми же ребятами, которые немногим ранее приезжали забирать документы. Разрешение от ветеринарной службы приехало вместе с собакой. Объяснять они не объяснили ничего, а на вопрос, когда будет остальное, сказали только: скоро. Яру ответ не понравился, но он промолчал. Достаточно было того, что с первой посылкой Тук угадал.

Яна познакомилась с мастифом вечером – она долго сидела напротив собаки, склоняя голову то влево, то вправо, и вглядываясь в её чёрные глаза. Стоя на задних лапах, мастиф спокойно клал голову ей на плечо, но Яна не боялась собаки совсем. Напротив, влюбилась в него с первого взгляда – как и мастиф в неё. Всё время норовила потрепать по чёрной длинной шерсти или обнять, а сам мастиф повадился залезать на неё по утрам и, пытаясь разбудить, драл когтями простыню. Если Яр не успевал его отогнать, мог задеть когтями и по спине, но Яна всё равно не переставала его любить.

Выждав некоторое время, но так и не получив новостей от Тука, Яр взялся покупать новых собак.

Яна определилась с тем, чего он хочет, далеко не так быстро.

Ещё в начале декабря глаза её продолжали разбегаться между одинаково интересными – и в то же время одинаково чужими профессиями, и если бы не решение самостоятельно оплатить ремонт, процесс так и не сдвинулся бы с места.

Только из-за ремонта она стала пролистывать раздел объявлений о вакансиях, но ничего близкого не нашла – требовались в основном официанты и продавцы.

Тогда Яна взялась обследовать местные редакции. Она сделала небольшое портфолио, состоящее из фотографий, сделанных в местном парке – в кадр то и дело попадался Яр, и фотографии с ним в главной роли получились куда лучше прочих, но именно их пришлось отобрать и отложить для себя.

Всё остальное выглядело достаточно куце. Яна по-прежнему была уверена, что у неё не получаются пейзажи, и все, кому она пыталась показать портфолио, это подтвердили.

К середине декабря она уже основательно отчаялась и, если бы не обещание, данное Яру, обязательно бросила бы свои поиски – тем более, что хотя Яр по-прежнему говорил, что денег у него немного, на счетах и продуктах это никак не сказывалось. Яр пытался спонсировать Яне и покупку одежды, но тут уже Яна окончательно разозлилась и сделала новый заход в поисках вакансий. Она решила найти несколько натурщиков, которые хотели бы подработать моделями за небольшие деньги, и сделать новое портфолио.

Именно с этой целью она отправилась туда, где, по её представлениям, могла найтись заинтересованная в подработке молодёжь – в район Бирбек колледжа.

Моделей она нашла довольно легко. Девушек отозвалось едва ли не десяток, но они Яну интересовали меньше, потому как получались хуже. Парней же пришлось искать подольше, но в конце концов обнаружился желающий заработать пятьдесят паундов и среди них.

– Как тебя зовут? – спросила Яна, когда они уже ехали в машине к месту проведения сессии – для этих целей Яна выбрала всё тот же соседний парк, просто потому, что другие места достаточно хорошо обследовать не успела.

– Гарольд. Гарольд Стенфилд.

Парень явно нервничал в чужой машине, и ещё Яну безумно раздражала его рубашка – клетчатая, делавшая и без того широкие плечи слишком квадратными, а торс слишком худым.

– Гарольд, ты не против, если мы заедем ко мне и примерим на тебя пару шмоток? Нужно создать образ.

– Хорошо, – коротко согласился тот.

Несмотря на эти недостатки, у Гарольда была очаровательная улыбка, которая и привлекла внимание Яны ещё на территории колледжа. Сейчас, когда они остались в тесном пространстве вдвоём, улыбка потухла, но у Яны не было особых сомнений в том, что она сможет разжечь её в нужный момент. Ещё у Гарольда была молочно-белая кожа, покрытая россыпью веснушек, которые при правильном освещении делали его необыкновенно милым – но абсолютно не смотрелись на фоне этой дурацкой рубашки.

Яна попросила водителя чуть поменять курс, и машина свернула к особняку.

Оба вышли, Яна расплатилась и, отперев ворота, поманила Гарольда за собой. Тот с опаской рассматривал облупившийся особняк.

– Да не дрейфь, – подначила его Яна. – Я как раз на ремонт коплю. Вот портфолио сделаю и покрасим дом.

– А переодеваться обязательно? – уточнил Гарольд, оставаясь на месте.

Яна задумалась.

– Нет, – сказала она через некоторое время, – можно тебя голым отфоткать.

Гарольд попятился.

– Причиндалы листиком прикроем! У нас же не порно.

Гарольд сделал ещё шаг назад.

Яна почесала затылок. Не хотелось прибегать к крайним мерам, но больше делать было нечего, и она решила поднять цену:

– Восемьдесят.

Гарольд тут же решительно шагнул вперёд.

– Мы же только переодеться, да?

– Да. Пошли.

Они благополучно миновали двор и поднялись на второй этаж, где Яна распахнула шкаф их общий с Яром шкаф и, по одной доставая рубашки, принялась примерять их на Гарольда. Найти нужный цвет оказалось довольно легко, правда, Яр был немного шире в плечах, но рубашку всё равно решили не застёгивать до конца.

Они уже спускались вниз, когда двери дома распахнулись, и к нижним ступеням вприпрыжку ринулся Чарли, любимый Яриков мастиф.

Гарольд широко распахнул глаза при виде животного, которое им обоим было почти по плечи, и стал медленно сползать на пол. Лицо у него было бледное как мел.

– Сидеть! – скомандовала Яна, и Чарли тут же опустился на задние лапы у самой нижней ступеньки лестницы.

Гарольд ещё стоял, но на всякий случай Яна подхватила его за пояс, чтобы тот не рухнул под ноги к мастифу и не свернул себе шею.

– Он добрый, – сказала Яна и всмотрелась в лицо Гарольда, пытаясь понять, пришёл ли тот в себя. Гарольд если и пришёл, то ещё не до конца.

Яна вздохнула и, ухватив его покрепче, собралась было спустить вниз. Она отвернулась от Гарольда и тут же столкнулась с чёрными, как ночь, почти лишёнными радужки глазами Яра.