Неидеальные. Откровения о любви

Глава 52

Дима

— Почитаешь мне еще? — забавно конючила Катя.

— Уже десять. Кому-то в школу завтра, — с улыбкой ответил.

— Ну пожалуйста-припожалуйста!

Ну лиса! Невозможно отказать!

— Одну страницу. — Я был крайне серьезен! По крайней мере старался. Правда, хитрый взгляд без слов говорил, что моя строгость не впечатляет. — Любовная записка, — прочитал название главы.

Катюша продолжала читать серию про девочку Конни и очень интересовалась темой любви. Краснела, пыхтела, глаза отводила, но с жадным любопытством ловила каждое слово. Естественно, больше любила, когда ей читали, нежели, когда приходилось самой брать книгу, но хорошо, что начала понимать: чтение истории не менее интересно, чем ее просмотр.

— Папа, — неожиданно остановила. Я перевел взгляд на кровать, откуда смотрела большими глазищами, пряча нижнюю часть лица под одеялом. Внутри приятно ёкнуло и потеплело: вроде привык, что считает и зовет отцом, а каждый раз словно ниточку мне протягивала, делая нашу связь крепче. — Ты с нами больше не будешь жить? Никогда?

Я отложил книгу, маскируя смятение под суетой. Дети поразительно чуткие создания. Они точно знали, какое слово из целой тирады им нельзя запоминать. Прямотой ставили в тупик опытных взрослых. А простыми вопросами заставляли даже бывшего прокурора теряться с ответом.

— Котенок, — ласково погладил по голове. Не знаю, повелось называть ребетню котятами: Катя — Котенок; Кирилл — котейка. Им нравилось, — так уж вышло. Но я всегда буду рядом. Обещаю.

Что я мог еще сказать? Алена вполне определенно дала понять, что я и кто в ее жизни. Сам накосячил. Сам дурак. А кому нужны дураки? Правильно, никому. Все верно.

— Спи, — поцеловал Катю в лоб, — до завтра. Напиши обязательно, как из школы вернешься. Оценки какие. Если помощь с домашкой понадобится.

— Нам пока не ставят оценки и домой очень мало задают. Я уже умею писать. Школа — это совсем не сложно.

— Потому что ты умница.

Я вышел из детской и тут же заглянул в другую: Кирюша спал в той же позе, как и засыпал. Подошел, легонько коснулся волос, шепотом, боясь разбудить, пожелал спокойной ночи — это все, что мне оставалось. Только с ними я оставался прежним: человеком, любящим и любимым, в остальном… вернулся к маске Электроника. Так легче. Не больно. Почти.

— Я ушел, — предупредил Алену и сразу к выходу направился. Не могу видеть ее. Рядом находиться больше пяти минут невозможно. Она с меня покровы и маски сдирала, без анестезии и жалости. Нутро выворачивала. Всех демонов на свет вытаскивала. Терзали они меня, сильно и больно. Рвали на части. Схватить Алену хотел, занозу это колючую, встряхнуть, сжать, потребовать, чтоб глаза открыла и посмотрела, что делает с нами!

Себя не оправдывал: набросился на нее, едва заподозрив в измене. К Разину приревновал, потерять боялся, а вышло так, что сам оказался в чужой постели. Было или не было — так и не вспомнил, да и неважно уже. Алену это не смягчит в любом случае. Единственное, что знал точно — люблю только ее. Никогда бы не лег с другой в постель. Мне это не надо! Не нужен никто! Не хочу! У меня теперь в принципе на баб аллергия. А еще паранойя: даже кофе сам на работе делаю. Везде, где могла быть подстава, осторожен втройне. Ирка доходчиво объяснила, что женское коварство может до цугундера довести. Я столько раз имел дело с матерыми уголовниками, продажными чиновниками и оборотнями в погонах, а погорел на вероломстве женщины.

Вышел во двор и поднял воротник пальто, спасаясь от жгучего осеннего ветра, хлеставшего по щекам в паре с крошкой дождя. Я ведь на службе реально всякого навидался, но и представить не мог, что окажусь в ситуации, глупейшей по своей абсурдности, но по факту подсудной. Сколько мужиков, обычно состоятельных, так попадало — дохрена! Это знал из неофициальной статистики и кулуарных разговоров: бизнес-тузы о таком не распространялись, репутацию берегли. Только если до жесткого шантажа не доходило. Да, шантаж самый ходовой мотив. А у меня месть. Ирка подала мне ее очень прохладной. Тварь.

— Я еду, — ответил на звонок и прыгнул за руль. Завел, но нога застыла на педали газа. На окна смотрел. Ждал. Может, сигнал какой подаст. Я сильно не надеялся, но и не мог не ждать. Все, связанное с Аленой, затянуло зимним настом, толстым, скрипучим, холодным. Все, кроме надежды. Но… ничего.

Я вырулил на дорогу и рванул в сторону Можайского шоссе. Сегодня у Демида праздник — сын родился! Чуть раньше срока, но жена и малыш стабильны, под наблюдением в детской реанимации, но без угрозы жизни. Это сам Дёмыч выпалил с утра, на одном дыхании, нервный и радостный одновременно. На мужской сабантуй позвал, отмечать. Странный сегодня день: похороны и рождения нового человека. Один ушел, другой пришел. Баланс природы. Жестокий, но справедливый.

— Поздравляю, дружище! — мы крепко обнялись на пороге дома. — Прости, что поздновато.

— Нормально, — Демид уже был изрядно навеселе. — Это последняя, — потряс бутылкой коньяка. — И это тоже, — прикурил тут же. — Завтра полный детокс вредных привычек!

Мужики толпились в беседке: прятались от дождя, жарили мясо, выпивали и трындели о политике, курсе доллара, бабах. Вечные темы.

— Ты сам как? — мы с Арсом, когда все завалились в дом, остались на крыльце, допивать початую бутылку.

— Нормально, — ответил, сделав большой глоток из горла. Я успел познакомить Алену с друзьями. Посидели, поужинали вместе. Сдружиться с женами моих мужиков, она еще не успела, осторожничала, но негатива к ней никто не проявлял. Как и Алена, собственно.

— Бабы, конечно, твари, по сути, — зло бросил Арс. — За обиду буквально кровью мстить готовы. Учудила Ирэн, учудила.

— Ага.

— Вы с Аленой что, реально разойдетесь из-за этого?! — эмоционально воскликнул. — Из-за женской мсти?!

— Мы уже разошлись, — ровно произнес.

— Блядь, Димон, ты опять? — и руку мне к груди приложил, сердце нащупать пытался. — Опять Электроник?

Я хмыкнул и убрал его ладонь.

— Пошли новоиспеченного отца поздравлять. А за меня не волнуйся. Мне так привычно.

Я сильно не напивался. Вторник у меня не менее тяжелый, нежели понедельник. После смерти Савицкого штормит в компании. У него было двадцать процентов акций, это много. С учетом размещения нашего IPO на фондовой бирже — очень много. Герман Львович был главным держателем, больше только у нас с отцом, вместе взятых, естественно.

Наши акции успели опуститься на пару пунктов на волне нестабильности управления «Теско». Когда из игры выбывал крупный топ-менеджер, остальные замирали в ожидании: кто будет распоряжаться капиталом? Савицкий был эффективным и ключевым управленцем. Кто унаследует его долю? Кто придет на его место в совет директоров? Вопрос… Вариантов немного, но Герман Львович способен на сюрпризы. И не только он. Разин поразил меня тонкостью игры. Так мастерски уделать меня. Влезть в компанию, стать партнером и акционером. Мудак. Он хоть и не пальцем деланный перец, но, по сути, бандит обыкновенный. Без помощи изнутри не обошлось.

— Подтвердилось?

Я дал строго конфиденциальное задание юристам и службе безопасности: проверить всех, кто был вовлечен в сделку! Я ставил на Мельникову Кристину Валерьевну. Она сука, жаждущая выгоды. На этом качестве можно сыграть. Уверен, Разин так и сделал, когда почву прощупывал.

— Да, — передо мной положили папку с доказательствами и флешку. Я все внимательно изучил, прежде чем пригласить помощницу к себе.

Для обращения в суд или признания сделки ничтожной доказательств мало, но надавить и выгнать с волчьим билетом хватит.

— Кристина, зайди ко мне, — отрывисто приказал и принялся ждать. К большим окнам с антуражными эркерами подошел, вниз посмотрел. Алена приходила ко мне в офис, и я не скрывал своего к ней отношения — моя будущая жена! Я целовал ее на этих самых подушках, украшавших широкий низкий подоконник. Раздевал и любил без оглядки на условности и секретаршу, охранявшую вход в кабинет. Алена была везде. Так недолго вместе были, а она все пространство заняла, каждое место собой пометила. Все о ней напоминало. Даже я сам.

— Вызывали? — Кристина вошла, осторожно прикрыв за собой дверь. В деловом платье, обтягивающем как вторая кожа, с завитыми блестящими волосами и алыми губами. Хороша. Это отрицать бессмысленно. Я и не буду…

— Подойди, — оценивающе прошелся по аппетитной груди и крутом изгибу бедер. Так, чтобы видела. Чтобы расслабилась. Власть свою женскую ощутила. Сработало.

Походка Кристины из деловой и строгой превратилась в медленную и кошачью. Взгляд с поволокой, томно прикушена губа, прерывистое дыхание.

— Что бы вы хотели, Дмитрий Александрович? — спросила хрипло. Вроде ничего вульгарного, а трактовать вопрос можно только сексуально. Сейчас могу на колени поставить, хозяйство вывалить и сосать будет с причмокиванием.

Я только кивнул на кресло и следом двинулся. Кристина присела, закинув ногу на ногу так, чтобы в разрезе кружево чулок показалось. Я положил ладони на ее плечи, размял, заставив глаза прикрыть от удовольствия, мурлыкая тихо. Склонился над ней и прямо в ухо прошептал.

— Что пообещал Разин за помощь в сделке?

— Что? — резко встрепенулась Кристина. Подняться хотела, но я удержал, с силой придавил к креслу.

— Не торопись, — обрубил попытки вырваться. — Все мне расскажешь. У меня полный комплект документов. Я тебя засажу за промышленный шпионаж, — блефовал я. — Опыт у меня есть, знаешь, кем был. Будешь зэчек на нарах обслуживать, поняла? — надавил еще крепче.

— Александр Андреевич не позволит… — пискнула она.

— Думаешь, отец спасать тебя будет?!

Господи, что за святая простота! Этому человеку никто не нужен. На всех насрать, кроме своего ребенка. Детища! И это совсем не я. Это «Теско»! После того, как отец обидел Алену, оборвал с ним контакты полностью. Только по бизнесу через посредников. Все.

— Да ты ему даже на хуй больше не нужна. Он тебя первый придушит, если узнает, что работала против интересов компании.

Кристина сглотнула и нервно обернулась.

— Я ничего такого не делала. Просто оценила перспективы и помогла сделке состояться. Она ведь удачная. Вы знаете! Все остались в выигрыше!

— Разин перекупил тебя?

Она бросила на меня полный смятение взгляд. Да неужели! Влюбилась, что ли! Ничего себе!

— Не понимаю, — нахмурился я. — А нахрена передо мной жопой крутила?

Странное желание угодить мужчине, стараясь запрыгнуть на член другого. Кристина как раз пилоткой вокруг меня крутить начала, когда сделка с французами в разработку пошла.

— Он попросил, — бросила сквозь зубы. — Хотел, чтобы тебя соблазнила. Любовницей стала. Говорил, что в постели мужик все секреты расскажет…

Логично. Я и сам когда-то придерживался этого мнения. Но сомневаюсь, что Ярослав только этим руководствовался. К Алене дорогу расчищал! Мудила!

— Ты уволена, — я отпустил ее, пряча руки в карманы. — Если больше не увижу тебя, то отпущу по-доброму. Замаячишь на горизонте, сделаю так, что в Москве ни одна приличная компания не возьмет на работу.

— Ярослав Игоревич возьмет! — заявила, но весьма неуверенно Кристина. Я только рассмеялся. Ну и дура. У Разина свой интерес. Шлюхи его мало волновали. Их максимум — ниже его пояса находиться, а вот Алена… Здесь другое: между ними связь иного толка, но помимо нее есть еще чисто мужской интерес, плюс мне нагадить. Это у нас взаимное.

— Не успел влиться в бизнес, уже сотрудниц таскаешь? — набрал Разина. Нам теперь приходилось общаться. Нечасто, но бывало.

— И тебе здравствуй, Дмитрий Александрович.

— Шлюх своих не подсылай. Со мной без вариантов вообще. И от Алены держись подальше.

Слышал от мелкой, что некий дядя Ярослав у нее появился. Уверен, что Алена к себе, как к женщине, его не подпускала. Пока. Кто знает, как дальше сложится. По-христиански я обязан желать любимой счастье, но не хочу! Я не настолько верующий. А этому сомнительному субъекту не доверял в принципе.

— Тебя забыл спросить, — саркастично огрызнулся Разин. — Ты вроде как послан на три веселых буквы. Вот и иди на хуй, — и добавил для вежливости: — Пожалуйста.

— И тебе туда же и без смазки, — завершил разговор и устало откинулся на спинку кресла. Вот и поговорили.

Гандон. Даже мысли допускать не хочу, что Алена с ним останется. Он не достоин ее! Я как бы тоже, но… Я люблю ее. Всегда любить буду, даже если больше никогда не подпустит к себе.

В среду мы напряженно ждали известий относительно завещания Германа Львовича. Алена вскользь обронила, когда вечером приехал, что с ней связались адвокаты. Я не удивлен. Алена — дочь и законный представитель интересов внуков Савицкого. Единственных. Это весомый аргумент. Мне, как отцу Кирилла, тоже звонили, но я дал согласие, что его будет представлять мать. Зачем я там? Лишний раз триггерить Алену? Там ведь и Ирка будет. Дурных ассоциаций не избежать. У меня в принципе стойкое желание проехаться по ней машиной, чтобы в пыль, в порошок! Я едва сдерживался с искушением грохнуть ее.

— Есть новости? — спросил, когда поступил звонок от юриста, представлявшего интересы компании на оглашении воли покойного. Я выслушал его спокойно. Хм… Новости были. Интересные…