Неистовая королева [СИ]

Глава 31. Последствия

Вхождение в собственное тело — это как толстяку пролезть в узкую щель. Больно и страшно, что вот-вот застрянешь. В отличие от предыдущего случая сейчас операция проходит наживую, без всякой «анестезии». Тогда на поле, я потеряла сознание, а очнулась — уже все в порядке, Варга сам отдал мне контроль. Теперь все наоборот, демон валяется на полу в виде моего истерзанного тела и все приходится делать самой.

Может, подождать пока он очнется, — проносится испуганная мысль. Видеть себя со стороны, это не то же самое, что смотреть на себя в зеркало, это очень, очень страшно. Это кошмарный сон, из которого ты хочешь выбраться любой ценой и как можно быстрее. Потому что ты жутко боишься опоздать.

Вдруг, сейчас это последний шанс, подождешь и все, станет поздно, уже не войти. Все поплачут, скажут — как жаль, она умерла такой молодой, а ты будешь плавать рядом и орать — я здесь! Здесь!

Брр-р! — Трясу головой стараясь отогнать жуткие картинки. Надо действовать.

Подхожу, подплываю, подлетаю — до сих пор не понимаю, как я передвигаюсь. Не важно. Что дальше? Куда лезть?

К счастью, чувствую поток воздуха. Меня засасывает мое собственное тело. Расслабляюсь и отдаюсь этому движению. Оно ускоряется с каждым мгновением, и вот я уже лечу в трубу с безумной высоты. Пропали все ощущения, осталась только боль, словно стенки этой трубы сделаны из наждачной бумаги. Они царапают мою виртуальную кожу, рвут на части мое тело, сдирая целыми лоскутами куски моей плоти. Я становлюсь все тоньше и тоньше, еще немного и все — меня нет…

И я есть. В своем прежнем теле, в своей прежней голове, которая вот-вот треснет как переспелый арбуз. Кажется, мозг распух и ему теперь мало места в моей черепной коробке. Это невыносимо, но я все равно счастлива. Прижимаюсь горящим лбом к холодным плитам пола и улыбаюсь. Я дома! Чтобы понять, насколько вы любите свое тело, надо его потерять и снова вернуть. Обожаю свои руки, обожаю ноги, губы, нос, все обожаю!

Боль постепенно отступает, и первое что шепчут мои губы это.

— Убью эту тварь, убью этого паразита! Пошел вон из моего тела, адское отродье!

Лежу, распластавшись на мраморных плитах, и крою Варга от души всеми матерными словами, какие знаю. Пытаюсь встать, но руки и ноги не слушаются, мой мозг еще не полностью овладел управлением. Могу лишь открыть глаза.

Вижу, как Ристан подходит к зеркалу и бьет по нему рукоятью кинжала. Тысячи блестящих осколков со звоном обрушиваются на пол. Наши взгляды встречаются.

— Сейчас, подожди. — Счастливчик прячет клинок в ножны и подходит ко мне.

Сильные мужские руки отрывают меня от пола и пытаются удержать, но мое тело, как безвольный студень, выскальзывает и стекает обратно на пол, тогда Ристан попросту закидывает мою тушку на плечо и выносит из ванной.

В будуаре он аккуратно кладет меня на диван и хочет подняться, но мои руки, неожиданно обретя силу, вцепляются в его шею. Лицо Ристана прямо напротив моего.

— Кто это был?

Счастливчик снимает мои пальцы, садится рядом на краешек дивана и спрашивает, внимательно следя за моим взглядом.

— Он сейчас с тобой?

— Кто? — Не сразу соображаю о ком речь.

— Демон красного камня.

И тут до меня доходит печальная истина. Мой страж, мой верный защитник охранял вовсе не меня, а этого гребанного паразита в моей голове. Я для них всего лишь сосуд по переноске ценного груза. Еще одно горькое разочарование. Не многовато ли для одной хрупкой девушки. Рой, Эстегон, а теперь и Ристан, они все просто использовали меня для своих целей. Чем дольше я думаю, тем сильнее закипаю. Яростная обида глушит все, не проходят никакие логические доводы, что каждый из них не раз рисковал жизнью ради меня. Истерика заливает все бешеным внутренним криком.

Ради меня! Нет, это ради себя они рисковали, я для них лишь средство!

Отталкиваю мужчину изо всех сил, так что не ожидавший, он падает на пол.

— Пошел к черту вместе со своим демоном.

Стаскиваю с руки браслет и швыряю его в Ристана.

— Вот он твой демон! Забирай и убирайся!

Счастливчик поднимается и пытается что-то сказать, но я не желаю слушать и ору так, что сама на мгновение глохну.

— Убирайся!

Кажется, мой вопль услышали во всех закоулках замка. Распахивая дверь, влетает перепуганная Веронея. Волосы всклокочены, в руке обнаженный клинок — она не знает, что думать, но готова ко всему.

Господи, у меня наворачиваются слезы, вот единственный человек который предан мне до конца, без вранья, без второго дна. Единственная на кого я могу положиться.

— Что случилось? — Вея шарит глазами по комнате в поисках врага.

Проглатываю комок и поднимаюсь. Встречаю взгляд Ристана, в нем нет привычного ироничного смеха, он встревожен и, могу поклясться, умоляет не делать глупостей, но меня уже понесло. Гнев, обида, разочарование перемешались с пережитым ужасом и безумным напряжением. Все это требует выхода, и никакие разумные доводы не могут остановить кипящий вулкан.

— Веронея, выведи этого человека и никогда больше ко мне не пускай!

Это самый минимум из того, что мне хотелось сейчас сделать. Бросить в темницу, выгнать из города, казнить на площади — слава богу, с этими призывами воспаленного мозга я справилась. Оказывается, разум не покинул меня совсем, и уничтожить своего единственного полководца я не решилась, но и видеть его я тоже не могла.

— Пусть убирается к армии. — Мой взгляд заледенел и все тело окостенело. — Не желаю его больше видеть!

Вея, обычно не сильно жалующая Счастливчика, изгнанию соперника совсем не обрадовалась, но и спрашивать ничего не стала. И, слава богу, а то и ей бы досталось. Она показала взглядом Ристану на дверь, и тот подчинился. Молча, мрачный как грозовая туча, он вышел, оставив двери за собой открытыми.

В какой бы яростной истерии я не находилась, но не отдать должного этому человеку не могла. Это был сигнал — я все понимаю и открыт для разговора, позови меня, когда успокоишься.

Да, пошел ты подальше вместе с демоном своим разлюбезным, шепчу про себя, но злости уже нет, отпустило. Есть пустота, страх и ощущение полной безнадеги. Ну, за что мне все это? От отчаяния опускаются руки. Только-только все как-то рассосалось и появилась малюсенькая надежда, что удастся выгрести из этого дерьма. И на тебе, адские псы чуть не утащили меня в преисподнюю. Да как же с этим жить? Перед глазами всплыли жуткие рожи монстров и меня всю передернуло. Да я теперь спать не смогу.

— Надо выпить. — Незаметно для себя произношу это вслух.

Веронея понимающе кивает.

— Сейчас принесу.

Она исчезает за дверью, а я смотрю на свои дрожащие ладони и вспоминаю про свадьбу. Какая свадьба, да я в жизни больше к зеркалу не подойду. Представляю сейчас свою рожу. Надо нажраться в хлам, чтобы упасть и ни о чем не думать. Пусть сами все разгребают.

Вошла Вея с большим кувшином вина и двумя глиняными кружками.

— Кислятина, наверное, у ребят в стражницкой отобрала. — Она ставит свою добычу на стол и достает еще краюху хлеба и связку копченой колбасы.

— Без закуски эта гадость в рот не полезет.

Понимаю — она просто побоялась оставить меня надолго одну и схватила первое, что подвернулось под руку. В моем крыле замка царит полный бардак, старая прислуга уже ушла, а новую еще не набрали. Теперь же, с уходом Ристана, не знаю кто вообще будет всем этим заниматься.

Наливаю полный стакан вина и выпиваю залпом, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Устало опускаюсь на стул.

— Наливай.

Вея наполняет по новой, и я снова вливаю в себя все до дна. Ничего не чувствую, хотя руки трястись вроде бы перестали. Отхватываю кусок колбасы и набиваю рот хлебом. Сижу с отупелым видом и двигаю, как робот, челюстями.

Веронея, отпив глоток, ставит свой стакан.

— Могу я узнать, что случилось.

— Пей. — Поднимаю на нее мрачный взгляд. — На трезвую голову такое слушать нельзя, не поверишь.

Она выпивает до дна и наливает снова. Я одобрительно киваю.

Нарезались мы быстро. Вея еще быстрее меня, у нее вообще никакого опыта в таких делах.

Через полчаса, заплетающимся языком, я рассказала ей всю историю в первый раз и протрезвела от страха. Веронея сбегала за вином и под еще один кувшин прослушала ту же историю повторно. Третий пошел не так бодро, но мы и без того уже набрались до краев.

Сидим на полу, наверное, после того, как я упала со стула перебрались и поем старую солдатскую песню. Тягучую и тоскливую, как и положено. Вея обнимает меня за плечи и поет, а я лишь подтягиваю окончание припева. Под нами какие-то шкуры, помню, я посрывала их со стен и покидала на плиты.

— Подожди! — Хлебнув еще вина, хватаю ее голову и поворачиваю к себе, на меня опять накатило.

— Представляешь, он меня спрашивает — где его, блин, разлюбезный демон? То, что я чуть жива, его не интересует, то, что меня чуть не утащили в ад по вине этого сраного демона, его, видите ли, не волнует. Он переживает за Варга, а на меня ему насрать.

Веронея смотрит осоловевшими пьяными глазами и бормочет.

— Жаль, меня там не было, я бы за тебя всех этих собак покрошила.

У меня от умиления потекли слезы.

— Вея, ты мой единственный друг. — Прижимаю ее к себе. — Только тебе я могу доверять, ты меня не продашь и не бросишь.

Она вырывается из моих объятий и смешно покачиваясь, кричит.

— Клянусь, Лера, умру за тебя.

— Я знаю. — Опять плачу.

Вея обнимает меня и утирает слезы.

— Не плачь, моя королева, пока у тебя есть я, никто, слышишь никто, не сможет тебя обидеть.

Поднимаю взгляд и вижу, это чистая правда. На душе становится теплее, есть хоть один человек в этом мире, который любит меня. Выбирает меня, а не свое племя или амбиции, сражается за меня, а не гребаного паразита.

— Вея! Моя Вея! — Обнимаю ее и целую в нос, в щеки в губы. — Обожаю тебя, ты мой единственный друг!

Прижимаюсь к ней все телом, чувствую ее тепло, ее крепкие руки. Я хочу ее защиты, ее уверенности и силы. Мои губы задерживаются на ее губах, и невинное чмокание переходит в настоящий поцелуй. Впиваюсь в приоткрытый рот и Вея отвечает, обхватив меня своими огромными ручищами. Возбуждаясь, она неумело подставляет свои губы и это заводит еще сильнее.

Мы стоим на коленях, обнимая друг друга и целуясь в засос. Все отключилось, память, сознание, понимание, где мы и что делаем, осталось лишь желание забыться в этих сильных руках. Сжимаю ладонями ее голову и беру горячие, чуть влажные губы, а сквозь тонкую ткань в меня перетекает жаркое возбуждение. Чувствую затвердевшие соски ее полной, упругой груди, и мне хочется дотронуться до них. Провести ладонью по обнаженной коже, почувствовать ее желание и власть моего прикосновения.

Вытягиваю заправленную в штаны рубаху и забираюсь под нее. Вея вздрагивает и замирает, когда мои пальцы стискивают крепкие маленькие сосочки. Ласкаю их мягко и нежно, затем жестко и страстно до боли, так что Веронея изгибается и стонет в моих руках. Меня заводит обладание этой сильной женщиной.

— Ты принадлежишь только мне. — Стаскивают с нее рубаху.

— Да. — Вея изгибается всем телом.

Мои губы скользят от вздернутого вверх подбородка по напряженной шее, еще ниже к маленьким набухшим бугоркам.

— Аа-а-а. — Острые зубки терзают торчащие розовые соски.

Веронея кричит и вжимает меня сильнее, жесткие пальцы путают мои волосы. Пульс бьется набатом и пропадает где-то там в самом низу живота. Хочу почувствовать каждой клеточкой ее обнаженное тело.

Отрываюсь и встречаю взглядом горящие глаза. Она хочет еще. Берусь за подол и стаскиваю с себя платье медленно через голову. Вея не в силах дождаться, тянется мне помочь, но я останавливаю этот порыв. Платье отброшено, теперь я абсолютно голая.

— Иди ко мне. — Маню ее пальцем.

Веронея обхватывает меня как ребенка. Жадные губы впиваются в мой рот, а я, приоткрыв его, позволяю ей сосать мой язык. Отдаюсь огромным рукам, тискающим набухшие груди, ладоням нетерпеливо скользящим по телу. Она наслаждается каждым касанием, словно секундное ожидание сделало из пай-девочки прожженную развратницу.

Выскальзываю из ее объятий. Вея непонимающе смотрит на меня, ее грудь вздымается и опускается, а взгляд прикован к моим глазам.

Я надвигаюсь, и она прогибается все ниже и ниже, пока спина не касается медвежьей шкуры. Мое обнаженное тело нависает над ней, а отяжелевшие груди свисают перед ее ртом как манящие плоды. Веронея обнимает меня, пытаясь припасть губами к торчащим возбужденным соскам, но мой голос не дает ей этого сделать.

— Нет, — шепчу, покачивая головой, — не сейчас.

Руки способные раздавить меня как яичную скорлупу послушно разжимаются.

— Вот так, хорошо. — Мои пальцы развязывают пояс и стаскивают с Веи штаны.

Ее руки раскинуты в стороны, обнаженные бедра приподняты навстречу. Дыхание рвется из груди, а мой палец медленно скользит по вздымающимся холмам, сминая набухший розовый наконечник, затем еще ниже по плоскому животу к темному треугольнику жестких курчавых волос. Ладонь раздвигает сжатые ноги, и мой палец входит в истекающее лоно. Там настоящее море.

— Хочешь меня? — Мой пальчик ласкает ее.

— Да. — Мокрые от пота бедра встречают каждое мое движение. Темп растет, все быстрее и быстрее, дыхание сливается со стоном. Мои движения становятся жесткими и властными.

— Сильнее! — Хрипит Вея.

Возбуждение на грани, еще раз, и оргазм заставляет ее вздрогнуть и изогнуться в истоме.

— А-а-а! — Вея приподнимает бедра, вжимая в себя мою руку.

Падаю на нее сверху и замираю. Нет сил, полное опустошение. Бьющееся подо мной тело постепенно успокаивается, но затишье длится недолго. Одним движением она переворачивается, подминая меня под себя. Чувствую ее тяжесть, ее руки, они словно обезумели и хотят попробовать каждый сантиметр моего тела. Ощущаю их железную хватку на своей груди, их крепкие пальцы на своей заднице. Рот Веи с наслаждением целует шею, впивается и терзает мои соски. Я уже на самом краю, двигаю ее голову ниже, и еще ниже. Горячие губы целуют мой живот.

— Ниже. — Шепчу, раздвигая ноги и закидывая ей на плечи.

Ее язычок входит в меня.

— Да. — Кладу ладони на стриженый затылок и прижимаю к себе, но ей этого недостаточно. Жесткие пальцы впиваются в ягодицы, насаживая мое лоно на жадный горячий язык. Обжигая, он ласкает меня, доводя до безумия. Прекрасно и невыносимо одновременно, я вырываюсь, но крепкие руки, стиснув мои бедра, прижимают к полу. Дергаюсь еще раз, но столь же безуспешно. Тогда я сдаюсь и, зажав ее голову между ног, отдаюсь ласкающим мое лоно губам.