Некромант и я. Основы магического шпионажа

Глава 8

Впрочем, моя радость была недолгой. Ровно до того момента, как Вирсент потребовал у меня подтверждения готовности к сотрудничеству. А точнее, заключить одностороннюю магическую сделку. Причем такую, от которой у меня заныли зубы.

Да уж, Ирэн. Как-то не так ты представляла момент, когда будешь давать клятву верности. Во всяком случае, раньше я думала, что оную я принесу супругу в храме перед алтарем, а вышло… Начальнику, в гостиной, стоя на осколках разбитых надежд и вазы. А к магическому обету добавилась еще и куча дополнительных условий. Из тех, коварных, которые обычно бывают в договорах в сноске мелким шрифтом.

Но деваться было некуда… Лишь когда отзвучали последние слова, а я вновь, напоминая перегоревший магический светляк, мигнула… Вернее, озарилась неяркой вспышкой, то поняла, как ловко один ушлый брюнет обвел наивную девушку вокруг пальца. Ведь еще час назад я и помыслить не могла, что меня вот так вот припрут к стенке (хорошо, половицам), заставив служить. При этом даже особо не давая никаких гарантий, что я буду действовать на благо родной империи, а не наоборот.

Закралось подозрение, что все это было хитро расставленной ловушкой, а не стечением обстоятельств: может, следящее заклинание было приманкой? А вроде бы случайно замеченный охранный контур лишь подогрел у меня интерес. Как запах сыра, который дразнит мышь. Влекомая любопытством, я, как полевка – ароматом, полезла в пресловутую мышеловку. Хотя вернее – в маголовку. Финальный аккорд – внезапное возвращение хозяина, и все! Ловушка захлопнулась, а наивная Ирэн и не поняла, как попалась. Лишь успела испугаться – и вот уже связана по рукам и ногам. Или все же это случайность?

Пока же у меня было слишком мало информации, чтобы утверждать что-то наверняка, лишь догадки. Потому я решила для себя: сейчас главное – просто улизнуть, а как выберусь отсюда – так все и обмозгую.

Вот только Вирсент просто так меня отпускать не желал. И одними словами не удовлетворился.

– Раз уж так вышло, что информацию сливаешь не ты… – начал было он, и мне почудилось в мужском голосе искреннее сожаление, какое бывает лишь у измученного работой сотрудника, который два года пахал без отпуска и только решил было, что вот он – долгожданный шанс решить все по-быстрому и сделать перерыв в этой каторге, как вдруг с ним случилась я, – а кто-то из твоих коллег, то для начала покажи мне всех, кто воспользовался твоей шкатулкой вчера.

– Почему именно этот день?

– Вчера была очередная передача данных, – не стал скрывать он.

– Может быть, обойдемся списком? Гарантирую, будут не только фамилии с инициалами. Если нужно, я и пол, и внешность укажу, – я не удержалась от сарказма.

– Нет, – отрезал Вирсент. То ли снова промахнуться, как со мной, не желал, то ли у него были еще какие-то свои скрытые мотивы.

– Ну раз тебе необходимы все и сразу… – протянула я и не без ехидства закончила: – Тогда мне придется затащить тебя в церковь.

– Звучит как-то не очень, – заметил Вирсент. – Отдает сразу и свадьбой, и разводом. Причем на что-то посерьезнее, чем просто деньги, – не удержался от язвительного комментария Вирсент.

Я мысленно фыркнула. Слишком много этот агент недобитый о себе возомнил.

– Кто говорит о браке? Всего лишь о мессе. На нее в выходной собираются в центральном храме многие из мастерской. Так что большинство своих коллег я смогу тебе показать. Поэтому послезавтра будь готов, – закончила я. Только мне на миг показалось, что во взгляде брюнета мелькнуло сомнение. Не удержалась и после секундного колебания поинтересовалась: – Что-то не так?

Брюнет на миг задумался над ответом, но все же произнес:

– У меня со светлым пантеоном некоторые разногласия… так что предпочитаю не посещать церковь.

Я удивленно приподняла бровь.

– Даже для отлученных от храма, насколько я помню, вход в него не закрыт.

– Для меня тоже он свободен, – уверил Вирсент. – Просто я чувствую некоторый дискомфорт внутри. Стены, знаешь ли, давят.

Это признание было подобно грому.

– Ты чернокнижник? – спросила я в лоб. Надоело уже искать тактичные формулировки.

– Если точнее, некромант, – недовольно признался Вирсент.

– И при этом агент, – ехидно уточнила я.

– Не все хотят служить империи по доброй воле, – жестко усмехнулся брюнет.

– Я так понимаю, принудительная вербовка – один из методов поиска новых сотрудников у тебя на службе?

– Обижаешь, не «один из», а основной, – саркастически возразил этот некромансер недокопанный. – Теми, у кого за спиной есть темные пятна, управлять вернее.

– У меня таких нет, – выпалила я.

– Применение запрещенной магии, а точнее, проклятия, проникновение со взломом, покушение на жизнь… – педантично перечислил Вирсент мои прегрешения за последние пару дней.

– До появления в моей жизни тебя – не было! – тут же поправилась я. – Ты – мое темное пятно, – закончила тоном «и я выведу тебя на чистую воду, под белы рученьки и в ворота склепа, гад!»

– Спасибо за комплимент, – улыбнулся Вирсент, а после, изобразив радушного хозяина, сам проводил меня до входной двери, пообещав непременно прийти послезавтра утром и сопроводить меня на службу в храм. Ну не сволочь ли! Причем бесстрашная.

Потому как «некоторые разногласия» у черных магов, вошедших под своды светлого храма, обычно выглядели как предсмертная агония. Темных корежило, и знатно.

Вот только я из вредности не стала предлагать никакого другого варианта. Хотел увидеть всех – пусть терпит. Даже если при этом у брюнета будет подгорать. И отнюдь не фигурально.

Я так надеялась, что, оказавшись на крыльце, услышу, как за моей спиной раздастся щелчок захлопнувшейся двери, но нет. Гадский некромансер стоял на пороге и провожал меня взглядом все то время, пока я шла по улице до своей калитки. Да, расстояние было небольшим, но сейчас оно мне показалось целой демоновой милей, и, пока я ее преодолевала, держала лицо невозмутимым, спину – прямой, эмоции – под контролем. Но ровно до того момента, когда сама толкнула входную дверь родного дома и оказалась в прихожей. Только там смогла облегченно выдохнуть. Уф!

Прислонилась к косяку, закрыв глаза. В висках стучало, пальцы дрожали: адреналин еще не отпускал. Как же ты так вляпалась, Ирэн? И во что именно? И кто стоит за сегодняшней аварией магпромходки? В том, что это не случайность, я почти уверилась.

Глубоко вздохнула. Выдохнула и решила: буду разбираться по ходу дела. А пока же нет лучшего эликсира для бодрости и хорошего настроения, чем кофе. Моя тайна отношений с ним была в том, что он мне, по правде сказать, особо не нравился. Но я пила его литрами, и дело вовсе не в энергии, которую дарила чашка обжигающей черной жидкости, над которой вился аромат, кажется, самого утра. Нет, главная магия заключалась в том, что горький вкус этого напитка действовал на меня как успокоительное: он возвращал меня в реальность, когда мир готов был совершить очередной кульбит и перевернуться с ног на голову. Но стоило отхлебнуть кофе – и все вновь вставало на свои места, а в хаосе жизни проступали очертания порядка.

Я не любила кофе. Но когда он обжигал губы, я чувствовала себя почти счастливой. А большего мне и не нужно.

Так что я отправилась туда, где можно было раздобыть эту чашку счастья. На кухню. Она встретила меня запахом корицы и старых деревянных шкафов. Автоматически потянулась к кофейнику, с которого все и началось. Налила воды, насыпала горсть помолотых зерен с темным, почти шоколадным отливом. Механические движения успокаивали: ложка, огонь, ожидание.

Кофе зашипел, когда в дверном проеме появилось кресло-коляска.

– Ты куда-то выходила? – спросил дед, пристально разглядывая меня.

– Сахар закончился, – сказала первое, что пришло на ум, по опыту зная: абсолютная ложь видна сразу, тогда как самые большие тайны способна скрыть лишь полуправда. – Дошла до лавки госпожи Юрхес.

Ирпур хмыкнул, но не стал допытываться. Просто принял чашку, которую я протянула, обхватив ее своими узловатыми пальцами. Я налила себе тоже, сделала глоток – обжигающе горький, без молока. Как раз то, что нужно, чтобы утопить в черноте напитка все свои страхи.

– И все же, Ирэн, я не могу не задать тебе этот вопрос: с тобой все в порядке после случившегося на работе? – спросил дедушка.

Я чуть не поперхнулась. Потому как, во-первых, ничего в порядке не было. А во-вторых, упавший цилиндр оказался еще не самой большой проблемой. Главная, как выяснилось, была, вернее, жила по соседству.

Только этого я не могла сказать Ирпуру. Да даже если бы меня не сдерживал обет о неразглашении, который стребовал Вирсент вместе с клятвой верности, все равно бы не сказала. У дедушки слабое сердце и возраст. И я не хотела укорачивать отведенное ему время лишними переживаниями. Так что, натянув на лицо маску беззаботности, соврала. Снова.

Кофе показался слишком горьким. А еще говорят, что ложь сладка. Врут, причем нагло! Она ничуть не добавила патоки напитку. Я сделала еще один глоток, стараясь не морщиться, и поставила чашку на стол с глухим стуком.

– Дедуль, сегодня был тяжелый день. Я устала. Поднимусь к себе, отдохну, а перед сном помогу тебе заехать в спальню, – сказала как можно более сонным голосом, еще и зевнула.

– Конечно, отдохни. Только не забудь выпить эликсир, который принесла из аптеки. И мне тоже плесни… а то что-то лодыжку тянет. Видимо, заживает. – По мягкому тону стало понятно: гроза миновала.

Так что, перемолвившись еще парой ничего не значащих фраз, я отправилась наверх. Лестница заскрипела под ногами. Жалобно так. Протяжно. Та самая ступенька, которая не раз напоминала о себе. «Вызвать столяра, – машинально подумала я. – Обязательно. Но завтра». Кое в чем я дедушке не солгала: сил действительно не было, зато вместо них имелась усталость. И много.

Комната встретила меня привычным беспорядком: разбросанные перчатки, груда книг у кровати, забытый на стуле фартук из мастерской. Я подняла лист, лежавший на полу посреди комнаты, и плюхнулась на кровать.

Но лежать спокойно не получалось. Нервы будто искрили под кожей. Я встала, прошлась до окна, вернулась к столу. Пальцы сами потянулись к чернильнице.

Да, я прекрасно помнила всех, кто вчера подходил к моему столу. И один из них, если верить словам Вирсента, отправил через телепортационную шкатулку информацию о каком-то «Черном монолите» налево.

Но выведенные на бумаге слова имели магическую силу. Пока образы бурлили в моей голове, они нервировали. Но как только все это оказывалось перенесено на листы, наступало успокоение. Вот и сейчас, записывая имена, я ощущала, как меня отпускает чувство тревоги…

Закончив, я отложила перо и взглянула на бумагу. Каждое имя будто пульсировало на пергаменте, обрастая подозрениями. Кто же из них…

Стэфан Бруковски. Милый, приятный, болтливый… С вкуснющей стряпней от жены Марты. С очками, которые вечно сползали на кончик носа, когда Стэф склонялся над чертежами. Но… Вдруг его «доброта» – лишь прикрытие?

Норис Вейланд – надутый павлин, считающий себя лучшим во всем. Ну еще бы, родился не с золотой, а с бриллиантовой ложкой во рту и привык, чтобы все давалось легко. А эти его попытки флирта, от которых дергается глаз…

Фоуз Диммит – вечно дерганный, заспанный, с тенями под глазами. Но отличный артефактор и рунолог. Часто работает над самыми серьезными проектами – это, наверное, все, что я о нем знаю.

Маффир Грот. Пьяница, но безобидный. Вчера от него хоть и не тянуло, как от перегонного куба, однако шкатулку использовал не по назначению, а чтобы укрыться от тещи у приятеля.

Грымза. Не сразу вспомнила ее имя – Марта Ульбрихт. Бухгалтер, которая считает каждый ржавый гвоздь в мастерской, а со словами расстается, как с великой драгоценностью, будто не говорит, а отдает взаймы. Точно ли у нее в канцелярии сломалась телепортационная шкатулка, или она воспользовалась моей, чтобы отвести подозрения?

Я постучала пальцем по списку и, взяв перо, подвела черту. Кто-то из них – предатель. Только кто именно? И успею ли я вычислить его прежде, чем этот кто-то меня убьет?

Перо выскользнуло из пальцев, оставив кляксу на краю листа. Внезапная мысль ударила как обухом: откуда Вирсент вообще знал, что утечка произошла именно через мою шкатулку? В мастерской их десятки. Значит…

Я резко поднялась, подойдя к окну. Закат разлился по небу кроваво-медовыми волнами, окрашивая крыши в пурпур и расплавленное золото. Последние лучи цеплялись за дымовые трубы, будто не желая уступать ночи. Красота, от которой перехватывало дыхание, – она была выше этого суетного мира с его интригами, заговорами, преступлениями, шпионами и покушениями. Вот только присоединяться к этой небесной выси, воспарив духом, не хотелось. Потому как обычно если оный поднимается в облака, то отдельно от организма. А я хотела быть в полной телесно-душевной комплектации. А если хочу топтать эту землю, то нужно как можно поскорее испортить тем, кто решил меня сделать козлом, вернее, козой отпущения, и планы, и жизнь, и желательно посмертие! Да, я была той, кто не привык долго держать зла: отомщу и забуду. А потом еще раз отомщу… только сначала подкреплюсь. И злостью, и чем-то более материальным.

К слову, о сугубо земном напомнил желудок. Он предательски заурчал. Видимо, поистратив сегодня резервы, сила спешила восстановиться и жрала прорву энергии, которую при моем образе жизни могла взять из сна и пищи. А раз с первым не заладилось, то осталось только второе. Правда, некоторые маги практиковали еще накопительные амулеты или любовные утехи. Но первые были дороги, а вторых я избегала, пытаясь сохранить крохи той репутации, которая у меня была.

Так что все непосильно съеденное было истрачено. Зато приобретены пополнившийся резерв (немного) и голод (много). Одним словом, я дико хотела есть. Правда, для этого нужно было сначала приготовить ужин…

На кухне меня ждало "пиршество": пара горстей пшена в опустевшей котомке, три морщинистые морковки, сиротливая луковица и щепотка соли. М-да… Диета – это, конечно, хорошо и стройно, но только не когда вынужденно. Похоже, нас с дедушкой сегодня ждет фирменное блюдо, за вкус которого я не ручаюсь, но могу обещать, что горячо будет.

Я щелкнула по нагревательному камню, ставя на него кастрюлю с водой. Та забурлила спустя каких-то десять минут, к тому времени я уже успела почистить овощи и поставить на плиту сковородку, чтобы их обжарить.

Едва они зашкворчали в масле, как я закинула крупу в кастрюлю и… Привычные движения успокаивали, запахи обещали сытный, хоть и простой ужин. Так что, когда я поставила на стол две тарелки, рот наполнился слюной.

– Завтра схожу на рынок, – сказала я дедушке, орудуя ложкой. – И тебя к лекарю свожу. Лодыжка-то как?

Ирпур сделал вид, что не слышит, уткнувшись в тарелку. Его упрямый подбородок выдавал боевой настрой.

– Дедуля…

– Лишняя трата денег, – буркнул он. – Лекарь и так уже меня смотрел.

Я со стуком положила ложку и решительно произнесла:

– Или мы идем к лекарю завтра утром, или я… качу тебя туда насильно!

Такое предложение дедулю отчего-то не впечатлило.

– Дожил до седин и издевательств! – фыркнул он.

– Заметь, у тебя есть выбор, – не осталась в долгу я.

– Да, есть, только альтернативы отсутствуют.

Дедушкины глаза – выцветшие, но все еще внимательные, с цепким, острым взглядом – метнули в меня молнию. Мы оба знали: это война. Молчаливая. Остервенелая. Такая бывает лишь меж двух упрямцев, в которых течет одна кровь.

– Ладно, так и быть, если мы сходим в лечебницу, я даю слово, что в выходной схожу на свидание с каким-нибудь представительным джентльменом. Да хотя бы с нашим соседом.

И правда, храм не место для свиданий. Пусть те и деловые. Я же не уточняла, на какое именно рандеву пойду. Хотя точнее было бы назвать это шпионским заданием. Но я же девушка, а не тайный агент. В конце концов, могу позволить себе и перепутать. Или того лучше – совместить!

Дедуля, который втайне мечтал спихнуть… вернее, выдать меня замуж в счастливую брачную жизнь, поджал губы.

– Демонова манипуляторша! – проворчал он, но уголок рта дрогнул. – Ладно. Но только если целитель не станет снова впаривать мне свои "чудо-мази" за бешеные деньги.

На том и сговорились.

После ужина мы устроились у камина. Ирпур читал вслух старую книгу о приключениях погонщиков драконов, а я возилась с плетением для оповещательного дверного артефакта. Предыдущее хоть и не совсем еще истаяло, но я решила его подновить и добавить на всякий случай «сюрпризов» для непрошеных гостей.

Паранойя оказалась такой заразительной. И подцепила я ее, похоже, от Вирсента.

Когда часы пробили десять, я помогла дедуле подняться в спальню. Его кресло-коляска поскрипывало, когда мы вкатились в комнату.

– Спокойной ночи, – шепнула я, поправляя на Ирпуре одеяло.

– И тебе, сорванец. – Он потрепал меня по плечу, но вдруг стал серьезен. – Ты уверена, что у тебя все в порядке?

Вот ведь… Выждал-таки момент! А я-то уже было успела расслабиться и решить, что пронесло.

Я сделала самое невинное лицо:

– Просто устала. Завтра высплюсь – и буду как новенькая.

Ложь далась легче. Сказывался опыт. Но когда я осталась одна в своей комнате, маска рассыпалась.

Список подозреваемых лежал на столе. Я погасила магический светляк. В темноте было не видно ни зги. Но имена продолжали гореть у меня перед мысленным взором: Стэфан, Норис, Фоуз, Маффир, Грымза… Кто-то из них спал сейчас мирным сном. А кто-то, возможно, ворочался, прислушиваясь к каждому шороху, как и я.