Ненавижу тебя

Глава 11

Сиенна

Все это время я думала, что Ной бросил меня, и мне ни разу не пришло в голову, что он сделал это, чтобы защитить меня. Я не предполагала, что это могло быть что-то гораздо более важное или существенное, чем просто нежелание быть со мной. Но мне по-прежнему было больно, и мое сердце все еще было разбито.

Голова кружилась и болела, пока я пыталась переварить все это.

— Как они нашли меня?

Ной напрягся и прочистил горло.

— Мы не уверены, что они нашли конкретно тебя.

— Что это значит?

— Мы заметили их усиленное присутствие в Атертоне и его окрестностях. Но мы пока не уверены на сто процентов, что они вышли на тебя. Я просто не мог рисковать, поэтому мне нужно было как можно скорее увезти тебя из этого города.

Я взглянула на него.

— Ты все время говоришь «мы».

— Я не единственный бывший морской пехотинец, с которым эти люди связались. Мы прикрываем друг друга, когда это необходимо.

— То есть ты хочешь сказать, что я сломала нос бывшему морпеху?

Ной хмыкнул, и мне понравилось низкое рычание, вырвавшееся из его груди.

— Да, сломала. И если честно, я и не ожидал от тебя меньшего.

Я улыбнулась и прижалась к груди Ноя, желая утонуть в его тепле. Его присутствие, запах, биение его сердца воскрешали в памяти все воспоминания, которые я так старалась забыть. Воспоминания, которые разрывали мои внутренности на миллион кусочков.

Закрыв глаза, я попыталась заглушить свои мысли и отгородиться от шума, чтобы сосредоточиться на Ное, почувствовать его и позволить его энергии, которая ритмичным стуком перетекала от его сердца к моему, поглотить меня. Но прошло совсем немного времени, прежде чем сомнения начали проникать в мои мысли, искажая их.

— Ной?

— А?

— Ты бы вернулся, если бы не они?

Между нами повисла мучительная тишина, и я уже знала ответ. Это было отстойно и чертовски глубоко ранило.

— Если бы ты не думал, что моя жизнь в опасности, ты бы никогда не вернулся.

— Я не собираюсь лгать тебе, Сиенна. Я не собираюсь давать тебе ответы, которые ты хочешь услышать, только потому, что так тебе будет легче.

Ной отпустил мои плечи и медленно отодвинулся.

— Я говорю тебе правду и ничего больше, потому что хочу, чтобы ты мне доверяла. И когда я говорю, что разлука с тобой была одним из худших моментов в моей жизни, — это правда. Когда я говорю тебе, что я бы переехал на другой конец этого долбаного мира, если бы это означало, что ты в безопасности, я бы это сделал.

— Тогда не будет ли слишком большой просьбой солгать мне?

Нежно взяв меня за подбородок, Ной приподнял мое лицо к себе, и я была на волосок от того, чтобы утонуть в его глазах.

— Хорошо, я солгу тебе, — начал он, глядя на то место, где его большой палец ласкал мою челюсть. — Я совсем не скучал по тебе. Я ни разу не думал о том, чтобы прикоснуться к тебе или услышать, как ты стонешь, пока я провожу пальцами по твоей коже.

Я содрогнулась, и Ной провел рукой по моей шее, провожая взглядом это движение. В глазах отразился голод, и это пробудило во мне мою собственную потребность, застав меня врасплох.

— Я чертовски уверен, что не думал о тебе, обнаженной и извивающейся на шелковых простынях, пока прокладывал путь вверх от внутренней стороны твоих ног к груди.

Его рука скользнула вниз, слегка коснувшись костяшками пальцев моей груди, отчего у меня перехватило дыхание. Что-то вспыхнуло, а затем огонь охватил все вокруг. Огонь был вокруг меня. Внутри меня. Заполнял пространство между нами.

— Ной, — прошептала я.

— И я, черт возьми, совершенно не думал о том, чтобы поцеловать тебя.

Ной прижался своими губами к моим, и я была уверена, что земля под нами задрожала и разлетелась вдребезги. Его поцелуй был одновременно знакомым и новым. В ту секунду, когда его язык нашел мой, из глубины его горла вырвался низкий стон, отдавшийся вибрацией на моих губах. Я застонала от поцелуя, в котором чувствовались отчаяние и огонь, и которого так охренительно долго жаждала. Это не было нежным прикосновением его губ или медленным движением языка. Это было жестко, агрессивно и чертовски идеально. Мы хотели поглотить друг друга, позволить этому сильному вожделению взорваться.

Ной обвил руками мою талию, и притянул меня к себе, позволяя оседлать его, а сам прислонился спиной к стене. Каждая капля боли, которую я пережила, слилась с болью, которую могли разжечь только его прикосновения и поцелуи.

Я обхватила ладонями его лицо, ощущая прикосновение его щетины к своим рукам. Я обнимала Ноя, стонала, прижимаясь к его губам, требуя, чтобы он целовал меня глубже и сильнее.

— Господи, Сиенна, — прошептал он.

Мурашки пробежали по позвоночнику, когда Ной обхватил ладонями мою задницу, заставляя мои бедра двигаться, и я почувствовала, как его твердый член прижимается к моей промежности. Низкое, ненасытное рычание вырвалось из его груди в тот самый момент, когда я заскулила, нуждаясь в том, чтобы он заполнил меня.

Его губы переместились к моей челюсти и двинулись вниз по горлу. Все, что я могла сделать, — это обхватить его руками за плечи, откинуться назад и выгнуть шею, чтобы он мог попробовать на вкус каждый сантиметр моей кожи. С каждым прикосновением его руки, каждым движением его бедер слова, которые я держала в себе с тех пор, как Ной привел меня сюда, сорвались с моих губ.

— Я ненавидела тебя, но скучала по тебе еще больше.

Внезапно Ной обхватил меня за талию, и притянул к себе, подталкивая вперед и укладывая на спину. У меня перехватило дыхание, когда он устроился между моими бедрами, и я обхватила его ногами.

Это был хаос, безумное желание и похоть. Наши тела бесстыдно двигались в поисках наслаждения, которое, как мы знали, мы всегда сможем получить вместе. Протянув руку, Ной обхватил мой подбородок пальцами, заставляя меня наклонить голову набок, чтобы прикоснуться губами к чувствительной коже моей шеи. Его язык облизывал меня, пробираясь к моему уху, где его теплое дыхание ласкало мою плоть.

— Мне нужно быть внутри тебя, малышка.

Его язык прошелся по моему уху.

— Я хочу смотреть, как ты кончаешь. Хочу раствориться в тебе, пока весь остальной гребаный мир сгорает дотла вокруг нас.

— Ной, — выдохнула я, более чем готовая сгореть в огне вместе с этим мужчиной.

— Позволь мне овладеть тобой, — пробормотал Ной, прежде чем впиться в мой рот с яростью, которая резонировала с тем, как его язык боролся с моим.

Каждая клеточка моего тела горела от дикого голода, который, я знала, никогда не будет утолен. Мне никогда не будет достаточно его. Нельзя было отрицать, что это притяжение между нами никогда не исчезнет. Оно будет только усиливаться. Пока мы оба не утонем в нем.

Ной скользнул рукой мне под рубашку, обхватив грудь. Я выгнула спину, оторвавшись от пола, и он подался вперед, давая мне желанное давление между ног. Были только я и он. Его губы и прикосновения возвращали меня в то время, когда нам было наплевать на окружающий мир. Были только мы. Всегда. Только. Мы.

Но в данный момент это было не так.

Больше не было только нас.

Я была беременна, а это означало, что больше никогда не будет только нас.

— Ной, — простонала я, ерзая под ним. — Остановись.

— Не надо, — простонал он. — Не проси меня остановиться.

— Ной, пожалуйста…

Он завладел моим ртом на полуслове, его поцелуй заглушил слова, которые шли вразрез со всем тем, что я чувствовала. Я не хотела, чтобы Ной останавливался, даже если это означало утонуть в нем.

Я ощущала вкус безудержной страсти на его языке, его рот становился все настойчивее. Его тело двигалось с требовательным напором, ткань наших брюк была единственной преградой между его твердым членом и моим пульсирующим лоном, мои трусики намокли и были готовы слететь с меня.

Прикосновения Ноя превратились из отчаянных в жадные. Он ущипнул меня за сосок, и от этого ощущения мои плечи оторвались от пола. На моей коже не осталось ничего, кроме ощущений, а тело было готово разлететься на куски. Мы были пьяны, поглощая друг друга так, словно завтра не наступит никогда. Но как бы я ни жаждала освобождения, которое, как я знала, мог дать мне только он, я не могла избавиться от внутреннего голоса, который шептал где-то в глубине моего сознания.

Его поцелуи, прикосновения и пьянящее жжение были такими знакомыми и желанными, но ничто уже не было прежним.

Всё изменилось.

— Прекрати. Я не могу этого сделать.

Мне потребовались все мои силы, чтобы оторваться от его губ, чтобы преодолеть вожделение, которое так легко приковало меня к этому мужчине.

— Ной, я серьезно.

Я схватила его за плечи и оттолкнула от себя, чтобы встать.

— Господи.

Мой лоб был мокрым от пота, когда я пыталась отдышаться. Я посмотрела на него, его грудь быстро поднималась и опускалась, шея покраснела.

— Я не могу сделать это прямо сейчас.

Он вытер рот тыльной стороной ладони и поднялся на ноги. В его полуприкрытых глазах горела похоть, а на лице было написано желание.

— Ты не можешь этого сделать, Ной, — огрызнулась я. — Ты не можешь вернуться в мою жизнь, ожидая, что все будет хорошо как прежде, потому что у тебя было чертовски хорошее оправдание, чтобы разбить мое сердце. Не пойми меня неправильно, я все понимаю. Ты пытался уберечь меня, и я была бы настоящей эгоистичной сукой, если бы обвиняла тебя в этом. Но это не значит, что боль последних нескольких недель прошла бесследно за секунды. Она все еще здесь, мне все еще больно. — Я прижала руку к груди.

Он запрокинул голову и посмотрел на потолок, переводя дыхание.

— Это он?

— Кто?

— Эндрю.

— Боже мой! — Я закатила глаза. — Ты сейчас серьезно?

— Ты встретилась с ним в кафе. Мне показалось, вам двоим было комфортно друг с другом. — Он раздраженно раздул ноздри,

— Конечно, — насмешливо хмыкнула я. — Ты все это время был там, наблюдал за мной, ожидая, когда можно будет провернуть свою маленькую операцию по похищению Сиенны.

Выражение его лица стало жестким и недовольным.

— Я видел, как он смотрел на тебя в ночь вечеринки у тебя дома.

— О, ты имеешь в виду ту ночь, когда ты чуть не трахнул меня в винном погребе моего отца, а потом все-таки трахнул, перегнув через чертовы козлы?

— Между вами двумя что-то есть?

— Нет, — воскликнула я. — Ты не можешь играть роль ревнивого бывшего. У тебя нет такого права.

Ной скривил губы в усмешке.

— Ответь на мой вопрос.

— Знаешь что, Ной? Пошел ты.

Я подошла к нему, глядя прямо в его глаза.

— Пошел ты на хрен, если думал, что я смогу просто жить дальше после того, что у нас с тобой было. Я плакала каждый чертов день с тех пор, как ты уехал. Я скучала по тебе так сильно, что боль была невыносимой. Не проходило ни минуты, чтобы мне не казалось, что я умираю. Из-за тебя. Все из-за тебя! А теперь ты думаешь что знаешь, что, черт возьми, происходило в моей жизни. Думаешь, что выпить кофе с другом, чтобы отвлечься от боли на два гребаных часа, — это чертовски неправильно. — Я сжала губы, пылая от гнева. — Я ни хрена тебе ничего не должна.

В его глазах отражалось смятение, бушевавшее во мне. Мне хотелось кричать, пока он просто смотрел на меня. Тяжесть оглушительной тишины высасывала весь воздух из комнаты.

Он прочистил горло и отвернулся, проведя ладонью по лицу.

— Я понимаю.

Ной облизал губы, его взгляд метался по комнате и смотрел куда угодно, только не на меня.

— Этого, — начал Ной, жестикулируя между нами, — больше не повторится.

Когда Ной вышел из комнаты, его тяжелые шаги эхом отдавались от пола. Я хотела остановить его. Хотела открыть свой глупый рот и умолять его остаться, поцеловать меня снова. Обхватив руками живот, я позволила ему уйти, не сказав ни слова. То, чего я хотела, больше не имело значения.