Ненавижу тебя

Глава 3

Сиенна

Все было не так, как прежде.

Я узнавала лица и слышала знакомые голоса. Я помнила почти всех участников этой вечеринки по именам. Но я словно стояла вдали от них, в темной комнате и наблюдала за происходящим через стекло.

Несмотря на то, что я все видела и слышала, я никогда не чувствовала себя настолько оторванной от остального мира. Раньше вечеринки были площадкой для моих игр, местом общения, моим королевством. Но я больше не вписывалась сюда. Мне казалось, что я двинулась дальше, а все остальные остались позади. Или, может быть, все остальные вырвались вперед, а я осталась той жалкой девчонкой, которая не может ориентироваться в жизни без мужчины, в которого влюбилась, и не может определиться, кто она на самом деле.

Я стояла у стены, оглядываясь по сторонам. От огромного викторианского особняка веяло богатством. С потолка свисали хрустальные люстры, сверкающие, как бриллианты. Золотая отделка блестела в приглушенном свете, большая лестница на середине расходилась в разные стороны. Наверное, я была бы впечатлена, если бы не была местным жителем и не привыкла к тому, что люди кичатся своим богатством, используя самые дорогие материальные вещи.

— Привет.

Я подняла голову, посмотрела прямо в янтарные глаза Эндрю и слабо улыбнулась.

— И тебе привет.

— В последнее время ты была словно чужая на светской сцене.

Я посмотрела на свои руки.

— Я была немного занята.

— Да, Спенсер сказал мне.

Я напряглась.

— Что Спенсер сказал тебе?

— Только то, что ты занята, — пожал он плечами. — Ну, знаешь, разбираешься со своими делами.

— Боже. — Я приложила руку ко лбу. — Я не могу поверить, что мой брат всем рассказал.

— О, нет. Все уже знали.

— Что? Как?

— Ты серьезно? — нахмурил брови Эндрю. — Родители Окли — как королевская семья здесь, в Атертоне. Конечно, когда их сына отправят в какую-нибудь психиатрическую лечебницу, это будет самой горячей темой за обеденным столом в течение нескольких месяцев.

— Окли, — моргнула я и вздохнула. — Да, конечно.

— Это ожидаемо, если подумать. Они используют психическое заболевание, обвинят в каком-то психологическом расстройстве. Этот парень должен сесть в тюрьму за то, что он с тобой сделал. Похищение. Нападение.

Я засунула руки в задние карманы джинсов, подняв плечи.

— Некоторые утверждают, что психиатрическая клиника — это тюрьма.

— Это недостаточное наказание для такого больного ублюдка, как он.

— Прости, мы можем не говорить об этом?

— О, черт. Извини, — быстро отступил Эндрю. — Я такой мудак. Я не хотел…

— Все в порядке. — Я одарила его полуулыбкой. — Просто если мне больше никогда не придется говорить об этом, это будет здорово.

И это была гребаная правда. Моя жизнь внезапно превратилась в гигантскую кучу дерьма.

Окли разослал всем ту компрометирующую меня фотографию.

Похищение. Нападение. Попытка изнасилования.

Ной.

Это было уже слишком для меня, и мне хотелось отстраниться от всего этого. Я должна была задвинуть это в самые темные уголки своего сознания и оставить там, иначе сошла бы с ума.

Эндрю подошел ближе, и я уловила тонкий запах его мускусного одеколона.

— Пойдем, нальем тебе выпить.

И реальность в очередной раз чуть не сбила меня с ног.

— Я не могу, — пролепетала я. — То есть… я не хочу сегодня пить.

Он улыбнулся, показав глубокие ямочки на щеках.

— Тогда мы возьмем тебе содовую. Пойдем. — Эндрю протянул руку, и на секунду я встретила его взгляд, его теплые и золотистые глаза словно приглашали меня довериться ему. И по какой-то причине я согласилась.

Я взяла его за руку и пошла за ним сквозь толпу. Мне не нужно было смотреть по сторонам, чтобы понять, что все наблюдали за мной. Я чувствовала, как взгляды прожигали мой череп, словно я была обнажена под светом любопытных глаз. Как сказал Эндрю, то, что произошло с Окли, было свежей сплетней. Конкретно я была предметом сплетни. И только представьте, если бы все вдруг узнали, что я беременна, а отец моего ребенка взял и ушел, как гребаный ночной вор, будто я для него ничего не значила. Это вознесло бы меня на самый верх аутсайдеров, особенно в том поверхностном мире, в котором мы жили, где размер твоего дома определял уровень твоего влияния в этом городе.

Эндрю повел меня к бару, махая рукой знакомым лицам, когда мы проходили мимо. В воздухе пахло алкоголем и похотью. Я бывала на таких вечеринках достаточно часто, чтобы понять, что половина людей, в конце концов, окажется где-нибудь в темном углу, трахаясь так, словно завтра наступит конец света.

Вокруг нас раздавался смех и звон бокалов. Разговоры становились все громче и громче, по мере того, как толпа росла. Сейчас странно думать, что не так давно в моей жизни было время, когда мне нравилось быть частью этой жизни, когда я кайфовала на вечеринках, подобных этой.

Наконец, нам удалось прорваться сквозь толпу, и Эндрю отпустил мою руку, проскользнув за барную стойку и взяв содовую из прозрачного стеклянного холодильника. Он по-джентльменски налил ее в стакан и подмигнул, поставив его передо мной.

— Мы не хотели бы раздувать еще больше разговоров, чем уже есть.

«Боже мой. Он знал?»

Конечно, нет. Как он мог? Я сама узнала об этом только во второй половине дня и до сих пор не могу прийти в себя.

Я улыбнулась, оценив старания Эндрю скрыть, что я не пью алкоголь, как остальные гости. Последнее, что мне было нужно, — это новые сплетни, связанные с моим именем.

— Итак, скажи мне. Означает ли твое появление сегодня вечером, что Сиенна Уитлок вернулась?

— Осторожно. Я могу начать думать, что ты скучал по мне на вечеринках.

— Может, так и есть. — Эндрю одарил меня плутовской ухмылкой. — Тебя трудно не заметить.

Флиртовал ли он со мной? Скорее всего, так и есть. Мы вроде как сблизились на последней вечеринке, которую Сайлас устроил у нас дома, в ту ночь, когда мы с Ноем оказались в подвале моего отца. Если бы не мое безумное влечение к Ною, я бы, наверное, переспала тогда с Эндрю.

Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что было бы лучше, если бы я тогда обратила все свое внимание на этого парня с красивым лицом, а не на человека, который, в итоге, разбил мне сердце.

Музыка становилась все громче и громче и отдавалась эхом по мраморному полу. Руки дрожали, голова пульсировала так, что казалось, она может взорваться от каждого удара. Я положила руку на локоть и почувствовала, как кожа пульсирует от звуковых волн.

— Ты в порядке? — Эндрю изучал меня с озабоченным выражением на лице.

— Да, я просто…

Мое зрение затуманилось, и мое сердце, казалось, было в нескольких секундах от того, чтобы выскочить из горла. Я с трудом сглотнула.

— У меня просто небольшая клаустрофобия.

— Пойдем. — Он обхватил меня за плечи. — Давай подышим свежим воздухом.

Лица людей расплывались, превращаясь в неузнаваемые фигуры, и я с трудом удерживала глаза открытыми, пока Эндрю выводил меня из дома в теплую ночь.

Я втянула в себя воздух, вдыхая ночной аромат, позволяя ему заполнить мои легкие. У меня закружилась голова, я отшатнулась назад, и Эндрю подхватил меня прежде, чем я успела упасть. Он прижался своим телом к моему, чтобы поддержать меня.

— У меня так кружится голова.

Я закрыла лицо дрожащими руками.

— Я не могу… не могу нормально дышать. Я не понимаю, что со мной происходит.

— Я вижу паническую атаку. Тебе нужно сосредоточиться на том, чтобы делать по одному вдоху за раз. — Эндрю отпустил мою талию и положил руки мне на плечи. — Сиенна, посмотри на меня.

— Я не могу… я не могу дышать.

Меня охватила паника, и пульс участился до невозможности.

— Все в порядке. Просто делай один глубокий вдох за другим.

Я прижала ладонь к груди, чувствуя, как каждый глоток воздуха застревал в горле.

— Я не могу…

— Сиенна, посмотри на меня! — Он встряхнул меня за плечи. — Посмотри на меня!

Я подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом.

— С тобой все будет в порядке, я обещаю. Тебе просто нужно контролировать свое дыхание.

Моя кожа была холодной и липкой, а ладони горели. Я пыталась сосредоточиться, с трудом удерживая взгляд на нем. Мир вокруг меня вращался так быстро, что я чувствовала, как тошнота сжимала мой желудок, а легкие пытались расшириться. Я слышала стук своего бешено бьющегося сердца, ноги грозили подкоситься, а мысли лихорадочно перескакивали с одной хрени на другую.

Окли.

Травма.

Ной.

Боль.

Беременность.

Ребенок.

Иисус Христос. Ребенок.

Боже мой. Я собиралась потерять сознание.

— Эндрю, я не могу… — Я задыхалась. — Я не могу дышать.

— Нет, ты можешь. Тебе просто нужно сконцентрироваться.

— Нет, не могу.

— Можешь. Это просто паническая атака, Сиенна. Вот и все. — Эндрю крепче сжал мои плечи, и я почувствовала, как на висках выступили капельки пота, а тело словно горело изнутри.

Вот что значит умирать? Разум выходил из-под контроля, а тело продолжало натягивать колючую проволоку вокруг твоих внутренностей.

— Сиенна!

Я качала головой, слезы застилали глаза.

— Мне нужен воздух. Я не могу…

И вдруг он поцеловал меня.

Эндрю поцеловал меня. Его губы крепко прижались к моим. Я была настолько потрясена происходящим, что не успела отстраниться.

Я чувствовала отчаяние в его поцелуе, то, как он хотел, чтобы паника и страх покинули меня. И это произошло.

Приступ паники мгновенно прошел, сменившись шоком от того, что губы Эндрю прижались к моим. В этот момент я забыла обо всем.

О боли.

О травме.

О ребенке.

Обо всем.

Я оцепенела. Освободилась от душевной боли, от неопределенности, от всего, что могло вывести меня из равновесия.

От боли.

От страха.

От паники.

Все это исчезло. И это было хорошо, но неправильно. Его губы, прижатые к моим, были какими-то неправильными. Они были теплыми и мягкими, но мой позвоночник превратился в лед, а холод распространился по всему телу.

Я умудрилась просунуть между нами руки, прерывая поцелуй, и, ни хрена не соображая, ударила его по лицу.

— Какого черта ты делаешь?

Он потрогал свою щеку и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Прости. Просто мне нужно было, чтобы ты пришла в себя и смогла дышать.

— Поэтому ты меня поцеловал? О чем, черт возьми, ты думал?

— Но это сработало, не так ли?

— Ну…

Черт. Он был прав. Паника прошла, и мои легкие расширились, когда я глубоко вдохнула. Это действительно сработало.

Я провела языком по губам и почувствовала горькое послевкусие пива, оставленное его поцелуем.

— Ты не должен был этого делать.

Вкус чужого мужчины на моих губах ощущался, как глубочайшее предательство.

— Сиенна, у тебя был приступ паники. Я не знал, что еще можно было сделать. Я не хотел, чтобы ты подумала, что я…

— Все в порядке. — Я подняла руки и сделала несколько шагов назад. — Все в порядке.

— Сиенна. Мне очень жаль…

— Все в порядке. Я просто хочу домой.

Паника ушла, но на ее место пришло нечто более ужасное. От одной мысли о том, что меня целовал другой мужчина, кровь стыла в жилах. Это было неправильно.

Это было чертовски неправильно.

— Я собираюсь найти Сайласа. — Я вытерла слезу, скатившуюся по щеке.

— Сиенна, пожалуйста, не надо…

Я повернулась и обхватила себя руками за талию. Я чувствовала на себе его взгляд, который прожигал мне спину, когда я входила в дом.

Я знала, что эта чертова вечеринка была плохой идеей. Мне надо уйти, чтобы вернуться в мир между четырьмя стенами своей спальни.

Там я была в безопасности. Абсолютно одна, но в безопасности.