Ненавижу тебя

Глава 7

Сиенна

Я написала Эндрю, попросив его не заезжать, а встретиться со мной в кафе. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя.

Спустя час он ожидал меня у входа в «Индульгенцию», лучшего бара в городе.

Я подошла к нему, плотнее запахивая пальто.

— Ты бы мог занять нам столик, пока ждал.

— Я хотел поступить, как джентльмен. Подождать и проводить тебя, — игриво ухмыльнулся Эндрю, сунув руки в черную куртку. Он прищурился. — Ты в порядке?

— Да. А что?

— Ты выглядишь так, будто плакала.

— Ммм…

Я заправила волосы за уши, пытаясь придумать правдоподобную причину, почему я так дерьмово выгляжу. Но не смогла придумать ни одной.

— Знаешь, я даже не буду пытаться придумывать какое-то дурацкое оправдание. Да, я плакала. И нет, я не хочу об этом говорить.

Он пожал плечами.

— Принято к сведению. Тогда думаю, нам нужно взять пончик или что-нибудь шоколадное к кофе.

Я немного расслабилась и улыбнулась.

— Звучит здорово.

— Замечательно. Пойдем.

Эндрю открыл передо мной дверь, колокольчики зазвенели, и мы вошли внутрь. «Индульгенция» была необычным местом. На окнах были деревянные решетки, а на круглых столах стояли маленькие медные вазочки с пакетиками сахара. Полы орехового цвета и бежевые стены давали помещению ощущение теплоты и уюта.

При входе нас приветствовал аромат свежемолотых кофейных зерен. Я глубоко вдохнула. Это был запах, от которого мне всегда становилось хорошо. Может быть, потому, что именно от этого запаха я просыпалась, будучи ребенком, когда еще была жива моя мама.

— Давай сядем за этот столик. — Эндрю подошел к ближайшему к нам столику, отодвинул стул и помог мне сесть, после чего расположился напротив меня. — Знаешь, я никогда раньше здесь не был.

— Почему?

— Мы переехали сюда несколько месяцев назад, и у меня еще не было возможности, как следует изучить Атертон.

Я положила локти на стол.

— Вы со Спенсером учитесь в одном университете, верно?

— Ага.

— И ты решил переехать со своей семьей в Атертон. Это довольно далеко от университета, в котором ты учишься.

Он пожал плечами.

— Знаю. Звучит бессмысленно.

— Нет, — улыбнулась я. — Это не так.

Подошла официантка, держа в руках ручку и блокнот.

— Ребята, что вам принести?

Я фыркнула. Она спрашивала, что принести нам обоим, но при этом все время смотрела на Эндрю. Не то, чтобы я ее винила, ведь парень был просто находкой, он явно привлекал к себе внимание своими волшебными ямочками.

— Я буду «Лонг Макиато» и кусочек шоколадного торта.

Эндрю посмотрел в мою сторону.

— Хочешь шоколадный торт?

— Почему бы и нет? Кто сегодня считает калории?

Официантка неохотно оторвала взгляд от Эндрю и посмотрела на меня.

— Может, вы тоже хотите «Лонг Макиато»?

— Конечно.

Как только официантка начала уходить, меня, будто пронзило током.

— Я бы хотела кофе без кофеина.

Официантка кивнула и направилась к барной стойке.

Сначала я чувствовала себя не в своей тарелке, особенно из-за голоса Сайласа в моей голове, который твердил, что Эндрю неравнодушен ко мне. Но, к моему удивлению, разговор протекал легко, будто мы знали друг друга много лет. Я не уловила в его словах ничего странного или кокетливого. Мы были просто двумя друзьями, просто болтающими, смеющимися и наслаждающимися шоколадным десертом. Приятно было поговорить с кем-то без этого ощущения пустоты в животе, потому что разговор шел о недавнем прошлом, которое обрушило на меня шквал решений, изменивших мою жизнь.

— Видела бы ты своего брата. Спенсер был пьян в стельку и бегал по полю для лакросса в одних рваных боксерах.

Мы оба расхохотались.

— Я бы много что отдала, чтобы увидеть это, — сказала я между взрывами смеха.

— О, у меня есть фотографии.

— Реально?

Эндрю захихикал, кивнув.

— Эти фотки были у всех в телефонах уже спустя десять минут.

Он достал свой телефон, но я подняла руки и зажмурила глаза.

— Нет. Беру свои слова обратно. Я не хочу видеть брата в рваных труселях. Спасибо большое, но нет.

Наш смех утих. Я сделала последний глоток кофе без кофеина, после чего взглянула на часы на стене и поняла, что прошло уже два часа.

— Ого. Как быстро летит время.

Эндрю выпрямился на своем месте.

— Я могу заказать тебе еще кофе или что-нибудь другое.

— Нет. Мне, наверное, уже пора домой.

Он откинулся на спинку стула, а я положила телефон в сумочку.

— На каком ты месяце?

Я замерла.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что ты беременна, Сиенна.

Мои глаза расширились, и я инстинктивно потянулась за чашкой, но она была пуста, и мне пришлось снова поставить ее на место, глядя куда угодно, только не на него.

— Я никому не скажу.

Я отважилась взглянуть на него. Мой мозг кричал, чтобы я отрицала это. То, как Эндрю смотрел на меня без осуждения, доброта в его глазах подсказывала мне, что это было не нужно.

Я сглотнула. Мое горло ощущалось, как наждачная бумага.

— Как ты узнал?

— Изначально я заподозрил это, когда ты попросила именно газировку на моей вечеринке. То, что ты заказала сегодня кофе без кофеина, окончательно рассеяло мои сомнения.

— Значит, только потому, что я попросила газировку и пью кофе без кофеина, ты решил, что я беременна?

— Это, и еще тот факт, что ты прикасаешься к своему животу каждые десять минут, даже не замечая этого.

Мои щеки вспыхнули, и я опустила взгляд на свою руку, нервно теребя бумажную салфетку. Было так много всего, что я могла бы сказать, но я не могла придумать ни одной фразы.

— Послушай. — Эндрю взял меня за руку. Его большой палец нежно скользнул по моей коже. — Ты не обязана мне ничего объяснять. Это не мое дело. Но я хочу, чтобы ты знала, что я здесь ради тебя, и я хочу помочь, если тебе это понадобится.

Его слова были пропитаны состраданием, а глаза светились искренностью. Я бы солгала, если бы сказала, что его речь не согрела мою душу и не растопила лед в моих венах. Было приятно осознавать, что он будет рядом, если я буду в нем нуждаться, особенно после той драмы, которая разыгралась со Спенсером ранее.

Я посмотрела на наши руки, внезапно ощутив его прикосновение, которое, каким-то образом, отражало нежность, которую он излучал по отношению ко мне. Это успокаивало, но это казалось неправильным просто потому, что это был не Ной.

Я убрала свою руку и заправила ею локон за ухо, чтобы это не было так заметно.

— Спасибо. Я ценю это.

— Я серьезно, Сиенна. Если тебе что-нибудь понадобится, даже если это будет просто плечо, когда надо будет поплакать, я буду рядом.

Беспокойство охватило меня. Но не тот факт, что Эндрю знал мой секрет, вызывал тревогу в моей груди. Это был ребенок Ноя, и мне казалось неправильным говорить об этом с другим парнем. Именно Ной должен был сидеть сейчас напротив меня. Именно он должен был держать меня за руку и говорить, что будет рядом. Ной должен был быть здесь. Не Эндрю. Не любой другой мужчина.

— Мне нужно идти.

Я схватила свою сумку, но затем снова повернулась к нему лицом.

— Мой отец еще не знает.

— Я не скажу ни одной живой душе.

Все, что я смогла выдавить из себя в этот момент, — это слабая улыбка. Стены давили на меня, а насыщенный аромат свежемолотых кофейных зерен, смешанный со сладким ароматом свежеиспеченных пончиков, вынуждал меня отчаянно захотеть вдохнуть свежий воздух.

Я встала и натянула пальто.

— Спасибо за кофе.

— Не за что. — Эндрю поднялся со своего места и улыбнулся. — Мы должны сделать это снова. Скоро.

Мои губы двигались сами по себе, когда я ответила:

— Да. Это было бы здорово. — Я закинула сумку на плечо. — И спасибо за торт. Это именно то, что мне было нужно.

Эндрю улыбнулся.

— В любое время.

Мои мысли неслись вскачь, пока я выходила из кофейни. Мои ноги дрожали, а ладони вспотели. Сайлас был прав. Это был лишь вопрос времени, когда все узнают. Я не могла скрывать это вечно. И если Эндрю так легко догадался об этом, то и другие вскоре поймут, и начнутся перешептывания. Если я не хочу, чтобы отец узнал об этом из сплетен, мне придется самой рассказать ему об этом, и лучше раньше, чем позже. От одной мысли об этом разговоре у меня сводило живот.

Холодный воздух коснулся моих щек, когда я вышла на улицу. Сквозь людскую суету на улицах зазвучала автомобильная сигнализация. Я плотнее запахнула пальто и, направляясь на этот звук, поняла, что орет сигнализация именно моей машины.

— Это ваша машина? — Ко мне подошел пожилой мужчина с бледными щеками и широко раскрытыми глазами под густыми седыми ресницами.

— Да. Что-то случилось?

— О, слава богу, — выдохнул старик, положив ладонь на грудь. — Я стоял здесь последние пятнадцать минут, пытаясь найти владельца этой машины.

Я прищурилась и подошла ближе.

— Что случилось?

— Мне очень жаль. Я врезался в заднюю часть вашего автомобиля.

— Что? Как? — Я бросилась к нему.

— В машине была моя собака, и я отвлекся. Мне очень жаль.

Вмятина на правой стороне бампера была не самым худшим повреждением.

— Все в порядке.

— Мне очень жаль, — продолжил он. — У меня есть страховка.

— Честно говоря, это не имеет большого значения.

— Я припарковался за углом. Позвольте, я возьму мою страховую карточку.

Мужчина выглядел расстроенным. Его пальцы судорожно перебирали ключи от машины, когда он доставал их из кармана.

— Это просто вмятина. Нет необходимости привлекать страховую компанию.

Кроме того, судя по его старому коричневому пальто с оторванными пуговицами и заштопанным швам на брюках, я предполагала, что он все равно не мог себе этого позволить.

— Нет, я настаиваю, — ответил старик. — Это моя вина. Я только схожу за карточкой.

Я вздохнула и почувствовала жалость к этому старику, его поникшим плечам, когда он завернул за угол.

— Сэр, — говорила я, следуя за ним. — Все не так плохо. Я сама могу это починить.

Передний бампер его машины болтался с правой стороны. Фара разбилась, а крыло треснуло. Его машине досталось намного больше, чем моей, и я сжалилась над стариком.

— Послушайте, я не хочу впутывать вашу страховку, — сказала я, подходя ближе и наблюдая, как он роется в бардачке. — Я могу получить свою.

Черный фургон подъехал к обочине, визжа шинами по тротуару. Резкий запах жженой резины окутал меня, когда стена из черного металла и тонированного стекла остановилась передо мной, и панель открылась с громким стуком.

Страх пронзил мой позвоночник, и все вокруг закружилось. Инстинкт подсказал мне бежать, но было уже слишком поздно. Сильные руки обхватили меня за талию и втащили в фургон. Чья-то рука зажала мне рот, прежде чем я успела закричать. Дверь захлопнулась, и от этого звука волна ужаса пронзила каждую клеточку моего тела. Фургон начал двигаться, и страх взорвался внутри меня.

Что-то опустилось на мою голову, погрузив меня во тьму. Именно тогда мои безумные мысли остановились, и я смогла осознать, что происходит.

Меня похищали.

Сначала я пыталась бороться изо всех сил. Но, в итоге, все закончилось моими связанными руками за спиной. Мои ноги тоже обездвижили, так как я умудрилась ударить кого-то в лицо. Я не знала, какие повреждения причинила, но надеялась, что хотя бы сломала челюсть этому козлу.

Казалось, прошло несколько часов, пока фургон продолжал двигаться. Пока мы ехали, в машине орала громкая музыка. Невозможно было расслышать ничего вокруг, кроме демонического крика какого-то помешанного на хэви-металле чувака, который выл про то, как он зол на свою мать, что она заставила его надеть платье, когда ему было пять лет.

Фургон остановился, и мое сердце чуть не выскочило из груди. При звуке отодвигающейся двери я вздрогнула. Меня вытащили из фургона и перебросили через чье-то плечо. Со связанными за спиной руками все, что я могла делать, — это извиваться всем телом, чтобы заставить того, кто бы это ни был, отпустить меня.

— Отпусти меня, сукин ты сын.

Меня охватила паника, но она не погасила мой боевой настрой.

— Если ты думаешь, что мой отец заплатит за меня хоть какой-то выкуп, то ты самый тупой мудак в мире.

Я попыталась ударить этого человека коленом в живот, но он только сильнее прижал меня к себе.

— Я — проблемный ребенок, ясно? Мой отец еще и доплатит, чтобы вы меня забрали.

Я понятия не имела, чем они занимались, но первое, что пришло мне на ум, — это то, что мой отец кого-то разозлил, и я, как дочь Уитлоков, стала мишенью.

Двигатель фургона взревел, и звук шин, вдавливающих грязь в землю, становился все тише. Где, черт возьми, мы были? Кто эти люди?

Тяжелые шаги похитителя эхом отдавались по деревянному настилу. Последовал отчетливый звук открывающейся двери. С покрытой головой я ни хрена не могла ничего разглядеть. Вокруг была полная темнота, и от этой черной пустоты было все легче поддаться панике.

Громкий стук заставил меня судорожно вдохнуть. Я предположила, что это захлопнулась дверь. Образ холодного, грязного подвала пронесся у меня в голове, разжигая тот ужас, который подавлял мою борьбу две секунды назад. Что, если я ошибаюсь, и это не план выкупа? Неужели я застряну в подвале на несколько дней или даже недель? А как же мой ребенок?

Господи.

Я вдыхала как можно больше кислорода сквозь плотную ткань, закрывающую мое лицо, пытаясь придумать хоть какой-то способ выбраться из этого кошмара. Но у меня ничего не получалось. Мой разум был скован страхом, и я поняла, что нахожусь в полной власти того, кто меня несет.

Слова «пожалуйста, только не делайте мне больно» вертелись у меня на языке. И тут меня резко бросили в чьи-то объятия. Тряпка, закрывавшая мое лицо, сдвинулась, и я уловила древесно-пряный аромат пачули прежде, чем моя задница опустилась на твердый пол.

— Ах ты, ублюдок, — скривилась я.

— Я вижу, у тебя все такой же грязный рот.

Мое тело похолодело, а желудок сжался.

— Ты все такая же вздорная, впрочем, как и всегда.

Кто-то снял с моей головы мешок, но я еще секунду не открывала глаза. Этот голос. Я узнала его.

Я затаила дыхание и распахнула глаза, уставившись в голубые озера глаз напротив.

— Ной…

— Ну, привет, малышка.