Несносная невеста генерала теней

Эпилог

Подойдя к высокому стрельчатому окну, Араминта бросила взгляд на змеящуюся ленту великолепной Аренхель. Когда Хардвин сказал, что из покоев старшей леди открывается прекрасный вид на реку, Араминта представила себе цветущий сад, беседки и ухоженные парковые лужайки.

Но все оказалось намного лучше. Каждое утро старшая леди Церау-Этри смотрела на заливные луга, на полноводную Аренхель, на виднеющуюся кромку густого леса и, в самые ясные дни, на далекую Великую Ткатан.

— Старшая леди,— в покои проскользнула Делла. — Мелла закончила ваше платье и накидку. Желаете посмотреть?

— Конечно,— легко ответила Араминта.

И, бросив последний взгляд на Аренхель, старшая леди Церау-Эттри покинула свой кабинет. Проходя сквозь малую приемную, она жестом поманила за собой своих помощниц. Леди Сайори и леди Ксинта, те самые, что покинули Праздник Цветов после пчелиного нашествия, привычно пристроились позади своей леди. Обе девушки были счастливы покинуть Лаккари — их семьи не простили им провала.

Провала, в котором не было вины ни самих леди, ни Араминты — не пчелы оказались проблемой, а соперницы-конкурентки. На подол младшей леди Сайори кто-то опрокинул бокал красного вина, а младшую леди Ксинту толкнули в спину так, чтобы она упала в руки герцога Чагриса. Все это и привело их к позорному удалению из дворца.

Самое интересное, что здесь, в Церау, у девушек уже появились женихи. Точнее, сами мужчины именовали себя так, но и леди Ксинта, и леди Сайори не спешили давать свое согласие на помолвку.

«Полгода слишком маленький срок», уверенно говорили они. «Раз уж наши семьи от нас отказались, мы можем позволить себе выйти замуж за хорошо знакомых мужчин, а не за случайного первого встречного».

Араминта их в этом горячо поддерживала. Ведь их с Хардвином свадьба тоже была отложена. В Церау были приняты долгие помолвки. Очень долгие помолвки — прошло уже больше года.

Но при этом к самой Араминте люди относились как к старшей леди Церау-Эттри. Она была для них не невестой, а полноценной хозяйкой.

«Я бы не справилась без мамы, без Меллы и Деллы, без Аэль Ксинты и Сонни Сайори», в очередной раз подумала Араминта. «Особенно в тот день, когда кастелянша утопила в Аренхель ключи от кладовых. Люди могли остаться без еды».

Вздохнув, старшая леди Церау-Эттри покачала головой. Ферна Лихай служила еще матери Хардвина. Никто не хотел с ней конфликтовать, и уж тем более никто не хотел смещать ее с должности. Но «потеря» артефактных ключей стала последней каплей для Араминты. Ведь кладовые опутаны такой сложной системой чар, что взломать двери просто невозможно! Точнее, возможно, но какой ценой — магия уйдет и через пару дней все мясные, рыбные и молочные припасы будут испорчены.

В тот день старшая леди Церау-Эттри приказала взломать все кладовые, а после приготовить огромный пир и накрыть столы на замковом дворе. Люди уже знали, что генералу теней удалось найти своего врага. И пусть покарал его не сам Хардвин, души погибших Церау-Эттри были успокоены.

С помощью Меллы и Деллы Араминта пустила слух, что именно по этому поводу и были накрыты столы. А вот повара и замковые слуги точно знали, что вся беда в «потерянных» ключах. И пусть им щедро заплатили за все суматошные дни, они все равно были не слишком-то благодарны Ферне.

Саму женщину Араминта лишила права носить ключи. Ей в помощь была назначена серьезная и деловитая девушка, Аннари. Именно на ее ярком узорчатом поясе и висели с новые артефактные ключи от кладовых. Но что самое главное — Аннари дала кровную клятву Араминте, а потому была целиком и полностью на стороне новой старшей леди Церау-Эттри.

Такое решение устроило всех — старую кастеляншу никто не обидел, не выгнал из замка, но и власти у нее поубавилось. Тем более что Аннари вела скрупулезные записи и вскоре обзавелась собственными помощницами.

Хардвин поддерживал свою будущую супругу абсолютно во всем. Он собрал всех слуг еще в тот день, когда Араминта впервые переступила порог замка Церау. И затем собрал их повторно, после трехдневного пира. Генерал теней никого не обвинял, лишь напомнил, что вся власть в замке принадлежит супруге старшего лорда. Так было, так есть и так будет всегда.

Араминта о том разговоре узнала далеко не сразу. Она несколько дней лишь спала и ела — роль хозяйки праздника далась ей нелегко. Старшая леди Церау-Эттри ходила среди людей, знакомилась с воинами и их женами, обменивалась любезностями и принимала поздравления. Не жалея ни себя, ни своих помощниц, Араминта оставалась на замковом большую часть дня. Она знала, насколько важно людям почувствовать себя значимыми. Впрочем, сам Хардвин от нее не отставал — он точно так же ходил среди своих воинов. Но что самое главное, на том празднике он всячески подчеркивал свое отношение к будущей супруге. Генерал лично подносил Араминте воду и легкое вино, угощал сластями и нет-нет да и уводил в дом. За те три дня люди уверились, что новая старшая леди замка Церау не только добродетельная и трудолюбивая девушка, но еще и хозяйка сердца генерала теней.

Правда, все это стало возможно лишь благодаря помощи старшей леди Айли — именно она придумала устроить праздник и распустить слухи.

Чуть ускорив шаг, Араминта постаралась отбросить лишние мысли в сторону. Наступила ее вторая осень в замке Церау и уже завтра, на закате, генерал теней снимет с нее алый покров.

— Леди Араминта,— раскрасневшаяся Мелла уже ждала в коридоре. — Прошу!

Посреди мастерской стояла ширма. Подле нее замерли две служанки.

— Вы готовы? Сложите створки!

За ширмой скрывался ростовой манекен, на котором покоилось прекрасное серебряное платье.

— Двенадцать слоев тончайшего шелка,— с придыханием произнесла Мелла,— приталенный силуэт и никакого корсета! Вышивка придает лифу необходимую жесткость и перекликается с узором на парадном мундире генерала теней.

Повинуясь жесту Меллы, манекен плавно обернулся вокруг своей оси. Нежно-серебряный шелк заструился по полу, как волшебная морозная поземка.

— Я хотела сшить для вас золотое платье,— вздохнула Мелла. — Но алое с золотом… Это было бы неразумно. Да славится Император во тьме веков.

— Да славится,— согласилась Араминта.

— Закройте глаза, леди,— попросила Мелла.

Старшая леди Церау-Эттри послушно смежила веки и чуть улыбнулась, услышав шорох ткани.

— Открывайте.

— Это невероятно,— выдохнула Араминта. — Оно идеально! Но как?

Если платье можно было сшить при помощи магии, то покрывало… Его вышивали вручную и берегли от колдовства.

— У меня был год,— без ложной скромности напомнила Мелла. — И знания матушки.

Алое покрывало было прозрачно ровно настолько, насколько это дозволяли традиции. Искусная вышивка не только украшала отрез шелка, но и скрадывала очертания платья, скрытого под ним.

— Небесные красавицы не смогут проклясть вас, леди Араминта,— с гордостью проговорила Мелла. — А в кисточках, что украшают четыре угла покрывала, сокрыты кусочки каменной соли — земные красавицы тоже не смогут вас сглазить. А после вас будет защищать сила Церау-Эттри, которой напитается и покрывало!

«Интересно, отдали ли матушке ее алый свадебный шелк? Была ли у меня защита в первый год жизни», задумалась вдруг старшая леди Церау-Эттри. «Или же мою кроватку ничего не укрывало от взгляда Небес?».

Подняв руку, Араминта кончиками пальцев прикоснулась к алому шелку. Тонкие серебряные цепочки с хрустально-прозрачными подвесками едва слышно зазвенели.

— Ты прекрасно потрудилась, Мелла,— тихо сказала Араминта. — Платье и покрывало превзошли самые смелые мои ожидания.

— Я хочу быть вашей портной, леди Араминта,— честно сказала служанка. — Когда истекут пять лет, я хочу остаться и шить для вас и вашего супруга.

— Так и будет,— согласилась старшая леди Церау-Эттри. — Так и будет. Отдыхай, Мелла. Не забудь, что ты и Делла часть моей свадебной свиты. Быть может, тебе приглянется какой-нибудь бравый воин.

— Вот уж нет,— хихикнула Мелла,— Варрен обидится и вызовет его на дуэль. А зачем нам ссоры среди наших воинов?

Улыбнувшись, Араминта покачала головой. За эти долгие месяцы произошло столько всего, что она просто не заметила, как эти двое сблизились.

— А Клаус безуспешно ухаживает за Деллой, но, увы, моя сестра решила уехать,— посетовала Мелла.

— Я еще ничего не решила,— буркнула служанка,— и не обо мне сейчас речь!

Посмеиваясь, старшая леди Церау-Эттри покинула мастерскую Меллы. За ней выскользнули и молчаливые помощницы, и Делла.

Дальше путь старшей леди Церау-Эттри лежал в совершенно другом направлении. За эти месяцы у них с Хардвином появилось несколько традиций, которые они неукоснительно соблюдали.

— Сонни, разбери письма,— негромко проговорила Араминта. — Если что-то срочное — в красный ящик, все остальное в синий.

— Да, леди,— тихо ответила леди Сайори.

— Аэль, возьми охрану и пройдись по нашим подотчетным домам,— продолжила старшая леди Церау-Эттри.

Араминта не забыла тех сирот, с которыми «игрались» при дворе. Через друзей и знакомых наставника Актура она узнала, что детишек насобирали по всей Империи. Насобирали и бросили. Быть может, старшая леди Айли и не вспомнила бы про них, но слухи добрались и до Церау.

Вот только во владениях генерала теней сиротских приютов не было. Детей разбирали родственники, друзья или же сослуживцы. И дело было не только в том, что в Церау жили более душевные люди. За пригретых сирот хорошо платили. Но не деньгами, а продуктами, отрезами ткани и зельями.

Пришлых поначалу не слишком-то хотели брать. Благо, что нашлась добрая душа и взяла брата и сестру. От радости, старшая леди Церау-Эттри лично посетила горожанку, выпила с ней чаю и одарила драгоценной шпилькой, что отливали в мастерских Лаккари.

Не прошло и недели с того дня, как люди разобрали оставшихся сирот. И, разумеется, стали ждать старшую леди в гости. Но вместо Араминты пришла ее помощница, Айоли Ксинта. Она принесла подарки и письменную благодарность от старшей леди Церау-Эттри. С тех пор «чайные визиты» стали ежемесячными. Это принесло благо всем — дети знают, что их не бросили в незнакомой провинции, а их опекуны рады вниманию благородной леди.

Выйдя на замковый двор, Араминта запрокинула голову и посмотрела на небо. Пока еще синее, оно скоро укроется свинцово-серыми тучами — поздняя осень в Церау дождлива.

— Ты всегда успеваешь выйти первой,— Хардвин подошел к любимой и заключил ее в объятия.

— Мы никогда не договаривались о времени,— напомнила Араминта и, развернувшись, подставила губы,— целуй же меня скорей.

Эта помолвка стала испытанием для обоих. Конечно, никто бы не осмелился контролировать поведение генерала теней и его возлюбленной, но… Влюбленные хотели связать себя полным браком. Таким, чтобы и в последующих жизнях их души находили друг друга. А для этого требовалось выполнить несколько условий.

Тяжелее всего пришлось старшему лорду Церау-Эттри. Если Араминта просто хранила свою чистоту, то Хардвину пришлось поститься и совершать ежедневные ритуалы. Ибо, прямо скажем, генералу хранить было нечего. Оттого ему пришлось попрощаться с мясом, вином и сном в теплой постели. Зато у него были медитации, отварная рыба и овощи.

Самое забавное, что больше всех свадьбу ждали воины Церау. Никогда еще им не приходилось столько тренироваться! Хотя стоит отдать Хардвину должное — он ни на ком не срывал свое плохое настроение. Просто находил все новые и новые способы усилить боеготовность своего отряда и, заодно, стравить собственную злость и напряжение.

— Думаю, старик уже поставил чайник на огонь,— шепнул генерал, оторвавшись от прохладных, сладких губ возлюбленной.

— В прошлый раз я заметила чары на нашей беседке,— задумчиво проговорила Араминта.

— Люди любят тебя,— серьезно сказал Хардвин. — Знаешь, я был так погружен в свое расследование, что не думал о будущем. Не думал о том, кто придет мне на смену. Кто будет хранить Церау и Эттри. Люди беспокоились, но не смели роптать. Я… Я был им плохим защитником.

— Вот как раз защитником ты был хорошим,— не согласилась Араминта.

В этот момент они как раз вышли к конюшне, где их уже ждали оседланные Вьерран и Сильва. Кобылка была совсем молоденькой, ее создали специально для Араминты. А конь… Конь долго дичился и обижался на старшую леди Церау-Эттри. Она ведь никогда им не интересовалась! Для конеподобной химеры это было оскорбительно.

Поэтому, с недавних пор, в потайных карманах Араминты всегда лежал кусковой сахар. Вот и сейчас она поспешила угостить коняшек.

Взлетев в седло, старшая леди Церау-Эттри постаралась скрыть гордую улыбку. Она столько тренировалась, что теперь постоянно хотела выезжать! Но стоит признать, что труднее всего было совладать с юбкой. В нужный момент превратить многослойный подол в брюки, а после вернуть все обратно — это было ужасно тяжело. Но постоянно бегать переодеваться, прежде чем запрыгнуть в седло? Нет уж!

— Ни о чем не жалеешь? — тихо спросил Хардвин.

Араминта нахмурилась:

— О чем ты?

— Ты много работаешь,— генерал посмотрел вперед,— иногда мне кажется, что… Что я тебя использую.

— Так попроси у Доброго Старца протереть тебе глаза,— поддела его Араминта. — Я люблю тебя. И через тебя я полюбила и твой дом, и твоих людей.

— Ты — мой дом,— серьезно сказал Хардвин. — Кстати, леди Мервин уже прибыла из Лаккари. Она до крайности сердита, вот только на ее пальце кольцо с интересным гербом.

— А почему сердита? — заинтересовалась Араминта.

Про кольцо ей уже написал наставник Актур. Он уезжал в Экри и должен был вернуться только после свадьбы — слишком много дел накопилось. Араминте было жаль, что он пропустит церемонию, но зато после старик сможет остаться насовсем.

— Выяснилось, что именно граф Виррен трижды сопровождал ее в Экри,— хмыкнул генерал теней. — Леди изволит гневаться, но пока не может точно сформулировать, на что именно.

Араминта на секунду задумалась. Леди Мервин трижды тайно покидала поместье Лоу. Сель, эпидемия и пауки. Могло ли что-то измениться, если бы старшая леди Айли знала, что сопровождающий ее воин — это ее же неслучившееся счастье?

«Наверное, ничего бы не изменилось. Только матушка бы все сердце себе измучила», решила в итоге Араминта. «Она бы не смогла сбежать от Лоу. По меньшей мере без большого скандала».

— Прибыли,— тихо подметил генерал.

— Прибыли,— эхом откликнулась старшая леди Церау-Эттри.

Излучину реки занимала старейшая чайная Церау. Основной домик, в котором готовился самый ароматный напиток во всей Одайри и двенадцать деревянных беседок, в которых находились столы.

— И наше место, как всегда, свободно и ждет нас,— с искренним счастьем проговорила Араминта.

Двенадцатая беседка стояла на воде. Высокие сваи не позволяли Аренхель затопить строение, а надежные чары предотвращали гниение.

— Я хочу провести так всю жизнь,— тихо сказала Араминта.

Они сидели прямо на полу, на сотворенных подушках. Прижавшись друг к другу, они смотрели на полноводную Аренхель и молчали, изредка обмениваясь короткими фразами.

— Я сделаю все, чтобы твое желание сбылось,— уверенно сказал Хардвин.

У них оставалось еще несколько часов, после которых им суждено встретиться лишь на свадебной церемонии.

И часы эти пролетели абсолютно незаметно. Когда пришло время возвращаться в замок, Араминта бросила прощальный взгляд на Аренхель и задумчиво произнесла:

— Я так волнуюсь, но ведь на самом деле почти ничего не изменится. Если не считать того, что я смогу уснуть в твоих объятиях.

— Что ж, я вынужден признать, что несколько соскучился по жареному мясу,— тихо рассмеялся Хардвин. — Но возможность любить тебя и после смерти стоит небольших неудобств.

— Я слышала, что ты стал особенно строг к бойцам,— поддела его Араминта.

— Всего лишь забочусь о том, чтобы они могли выжить в любой ситуации,— тут же отозвался генерал теней. — Вчера ворон принес вести из Лаккари. Любимая наложница Императора вновь в тягости. Оказалось, что Императрица поила младших наложниц особыми зельями.

— Что ж, теперь у Одайри будет много принцев и принцесс,— хмыкнула старшая леди Церау-Эттри. — Главное, чтобы они потом не передрались из-за трона.

Генерал лишь согласно кивнул. Правда, ни он, ни его возлюбленная не слишком-то из-за этого волновались. Церау был неприступен, а Эттри… Эттри был не слишком населен и, в случае чего, люди успеют перебраться к своему лорду. Те, кто захотят.

Проводив будущую жену до покоев, Хардвин втянул ее в долгий, упоенный поцелуй. Он вытащил шпильки из ее свободной прически и, запустив руку в густые локоны, коснулся губами шеи Араминты.

— Кажется, тебе сегодня придется особенно долго медитировать, не так ли? — выдохнула старшая леди Церау-Эттри.

— Мое сердце радуется тому, что это будет последний раз,— усмехнулся генерал теней. — Забавно, что все эти медитации и ограничения принесли мне существенное увеличение магического потенциала.

— Хм, может и мне попробовать? — прищурилась Араминта. — После свадьбы, разумеется.

На лице генерала теней отразилось смятение, после чего он со вздохом проговорил:

— Если ты этого захочешь, то я присоединюсь.

Залившись смехом, старшая леди Церау-Эттри покачала головой:

— Нет, я не хочу. Просто пошутила.

С этими словами она ускользнула за дверь, оставив будущего супруга в коридоре. Оставшееся время слилось для Араминты в череду волнительных моментов. Ее подруги, на счастье, успели приехать пораньше, и потому последняя трапеза невесты прошла вместе с ними.

Вино, правда, было исключено — Белинда весьма выразительно положила руку на пока еще плоский живот и честно сказала, что уехать было трудно.

— Мы заметили по внушительному отряду, который вас сопровождал,— захихикала Кейра.

— Герцог переживает за вас с малышом,— с нежностью проговорила Араминта. — Это же замечательно.

— Я боялась, что буду для него обузой,— призналась Белинда. — Но он смог убедить меня в обратном. Но, вообще-то, этот вечер не про меня!

— А про меня,— показала язык Кейра,— шучу. Но хочу сказать, что мы с Логаром решили принять предложение четы Риттайри.

Леди Мервин с интересом посмотрела на подругу дочери:

— Вы долго думали. Почему?

— Хотели понять, что правильней,— Кейра пожала плечами,— Логар изучил историю рода Риттайри и решил, что мы не только примем их предложение, но и не станем выделять второго сына в отдельный род.

— Не будет нового рода Рей? — спросила Араминта.

— Не будет,— кивнула Кейра. — Незачем. Правда, с детьми мы решили подождать.

Тут старшая леди Церау-Эттри согласно кивнула. Они с Хардвином вскользь коснулись этого момента и как-то почти одновременно решили немного повременить. Тем более что Араминте предстояло многому научиться. Через мужа она вот-вот станет герцогиней Церау, графиней Эттри — а за этими титулами стоит много работы.

Через некоторое время подруги разошлись, и Араминта осталась наедине с матушкой. Леди Мервин, вооружившись расческой, переплела дочери волосы в косу и, отведя в спальню, передала с рук на руки служанкам. А когда старшая леди Церау-Эттри вышла из мыльни, леди Мервин уложила ее в постель и, подоткнув одеяло, поцеловала в лоб.

— Я ужасно горжусь тобой,— шепнула старшая леди Айли. — Ужасно горжусь.

В этот момент Араминта рискнула было спросить о том, что происходит между матушкой и графом, но та сама сказала:

— Я обещаю, что увижу не только внуков, но и правнуков. Спи. Завтра твой самый важный день.

Утром Араминта бросила короткий взгляд в зеркало и лишний раз порадовалась, что несколько дней назад вновь нанесла на лицо краски. Этот нехитрый способ экономил ей много времени, и месяц назад она подгадала все так, чтобы следующий долговременный макияж нанести именно перед свадьбой. Все-таки обычная косметика не выдержит ритуал. Да и руны надо наносить на чистую кожу, никакой пудры и румян там быть не должно!

«Не скоро придется повторять», хмыкнула она про себя. «Пусть Добрый Старец хранит Ралстона Чагриса».

Бывший принц недолго искал подход к своей вынужденной жене. Конечно, вначале он осыпал ее подарками — драгоценности, отрезы шелка и бархата, дорогие сласти и диковиные артефакты. Белинда искренне благодарила его за все эти подношения, но Ралстон видел, что ничего из этого не тронуло ее сердце. И тогда-то он закрылся в своей лаборатории, после чего подарил супруге зелья и притирания собственного приготовления. Это был жест отчаяния, но, к его искреннему недоумению, это привело Белинду в восторг. Араминта подозревала, что будущий наследник рода Чагрис явился следствием этой вспышки чувств.

Заплетя волосы, Араминта подмигнула своему отражению и надела простое темное платье. Это утро ей предстоит провести в усыпальнице.

Удивительно, но там, среди холода и поминальных плит, она чувствовала родное тепло. Оно исходило от кольца, в котором прежняя леди Церау-Эттри сохранила свое материнское согласие.

Вот и сейчас, опустившись на колени и прижав руки к сердцу, Араминта почувствовала чье-то доброжелательное внимание.

— Благословенны будьте за сына вашего,— прошептала старшая леди Церау-Эттри,— он лучший мужчина в мире. Нет. Он — весь мой мир.

Прикрыв глаза, Араминта рассказывала предкам о том, как прошел их год. О любимой беседке на берегу Аренхель, о спелых медовых яблоках, которые приносил для нее Хардвин. О совместных охотах на нечисть и о том, как трепетно ее, Араминту, защищали воины Хардвина.

— Хотя, наверное, правильнее будет сказать «наши воины»,— задумчиво проговорила она. — Хардвин никогда не экономил на своих бойцах. У каждого из них был «синий плат надежды». Пусть вы все знаете и все видите, но я все равно расскажу...

И она говорила. Говорила о том, что госпиталь больше ни в чем не нуждается. Что были налажены поставки редких трав прямо из Экри. И цена теперь вполне справедливая. Что «плат надежды» больше не редкость, что теперь он вполне доступен по цене и есть практически в каждой семье.

Да, Араминта уже больше не могла готовить зелья и притирания самостоятельно. Но зато у нее все еще была лицензия на изготовление многих лекарств, в число которых входил и «синий плат надежды».

— Наверное, правильнее было бы отправить учеников и учениц в Лаккари,— с сомнением произнесла старшая леди Церау-Эттри,— но мне боязно за них. Во-первых, столица полна искушений, а во-вторых, люди здесь слишком доверчивы.

Араминта так и не смогла забыть, чем закончилась история Лиррина Гора — бывший ученик наставника Актура потерял свой магический потенциал. Тогда, после ужасного паучьего нападения, Гор пришел людям на помощь. Да только толку от него не было — за годы фиглярства он не только растерял навыки, но и серьезно просел в силе. С того дня о Лиррине Горе больше никто ничего не слышал. Хотя наставник Актур как-то обмолвился, что его бывший ученик постригся в монахи.

«Что ж, пусть Добрый Старец будет к нему милостив», решила тогда Араминта.

— Наставник Актур хочет основать в Церау академию магии,— продолжила старшая леди. — Хардвин горячо поддерживает эту идею. У нас есть несколько школ, но все это не то. Нет, не так. Все это не позволяет людям полностью реализовать свой потенциал. Так что мы уже нашли место для академии и заложили фундамент.

Время для Араминты пролетело незаметно. До самого обеда она говорила и говорила, как будто подводя итог прошедшим месяцам. А после, поклонившись на прощание, пообещала предкам вернуться и рассказать, как прошла свадьба.

— Хотя вы и так все увидите,— добавила она задумчиво,— но ведь поговорить с сыном все равно приятно, верно?

После обеда пришло время готовиться к брачному ритуалу. Все тело старшей леди было расписано золотыми и алыми колдовскими знаками. Изящный узор вился по правой стороне ее лица, сползал на шею, затем по груди и вниз. Огибал впадинку пупка и спускался по правому бедру до ступни. Все эти знаки исчезнут лишь после закрепления брака, и Араминта не могла не краснеть, вспоминая подсказки и подколки подруг, которые уже давно и прочно «закрепили» свои свадебные клятвы.

Ужин старшая леди Церау-Эттри пропустила — настало время глубокой медитации. Араминте предстояло напитать выписанные на ее теле знаки колдовской силой. Из этой медитации она вынырнула лишь за два часа до полуночи. Рисунок на ее теле горел нежным ровным светом, а значит ткань платья уже не сотрет нанесенные на кожу знаки.

— Вас даже подкрашивать не нужно,— искренне произнесла Мелла, убирая в сторону шкатулку с косметикой,— вы сияете, как прекраснейшая из звезд, что уже высыпали на темный небосклон.

— Для того и нужен алый покров,— с тихой гордостью проговорила леди Мервин.

Она, как и положено матери, пришла для того, чтобы завершить сборы. Чуть подправить локоны, закрепить в прическе последнюю шпильку и, аккуратно обняв, прошептать дочери на ухо последнее материнское наставление:

— Слушай свое сердце и будь счастливой.

Алый покров набросили на невесту, и двери распахнулись. Едва лишь Араминта вышла в освещенный огнями коридор, как рядом с ней встали подруги. Кейра и Белинда не смогли побывать друг у друга на свадьбе, но зато не пропустят ритуал четы Церау-Эттри.

Алтарный зал семьи Хардвина никто и никогда не скрывал. Он находился прямо под бальным залом и вел туда широкий, просторный коридор. Коридор, полностью лишенный окон — чтобы Небеса не могли лицезреть невест семьи Церау-Эттри.

Араминта шла неспешно. Бусины и цепочки на ее алом покрове едва слышно позвякивали. Шелестели шелковые юбки и нет-нет да и слышались прерывистые выдохи сопровождавших невесту служанок и подруг. Все дело было в магии, щедро разлитой в пространстве. Родовая сила торопила Араминту и оттого та лишь замедляла шаг. Именно человек контролирует себя и свои действия, никакие внешние силы не могут принудить к чему-либо взрослую, уверенную в себе колдунью.

И сила успокоилась. Вилась у ног ласковой кошкой, ерошила покров шаловливыми змейками, да шептала «скорей-скорей-скорей».

Сквозь алый шелк было плохо видно, и Араминта выпустила вокруг себя «облако познания». Интересно ведь, кто собрался в алтарном зале.

Удивительно, но рядом с матушкой старшая леди Церау-Эттри «нащупала» и графа Виррена.

«Значит, у них точно все будет хорошо».

А после Араминта обо всем забыла. Ее озябшие ладони согрелись в руках Хардвина. И пусть он держал ее сквозь покров, она все равно чувствовала и жар его тела, и уверенный ток его магии.

Монах завел долгую молитву. Он призывал души предков, ушедшие на Небеса в свидетели союза двух равных людей. Просил у Небес милости, а у Доброго Старца защиты.

Араминта же лишь всматривалась в лицо Хардвина. Она пыталась рассмотреть его эмоции, но алый шелк был так густо расшит, что ничего толком не было видно.

Ш-шурх!

Одним сильным, слитным движением Хардвин разорвал покров надвое.

Араминта прерывисто вздохнула, вбирая в себя свежий, прохладный воздух.

Вокруг влюбленной пары закружились крошечные золотистые искорки. Они понемногу увеличивались и вот… И вот стали читабельны!

— Это имена моих предков,— шепнул Хардвин. — Тех, кто, как и мы, выбрал равный брак.

Взгляд Араминты зацепился за пару «Сефира Оттари — Магнус Эрдвин Церау-Эттри». Хардвин грустно улыбнулся:

— Сначала появляются имена тех, чей ритуал прошел совсем недавно. Отец с матушкой были счастливы, хоть и недолго.

Сжав его пальцы, Араминта тихо проговорила:

— Я обещала, что мы навестим их и расскажем, как прошел наш день.

— Обязательно,— дрогнувшим голосом отозвался Хардвин.

Имен становилось все больше и больше, они кружились все быстрее и быстрее до тех пор, пока не слились в единую золотую ленту. И та, взвившись под потолок, стрелой рухнула вниз и впиталась в колдовскую вязь Араминты.

Рука об руку, в абсолютной тишине, чета Церау-Эттри покинула алтарный зал. Свидетели ритуала расскажут о нем остальным гостям, а у Араминты и Хардвина были дела и поважней.

Если бы кто-то спросил их, как они оказались в супружеской спальне, то ответить не смог бы никто. Казалось, что они лишь шагнули за порог алтарного зала и вот уже дверь давно подготовленной комнаты. Комнаты, в которой больше года никто не ночевал — Араминта спала в своих вре́менных покоях, а Хардвин заменил сон на медитации.

— Вязь на моем теле горит огнем,— выдохнула Араминта и подставила мужу губу,— целуй меня скорей.

Хардвин прижал к себе тонкое тело своей жены и с благоговейно коснулся ее нежных, сладких губ. Он ласкал любимую так с такой исступленной нежностью, с такой бесстыдной и ненасытной страстью, что Араминта отчетливо понимала — никто и никогда не любил ее так, как Хардвин. И она тянулась за ним, стремилась отдать всю себя, лишь бы он понял — его чувства взаимны. Она любит его в точности как он. До сорванного дыхания, до потерянных слов.

До смерти и после нее…

Конец