Несносные дочери леди Элизабет 2

Глава 13

Утро после приёма у герцогини Мейрин встретило нас ясным небом и неожиданной суматохой в доме. Ещё не успев спуститься к завтраку, я услышала оживлённые голоса и звон посуды, доносящиеся из нижних комнат.

– Что происходит? – спросила я у Тины, которая как раз помогала мне завершить утренний туалет.

– Посыльные, госпожа, – ответила она, закалывая последнюю прядь моих волос. – С самого рассвета. Кажется, весь высший свет Сольтерры внезапно вспомнил о существовании дома Вайлишей.

Спустившись в столовую, я обнаружила стол, заваленный карточками, конвертами и небольшими свёртками. Хэмонд, уже сидевший там, просматривал эту корреспонденцию с неподдельным удивлением.

– Доброе утро, – поприветствовал он меня с лёгкой улыбкой. – Судя по всему, вчерашнее появление в обществе вызвало… резонанс.

– Это всё нам? – изумлённо спросила я, указывая на гору приглашений.

– Каждое второе адресовано лично тебе и твоим дочерям, – кивнул Хэмонд. – Остальные – нам как семье. Приглашения на чаепития, музыкальные вечера, поэтические чтения, выставки и прочие светские мероприятия.

Я взяла ближайший конверт и извлекла из него изящно оформленную карточку:

«Лейна Корина и её дочь, лейна Ровена, имеют честь пригласить лейну Элизабет Вайлиш и её дочерей на вечер изысканной беседы в следующую среду…»

– Лейна Корина? – переспросила я. – Но мы совсем не знакомы.

– Она одна из самых влиятельных матрон высшего общества, – пояснил Хэмонд. – Её приглашение – знак определённого… интереса. Хотя не могу сказать, доброжелательного или нет.

В этот момент в столовую вошли Лорен и Амели, обе выглядели бодрыми и отдохнувшими, несмотря на позднее возвращение с приёма накануне.

– Что это? – удивлённо спросила Лорен, указывая на стол.

– Похоже, мы произвели впечатление, – сухо ответила я. – Нам прислали приглашения, кажется, все семейства столицы.

– Даже те, чьи представители сейчас отменяют встречи из-за внезапной «болезни»? – с невинным видом поинтересовалась Амели, накладывая себе фруктов с блюда.

– Кстати, о болезнях. Сегодня утром ко мне заезжал мой давний друг, граф Лерно. Он рассказал любопытную историю о том, как его супруга и несколько других дам и кавалеров сегодня не смогли выйти из дома из-за… необычного цвета кожи.

– Как странно, – невозмутимо ответила Амели, разрезая персик. – Должно быть, какая-то новая эпидемия.

– Должно быть, – согласился Хэмонд, и я заметила, как уголки его губ дрогнули в сдерживаемой улыбке. – Граф описал это как «лёгкий серо-голубой оттенок, не поддающийся маскировке даже самыми искусными горничными.

– Надеюсь, это не заразно, – с притворной озабоченностью произнесла Лорен, подавая сестре блюдо с джемом.

– Граф утверждает, что это поразило только определённую группу придворных. – Хэмонд покачал головой, но в его глазах плясали весёлые искорки, – тех, кто, по его словам, «много говорит».

– Какое удивительное совпадение, – заметила я, бросив на Амели строгий взгляд, который она встретила с совершенно невинным выражением лица.

Далее завтрак мы продолжили, просматривая приглашения. Среди них выделялось несколько, написанных на особенно дорогой бумаге с тиснёными гербами – от старейших аристократических семей Сольтерры.

– Мы не сможем посетить все эти мероприятия, – заметила я. – Нужно выбрать наиболее важные.

– Приглашение лейны Корины определённо стоит принять, – сказал Хэмонд. – Она редко принимает гостей, и её двери открыты только для тех, кого она считает достойными внимания.

– А также для тех, кого она хочет изучить поближе, – добавил Роберт, присоединившийся к нам. – Лейна Корина известна своей… проницательностью.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, внимательно глядя на него.

– Скажем так, если герцогиня Мейрин – это открытая сила столичного общества, то лейна Корина – его тайная власть. Она знает секреты большинства знатных семей и умело использует эту информацию. Любое её приглашение имеет… скрытый мотив.

– Звучит угрожающе, – заметила Лорен, намазывая масло на тост. – Но отказаться было бы невежливо, не так ли?

– И стратегически неверно, – кивнул Хэмонд. – Отказ будет воспринят как признак слабости или страха.

– Значит, мы примем приглашение, – решила я. – Но будем начеку.

– Всегда, – с лёгкой улыбкой ответила Амели…

Дом лейны Корины, расположенный в самом сердце квартала Лунного Камня, впечатлял своей архитектурой. Фасад из светло-серого камня, украшенный резными колоннами и барельефами, говорил о многовековой истории семьи. Широкая мраморная лестница вела к массивным дубовым дверям, перед которыми стояли ливрейные слуги, готовые встречать гостей.

Едва наша карета остановилась у подножия лестницы, я почувствовала непонятное беспокойство. Что-то в этом величественном доме вызывало смутную тревогу, словно за его элегантным фасадом скрывалась неясная угроза.

– Всё в порядке? – тихо спросил Хэмонд, заметив моё выражение лица.

– Да, просто… странное предчувствие, – ответила я, принимая его руку и выходя из кареты.

Нас встретил дворецкий, чьё лицо хранило выражение безмятежного спокойствия, которое могло появиться только после десятилетий безупречной службы.

– Лейр и лейна Вайлиш, лейны Лорен и Амели, – объявил он, когда мы вошли в просторный холл с мраморными колоннами и потолком, расписанным сценами из древних легенд.

Лейна Корина встретила нас у входа в гостиную. Несмотря на преклонный возраст, она держалась с царственной прямотой. Её серебристые волосы были уложены в сложную причёску, украшенную жемчугом, а тёмно-синее платье с высоким кружевным воротником подчёркивало аристократическую бледность её кожи.

– Лейна Элизабет, какая радость, что вы смогли принять моё приглашение, – произнесла она, протягивая руку для приветствия. – Столица уже несколько дней только и говорит о новой семье лейра Вайлиша.

– Надеюсь, говорит хорошее, – с лёгкой улыбкой ответила я, пожимая её холодную, сухую руку.

– О, всякое, – с обезоруживающей прямотой ответила лейна Корина. – Но это и есть признак того, что вы произвели впечатление. В нашем обществе лучше вызывать разговоры, чем быть забытой.

Она повернулась к моим дочерям, окидывая их оценивающим взглядом:

– А вот и знаменитые лейны Лорен и Амели. После приёма у герцогини Мейрин о вас ходят самые… колоритные истории.

– Мы польщены вниманием, – спокойно ответила Лорен, выдерживая её пристальный взгляд.

– И не смущены им? Говорят, одна из вас ответила на пролитое вино столь же «случайным» соусом, – в глазах лейны Корины появился странный блеск.

– Столица полна странных совпадений, – невинно заметила Амели. – Особенно в дни праздников.

Лейна Корина рассмеялась – неожиданно искренним, звонким смехом, который, казалось, сбросил с неё несколько десятилетий:

– Прекрасно! Просто прекрасно. Идёмте, гости уже собрались в Голубой гостиной.

Она провела нас через анфиладу комнат, каждая из которых была обставлена с безупречным вкусом и украшена произведениями искусства, достойными королевского дворца. В Голубой гостиной – просторном зале с высокими арочными окнами и стенами, обтянутыми шёлком небесного цвета, – собралось около двух десятков гостей. Я узнала нескольких из них по приёму у герцогини Мейрин, но большинство видела впервые.

– Позвольте представить вам мою племянницу, лейну Ровену, – сказала лейна Корина, подзывая жестом молодую женщину, которая беседовала с группой гостей у камина.

Лейна Ровена подошла к нам с грациозной улыбкой. В отличие от многих столичных дам, она была одета довольно просто – в платье цвета слоновой кости с минимумом украшений, но её природная красота не нуждалась в дополнительных аксессуарах.

– Рада познакомиться, – искренне сказала она, обращаясь ко мне и моим дочерям. – Надеюсь, столица показалась вам гостеприимной?

– По большей части, – дипломатично ответила я.

– С переменным успехом, – одновременно со мной произнесла Лорен, и Ровена рассмеялась.

– Я так и думала, – кивнула она. – Местное общество может быть… трудным для новичков. Но вы, кажется, справляетесь прекрасно.

– Даже слишком прекрасно, – заметила лейна Корина, и в её голосе прозвучала странная нотка, которую я не смогла распознать. – Некоторые считают, что для провинциалок вы проявляете излишнюю… дерзость.

– Тётя! – тихо воскликнула Ровена, явно смущённая её прямотой.

– Что? – невинно переспросила лейна Корина. – Я всего лишь передаю мнение, которое слышала. Я сама восхищаюсь такой смелостью. В мои времена молодые лейны были гораздо более… покорными.

Я почувствовала, как напряглась Лорен рядом со мной. Слово «провинциалки» было произнесено с особой интонацией, и я поняла, что лейна Корина, несмотря на видимую доброжелательность, проверяет нас, испытывает нашу реакцию.

– Благодарим за комплимент, лейна Корина, – спокойно ответила я. – Хотя я предпочитаю называть это не дерзостью, а достоинством. В Лавении нас учат не поддаваться первым трудностям и защищать свою честь.

– Как и в родовом поместье моей бабушки, баронессы Марши, – добавила я, заметив, как глаза лейны Корины на мгновение расширились. – Полагаю, наши корни в Сольтерре не менее глубоки, чем у многих столичных семей.

– Баронесса Марша, – протянула лейна Корина. – Какое интересное родство. Знаете, я была знакома с ней в молодости. Удивительная женщина… с удивительной историей.

– И множеством тайн, – добавила я, внимательно наблюдая за её реакцией.

– О да, тайны, – кивнула лейна Корина. – Они были её… специальностью. Как и умение находить информацию, которую другие хотели бы скрыть.

В её словах явно таился какой-то намёк, но прежде чем я успела что-то ответить, к нам присоединилась группа гостей, и разговор неизбежно стал более общим.

Следующий час прошёл в светской беседе, во время которой я заметила, как внимательно лейна Корина наблюдает за моими дочерьми, словно изучая каждое их слово, каждый жест. Особенно её, казалось, заинтересовала Амели, которая вела оживлённую беседу с лейной Ровеной и ещё несколькими молодыми гостями о целебных свойствах редких растений.

В какой-то момент меня отвлёк подошедший Хэмонд, который всё это время беседовал с мужчинами о политических и торговых новостях.

– Ты выглядишь напряжённой, – тихо заметил он.

– Здесь что-то не так, – так же тихо ответила я. – Лейна Корина слишком много знает о нас и о моей бабушке. И она явно что-то скрывает.

– Она знает всё и обо всех, – пожал плечами Хэмонд. – Такова её репутация. Но, насколько мне известно, она редко использует свои знания для причинения вреда… напрямую.

– «Напрямую» звучит не очень обнадёживающе, – заметила я.

В этот момент я заметила, как лейна Корина подошла к небольшой группе дам, среди которых выделялась высокая женщина с острыми чертами лица и рыжими волосами, уложенными в замысловатую причёску. Что-то в её поведении и в том, как другие дамы внимательно слушали каждое её слово, выдавало в ней признанную сплетницу высшего общества.

– Кто та рыжеволосая дама? – спросила я у Хэмонда.

– Лейна Джулия, – ответил он, слегка поморщившись. – Известная своим язвительным языком и умением превращать самый безобидный слух в скандальную историю. Её боятся даже те, кто называет её своей подругой.

Я заметила, как Амели, незаметно покинув группу молодёжи, прошла мимо лейны Джулии, якобы направляясь к столу с напитками. Что-то в её походке, слишком целеустремлённой для обычной прогулки по залу, заставило меня насторожиться.

– Что затевает твоя дочь? – тихо спросил Хэмонд, видимо, заметивший то же, что и я.

– Не уверена, что хочу знать, – честно ответила я.

Но вот Амели остановилась у стола с напитками, делая вид, что изучает ассортимент вин и соков. Именно в этот момент слуга проходил мимо нее с подносом, на котором стояли наполненные бокалы. Движение Амели было почти незаметным – она словно просто отступила в сторону, пропуская слугу, но её рука на мгновение оказалась над подносом.

– О нет, – прошептала я, наблюдая, как слуга остановился возле группы дам, предлагая им освежить бокалы.

Лейна Джулия взяла один из бокалов – тот самый, над которым на мгновение зависла рука Амели. Я хотела было броситься вперёд, но Хэмонд удержал меня, крепко сжав мою руку.

– Не привлекай внимания, – прошептал он. – Что бы ни задумала Амели, вмешательство только усугубит ситуацию.

Я с тревогой наблюдала, как лейна Джулия сделала глоток из своего бокала, продолжая разговор с лейной Кориной и другими дамами. Сначала ничего не происходило, и я начала надеяться, что тревога была напрасной. Но примерно через пять минут лицо лейны Джулии странно изменилось – её глаза стали шире, а выражение лица из самоуверенного превратилось в слегка растерянное.

– А знаете, – вдруг отчётливо произнесла она, прерывая кого-то из собеседниц, – я всегда считала, что платье лейны Софии напоминает шторы из борделя. Глядя на эти рюши, я так и представляю, как она сдёргивает их по первому требованию посетителя!

В гостиной повисла мёртвая тишина. Лейна София, миловидная брюнетка в платье с обилием рюшей и оборок, побледнела, а затем стремительно покраснела.

– Джулия! – воскликнула она. – Что за ужасные вещи ты говоришь?!

Лейна Джулия казалась не менее потрясённой своими словами. Она прижала руку ко рту, но, словно против собственной воли, продолжила:

– Прости, дорогая, но это чистая правда. Я всегда считала твой вкус в одежде вульгарным, хотя в лицо всегда восхищалась твоими нарядами. Впрочем, не только твоими, – она повернулась к другой даме, – платье лейны Селесты выглядит так, будто его шили для женщины вдвое моложе и втрое стройнее. Эти рукава-фонарики только подчёркивают, насколько обвисли её руки!

Гостиная наполнилась возмущёнными возгласами. Лейна Джулия, казалось, пыталась остановиться, но слова продолжали литься из неё, как вода из сломанного крана.

– А лейр Кассий, – она указала на пожилого мужчину, застывшего с бокалом у губ, – уже три года не платит карточные долги! Он просто меняет кредиторов, занимая у одних, чтобы отдать другим! А его сын тайно встречается с женой графа Терно, и они собираются сбежать после празднования Равноденствия!

– Джулия! – голос лейны Корины прорезал хаос, воцарившийся в гостиной. – Ты пьяна? Или лишилась рассудка?!

– Я не понимаю, что происходит, – растерянно ответила лейна Джулия, схватившись за голову. – Я не хочу этого говорить, но не могу остановиться! Я… я…

Она повернулась к лейне Корине, и её глаза расширились от ужаса, словно она поняла, что вот-вот скажет что-то непоправимое.

– Нет… нет… только не это, – пробормотала она, зажимая себе рот рукой.

Но было поздно.

– А вы, лейна Корина, – звонко произнесла она, глядя прямо на хозяйку дома, – вы на самом деле презираете всех, кто не родился в столице! Вы называете их «грязью провинций» и «деревенщиной», хотя в лицо улыбаетесь и приглашаете в свой дом! И вы устроили этот приём только для того, чтобы выведать больше информации о семье Вайлиш, потому что вас бесит, что они так быстро вошли в высшее общество и не поддались вашим коварным расспросам!

Лейна Корина застыла, её лицо стало белее мрамора. На мгновение в гостиной воцарилась такая тишина, что можно было услышать, как за окном щебечут птицы.

– Полагаю, лейне Джулии нездоровится, – наконец произнесла лейна Корина ледяным тоном. – Эрик, – обратилась она к дворецкому, – проводите лейну Джулию в Голубую комнату, чтобы она могла отдохнуть.

– Не нужно, – выкрикнула лейна Джулия, её лицо исказилось от смятения и стыда. – Я… я лучше пойду домой. Прошу прощения за… за всё.

Она поспешила к выходу, едва не опрокинув столик с напитками. В гостиной вновь воцарился гул голосов, теперь ещё более возбуждённых.

Лейна Корина обвела взглядом комнату и, поймав мой взгляд, на мгновение замерла. В её глазах читалось что-то… не просто гнев или смущение, а какое-то странное понимание.

– Друзья мои, – громко произнесла она, обращаясь ко всем гостям, – боюсь, я должна просить вас о понимании. Лейна Джулия, очевидно, нездорова, и этот инцидент несколько… расстроил наш вечер. Возможно, нам стоит перенести наше собрание на другой день?

Когда мы уже собирались уходить, лейна Корина внезапно оказалась рядом со мной.

– Какие интересные у вас дочери, лейна Элизабет, – произнесла она тихим голосом. – Надеюсь увидеть вас на королевском балу. После сегодняшнего вечера мне кажется, он будет ещё более… увлекательным, чем я предполагала.