Невеста фараона

Глава 12. Танеферт

Меня сотрясали спазмы пока тело извергало из себя мерзкую жидкую смерть.

— Принесите еще полотенец! — неприятно орали над ухом, — Её всю трясет! Вызовите медичку?

Меня накрыли чем-то теплым и слава Пта сухим. Щеке тоже было тепло и уютно, хотя телом я лежала на дорожке из твердого материала.

— Даша! — лицо Романова оказалось совсем рядом. Ну да, это он меня обнимает, это его ладонь придерживает мою голову.

— Какого черта, Измайлова? Ты что плавать разучилась?! — где-то высоко надо мной сотрясали воздух громоподобные раскаты. Это бушевал наш тренер.

Я поморщилась, чем привела Романова в восторг. Он широко и радостно улыбнулся. И порывисто потянул меня к себе, чтобы заключить в объятия. Но поняв, что вокруг нас полно народа, замер. А жаль, сила восстанавливающих объятий мне бы сейчас не помешала. Хотя тут люди вообще не понятно зачем обнимаются. У них это даже называется как-то несерьезно «обнимашки». На самом деле объятия это прекрасный способ передать человеку часть свой жизненной силы. Что за необразованный мир?!

Я вдохнула, радуясь, что все еще могу это делать. Правда изнутри слегка болело горло и совсем чуть-чуть грудь. Нет, мне определенно нужно кого-то обнять. Чтобы восстановиться побыстрее. Я посмотрела в глаза Романову и прошептала:

— Это ведь ты меня спас?

— Ну… — он почему-то растерялся, покраснел даже.

Крупная капля упала с его челки мне на нос. Я улыбнулась. А потом сделала то, ради чего вообще затеяла этот разговор. Я сказала тихо:

— Спасибо! — и, обвив его руками, прильнула щекой к его груди.

И все вокруг стихло. Только стук его сердца. Сначала редкий, словно неуверенный, потом все громче и громче, чаще и чаще. Его сильные руки прижали меня к нему еще крепче. А из его груди вырвался судорожный выдох.

— О! — понеслось над нами не то удивленное, не то одобрительное.

Но мне сейчас было все равно. Мое сердце быстро подстроилось под бешенный ритм его сердца. Наши тела слились, и его сила потекла в меня живительным потоком. Я закрыла глаза, жмурясь от удовольствия.

— Романов! Ты совсем охренел! — совершенно не кстати встрял тренер, — Кончай тут обжиматься! Измайлова! Идти можешь?!

— Это вряд ли! — заржали над нами.

Серьезно! Что им кажется смешным?

Пришлось оторваться от Романова. Мне снова стало холодно, несмотря на несколько полотенец, которыми меня обмотали с головы до ног.

— Эй! Даша! — требовательная лапища постучала по моему плечу. Я подняла голову. Ну да, мужик в синем спортивном костюме, — Поднимайся!

Романов подскочил первым. Не дав мне опомниться, подхватил меня и поставил на ноги. Меня и правда качало из стороны в сторону. Силы я получила недостаточно и жадно поискала глазами с кем бы еще обняться. Словно поняв мои намерения, Романов обхватил меня за плечи и потащил к скамейкам у стены.

— Шоу закончилось, — тренер захлопал в ладоши, — Живо в воду. Двадцать дорожек вольным стилем. Потом на время. Романов! Это и тебя касается.

— Сегодня я пас, — нагло заявил тот и сел рядом со мной на скамейку.

— Чо?! — сощурился тренер, которому очень не понравилось, что ему перечат.

Но Романова это не испугало. Он снова положил руку мне на плечо и, придвинувшись поближе, заявил:

— Пока медсестра Дашу не осмотрит, я никуда не пойду. Может ее снова в больницу нужно везти.

— Ой, да ну вас, — махнул рукой тренер и пошел к своему стулу возле тумб.

По бассейну устремленными рыбинами туда-сюда носились пловцы. Тренер на них покрикивал:

— Потапов, не дрейфуй, прилагай усилия. Синдеева, я все вижу!

— Замерзла? — Романов, обняв, прижался ко мне еще теснее. То ли согреть пытался, то ли у него на уме было что-то другое. Я не стала разбираться. Меня и правда колотила дрожь. В этом мире вообще холодно. А если тут еще почти утонуть, при этом наглотавшись мерзкой вонючей воды, то переохлаждение гарантировано. И пусть обнимает. Так и правда теплее.

— Даша, что с тобой? — его губы почти касались моего уха, — Ты ведь чуть не утонула. И испугалась так, будто впервые в воду прыгнула. Я, конечно, не эксперт, но сегодня ты никак не тянешь на призера спартакиады.

Я вздохнула. Он прав. А мне надо как-то выбираться из всего этого. В первую очередь попытаться отвязаться от плавания. Я покопалась в Дашиной памяти. Выдала то, что удалось выудить:

— Похоже, у меня акваблок. Наверное, стоит сделать перерыв в тренировках.

— Думаешь, это выход? Да и Никпалыч заистерит. Он от тебя не отстанет.

Никпалыч — это тренер, как я поняла. Тот самый в синем спортивном костюме. Этот точно не походит на человека, который согласится с тем, что одна из лучших пловчих его команды возьмет перерыв накануне ответственных соревнований.

Я пожала плечами.

— Что-нибудь придумаю.

— Ну-ну, — Романов только посмеялся.

К счастью, в больницу меня не отправили. Жрица богини врачевания Сехмет, которую в этом мире любовно называют Медсестра только отругала:

— Чего ты тут сидишь, Измайлова? Горячий душ и теплый чай — вот что тебе поможет. Если начнутся проблемы с дыханием, немедленно вызывай скорую. Но это вряд ли. Воды в легких у тебя нет. Я бы услышала.

— Ладно, — я поднялась, меня снова качнуло.

Романов тут же подскочил на ноги и удержал меня за плечи.

— Ты не переигрываешь, Ильюша?

Мы оба подняли головы к трибуне. И как я могла забыть. Наложница Романова Олеся нас все еще видела. Она никуда не ушла. Как раз наоборот, спустилась на первый ряд и теперь сверлила меня ненавидящим взглядом. Меня! Хотя обнимал-то Романов! Женская логика. Я на всякий случай дернула плечом, скинув его руку.

— Удачной тренировки, — сказала ему, потом повернулась к его наложнице и, подмигнув, заявила, — А он хорош! Такие жаркие обнимашки! Не уверена, что в душе я лучше согреюсь.

На этой интригующей ноте я поспешила их оставить. Пусть она сожрет его без меня. Ссоры любовников — одно из самых забавных зрелищ, но сейчас мне действительно хотелось согреться.

Душ — лучшее, что придумали люди во всех мирах. Такую воду я обожаю. Теплая и безопасная. Если, конечно, пол не скользкий. Тут в душевых заботливо постелили коврики, на которых даже при большом желании не поскользнёшься и не упадешь. Через несколько минут пара и горячей воды меня уже переполняла радость. В моем мире душ комфортный. Вода нагревается божественным светом Ра в большом глиняном кувшине на крыше и из него по медной трубке течет в маленькую комнатку. Нужно встать под дырочки в потолке и потянуть за рычаг. Тогда теплые капли омоют твое тело. Но горячий душ куда лучше теплого. Когда вернусь в свой мир заставлю Нешу греть мне воду для душа и ванны на огне. От избытка чувств я потанцевала немного под обжигающими струйками, и вышла возродившейся к жизни. Странно, что в моем мире никому не пришло в голову мыться именно в горячей воде. Это заряжает силой получше обнимашек.

И замерла. Нет, коварству женщин нет предела. Мне ли этого не знать! А я расслабилась, забыв золотое правило: если обижаешь женщину, будь готова к ответному выпаду в любой час дня и ночи. Иными словами, моего мокрого купальника на вешалке не нашлось. Как и всех полотенец. И я была почти уверена, что не отыщу ни одной своей вещи в раздевалке. Так и оказалось. Каждый участник спортивной команды института имел свой персональный шкафчик. Придя в раздевалку, я оставила его открытым, со вставленным в замок ключом. Не самый умный поступок, согласна. Но мысли и чувства мои были заняты другим. Тренер дал мне пять минут на переодевание, и караулил у выхода, уверившись, что я сбегу, едва он потеряет бдительность. Что тут скажешь? Интуиция у него прекрасно развита. Может он тоже жрец? В общем, мне пришлось достать из шкафчика купальник, переодеться, и топать в душ. Про ключ я совсем забыла. Ну и вообще про все свои вещи. Теперь же все они были заперты внутри шкафчика. А вот ключа в замке не было. Судя по тому, что внизу из-под дверцы сочилась вода, мокрый купальник тоже туда кинули. Поверх сухих вещей. Я чуть не взвыла от досады. Ведь мне придется тащиться домой в мокрой одежде! А на улице очень, очень холодно. Даже снег идет. Вот же дрянь эта Олеся! То, что это ее рук дело я даже не сомневалась. Других врагов-девушек у меня в этом мире пока нет. А парни в женскую раздевалку не зашли бы. Надо разжиться ядом. В конце концов, не терпеть же издевательства какой-то наложницы. Отравлю одну, другие побоятся. Это закон выживания в обществе. А пока нет яда, придется выкручиваться. Напугать без казни и экзекуции. Одной лишь силой характера. Некоторым и этого достаточно. Я вздохнула, вытащила из двери, всунутую в нее бумажку. Развернула и прочла:

«Если такая дерзкая вернись и забери у меня свой ключ. О.»

Серьезно? У этой наложницы ослиная моча в жилах? Она же играет против себя!

На всякий случай я оглядела раздевалку. Олеся была глупа, но внимательна к деталям. Шкафчики в раздевалке были либо закрыты, либо пусты. Нигде не валялось ни единой даже малюсенькой тряпочки.

Я снова погрузилась в память Даши. В этом мире никто не ходит без одежды. За исключением жителей каких-то совсем уж диких мест. Но у нас тут не леса Амазонки. Как раз наоборот. Можно сказать центр цивилизации. Еще и институт культуры. Культуры! А вот светить голым задом считается бескультурьем. Н-да… задачка. Сила, полученная в горячем душе, стремительно испарялась из тела. Мне снова стало холодно. А что, если заболеть? Ведь после таких испытаний как сегодня я могу и не выдержать. И тогда мне не придется плавать! Спасибо за идею, Олеся!

Я развернулась на пятках и пошла назад в душевую. Теперь уже молясь богам, чтобы никого из посетительниц не принесло в раздевалку так не вовремя. Но мне повезло. Миновав теплую душевую, я открыла дверь, вздернула вверх подбородок и решительно шагнула за порог.

— Твою ж мать! — пролепетал какой-то парень, сбоку.

А потом все стихло. Даже плеска не было слышно. Как будто все в одночастье перестали плавать и замерли. Я прошла вдоль трибун, отыскивая глазами своего врага.

— Что за… — потрясенно крикнул у меня за спиной тренер и, кажется, рухнул на стул, не понимая, что ему делать с голой девицей на своей тренировке.

Лично я никакого дискомфорта не испытывала. Я вообще не понимаю, что за дурацкие правила все время скрываться за тряпками. Пока тело молодое и красивое, а у Даши оно как раз молодое и красивое, то чего его прятать? Ну, допустим прохладно. Это конечно причина. Но в бассейне вполне комфортная атмосфера. В моем мире нагота не считается признаком распущенности или бескультурья. Скорее уж признаком бедности. Обеспеченные девушки хвастают красивыми нарядами. Но еще моя бабушка носила платье с оголенной грудью. Теперь мода другая, но время от времени какая-нибудь девица нет-нет да нацепит наряд в старинном стиле. В основном на такой праздник, где много молодых и красивых парней, которые могли бы оценить ее забавную придумку. А уж плавать в воде… кому вообще пришла в голову дикая идея цеплять на тело мерзкие скользкие тряпочки. Которые ко всему прочему еще и скрывают самое прекрасное.

— Измайлова башкой ударилась, — ошалело буркнул кто-то из воды. И кажется, утонул от избытка чувств.

Какие тут все впечатлительные. Я наконец нашла Олесю. Она и не пряталась. Смотрела на меня такими же округлившимися глазами, как и ее подружки. Не ожидали, что я решусь. А чего они хотели, чтобы я торчала в раздевалке, пока не придет кто-то с кого можно снять одежду?

Я протянула к ней руку и громко проговорила, что вокруг тоже все слышали:

— Я выполнила твое условие. Верни мне ключ.

— Блин! Измайлова! Ты совсем на голову убитая!

Дрожащими руками он обмотал мое тело полотенцем. Я оглянулась. Чего это Романов выглядит настолько испуганным? Разве он никогда не видел женщину без одежды?

— У… — разочарованно разнеслось над бассейном.

— Измайлова! Ты зажгла! — крикнул какой-то парень.

— Продолжаем тренировку! — голос тренера сорвался на высоких нотах.

— Ты же замерзнешь! — Романов накинул мне на плечи второе полотенце.

Я дернула рукой, протянутой к Олесе:

— Ключ! Я сделала все, что ты потребовала!

— Ты забрала ее ключ от шкафчика? — я видела такой взгляд лишь однажды. Когда моему отцу сообщили, что начальник его сокровищницы растратил ее треть на собственные нужды. И я бы на месте наложницы Олеси очень испугалась.

Но она повела себя как последняя дура: надула губки и прогундела нечеловеческим голосом:

— Но котик…

Романов сжал кулаки. И тут все уже испугались. Даже я немного. Потому что душить врага нужно в правильном месте, подальше от любопытных глаз. А при стечении такого количества зрителей это делать нельзя. Потом ведь не докажешь, что она сама себя придушила.

— Олеся, верни ей ключ, — и вот голос у Романова был очень нехороший. Слишком спокойный.

Я решила помочь Олесе спасти ее никчемную жизнь. Не ради нее, разумеется, я ее потом ядом отравлю. В спокойной обстановке. Не хотелось мне, чтобы Романов пострадал. Насколько я успела узнать из памяти Даши публичная расправа в этом мире не поощряется. Как и везде, если ты не царь, конечно. А Романов царем не был.

— Олеся! — подбодрила ее я.

Наложница упиралась. Было понятно, что она проиграла и вроде как должна отдать ключ, но очень не хотелось выглядеть жалкой. Она забегала глазками, явно ища выход из непростой ситуации.

— Только глупость не делай, — я ее попросила.

Но тщетно. Есть такие люди, которые без глупостей никак не могут. У меня служанка такая, Неша. Так что и взгляд этот я знала, и что за ним последует могла предположить. А потому, когда эта ненормальная размахнулась и швырнула ключ в бассейн, я даже не удивилась. А вот Романов так возопил, как будто впервые ее видел:

— Ты, блин совсем?!

Ну вот как можно пользоваться услугами наложницы и совсем ее не знать. Он же ей самое свое дорогое доверяет. А если она вспылит в такой момент, когда при нем никакой защиты не окажется? Разве можно так рисковать, связывая себя с женщиной без всякой выдержки. Еще и такой, которая проигрывать не умеет. Я вздохнула, проследив, как Романов сиганул в воду. Только он не один решил вернуть мне заветный ключ. Оказывается, пока у нас шла перепалка, к бортику, игнорируя гневные крики тренера, подтянулись все спортсмены. И вот все они дружно принялись нырять и ловить в воде маленький ключ. Такое волнение случилось, как будто я в пруд с жирными карпами кусок хлеба кинула. Ну да, они под водой этот ключ еще и друг у друга отбирали. Я глянула на Олесю и усмехнулась. Выглядела она жалкой.

— Идем отсюда, — она подскочила и, кивнув своим подружкам, понеслась к выходу. Подружки тянулись за ней медленно. Им хотелось увидеть финал.

В конце концов, из воды вынырнул незнакомый мне пловец и, протянув ключ, улыбнулся во все свои ровные зубы:

— Держи, Даша.

— Спасибо, — я поймала брошенный мне ключик.

— Даш! — он облокотился локтями о бортик, — Что ты вечером делаешь?

— Отвали от нее, Баранов!

Романов в одном прыжке умудрился не только выпрыгнуть из воды, но и притопить конкурента. Я возмутилась. Вообще-то Баранов ничего. Очень симпатичный. И зубы белые. Крупные, как у здорового коня.

— Даша, иди в душ. Ты совсем холодная.

— Думаешь, я могу заболеть?

Он глянул на меня удивленно. Позади нас в бассейне галдели пловцы. Все они наперебой предлагали скрасить мой вечер или завтрашний день, или пойти с ними в кино на выходных. Удивительное дело. Если парней так впечатлила женская нагота, то почему этим приемом не пользуются другие студентки? Или пользуются? Надо бы полазить по Дашиной памяти на досуге. Только вот для начала нужно обеспечить себе этот досуг. Романов схватил меня за локоть и буквально потащил ко входу в женскую раздевалку.

— Тебе нужно согреться.

— Я уже согрелась. Только твоя наложница все испортила.

— Не называй ее так!

— В смысле? Она не твоя наложница?

— Мать… Черт возьми, Даша, нет конечно! — кажется он опять злился.

Он открыл дверь в душевую и буквально впихнул меня во внутрь.

— Подожди меня. Я тебя домой отвезу.

После чего закрыл дверь. Соблазн был велик. Если Олеся кинула мой мокрый купальник поверх сухой одежды, то идти домой мне не в чем. Но ждать Романова до конца тренировки… я же не его фанатка. С чего бы. Я вернулась в душ. И долго грелась под горячими струями. Потом с наслаждением сушила волосы под феном, пристроенным к стене. Все-таки мир этот был очень удобным. В моем богатом дворце, где много золота и зеркала все серебряные, волосы сушить можно только ветром. И вода в ванне не обжигающе горячая, а лишь немного теплая.

Потом я сушила под феном худи, которое совсем промокло, потому что Олеся бросила на него мой купальник. И джинсы тоже пришлось сушить.

— Я тебя уже час жду, — сообщил мне Романов, когда я, наконец, вышла в фойе у входа.

— Эй, я домой пока не собираюсь. У меня другие планы.

— Какие?

— Мне нужно… нужно… — я припомнила, что Даша делала, чтобы заболеть. Хотя, конечно, она делала это не специально. Просто так получалось, — Мне срочно нужно найти сосульку.

Романов отчего-то покраснел.

— В смысле? — прохрипел он не своим голосом.

Чего так реагировать?

— Саша, ты что сосулек не видел. Висит такая на крыше.

— А… — он выдохнул с облегчением, — Сейчас их еще нет. Сезон сосулек наступит месяца через два.

— Очень жаль!

— А тебе зачем?

Я смерила его взглядом.

— Не важно. Пока, Романов.

Я пыталась быть вежливой. Но он и не думал отставать.

— Даша! Стой! А ну, подожди!

Я шла к выходу, он тащился следом. На улице уже стемнело. И похолодало. Я тут же почувствовала все те места на одежде, которые просушились под феном недостаточно хорошо. Романов схватил меня за локоть. Да что у него с воспитанием! Почему он меня постоянно руками трогает! Я замерла, развернулась и уставилась на него тем самым взглядом, от которого кролику так неуютно перед удавом. Романов нервно сглотнул. И правильно. Я владею такими навыками, которым и удав позавидует.

— Так зачем тебе сосульки?

Надо же какая у него воля. Другой бы уже давно сбежал от такой грозной девицы.

— Романов, ты дурак? Я заболеть хочу.

— Зачем? — я его точно удивила.

— Мне нужна пауза, понимаешь? Хочу дома поваляться, чтобы все отстали.

Он смотрел на меня слишком долго. Я уже начала подумывать, уж не оставить ли его наедине с ним самим. Таким сосредоточенным и погруженным в свои мысли он выглядел. И вот когда я уже собралась развернуться и пойти к автобусной остановке, он ответил:

— Ладно, но у меня есть условие. Я буду тебя навещать.

— Ты все-таки достанешь для меня сосульки?

— Поехали. Я знаю, что получше.

И это правда оказалось намного лучше. Это называлось мороженое. Восхитительное лакомство недоступное в моем жарком мире. Вязкая, холодная халва с десятками вкусов. От знакомых дыни и клубники, до диковинных: шоколада и бабл гама. За час мы попробовали весь ассортимент небольшой лавочки в центре рынка. Тут все было удивительным. Сначала я подумала, что Романов привез меня во дворец! В этом мире так много общественных зданий, похожих на дворцы. Или храмы. То, где бы оказались сейчас Романов назвал «Торговым центром». Сколько же тут света! И чудес. Лестницы, которые движутся сами по себе. Маленькие кабинки, которые взмывают вверх и плавно опускаются вниз. Лавки, где можно купить одежду, утварь и вообще, все что пожелаешь! И игрушки! Я замерла у большого стекла, за которым продавец красиво разложил свой товар: ненастоящих, очень милых зверюшек и ужасно страшных подобий людей. Романов проследил за моим взглядом и проговорил страшным голосом:

— Это ты еще Монстр Хай не видела. У меня сестра их собирает. Жуткое зрелище.

Монстр Хай, кем бы он ни был, меня не интересовал. Мне нравились мягкие милые игрушки. Которые хочется прижать к сердцу.

— Держи, — Романов протянул мне большого фиолетового зайца с розовыми ушами, — Как ты его назовешь?

— Хм… Касаш.

— Ты так хитро улыбаешься. В чем подвох?

Я пожала плечами и потерлась носом о мягкий розовый заячий носик. Игнатов ожидаемо сглотнул. Он не знал, конечно, но должен был почувствовать. Все-таки я жрица Танеферт, а не просто плохая пловчиха Измайлова.

— Разгадаешь тайну имени и поймешь, — я пошла из лавки, поглаживая зайчика по ушкам.

— Эй! А без ребусов нельзя?

Я отрицательно помотала головой и усмехнулась. Развлекайся, Романов. Напряги сердце. Я уже решила отправиться домой. С Романовым весело, но я не собиралась начинать с ним отношения. Мне казалось это неправильным. Ведь я не Даша. А Даша этого парня терпеть не может. Хотя на мой взгляд и зря. А вот сам Романов, похоже, очень даже собирался чего-то со мной начать. Может быть, ему наложница Олеся надоела. Наверное, сегодня в бассейне до него, наконец, дошло, какой опасности он себя подвергал все это время, доверившись такой несдержанной девице.

— Даш, — он нагнал меня и пошел в ногу, — Давай в кино, а?

Надеюсь, он ничего неприличного не предложил. На всякий случай я отказалась. Потом гляну, что такое кино. И отомщу, если гадость какая-нибудь.

И тут я замерла. В этом мире знают толк в красоте. За витриной переливались и искрились с десяток белых платьев, расшитых золотом, серебром и камнями. В груди сжалось. Я вспомнила свой первый прием в доме отца, когда выступала в роли хозяйки. Мое платье: струящееся, белое, расшитое серебряными лотосами, с разрезами по бокам и воздушными рукавами.

— Нравится? — догадался Романов.

Я кивнула. Противиться такой красоте невозможно.

— Хочешь примерить?

— Это ведь какие-то особенные платья…

Я подняла глаза чуть выше и прочла надпись над витриной «Свадебный салон Галатея».

— Свадебные?

В этом мире красивые белые платья надевают только на свадьбу? Очень жаль. Всего раз в жизни. Ну, или несколько, если не повезет.

— Да ладно тебе, — Романов потянул меня к стеклянным дверям, — Девчонки затариваются тут и для выпускного. Ну и вообще, для всяких торжеств. Здесь разные платья. Идем.

Ему-то это зачем? Но я слишком легко дала себя уговорить. Мне же самой любопытно. Внутри салона госпожа в алом брючном костюме и со строгим лицом оглядела нас, выгнула тонкую бровь и кивнула в сторону:

— Прокат там.

Я проследила за ней взглядом. Там располагался второй зал, где по периметру висели, тесно прижатые друг к другу разноцветные платья. Непонятно какие. От них веяло безнадежностью. И идти мне туда не хотелось. Нет, меня привлекали другие, гордо выставленные на витрине во всей красе.

— Мы хотим примерить эти, — заявил Романов, прямо глядя в глаза госпоже. Наверное, хозяйке лавки.

— У вас деньги-то есть? — теперь она изогнула не только бровь, но и губы. Такая мимика женщине не шла. В самом деле, многие дамы не понимают, что не все гримасы хороши. От некоторых следовало бы отказаться или хотя бы на людях их не демонстрировать. А то скривилась и стала похожа на демоницу.

Вместо ответа Романов достал свой телефон, потыкал в него пальцем, а потом показал экран женщине. Удивительно, но та вдруг расцвела и помолодела. Неприятные складки на ее лице разгладились, глаза стали большими и выразительными. Даже цвет приобрели, сверкнув в свете ламп оттенком изумруда. Телефон такое может? Или Романов все-таки жрец? Ведь только что он сотворил настоящую магию.

— Какой у девушки размер?

Она оглядела меня, а я растерялась.

— А, хотя и так понятно. Эсочка. Моментик, все принесу. Кофе, чай? Леночка! Моя помощница вами займется. Проходите, пожалуйста в примерочный зал.

Она быстро и очень странно уцокала на высоких каблуках, почему-то присогнув ноги в коленях.

— Что ты ей показал? — шепнула я Романову.

— Баланс своей кредитки, — он выглядел очень довольным.

— Надо же какой эффект…

Я сделала себе заметку изучить все про кредитки. Может быть, в этих балансах и кроется тайна вечной молодости. Кто знает…

Из всех платьев, которые вывезла на специальной стойке с колесиками миловидная служанка Леночка, я выбрала белое, из странного сияющего, словно расшитого мелкими драгоценными камнями материала, плотно облегающее фигуру, бесстыдно открывающее все выше груди, со спадающими рукавами-лямками, со шнуровкой на спине, длинное, но с разрезом, полностью открывающим ногу при ходьбе. Платье одновременно откровенное и целомудренное. Такое, которое может сердце смутить любому, кто окажется рядом. Надев его, дама превращается в мерцающую богиню. Я поняла силу этого наряда сразу, едва увидела его на плечиках. И тут же ткнула в него пальцем.

— Может быть начнете с классики? — служанка улыбнулась мне как капризной девочке из богатой семьи, и потрясла за пышный подол платье, с расшитым жемчугом верхом.

Я мотнула головой.

— Нет, только это. Других вообще не нужно.

Девушка пожала плечами, и помогла мне одеться. Подойдя к зеркалу, я замерла. Даже с покрасневшим носом и уже нездорово блестящими глазами Даша все равно была прекрасна. Чарующе невинна и волнительно развратна одновременно. Настоящая жрица Изиды. И волосы… Как же замечательно иметь собственные волосы. Длинные и слегка волнистые. Я запустила в них руки и прикрыв глаза потянула вверх, наматывая на пальцы. В моем мире у меня никогда не было волос. Совсем в детстве мама позволяла мне два тоненьких жгутика на макушке. Но едва мне исполнилось пять, сбрили и их. Жрицам нельзя иметь свои волосы. Они мешают проводить обряды вдохновения. Хотя, почему богам должны нравиться именно лысые девушки, — ни один старинный трактат не объясняет. Вот вернусь к себе и займусь изучением этого вопроса.

Я вздрогнула, поняв, что мои волосы ласкают не только мои пальцы. Открыв глаза, я увидала в отражении Романова. Он стоял за мной, не сводя глаз с моих лопаток. Что он там узрел? Золотые крылья? Иначе с чего бы у него вид был такой… Даша бы сказала ошарашенный. А вот пальцы его перебирали прядь моих волос.

Поняв, что я его вижу, он отступил на шаг, покраснел, руки сунул в карманы куртки.

— Ты такая… — голос его тоже не слушался. Как и все тело, наверное. Я его понимала. Трудно сохранять самообладание с девушкой, которая в платье, сшитом специально для того, чтобы это самообладание у него расшатать. Шили-то мастера, а он любитель, — Нереальная…

Хорошее название. Я улыбнулась и повернулась перед ним, демонстрируя все прелести: и свои, и наряда. Я же должна сказать ему спасибо за возможность примерить такую красоту. Без лимита его кредитки меня бы в эту лавку не пустили. Он благодарно улыбнулся.

— Можно я тебя сниму на телефон?

Я замерла.

— Для себя, конечно! Ты очень сейчас красивая.

— А мне скинешь?

— Конечно.

— Станцевать?

— Нет, просто кружись.

В глазах его мерцала магия. Я видела такое только у одного человека. У Ахмеса. Но он жрец. С ним все понятно. А что же такое с Романовым? Я покружилась потом замерла, раскинув руки в стороны, потом еще покружилась. Романов нацелил на меня свой телефон. Смотрел в экран, завороженный игрой света и мерцанием ткани. На носу у него выступили капельки пота. Я закрыла глаза и еще покружилась. И вдруг очутилась в его объятиях. Он прижался лбом к моему затылку, руки стиснул на животе.

— Ты совсем ничего не помнишь, да? — от его шепота по шее потекли щекотные ручейки, побежали вниз по позвоночнику, вливаясь в живот и вдруг ожили сотней мелких мотыльков. Вот же демон!

Я рвано выдохнула. И глупо хихикнула. Щекотно же. Он прижал меня еще теснее.

— Что я должна помнить, Романов?

Вышло фальшиво. Хотя я и старалась изо всех сил держать свое тело в спокойствии. Но, как это возможно, когда его колотит от горячего дыхания на моей шее. И мягких губ. Они коснулись меня за ухом, потом ниже, ниже…

— Эй! — я вывернулась и отскочила в сторону, — Сдурел?

Он хлопнул глазами, сжал пальцы в кулаки. Потом ответил хрипло:

— Сдурел, Даша. Это так ужасно?

— Ну… — я скрестила руки на груди и оглядела его, пытаясь определись насколько все плохо. Выглядел он не очень. Больным и подавленным. Эх, зря я затеяла примерку этого платья. Нужно было соглашаться на классический вариант.

Слава Изиде заступнице наш многообещающий диалог прервала зашедшая в примерочный зал служанка Лена.

— Мы это берем, — Романов кивнул на меня. Вернее, на платье.

Мы обе застыли на секунду в оцепенении. Я первой отмерла, потянулась рукой к подолу, задрала его, бесстыдно оголив ноги и, наконец, нашла что искала. Маленькую плотную табличку с ценой.

— Ты охренел? — изучив ценник, нашла своим долгом поинтересоваться я.

Служанку Лену, видимо, мучал тот же вопрос, однако высказать его вслух ей обязанность продавщицы не позволила. Она же должна продавать, а не отговаривать покупателя от покупки. Но глазами она была со мной солидарна.

— Я охренел, — согласился Романов, — И крышей поехал, — он повернулся к служанке Лене, — Идем к кассе.

Лена вышла первой. Да так стремительно, что стало понятно, она спешит сообщить потрясающую новость хозяйке.

— Эй! — я настигла Романова у двери и, схватив за локоть, заставила развернуться, — А ну стоять!

Он криво ухмыльнулся:

— Теперь ты хочешь обниматься?

— Если все дело в этом, то я тебя даже поцелую. Только пожалуйста, не делай глупостей. Я не приму от малознакомого парня свадебное платье за сто тысяч. Тебе это понятно? Если купишь сейчас, замучаешься возвращать!

Про шопинг я знала многое, потому что Даша это занятие обожала.

— Целуй, — очень просто согласился демон Романов и шагнул ко мне. Свободной рукой тут же обнял меня за талию.

— Вот так просто?

— Я с самого начала предложил, — он улыбался, но было видно, что он здорово нервничает. И поцелуй этот будет не частью игры. Он ждет от него много большего.

Я засомневалась. Ради того, чтобы выскочить из ловушки, куда этот наглец меня загнал, я готова была его чмокнуть. Однако смогу ли я отделаться дружеским «чмоком», вот в чем вопрос.

— Серьезно, Романов… — в животе опять порхали мотыльки, а колени ослабли и малодушно затряслись. И почему сила в первую очередь выходит именно из коленей?

Его ладонь как-то очень стремительно переместилась на мой затылок. А губы накрыли мои. И все смешалось. Проснувшаяся во мне Даша подалась вперед, обвила его шею руками и ответила на его поцелуй с таким жаром, что нас обоих зашатало. А может быть это была и не Даша, а я. Я уже не могла разобрать. Вроде бы ни ей, ни мне не зачем целовать подлеца Романова. Но так получилось. И ничего с этим уже не поделаешь. Он переживал, что я забыла все, что произошло с нами в больнице. Зря переживал. Я ему в этом никогда не признаюсь, но забыть его поцелуи совершенно невозможно. Мотыльки порхали в животе, в груди, щекотали нежными крылышками горло. Его теплые ладони скользили по моей голой спине, пальцы бесстыдно забрались за шнуровку платья. Нет мне оправдания. Прости Даша, но тебе придется как-то из этого потом выкручиваться. Или не придется. Может ей понравится… Сердце билось о ребра, как птица, желающая во что бы то ни стало выскочить на свободу. Вот же демон!

Я из последних сил уперлась руками в его грудь и оттолкнулась. От неожиданности он отлетел на добрых два локтя. Нас обоих качало, словно мы не на твердом полу, а на палубе корабля, попавшего в легкий шторм.

— Даша, — он протянул ко мне руку, словно действительно боялся упасть.

Я выдохнула и заявила очень деловым тоном. Во всяком случае, он таким должен был казаться:

— Я сделала, что ты хотел. Теперь откажись от платья.

Он усмехнулся, прошелся по мне взглядом, словно облизнул напоследок. Вздохнул:

— Глупо. Ты в нем невероятно красива.

— Если меня облепить всеми этими ста тысячами, я тоже буду ничего. Все, Романов, иди. Мне нужно переодеться.

Он вышел за дверь. А я еще долго собиралась с духом, чтобы заставить себя двигаться. Поцелуй его словно яд. После него ничего не хочется. Даже шевелиться трудно. И голова тяжелая. И в сердце такая неприятная пустота. А еще горло горит и в носу чешется. Хотя это, наверное, уже не от Романова, а предвестники наступающей болезни. Надеюсь, не смертельной.

Из салона я постаралась уйти незаметно. И когда хозяйка кинулась ко мне, воркуя что-то типа:

— Как замечательно, что вы выбрали именно нас! Ваш жених уже ждет вас снаружи…

Я быстро юркнула в дверь и ускорилась по направлению к самодвижущейся лестнице. Все-таки неудобно получилось. Мы ведь всего лишь поиграли, а у дамы этой ее салон — смысл жизни и единственный источник заработка. Получилось, мы ее обманули. Значит, пошли против богини истины Маат. А это очень плохо.

— Даш… — Романов схватил меня за руку и пошел рядом, — Ты куда так спешишь?

Я решила, что он заслуживает объяснений. Ничего плохого он мне сегодня не сделал. Вот и я не имею права быть с ним грубой. Я остановилась, посмотрела ему в глаза и замерла. Хотела сказать многое о том, что нам не стоит вот так гулять вместе и уж тем более заходить в примерочные свадебных салонов, и вообще, у него есть наложница, а мне нужно посвятить все свое время делам. Каким, лучше не уточнять, все равно не помет. Одним словом, не стоит нам с ним встречаться. Во всех смыслах. У него своя жизнь, у меня своя. И было же все хорошо, пока я не упала на репетиции и не ударилась головой. Но все эти правильные слова застряли в горле, потому что в его глазах все еще плескалась магия. А губы слегка припухли от поцелуя. От моего поцелуя. Он тоже залип взглядом на моих губах. Потом с трудом оторвался от них, перевел на меня этот мерцающий магией взгляд:

— Теперь ты вспомнила?

Изида заступница, я и не забывала! Но я же не могу… мы же не должны так больше…

— Романов! Ты что купил то платье?!

В руках он тащил не только моего зайца, но и большой серебряный пакет с белыми атласными лентами вместо ручек.

Он расплылся в улыбке. Глупой мальчишеской улыбке. Я выдохнула.

— Ты спятил? Даже не думай мне его всучить. Я не приму. Да меня родители проклянут, если узнают. И вообще! Ты меня обманул!

— Расслабься. Я для себя купил.

Вот тут мне стало интересно. Я склонила голову на бок:

— Подаришь наложнице?

— Даш, за кого ты меня принимаешь? Мы с тобой пять минут назад целовались.

— Не вижу логической связки.

— Тогда прими как факт: нет, наложнице не подарю.

— Все интереснее и интереснее. Сам будешь носить?

— Ты решила поставить сегодня рекорд по оскорблениям? Чем я такое заслужил?

— В пакет загляни! Ладно, говори, зачем ты потратил сто тысяч папиных рублей.

— Моих вообще-то. Я уже три года как сам зарабатываю. Частично блогом, и снимаю ролики для других. Так что папу не разоряю, не беспокойся.

Мне стало стыдно. Действительно, почему я решила, что Романов мажор на родительском обеспечении? И заранее отказала ему в самостоятельности. Это не честно. Потому что многие из нашего института уже зарабатывают своим творчеством. Кто-то ведет блог, кто-то работает на заказчика. Мы с Викой тоже подрабатываем, а еще стараемся развить нашу страничку в соцсети до коммерческого статуса.

— Ладно, зачем ты купил это платье, Саша?

Он снова не утерпел, скосил взгляд на мои губы и попросил:

— Повтори еще раз, пожалуйста.

Я не стала вредничать. Послушно повторила:

— Зачем ты купил это платье?

Но он помотал головой:

— По имени назови меня, Даша. Это чертовски приятно.

Я вздохнула и проговорила с нажимом:

— Саша!

— А вот так не очень приятно.

— Давай с платьем разберемся.

— Даша, это реквизит. Я буду снимать курсовую. Уже придумал как. Ну, и конечно, выложу потом у себя в блоге. Так что в накладе не останусь. Дело за малым. Согласишься со мной поработать? Тебе ведь тоже нужна курсовая по актерскому мастерству?

Даша бы от восторга сейчас до потолка подскочила. Но мне-то курсовая эта не нужна. Только отвлекать будет. Хотя… тут я вспомнила, что именно Романов принес мне в больницу правильные ингредиенты для зелья единения. Когда никто меня не слышал. Он внимательный и толковый парень. Совершенно точно не дурак. И очевидно неплохо осведомлен во многом. Вон как лихо ответил на лекции утром. Так что Романов может быть мне очень полезен в моих поисках пути домой. И дружить с ним скорее полезно.

— И что я должна буду делать? Разгуливать в этом платье?

— Время от времени, — согласился он, — Я хочу снять что-то типа реалити стори о попаданке из другого мира.

Вот тут я очень заволновалась. Пришлось даже руки сцепить в замок, чтобы он не заметил, как они затряслись:

— А почему я?

— С тех пор как ты приложилась своей прелестной головкой об пол, ты ведешь себя странно. И мне вдруг пришла в голову идея: а что, если ты — это не совсем ты. Что, если в тебе поселилась девушка из другого мира?

🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟🌟

Дорогой читатель, рада, что мы снова встретились! Если тебе нравится этот роман, поддержи его сердечком. Если что-то не понятно, задай вопрос в комментариях. Если хочешь первым узнавать о выходе новых глав, добавь роман в библиотеку. А если тебе нравится творчество автора подпишись на него!

И небольшой бонус. Фотка платья, которое так понравилось Танеферт и Романову. Как думаете, достойное?