Невеста фараона

Глава 38. Испытание

Танеферт

Даша так побледнела, бедняжка. Оглядела нас потерянным взглядом. Да она еле на ногах держалась. Я подошла и обняла ее, не забыв смерить Ахмеса тем самым взглядом, чтобы понял — это ведь снова он напортачил. Ну, сколько можно, в самом деле! Не парень, а бродячая гиена — сплошные неприятности. Провожатые мои куда-то подевались в общем ликовании, а теперь вот снова появились, держа под руки совершенно дезориентированного Сашу. Кажется, ему не слишком понравилось купаться с мертвецами. В некоторых водоемах даже пловцу неуютно. И хотя с одежды его не капало, его колотило, словно он очень замерз. В общем, на пару моих друзей из будущего мира смотреть было страшно. Казалось, они по доброй воле прямо сейчас перешагнут за горизонт. Романова мне, конечно, жаль и все же я шепнула Даше:

— Ты не обязана это делать.

Она дернулась, повернулась ко мне, глаза ее горели лихорадкой:

— А ты? Ты бы спокойно оставила тут человека, который совсем недавно спасал твою жизнь?

— И все же ты должна кое-что знать, прежде чем…

Я и не заметила, что во внезапно наступившей тишине наш разговор стал общим достоянием. Похоже, коварный Джахути еще и усилил мой шепот, так что теперь он долетал до самых отдаленных уголков.

— Как интересно, — Осар, вернулся к человеческим размерам. Выглядел он не эпично, но все равно устрашающе, — Кажется, тебя не будут сегодня спасать.

Тот пожал плечами, опасливо покосился на него. Наверное, все никак не мог привыкнуть, что кое у кого кожа ненормально зеленая. И это потрясение никак не позволяло ему двигаться дальше. Он все поглядывал на необычного Осара и часто дышал через рот. Инпу, добряк, ободряюще похлопал его по плечу и шепнул что-то на ухо. Романов сглотнул, но не успокоился.

— Так что же должна узнать Даша, прежде чем решит рискнуть собой ради этого молодого воина? — поинтересовался за всех Джахути.

— Это личная информация, — я бросила невольный взгляд на тень бога. Она тянулась к моей тени устрашающе длинным клювом, словно желая вытащить из меня всю правду, как лягушку из-под коряги.

— Такое уж тут место, милая. Все личное перестает быть тайным, — усмехнулся Осар.

Я и до того была не совсем уверена, стоит ли заводить с Дашей этот разговор. А сейчас, когда на меня смотрят 42 бога всех Септов моей родины, да еще с сотню храмовых и городских покровителей, мне и вовсе затея показалась безобразной. Но все ждали от меня откровений. Даже Сашка перестал пялиться на Осара и перевел на меня свой ошалелый взгляд. Понимал ли он, что я собираюсь его убить?

— Не надо ничего говорить, — вдруг громко заявил Ахмес, — Этот воин упал в реку по моей вине. Значит, мне и исправлять. Я снова готов пройти суд, чтобы вернуть его в мир живых.

— Э?! — похоже Романову никто не объяснил, в чем суть происходящего. Он хлопал глазами, открывал и закрывал рот. И походил сейчас на рыбину, вытащенную рыбаками из сетей.

Осар же отрицательно покачал головой, а потом пояснил:

— Ты уже прошел суд и оправдан. Какой смысл проходить его еще раз.

— Тогда это могу сделать я, — у меня были на то свои причины.

— Увы, но и это невозможно, — ответил Джахути, — Формально вы с Ахмесом только что оправданы на суде Осара.

— Перестаньте! — хрипло выкрикнул Саша, — Не надо меня спасать. Дашка, даже не думай ради меня рисковать своей жизнью. Что случилось, уже не вернешь. Значит так тому и быть!

— Я бы не стал заявлять столь категорично, — Джахути склонил голову на бок, — Спасти тебя, воин, еще можно. Не стоит отчаиваться.

Кажется, ему понравился суд над Ахмесом. У него на лице написано, как ему хочется продолжения. Понять его можно, это же первое заседание в полном составе богов за последние несколько тысяч лет. В этот момент Амат подняла голову, утробно рыкнула и сладко зевнула, продемонстрировав собравшимся ужасающее безобразие своих клыков. Сашка, видимо, только что обративший на демоницу внимание, побледнел еще больше и невольно попятился. Инпу что-то зашептал ему на ухо. Наверное, взял на себя труд пояснить парню куда он попал и зачем. И Романова его объяснение совсем не успокоило. Он пробубнил что-то типа «нафиг» и попытался развернуться на пятках, чтобы решительно уйти. Но Инпу и навалившийся с другой стороны Хонсу его удержали. И теперь принялись вдвоем ему что-то доказывать эмоциональным шепотом.

— Хотелось бы все-таки услышать, Танеферт, что ты собиралась поведать Даше про Романова, прежде чем она решится поместить свое сердце на весы Маат.

— Я… — говорить не хотелось. Она хлопнула большими, доверчивыми глазами и ободряюще улыбнулась. А я почувствовала горечь на языке.

— Ты ведь про Романова собиралась рассказать, — подбодрил коварный Осар.

Разумеется, и он, и Джахути все знают. Скрывать от них бесполезно. А от Даши? В конце концов…

— Я думаю… ты должна знать все, прежде чем рискнешь собой ради него. Вряд ли это повлияет на твое решение. И все же… Он решил встречаться с тобой только чтобы выставить в глупом свете.

— Он со мной? Встречался?!

Н-да… с этого момента начались сложности. Я ведь совершенно выпустила из виду, что встречался Романов не с Дашей. И обманывал, собственно, не ее.

— Он думал, что я это ты, предложил отношения. А сам… снимал фильм и хотел выставить тебя, то есть меня, дурой.

— Пфф, — она усмехнулась, — То же мне новость. Выставить меня дурой — это и есть суть наших с ним отношений.

— Нет! Даша! — так же хрипло крикнул Сашка и в голосе его было что-то такое, от чего у меня мурашки по спине пробежали. Сила отчаяния, заставляющая прислушаться даже глухого. Чтобы по губам считывал вместе с эмоциями на лице, — Тогда первого сентября ты была в джинсах и голубой блузке. Дурацкой такой шелковой блузке с бантом. В такой нормальные люди не ходят. А я залип на тебе, я даже время точное помню: десять двенадцать. Тогда начался мой личный ад. Ведь ты меня даже не замечала.

— Саш, ты бредишь? Тебя же все первокурсницы готовы были разорвать на сувениры. Я даже подумать не могла, чтобы встать в очередь. Какие у меня были шансы?

— Все сто, Даша. Ты смотрела на меня как на слизняка. А меня крыло от тебя все сильнее. Два долбанных года я с ума сходил. Чего только не делал, чтобы доказать тебе… чтобы ты поняла…

— Но… это так глупо! — она усмехнулась.

И он. Быстро, резко растянул губы в болезненном оскале. Удивительно. Как будто между ними не было двадцати локтей и дыхания сотен богов, и людей, и демоницы.

— Да, ты права. Я понял это только когда шутка зашла слишком далеко. Когда ты упала на сцене, я так за тебя испугался. А потом вдруг чудо, я смог подойти, смог быть рядом, как хотел уже два года. Я же не знал, что тебя в твоем теле уже нет. Для меня ты осталась все той же Дашей. И меня сорвало. Ты не помнишь… не можешь помнить, но эти наши несколько недель лучшие в моей жизни. Только… ну, ты же знаешь, мои привыкли что мы над тобой издеваемся. А я не хотел, чтобы они нам мешали. Только не тогда, когда у нас все так хорошо началось. Я стал врать и изворачиваться, старался держать их подальше любыми способами. Знаю, дурак, но я сказал и парням, и главное, Олесе, что я затеваю новый розыгрыш. Хотел потом все объяснить. А Олеся подкараулила, схватила телефон, нашла наши видео. Мне пришлось выкручиваться, говорить, что все это у нас с тобой несерьезно. Потому что я ее знаю. Она же может психануть, натворить глупостей. В общем, Танеферт услышала, как я врал ей. Говорил, что играю с тобой, что хочу снять кино. Я понимаю, это плохо сейчас звучит, но я испугался за тебя. Подумал, что Олеся может навредить тебе. У нее в руках был мой телефон с нашими видео и отослать их в общий чат института можно одним кликом. Так что… ты должна знать. Танеферт права. А еще… — он сглотнул и выпалил, — Я тебя люблю. Сильно. До белых точек перед глазами. И умоляю, не рискуй ради меня. Пожалуйста, оставь меня здесь. Обещаю, я тебя дождусь. Буду сидеть тут как пес, тем более, компания у нас хорошая.

Он панибратски хлопнул Инпу по плечу. Тот оскалился вполне добродушно.

Повисла мучительная пауза. Я знала, Романов не соврал. Он действительно любил Дашу. Дашу, а не меня. Странное крутилось внутри чувство. Разочарование? Обида? Облегчение? Все вместе?

— Романов, ты дебил? — проговорила Даша, когда все уже подумали, что мы так и утонем в этой мертвой тишине, — Что тебе стоило подойти и пригласить в кино, а? Парню с твоей-то внешностью, с твоим талантом, да еще на крутой тачке. Это ведь куда проще, чем надевать девушке ведро со снегом на голову! Ты заставил меня себя ненавидеть. А ведь ты мне тогда тоже сразу понравился.

— Вот черт! — Романов вздохнул, — Прости!

— Проехали, — она тоже вздохнула, а потом улыбнулась ему, — Я вытащу тебя отсюда, чтобы ты вернулся и удалил все эти кошмарные видео. Понял?

— Даша, нет!

— Не собираюсь я оправдываться перед твоими скорбящими родителями и друзьями, когда они вскроют твой телефон, — она глянула на меня, и я прочла в ее глазах хмельную решимость. С такой воины идут в атаку и останавливать их бесполезно, — Там ведь есть за что краснеть, да?

Я невольно покраснела, вспомнив наше последние свидание с Романовым у него дома. Даша справедливо сочла это ответом. Она кивнула мне, быстро сжала мою руку, а потом повернулась к Джахути:

— Начнем!

— Даша! — Сашку с трудом удержали Инпу с Хонсу. Ахмес присоединился к этой группе молодежи. Отчасти потому, что от них до Амат было куда дальше. А вот Даша подошла к весам и к лежащей под ними демонице на расстоянии двух локтей. От такой наглости страшилище воззрилась на нее широко распахнутыми круглыми глазенками.

— Все равно ты меня не сожрешь без приказа, — дерзко поприветствовала ее девчонка и показала язык.

Демоница рыкнула. А Даша развела руками и хихикнула:

— Ну, что я сказала! Мне не страшно. Ну… почти. Лапу дашь?

Чудовище открыло пасть и выдала рык с плевками. У меня коленки подкосились. А Даша пожала плечами:

— Ну нет, так нет.

После чего повернулась к удивленным Осару и Джахути:

— Мы уже начали процесс?

Бог мудрости и права озадаченно хмыкнул. Но тут же вернул управление процессом в свои руки, громко провозгласив:

— Слушается дело Дарьи. Дочери Валерия, ремесленника из северного города Москва.

Боги Септов на балконах зашушукались, выясняя, что за новый город, о котором они не слышали. Джахути не стал дожидаться пока они наговорятся и продолжил:

— Ты поставила свое Ба на суд Маат, в надежде на оправдание и возможность спасения Ка Александра, сына, хм… писца и строителя Бориса из северного города Москва?

— Даша, пожалуйста, скажи нет! — в отчаянии заорал Романов.

— Все так, — ответила она Джахути.

— Хорошо, — в его руках опять возник свиток, и он уткнулся в него, жадно читая, а когда поднял взгляд, проговорил, — Пройдемся по главному списку клятв.

— Ты грешна?

Удивительно, но эта дуреха вместо напрашивающегося отрицательного ответа замерла, вдумчиво посмотрела на бога. У меня сердце сжалось от предчувствия беды.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась с невинным личиком.

И бог мудрости впервые за много тысяч лет растерялся. Он хлопнул глазами, сверился со свитком и снова недоуменно воззрился на юную девицу. Как бы спрашивая, не свихнулась ли та вступать в полемику с богом.

— Видите ли… В моем мире мне с детства рассказывали о первородном грехе. Не углубляясь в религию, лишь скажу, что у нас считается, что все люди от рождения грешны. И я не могу дать точный ответ на ваш вопрос. Формально да, я грешна, как и все. Но по факту… кто это может определить? Точно ведь не я.

Джахути кивнул, но с таким озадаченным видом, что скорее выразил непонимание, чем согласие.

— Ну хорошо, давай пойдем дальше, ты крала зерно?

— В моем мире горсть зерна не является большим богатством. Однажды папа привез меня на экоферму. Мне было лет одиннадцать. Там повсюду ходили утки, и мне очень хотелось их покормить. Так что я взяла горсть зерна из кормушки ослика и подарила одной рыжей уточке несколько незабываемых мгновений. Надо сказать я не горжусь этим поступком. Потому что я обделила осла на целую горсть зерна. И, по сути, это ведь было кражей.

— Не то, чтобы этот поступок заслуживал нашего внимания, — несколько раздраженно заметил Джахути, — Ты произносила проклятия?

Даша вздохнула и, покосившись на Романова, призналась:

— Видите того парня? Вам бы не хотелось произнести парочку проклятий в его честь? Я знаю его два года. И он делал мне всякие пакости. Вот если бы вам на голову надели ведро со снегом, разве вы не произнесли бы что-то типа «гори в аду»?

Джахути раздул ноздри, но вынужден был с ней согласиться. Черкнул что-то в своем свитке и снова спросил:

— Ты сердилась без причин?

— Слушайте, — он поглядела на него снисходительно. Снисходительно на бога! — Вы хоть знаете, что такое ПМС? Не мы это придумали, между прочим. Женщинам эту радость организовал как раз бог. Так что с него и спрашивайте. Тут даже мужчины признали, что мы имеем полное право сердиться и даже истерить без всякой причины в эти дни.

— Я так больше не могу! — Джахути раздраженно отбросил свиток и тот, не долетев до пола, воспламенился и опал на мрамор легким пеплом, — Это не суд, в комические куплеты!

Даша пожала плечами и кивнула на большие весы с огромным белоснежным пером в правой чаше. Весы находились в равновесии.

— Она слишком невинна, — заявил Осар, на этот раз не раздуваясь в размерах.

— А можете справку выдать? — Даша улыбалась, — Я буду всем показывать. Особенно нашему декану. Он-то считает, что я просочилась из щели ада.

— Я вот тоже так считаю! Ты хитра как лисица! И нахальна как обезьяна! — Джахути в раздражении раздул ноздри, — Ты умудрилась запутать даже весы Маат.

Он кивнул на обсуждаемый инструмент, и все увидели, что они не просто находятся в равновесии, они вибрируют, словно их подключили к источнику тока.

По залу прокатилась волна шепотков. Мы с Дашей переглянулись. Она все еще лучезарно улыбалась, а вот я уже поняла, радоваться нечему.

— И это значит, что мы не можем завершить суд, оправдав Дашу, — заявил Осар с нескрываемой грустью в голосе. Дашу ему было жаль.

Вот же дуреха! Почему бы ей не проскочить формальную часть разбирательств?! Что ей стоило отвечать «нет» на все вопросы!

Почувствовав повисшую в воздухе неопределенность, чудовище Амат проснулось, подняло голову и заинтересованно оглядело собравшихся.

Даша

Как только эта страшилище зашевелилось, я сразу же почувствовала, что дальше все будет только хуже. Может, у меня и нет других ярких талантов, но предвидеть проблемы на свою пятую точку я умею виртуозно. К примеру, я с утра знаю, что совершенно точно меня спросят по нелюбимому теоретическому предмету. И я схвачу неуд. Я даже честно пытаюсь что-то выучить по дороге в институт. Только вот от неуда это все равно ни разу не спасло. Ибо предсказание должно сбыться. Или спрашивали не то, что учила, или не по тому предмету. Невозможно же охватить весь объем пролетевших мимо ушей знаний за несчастные сорок минут в транспорте. Или вот прошлым летом: я еще в июне уверилась, что к августу непременно обрасту гипсом. И вуаля, 21 июля навернулась с качелей и сломала руку. Так что я сама себе предсказатель. А теперь, когда мое сердце сжавшись в горошинку, ухнуло вниз живота, желая затеряться в складках кишечника, я сразу поняла, грядет жопа. Нет, я, конечно, могла бы выразиться и более возвышенно, мол, ожидаются времена интенсивных испытаний или прогнозируется период повышенной сложности, но сути это не меняет. Жопа, она жопа и есть. И то, что она грядет неминуемо и прямо сейчас, я поняла, столкнувшись взглядами с динозаврихой по имени Амат. Мне даже показалась, как эта тварь проартикулировала на чистом русском «Капец тебе, Даша!»

Бог с птичьей тенью Джахути почесал нос палочкой для письма и протянул многозначительно

— Н-да…

И это тоже моему сердцу не понравилось. Да что там сердцу, и желудку не понравилось, и вообще всему ливеру. У меня внутри закрутились такие тугие узлы, что едва дышать получалось.

— И раз весы Маат не могут дать ответ виновна ли Даша, пусть ее судьбу решит Амат.

Что?! Серьезно?! На божьем суде правосудие вершит динозавр? Это даже не регресс! Это вообще черт знает что! Где же этот хваленый их миропорядок?!

Все эти умные и значительные фразы, вырвались из горла слившись в совершенно неконструктивный визг. А потому что еще секунду назад мраморный пол вдруг превратился в темный воздух, и я понеслась вниз, оглашая незнакомое пространство.

Сверху до меня донеслись протестующие вопли моих друзей. Но они слишком быстро растворились над головой. Падала я недолго. Приземлилась на шершавый пол очень узкой пещеры. Тускло, но хвала богам все-таки освещенной. Хотя нет, не буду я хвалить этих… язык не поворачивается назвать их чем-то приличным. Гады они, вот кто! Переложить ответственность за свое решение на животное. И на какое! Ладно бы хоть на кошку или собаку. А то на свирепого и голодного динозавра. Да они же попросту меня убили. Я потрогала стены пещеры. На ощупь они оказались такими же, как и пол — сухими и шершавыми. По сути, я стояла в длинном коридоре, который загибался с обоих концов и черт разберет куда вел. Я понимала, что коридор вел к выходу. И я должна его найти прежде чем… Впереди меня раздался уже знакомый утробный рык. Значит, из двух вариантов мне остался только один. Отступать и быстро. Я видела, у Амат длинные и мощные лапы. Так что несмотря на свой огромный живот, наверняка эта гадина передвигается раза в три быстрее меня. Я развернулась и побежала. Позади меня раздался тяжелый топот. И он приближался. Я лавировала между тенями. Тусклые масляные лампы, вставленные в ниши стен коридора, лишь выхватывали из темноты куски желтого дрожащего света. Коридор завернул налево, потом направо, потом я увидала черный проем в стене. И тут до меня дошло — я в лабиринте. Запертая с чудовищем, как древнегреческий Тесей с Минотавром. С одной лишь разницей, что Тесей тот был героем и мужиком. Хреновым, как потом выяснилось, с поганым характером, но все-таки мужиком. А я хоть и хорошая, но всего лишь девочка. Даже без суперспособностей. Даже без волшебной нити Ариадны. Ну боги! Ну, поплачете вы у меня, если я отсюда выберусь! Хотя кого я обманываю! Ясен пень, у меня отсюда одна дорога — в предвечный океан Нун. Буду там болтаться маленькой пылинкой Ах до конца времен. Потому что остальные мои сущности сожрет эта ненасытная утроба Амат.

Наверное, от отчаяния я и нырнула в черный проем. И ожидаемо попала в другой коридор, как брат-близнец похожий на предыдущий. Прижалась спиной к стене, давя в себе рваное истерическое дыхание. Горло саднило, легкие горели, а перед глазами плыли масляные лампы. Ну да, самое время хлопнуться в обморок. Чтобы не напрягать хищника. Пусть сожрет меня без сопротивления! Вот черта с два! По соседнем коридору прогромыхала лапами демоница. Похоже она здорово разогналась и пролетела мою лазейку по инерции. В сердце затеплилась надежда. Ну да, я ведь не из тех, кто унывает. Так что, приободрившись я пустилась бегом в другую сторону по новому проходу. И углубилась куда-то… Тут было тихо и лампы встречались реже. Я бы даже сказала, что тут спокойнее, чем там, позади… Ну, как в утробе кита. Когда тебя уже проглотили, и бежать некуда. Я понимала, что иду не туда. Потому что дорога к выходу такой не бывает. Только вот двигаться назад хотелось еще меньше, потому что там за моей спиной где-то бегала голодная динозавриха. Так что я топала и топала пока не уперлась в стену. Тупик. Чудненько! Или? В стене чернел пролом. Словно тут кем-то стену с размаху пробили. Щупленькая девушка, хоть с трудом, но пролезет. А вот огромное чудовище точно нет. И это меня вдохновило. Я снова попала в освещенный коридор. Замерла, прислушиваясь. Характерное буханье лам и рык доносился слева. Я, разумеется, побежала направо. И бежала я очень быстро. На всякий случай, чтобы увеличить расстояние с Амат. Вроде получилось. Коридор слегка расширился. Я на пути к выходу! Я еще ускорилась. Ноги уже подкашивались от усталости, голова кружилась, о внутренностях лучше и не думать. По ощущениям они там в кровь между собой перетерлись. И тут позади я услыхала демоницу. Наверное, она меня почувствовала. И тоже ускорившись, стремительно нагоняла. До широкого арочного проема, который точно был выходом из этого ужасного лабиринта, осталось метров пятьдесят. Слегка в горку. Я еще поднажала. Уверенность, что испытание закончится, едва я достигну арки, крепла с каждым шагом. Еще чуть-чуть! Совсем чуть-чуть. Позади плевалась слюнями Амат. От ее рыка вокруг меня вибрировал воздух. Но я все-таки влетела в арку. Все! Финиш!

Я огляделась. Вокруг заляпанные бурыми пятнами стены небольшой пещеры, заваленной всяким хламом. Вонь такая, что глаза слезятся. Интересно, древнегреческий Тесей умел ругаться? Вот чтобы он сказал, если бы вместо выхода из лабиринта нашел логово монстра? Прямо как я сейчас. Шит! Ну да, по- древнегречески я не умею. Зато умею по- древнеегипетски: грязное дерьмо самого грязного демона. Ах да, тут это не ругательство, а констатация факта. Тут этим дерьмом все углы завалены. Иначе чего так воняет? Я развернулась, в надежде успеть выскочить из ловушки. Только вот поздно. Проем уже закрыла огромная зубастая зверюга. Чтобы усилить эффект тварь поднялась на задние лапы, изогнулась и огласила пещеру победным рыком. В меня прилетели желтые вонючие слюни. Я попятилась. И пятилась, и пятилась, пока не уперлась спиной в стену. А динозавриха все еще стояла в проеме арки и сверлила меня злобными глазенками. А может и не злобными, а просто голодными. Может быть зеленолицый изверг Осар ее не кормит перед судом. А если учесть, что суда тут нормального тысячи лет не проводили, так бедняжке Амат стоит посочувствовать. Только вот меня на сочувствие к ней совсем не пробивало. Хотелось бороться за жизнь. Не даться гадине мягкой игрушкой на растерзание. Я сжала кулаки. И тут почувствовала ногой палку. Длинную, прямую, похожую на древко оружия. Ну, хотя бы не голыми руками отбиваться. С палкой-то веселее сражаться. Демоница, видимо, решив, что уже достаточно запугала жертву, закончила концерт и, присев на все лапы сразу, осторожно двинулась в мою сторону по стеночке. Как кошка, задумавшая поиграть с мышкой. Все равно ведь по ее разумению я отсюда никуда не денусь. Не сводя с нее глаз, я медленно присела и нащупала на полу палку. Тонкая, длинная. Я сжала пальцы вокруг нее, приподняла. Бинго! У палки нашелся наконечник. И не простой, а из белого металла. Серебро! То, чего боятся демоны. Не просто же так в Древнем Египте этот волшебный металл ценился дороже золота. Ситуация поменялась! Я могу убить этого демона! У меня появился шанс выжить! Только вот… Я огляделась. Если так посудить, в собственном доме не совершают убийств. А если припомнить, то это ведь не я сама сюда прибежала, это Амат умело загнала меня к себе домой. Зачем? Я покосилась на подбирающуюся ко мне динозавриху. Страшную, мерзкую, зубастую, плюющуюся вонючими соплями. Смогу ли я ее убить? Я опасливо покосилась на оружие в своей руке. Наверное, я жалкая жертва. Та несчастная, которая погибает в первые пять минут ужастика. Но я не могу проткнуть живое, дышащие, пусть и гадкое существо. И все мои мучения в лабиринте оказались напрасны. Надо было сожрать меня прямо в зале суда, у весов. Я посмотрела в глаза чудовищу, которое застыло в пяти метрах от меня в напряженной позе. Еще миг и прыгнет. Вздохнув, я уронила на пол ненужное оружие. И закрыла лицо руками. Пусть жрет, только быстро. Она коротко рыкнула, воздух вокруг меня качнулся. Огромная туша приземлилась рядом. Я замерла, ожидая боль. И не понимая, чего она медлит. Сколько можно меня мучить? Когда терпение лопнуло, я открыла глаза и огляделась. Ужас! Демоница растянулась у моих ног в вальяжной позе домашней кошки. Тоже мне питомец! Своей огромной башкой, покрытой крупными, конусными серо-зелеными чешуйками, она придавила к полу мою левую ступню. Один глаз прикрыла, а вторым сверлила меня и что? Улыбалась? Скорее скалилась как-то по-доброму. Как будто кусать вовсе и не собиралась.

— Ты еще погладить попроси, — меня передернуло.

А она потерлась огромным лбом о мое колено.

— Возмутительно! — на повышенных тонах сотрясала воздух уверенного вида дама с двумя огромными страусиными перьями в высокой прическе. Золотым взглядом она сверлила потупившегося Джахути, — Ты же бог правопорядка! Ты бог мудрости! Ты мой муж, в конце концов! А ведешь себя как напившейся шедеха подросток! Мне стыдно за тебя!

Это она уже так добрых полчаса разорялась. Хотя сама непонятно, где болталась, пока эти двое с позволения сказать судей, в компании еще сотни последователей, разыгрывали из себя представителей миропорядка. Собственно, она этим миропорядком и была. Звали женщину Маат и по ее красному от гнева лицу, по тому как она многозначительно размахивала большим таким золотым амулетом Анх, зажатым в руке было понятно, что миропорядок сейчас как никогда не в порядке. Осар стоял рядом с подельником Джахути, изучал интересные узоры на полу. С баклажановым цветом лица. Наверное, зеленые так краснеют.

Поначалу они еще бубнили какие-то оправдания, тапа «Ну все же так хорошо получилось» и «Девочка сделала правильный выбор».

— А если бы не получилось?! — осекла их Маат, — А если бы она покалечила Амат?

Серьезно? А если бы Амат покалечила девочку, никто бы и бровью не повел? Если уж они так пекутся о динозаврах, то почему допустили их вымирание?

Впрочем, мы с Романовым, Танферт, Ахмесом и примкнувшим к нам Инпу и Хонсу вскоре перестали обращать на их разборки внимание. Мы просто радовались, потому что выжили. Все. После нашего с Амат триумфального возвращения меня и Сашку тут же сочли оправданными. Вот на этом интересном месте в центре зала с торжественным хлопком и появилась Маат. Дама со строгим лицом, тяжелым взглядом и очень звучным голосом. И к нам собрание тут же потеряло интерес. У них начались свои разборки. А мы обнимались, смеялись и учили Амат команде апорт. Она, кстати, способная. И очень любит играть.