Невеста на ночь

Глава 12

Начинать новый день после трех часов сна чертовски сложно, понял Дункан, особенно если тебя гложет страх не застать любимую женщину ждущей перед домом.

К счастью, Кэйро уже ждала его, прислонившись к бамперу своего «доджа». Она заулыбалась при виде его машины, и Дункану сразу захотелось схватить ее за талию, втащить в машину и завершить то, что они начали вчера вечером – прямо здесь, на Иден-стрит, забыв о прохожих, заглядывающих в окна.

Но он уже взрослый мужчина, а не одержимый похотью юнец. Он вполне способен потерпеть несколько часов. Он с удовольствием смотрел, как Кэйро опускает козырек бейсболки, прикрывая глаза от утреннего солнца.

– Доброе утро, – произнесла она, когда он вышел из машины. Она обняла его за шею, случайно ударив по спине сумкой, которую держала в руке, и запечатлела на губах обжигающий поцелуй. Ее губы имели привкус сахара и шоколада, Дункан не удержался и облизнул их, а Кэйро погрозила пальцем. – На глупости у нас нет времени!

– Пока нет.

– Да, – с улыбкой подтвердила она. – Но вскоре появится. – Она показала ему сумку: – Я встала пораньше и испекла печенье с арахисовым маслом. А еще, – продолжала она, пока Дункан укладывал в багажник ее снаряжение, – я прихватила термос горячего шоколада и термос ямайского кофе: ехать придется долго, ты устал. Я же знаю, как ты любишь печенье и крепкий кофе.

Дункан закрыл багажник и взял Кэйро за руку.

– Ты тараторишь без умолку, Кэйро. Что с тобой? Ты нервничаешь?

Она вздохнула:

– Я так и не смогла уснуть. Всю ночь я думала о нас, о том, правильно ли мы поступаем, ничего не обсудив…

Дункан заставил ее замолчать поцелуем, обнял за талию и прижал к себе. Как ему нравилось касаться ее упругой груди!

– Не думай об этом, – посоветовал он, помогая ей сесть в машину. – Просто наслаждайся днем.

Кэйро молча села рядом с ним, достала из сумки печенье и отломила кусочек.

– Открой рот пошире, – велела она и сунула печенье в рот Дункану. Она не сразу убрала руку, и Дункан облизал один за другим ее пальцы, мимоходом подумав, что такими темпами они никогда не доберутся до лагеря и до пещеры.

На выезде из города Кэйро выудила из сумки алюминиевый термос и налила шоколад в чашку.

– Хочешь? – спросила она, но Дункан покачал головой.

Она сделала глоток, и он залюбовался тем, как неторопливо и соблазнительно она слизывает шоколад с губ.

– А тебе известно, что не ты один ищешь золотой город Ангуса Макферсона?

– Его ищет половина жителей Сэнктуари, – отозвался Дункан. – Они словно обезумели. Когда я впервые приехал сюда…

– Чтобы похоронить Ангуса?

Он засмеялся:

– Вернее, то, что от него осталось. По городу сразу прокатились слухи, любопытство разыгралось. Люди бросились в каньон, где я нашел труп, обыскали все вокруг, надеясь найти золотой город. Его дневник изучили от корки до корки, но напрасно.

– Видимо, ты передал в музей не все вещи. – Кэйро хитро заулыбалась.

– С чего ты взяла?

– Я видела дневник Ангуса в музее – он гораздо тоньше того дневника, что ты показывал мне в Египте. Видимо, дневников было два, а о городе говорится только в одном.

– Только намеками, не более. Вот почему последние пять месяцев я провел в поисках.

Дункан устремил взгляд на дорогу. Солнце всплыло над горизонтом и ударило ему в глаза.

Кэйро отпила еще шоколаду.

– Дневник Ангуса у тебя, случайно, не с собой?

Дункан улыбнулся:

– Вижу, твое любопытство не угасло.

– Господи, Дункан, такая находка может стать самой сенсационной за последние сто лет! Только подумай, какие статьи ты сможешь опубликовать…

– Я не пишу статей, я ищу древние города.

– Ладно, статьи буду писать я. Но подумай о деньгах, о славе…

– Ни то, ни другое меня не интересует.

– Какого же черта ты угробил столько времени на поиски?

– Во-первых, я всю жизнь мечтал найти город. Я хочу доказать, что Ангус не был сумасшедшим. Город принадлежит Сэнктуари, а не мне. Местные жители сто лет ищут его. А мне просто повезло.

– Ты хочешь сказать, что намерен открыть свою тайну?

– И испортить все развлечение? Нет, Кэйро: я только намекну, что искать надо к северу, а не к югу от города.

– Я тебя не понимаю, Дункан. Ты небогат, болезнь отца чуть не разорила тебя. И твоя репутация археолога небезупречна. Почему бы не воспользоваться таким шансом?

– Потому, что я видел, как работают твои родители. Мне известно, как жажда наживы и славы пожирает людей, заставляя их забывать обо всем и обо всех. Я видел, что они сделали с тобой. Черт побери, я не понаслышке знаю, что работа способна погубить любовь!

Кэйро уставилась на дорогу.

– Когда ты бросил меня, я тебя возненавидела.

– Так я и понял – когда узнал, что наш брак расторгнут.

Кэйро тяжело вздохнула:

– Мне следовало прочесть твои письма. Я была обязана дать тебе шанс.

– А мне не следовало бросать тебя. Мы оба совершили немало ошибок, но нам представился еще один случай исправить их. Давай не будем упускать его.

Он положил ладонь на ее бедро, ощутив тепло тела сквозь плотную джинсовую ткань.

– Хочешь увидеть дневник Ангуса?

Выражение боли в ее глазах сменилось любопытством.

– Еще бы!

– Он под твоим сиденьем.

С тех пор как Дункан принял решение посвятить в свою тайну Кэйро, он думал о том, как приведет ее в пещеру и удивит, показав рисунки майя. Он представлял себе изумление на ее лице. И теперь, когда Кэйро сидела рядом, он понял, что больше не вытерпит ни минуты.

Кэйро мгновенно нашла дневник. Краем глаза Дункан видел, как она погладила толстую кожаную обложку бесценного, удивительного предмета. Она открыла первую страницу, провела пальцем по строчкам, написанным размашистым почерком Ангуса, принялась осторожно листать дневник, увлеченная им.

Дункан вел машину через сухие русла рек, объезжал камни, перебирался через каньоны. Так продолжалось почти час. Изредка он поглядывал на Кэйро. Она молча читала, не обращая внимания на тряску.

– Это удивительно, – выпалила она, когда они подъехали к лагерю, – особенно те страницы, где Ангус описывает роспись на стенах пещеры. Судя по всему, он видел что-то вроде пиктограмм в гробницах.

– Думаешь, именно гробницы он и нашел?

Она покачала головой. Вместе они взяли из багажника рюкзаки со снаряжением и зашагали к пещере.

– Не знаю. Он пишет о воинах в уборах из перьев…

– Американские индейцы? – Дункан умышленно попытался сбить Кэйро с толку, чтобы посмотреть, к каким выводам она придет.

– Вряд ли. Понимаю, это прозвучит нелепо, но подобные изображения я видела в храмах индейцев-майя.

– Майя?

Кэйро метнула в него взгляд:

– Ты сам так думаешь, признайся. Иначе и быть не может. Помнишь, как Ангус описывает лодку, в которой сидят обезьяны, птицы, собаки и полуголые люди в странных, пугающих масках? Эти птицы скорее всего попугаи, а люди в масках – близнецы из мифологии майя. Дункан, Ангус пишет о путешествии в страну мертвых, каким оно представлялось майя!

Ее энтузиазм и познания обрадовали Дункана, как и много лет назад, когда они познакомились в Египте. Неудивительно, что он всегда мечтал о такой напарнице.

Ничего не спрашивая, Кэйро сломала длинную ветку полыни и принялась заметать следы.

– Что ты делаешь?

– Не хватало еще, чтобы нас выследили. О такой находке можно только мечтать! Я не желаю делиться ею ни с кем, кроме тебя.

В пещеру она пробиралась бесстрашно, протискиваясь в узкие лазы между валунами, и уже вскоре ползла по туннелю.

Вдвоем с Дунканом они спустились по шахте в главную пещеру.

– Куда теперь? – спросила Кэйро, едва ее ноги коснулись земли.

Дункан мог бы ответить, но гораздо интереснее было наблюдать, как она сама ищет путь.

– А куда направилась бы ты, если бы была воином-майя, ищущим место для жилища?

Кэйро склонила голову набок, глядя на него:

– Думаешь, так и было? По-твоему, группа майя из Центральной Америки явилась сюда в поисках жилья?

– Ради охоты они не стали бы преодолевать тысячи миль.

– Но почему они выбрали пещеру?

– Чтобы уберечься от промозглого зимнего ветра, – объяснил Дункан. – Или скрыться от преследователей.

– В таком случае они должны были оставить в пещере какие-нибудь записи.

Она осмотрела несколько туннелей и наконец выбрала извилистый, по которому гулял ветер.

– Если бы я хотела спрятаться, я направилась бы вот сюда.

– И я тоже, – улыбнулся Дункан.

Он последовал за ней по узкому туннелю, радуясь ее обществу и удивительному открытию.

– Если майя действительно прятались здесь, – спросила Кэйро, – как ты думаешь почему?

– Возможно, от гонений. Или хотели создать свое государство. Таких причин можно найти тысячи, – откликнулся Дункан.

Он протиснулся между камнями в конце туннеля вслед за Кэйро и застыл, вновь пораженный увиденным. Кэйро широко раскрыла глаза. Дункан прислонился к стене и наблюдал, как она переходит от одного яркого настенного изображения к другому.

– Они прекрасны, – прошептала Кэйро, словно очутилась в храме и не желала нарушать тишину священного места. Она осторожно коснулась кончиками пальцев фигур воинов, стоящих рядом с женщинами, богами и богинями, приблизилась к высокой позолоченной пирамиде, почти скрытой из виду сталактитами и сталагмитами. – Как ты думаешь, когда они были нарисованы?

– Пожалуй, в восьмом веке, если судить по изображениям вождей.

Кэйро подошла вплотную к стене – точно так же поступил сам Дункан, увидев роспись. Она протянула руку к нарисованным выразительным лицам, затем присела, повела фонариком и высветила символы у самого пола.

– А это ты читал?

– Только просмотрел. В отличие от тебя я не специалист.

– Иди сюда и посмотри.

Дункан присел рядом, коснувшись ее бедром и плечом, и заслушался. Кэйро разбирала замысловатые символы:

– Они были влюблены – не только одна пара, а все. Но женщины предназначались в жертву богам, поэтому они сбежали, провели в пути много лет, постоянно боясь, что их догонят и возьмут в плен. И наконец они нашли эти пещеры и поняли, что здесь будут в безопасности.

– Святилище, – прошептал Дункан. – Сэнктуари…[2]

– Забавно, правда? – усмехнулась Кэйро.

Она прошлась по пещере, присматриваясь к надписям и рисункам, которых Дункан вчера почти не замечал, поглощенный мыслями о Кэйро.

Как и теперь.

Он подошел к ней, привлек к себе и обнял за талию, наклонился и поцеловал в мягкий и теплый изгиб шеи. Она тихо застонала, а он проложил губами теплую дорожку по щеке к уху. Внезапно Кэйро высвободилась.

– А это ты видел? – спросила она.

Он не замечал ничего вокруг, кроме нее, но послушно последовал за ней в глубь пещеры.

Стена перед ними была покрыта изображениями, образующими нечто вроде коллажа – ягуары и бизоны, джунгли и высокие горные вершины.

– Они нарисовали слияние двух миров, – объяснила Кэйро, – тот, который покинули, и тот, который нашли. – Она осветила рисунки фонарем. – Ты заметил, сколько здесь нарисовано женщин? А детей?

– Заметил.

– Это нетипично для майя. Они пренебрежительно относились к женщинам и детям. А еще я не вижу изображений игры в мяч в знак преклонения перед Солнцем и Луной: проигравших в этой игре казнили. Не вижу и людей, приносимых в жертву, – только животных. – Кэйро радостно засмеялась. – Эти рисунки я могла бы разглядывать целую вечность и не запомнить всех подробностей.

– Посмотри вот на эти, – предложил Дункан, взял ее за руку и повел в другой туннель. Следующая пещера была размером поменьше, но расписана еще ярче. – Если хочешь проникнуться уважением к этой цивилизации, взгляни вот сюда.

Он отступил, прислонился к стене и стал наблюдать, как Кэйро изучает роспись. Как он и предполагал, увиденное заинтриговало ее.

Кэйро смотрела в самый центр рисунка, задумчиво прищурив глаза.

– Это жертвенник. Видишь его?

– Вижу. Присмотрись внимательнее.

– Это нелегко – такое переплетение экзотических птиц, масок и…

– И?

– Нет, это не жертвенник! Господи, мужчина и женщина готовы заняться любовью на этом сооружении! Их не сразу разглядишь среди этих перьев. Боже мой, Дункан! Как они откровенны! Этот мужчина огромен…

– Уверен, таким он представлял самого себя.

– Может быть, но… а она улыбается!

– Полагаю, это еще одна из форм жертвоприношения, но жертва ему только рада.

– Здесь есть другие подобные изображения?

Дункан засмеялся, ему ответило эхо.

– Множество! Это нечто вроде «Камасутры» майя, стены учат искусству любви, куда ни повернись. Но ты еще не все заметила, Кэйро. Это не просто красивая картинка.

Указать на карту было бы очень просто, но Дункан хотел, чтобы Кэйро испытала трепет поиска и радость открытия.

– Смотри, Дункан!

Он нахмурился: Кэйро смотрела совсем в другую сторону, где рисунки были ничем не примечательными.

– Куда?

– Разве ты не видишь?

– Что?

– Это гейзер, вроде Старого Надежного в Йеллоустоне – прямо в середине водоема!

Дункан подошел поближе и увидел прямо перед собой мастерски нарисованный фонтан чистой воды. Над водоемом нависали сталактиты, откуда-то сверху падал свет.

– Думаешь, где-то здесь и вправду есть подземное озеро? – спросила Кэйро.

– Не знаю. – Дункан вынул из кармана собственноручно нарисованную карту. Вчера он был так одержим желанием найти жертвенник, что почти не смотрел по сторонам, но теперь отчетливо разглядел среди рисунков водоем.

– Где ты взял эту карту? – удивилась Кэйро.

– Вот здесь. – И он указал в сторону, на расстояние трех футов от того места, где Кэйро увидела водоем. Его поразило то, каким отчетливым становилось изображение, стоило приблизиться к нему вплотную – совсем как его чувства к Кэйро. Он думал, что сможет забыть о ней, но она вернулась, и теперь он не желал с ней расставаться. Никогда.

Он снова взял ее за руку:

– Пойдем поищем это озеро.

С картой в руках они пятнадцать минут блуждали по лабиринту туннелей. Без карты они давно заблудились бы: повсюду были расставлены ловушки.

– Слышишь? – спросила Кэйро, едва они вошли в один из туннелей. – Кажется, это плещется вода.

Через минуту они вышли из туннеля в пещеру, освещенную сотней лучей, падающих из мелких отверстий в высоком сводчатом потолке. Повсюду свисали гигантские сталактиты. Середину пещеры занимало чистое голубое озеро.

– Какая красота! – ахнула Кэйро.

Дункан подошел к берегу. На расстоянии пятнадцати—двадцати футов от него озеро было неглубоким, затем дно резко уходило из-под ног, как в Йеллоустоне. Измерить глубину озера было нечем, как и определить, часто ли фонтанирует гейзер.

Дункан встал на колени, зачерпнул воды, попробовал ее на вкус и улыбнулся.

– Чистая, – произнес он. – Попробуй.

– Сейчас, – отозвалась Кэйро и уронила рубашку на известняковый пол рядом с Дунканом.

Он отвел взгляд от воды. На лицо Кэйро падал свет. Улыбнувшись, она завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер. Через секунду он упал на рубашку.

– Отпустишь меня одну или пойдешь со мной? – спросила она.

У Дункана перехватило дыхание.

– Отныне мы все делаем вместе.

Он расстегнул рубашку так поспешно, что оторвал одну из пуговиц. Шлемы, фонарики и все снаряжение они сложили на плоский валун, похожий на стол, и вместе присели на известняковый пол, чтобы снять ботинки.

Наконец на них не осталось ничего, кроме джинсов – и те были вскоре сняты.

– Черт… – Шепот Дункана эхо разнесло по всей пещере, он протянул руку и дотронулся до щеки Кэйро. – Сколько же времени прошло, Кэйро…

– Слишком много, – согласилась она. – Но я не забыла нашу брачную ночь и ту ванну… – Она глубоко вздохнула. – Не забыла бурлящую воду и твои скользкие и мокрые объятия.

– И я ничего не забыл, – отозвался Дункан и взял ее за руку, пытаясь высказать сразу все чувства, которые обрушились на него.

Так и не справившись с этой задачей, он потащил Кэйро в теплую воду.

Засмеявшись, она окунулась и вскочила. Струйки потекли по ее лицу и груди. Не удержавшись, Дункан шагнул к ней и слизнул каплю воды с соска.

– Еще! – промурлыкала Кэйро и распрямила плечи так, что ее роскошные, налитые груди приподнялись, а соски нацелились прямо в лицо Дункану.

Он провел ладонью по нежной коже и наклонил голову, касаясь розового бугорка. Он дразнил чувствительный сосок, касался его языком, слегка прикусывал зубами. Кэйро негромко застонала, и он обвел большим пальцем второй сосок, с наслаждением ощущая ее дрожь. Она прижалась к нему всем телом, вода вокруг них заплескалась.

Ее ладони заскользили по бокам Дункана, пальцы нежно сжимали и гладили каждый дюйм тела. Дункан уже почти забыл, как прекрасны ее прикосновения, но тут сразу все вспомнил. Кэйро нужна ему, ему не обойтись без нее.

Он приложил распластанную ладонь к ее животу. Внезапно она отстранилась, вышла из воды и застыла на берегу озера, прекрасная в своей наготе. Вода стекала с ее волос и груди, струйки прятались в светлом кустике, о котором он так мечтал.

– Что с тобой? – спросил он.

– Мы сошли с ума, – произнесла она, нервничая, несмотря на недавнюю браваду. Схватив с земли рубашку, она попыталась прикрыться. – Я еще не готова…

– А я готов, – возразил он, и Кэйро убедилась в этом, едва Дункан вышел из воды.

Он отобрал у нее рубашку и уронил на землю.

– Я помню тебя всю, Кэйро. Целую ночь я мечтал о тебе, – он нежно поцеловал ее в плечо, – вожделел тебя, – провел губами по ее шее, – хотел прижать к себе. – Он поцеловал ее в губы, и она обвила его шею. – Скажи, что хочешь меня, Кэйро.

– Я хочу тебя.

– Ты готова согласиться ради меня?

– Да, – прошептала она.

Он медленно провел кончиками пальцев по ее груди и животу, коснулся внутренней стороны бедер. Она задрожала, сгорая от желания.

Дункан опустился перед ней на колени, лаская горячими ладонями ее ноги, ямки под коленями, и ей казалось, что сейчас она растает. Затем он снова поднялся, улыбнулся и показал ей пакетик из фольги.

– А если я попрошу отдаться мне телом, сердцем и душой – ты согласишься?

– Я отдам тебе все. Тебе надо только…

Она не договорила: Дункан подхватил ее на руки и перебросил через плечо. Схватив фонарик, он торопливо пошел по туннелю, уводящему вправо от озера.

– Что ты делаешь? – ахнула Кэйро.

– Ты будешь принесена в жертву.

– Что?!

– Меня же прокляли – или ты забыла? Чтобы умилостивить богов, я принесу им ценный дар, и моим неудачам придет конец.

– Это безумие, Дункан. – Она невольно засмеялась, повиснув вниз головой и видя перед собой мускулистую спину и упругие незагорелые ягодицы Дункана.

Под перебиваемые смехом протесты Кэйро Дункан вошел в пещеру. Кэйро мельком увидела известняковые скульптуры, пирамиду у стены, настенные росписи, а потом – жертвенник, огромный, как кровать. Дункан снял ее с плеча и уложил на спину на ледяной камень.

Он окинул Кэйро жадным взглядом.

– Лежи, – приказал он.

Улыбаясь, она подчинилась. Внутри у нее все кипело, пока Дункан медленно обходил вокруг жертвенника, пожирая ее взглядом.

– Заложи руки за голову.

Кэйро послушалась, он подошел поближе, провел пальцами по ее груди, доводя ее до изнеможения. Но к этой прекрасной пытке Кэйро вполне могла привыкнуть.

Его пальцы пропутешествовали по ее ногам до самых пальцев, затем двинулись по нежной коже между ног. Кэйро вздрогнула, охваченная спазмом, Дункан взял ее за щиколотку и заставил свесить ногу с алтаря.

– Что ты делаешь? – задыхаясь, спросила она.

– Таков обряд. Ты должна выглядеть, как рисунки на стенах, Кэйро. Боги довольны, только когда люди на жертвеннике счастливы. – Он поцеловал ее ступню, потом щиколотку и колено. – Я хочу, чтобы ты была счастлива, – заключил он.

Низкий стон сорвался с ее губ.

– Я счастлива, Дункан. Безумно счастлива.

Он медленно водил языком по ее щиколотке и икре, а Кэйро гадала, что еще он придумает.

– Не шевелись, – скомандовал он.

Но это было невозможно, особенно когда он поднялся вверх по ее ногам. Кэйро заерзала на камне.

А потом он ввел в нее палец, и она вскрикнула, выгибая спину и дрожа. Еще несколько дней назад она даже не предполагала, что вновь позволит ему такое: она была уверена, что презирает его.

К счастью, этим он не ограничился.

Когда он нащупал большим пальцем пульсирующую точку, Кэйро чуть не вскочила с жертвенника. Но останавливаться он не собирался. Кэйро ощущала прикосновения его пальцев, губ и языка, наслаждалась шквалом чудесных ощущений, о которых так долго украдкой вспоминала, лежа в холодной постели.

Но теперь одиночество отступило. Кэйро вновь почувствовала себя любимой и желанной.

– Иди ко мне, – взмолилась она. – Пожалуйста!

Его губы раздвинулись в медленной улыбке, она почувствовала, как его палец проскальзывает в нее, ощутила последнее ласковое прикосновение языка, касание большого пальца возле крохотного узелка плоти – самой нежной из всех эрогенных зон ее тела. Наконец она услышала треск разорванного пакетика.

Он ничего не забыл!

Похожий на египетского бога, он поднялся, готовый принять поднесенную ему жертву. Его голубые глаза потемнели, он лег на жертвенник.

Кэйро зажала его лицо в ладонях.

– Я люблю тебя, Дункан.

Он улыбнулся. Луч фонарика, озаряющий пещеру, мигнул и погас.

– И я люблю тебя, – прошептал он, и эхо разнесло его слова по всей пещере, окутанной мраком.

«Я люблю тебя… люблю тебя… люблю тебя…»

Она почувствовала, как он проникает в нее – огромный, мощный и горячий. Поначалу он двигался медленно, размеренно, позволяя Кэйро привыкнуть к ощущениям, доставляя ей удовольствие – а это он прекрасно умел.

Словно услышав, что происходит у нее внутри, и во всем разобравшись по стонам и вздохам, он глубоко погрузился в нее. Кэйро испытала ни с чем не сравнимое наслаждение – не только от физической близости, но и от его любви к ней, несмотря на все, что между ними было.

Он снова поцеловал ее, дразня языком, и крепко обнял в темноте таинственной пещеры, где невозможное стало реальным.

– Больше мы никогда не расстанемся, – прошептал он, и она изумилась искренности и силе его слов, возносясь на небеса. Внезапно перед ее глазами возникли слепящие вспышки, пещеру словно осветил радужный свет.

И она поняла, что этот свет больше никогда не угаснет.