- Да, вы правы, - делаю максимально печальные глаза. – У меня на попечении бабушка и двое детей. Мои брат и сестра.
- Это ТА САМАЯ бабушка? – зачем-то уточняет герцог.
- Та самая, - подтверждаю, скорбно опустив очи.
- Знаете, меня даже наличие маленьких детей в имении беспокоит меньше, чем эта ваша бабушка.
Резко поднимаю голову, пытаясь определить, он шутит, или говорит серьезно?
- Она обычно спокойная, - становлюсь на защиту родственницы. – А то было просто недоразумение. Обещаю, я буду присматривать за всеми моими родственниками, и они вас не побеспокоят.
И снова смотрю на герцога умоляющим взглядом. Ну же, мужчина! Никто не может устоять против такой красивой, хрупкой и несчастной девушки! Где твой рыцарский инст…
- Хорошо. Думаю, нам стоит вернуться и провести церемонию, - говорит герцог, заставив мысли в моей голове утихомириться.
- Простите… мне послышалось…
- Идемте, жрица и так непозволительно долго нас ждет.
И первый идет на выход, к лестнице. Я, почти не веря своему счастью, бегу следом. На периферии сознания, конечно, шевелится мысль, что герцог слишком легко согласился. И что, наверняка, у него есть резоны посильнее, чем угроза королем женить его на неугодной девушке. Но выяснять это придется потом. И, возможно, я пожалею о том, что напросилась в невесты, но сейчас это самый лучший выход, а с последствиями будем разбираться потом.
Возвращаемся на крышу. К счастью, в этом месте она закрыта от ветра со всех сторон, кроме верха. Холодно, но терпимо. Мы подходим к чему-то вроде алтаря – каменный стол высотой мне до пояса, возле которого уже ждет балахон жрицы.
- Мы готовы, - сообщает ей герцог.
- Восславим же волю богов за то, что они соединили этого мужчину и эту женщину!
Резко начинает говорить жрица, густым, громким голосом, отчего я даже вздрагиваю и кошусь на нее. Я ведь почему-то думала, что под балахоном пожилая дама. Но голос сильный, молодой.
- По своей ли воле вы соединяете тела, жизни, магии, силы и души? – вопрошает она.
Оу, магии? Так у меня, вроде нет магии…
- Да, - отвечает герцог, я повторяю за ним.
- Тогда возьмитесь за руки!
Мужчина рядом со мной протягивает ладонь, как обычно облаченную в перчатку, кладу в нее свои пальцы.
- И пусть соединятся ваши потоки жизни и смерти! Пусть магия разольется в ваших телах, как воды реки Каам! Благословенны будьте!
Жрица берет какую-то веревку, мы становимся лицом друг к другу, и она принимается нас обвязывать. Не плотно, но так, что мы с герцогом теперь гораздо ближе, чем обычно. Моя одежда касается его плаща. А между моей и его грудью расстояние всего несколько сантиметров. Приходится теперь либо сильно задирать голову, чтобы видеть лицо жениха, либо смотреть на красивые пуговицы его плаща, что я и делаю.
- Этим обрядом и священной веревкой связываю вас, - возвещает жрица. – Да проявится воля богов, да не сможет никто разделить то, что было соединено высшими силами! Разделите между собой земную пищу!
В руках герцога появляется кубок. Он делает глоток и аккуратно передает посудину мне. Тяжелая! Охнув, хватаю кубок двумя руками и тоже делаю глоток. Вкус у напитка неприятный. Резкий, горький, вяжущий. Отдаю кубок жрице. Та принимает его, ставит на алтарь и произносит:
- А теперь разделите между собой магию!
Герцог, сверкнув взглядом, как-то странно склоняется ко мне.
- А что надо делать? – спрашиваю шепотом.
- Поцеловать меня, - отвечает так же тихо.
Что?!