Невеста волка

Глава 25

Неизвестно насколько долго нас с отцом оставили одних в двух запертых стоящих друг напротив друга клетках.

— Мне сказали, ты умер… — я снова подошла к решётке и осторожно сжала пальцами один из её широких железных прутьев.

В ответ, не сдерживая застывшую на лице грустную улыбку, отец устало пожал плечами.

— Похоже, скоро так и случиться.

Он произнёс это как-то слишком просто, почти будничным тоном. Так, словно давно принял своё будущее и смирился с ним.

Наверное, стоило сказать, что не всё потеряно. Бран будет искать меня, а, значит, спасёт и его. Вот только я и сама в это не верила. Где он будет меня искать и как поймёт, что я здесь? В моей квартире даже чужого запаха не осталось.

— Мина, — снова заговорил отец, — прости меня.

— За что?

Не сводя с меня взгляда, он подошёл совсем близко к решётке и, также как и я сжал пальцами её железные прутья.

— За то, что не был тем отцом, который тебе нужен. И за то, что не смог защитить тебя. Я пытался, а в итоге получалось только хуже. Сначала хотел оградить от мира оборотней, считал, что он слишком жесток для тебя, потом от Брана, хотя знал, что вы навсегда связаны и, наконец, от Зелева. Пытался сделать так, чтобы он никогда не узнал о тебе, но ты всё равно оказалась здесь.

Закончив говорить, он опустил глаза и посмотрел на пол под своими ногами. Наступила тяжёлая тишина и как прервать её я просто не знала. Поэтому спросила только:

— Ты знаешь, что Зелеву от меня нужно?

— Да, — всё так же устало выдохнул отец, снова поднял взгляд, а после почему-то нервно и совсем невесело рассмеялся, — ему нужна твоя кровь, чтобы усилить собственную стаю.

По-прежнему ничего не понимая, я едва заметно нахмурилась.

— Тебе известно, насколько часто самки оборотней умирают при родах? — почему-то мне показалось, что говорить ему на эту тему неприятно. И всё же я осторожно кивнула, а он продолжил.

— Это давняя проблема с истоками ещё в тех временах, когда волки только начали жить среди людей. Наша жизнь подчинятся не только физическим законам, но и магии. Скорее всего, когда оборотни стали частью человеческого мира именно в этой сфере что-то изменилось, нарушилось. Но уже ни одно столетие прошло с тех пор, поэтому точно сказать не может никто.

— Поэтому беременные волчицы часто уходят в горы? — вспомнила то, о чём уже знала.

— Да, в землях, где жили предки, беременность, и правда, проходит легче. Вот только далеко не всегда и не у всех. Как бы то ни было, я пытался найти решение и уже тогда понимал, что существующие методы не подходят. Поэтому то, что я делал было совершенно новым направлением в исследованиях: связью науки и магии. Я пробовал разные варианты и, скажу честно, почти все из них испытывал на жене во время её беременности тобой.

— Но ведь мама не была оборотнем… — тихо прервала его я. Мне, и правда, казалось, что такие сложности при родах есть только у волчиц.

— Но оборотнем была ты, — продолжая смотреть мне прямо в глаза, ответил отец, — я до сих пор многое не понимаю, но знаю точно: причина тяжёлых беременностей связаны не с самками, а с детьми. Поэтому, если человеческая женщина беременна от оборотня, у неё будут те же риски, что и у волчицы.

Он выдохнул, на секунду посмотрел в сторону двери, а потом снова повернулась ко мне и продолжил.

— В общем, один из вариантов лекарства, которое я пытался создать, сработал. Беременность Алисы прошла хорошо и она родила тебя. Проблема в том, что я даже не знал, какой именно, а для того, чтобы в этом разобраться, нужно было время. И оказалось, что его у меня не так уж и много.

Он замолчал и я сразу поняла, о чем именно идёт речь.

— Бран рассказывал, как он узнал обо мне.

Видимо, вспомнив тот день, отец криво усмехнулся.

— Твоя мама не слишком… — подбирая нужное слово, он на секунду замолчал, — хорошо относилась к оборотням. Конечно, до того, как встретить меня, она и вовсе ничего о них не знала, а потом, когда я рассказал ей… в общем, узнав о некоторых особенностях нашей жизни и обычаях, она не только не захотела войти в стаю, но и попросила о том, чтобы мы жили отдельно. Так, чтобы ни она, ни наши будущие дети не соприкасались с миром оборотней. Я согласился, причём, довольно легко и не только потому что любил её. Мне и самому всегда была ближе культура людей, а многие происходящие у нас вещи казались дикими. Но кое в чём всё же ошибся. Если и рвать связь со стаей, то полностью, до конца. А я продолжал на них работать. И дело даже не в деньгах было, хотя вряд ли где-нибудь ещё мне бы столько платили, просто сам факт того, чем я занимался… это ведь совершенно новое направление науки, сфера, в которой, пусть даже и двигаешься практически наощупь, но где почти каждый шаг — новое открытие.

Его глаза загорелись, так, как это происходило всегда, стоило ему только начать говорить о работе. Не представляю даже, что именно ему пришлось пережить за последние полгода, но, кажется, есть вещи, которые не меняются никогда.

— Вот только я и предположить не мог, чем всё это закончится, — тем временем продолжил он, — что моя дочь окажется парой наследника стаи. А ещё, что именно из-за этих исследований я потеряю жену.

Произнеся последнюю фразу, отец замолчал. Его взгляд вдруг стал стеклянным, неживым, уставившимся куда-то сквозь видимое пространство.

Словно пытаясь заставить исчезнуть слишком тяжёлые для себя воспоминания, на какое-то время он всё же закрыл глаза. Затем несколько раз медленно моргнул и, когда посмотрел на меня снова, следующие слова произнёс спокойнее:

— В тот день, когда Бран почувствовал твой запах, я даже представить не мог, как рассказать об этом Алисе. Она уже знала, что оборотни образуют пары и, конечно, сразу бы поняла, что ждёт тебя, оказавшейся связанной с будущим альфой. Не такого будущего она желала для своей дочери. Она хотела, чтобы ты училась, работала, занималась тем, что тебе интересно. А Бран… я знал его только в детстве, но его характер можно было понять уже тогда. Единственный сын лидера стаи, наследник империи, привыкший приказывать и не терпящий возражений.

Довольно точное описание, я даже улыбнулась невольно. И всё же, вспомнив нашу последнюю встречу, когда Бран сам предложил начать сначала, встречаться, узнать друг друга, так, как это делают люди, почему-то подумала, что всё было бы не так плохо. Наверное, я бы нашла способ убедить его дать мне возможность учиться, а, может быть, и работать. В конце концов, он ведь даже отпустил меня, когда понял, что я, действительно, хочу уйти…

Мысли о Бране и о том, как бы могла сложиться наша жизнь, болью отозвались внутри, но я так и не сказала ничего, просто продолжила слушать.

— Но, как бы то ни было, с того момента, как сын альфы почувствовал тебя, шутки закончились. Одному из не самых сильных оборотней могли позволить покинуть стаю, жениться на человеческой женщине, жить отдельно, но не будущей невесте наследника. Волки вообще становятся одержимы, когда речь заходит об их паре. Хорошо, что я сам никогда не испытывал подобного безумия, — словно обдумывая собственные слова, он сделал короткую паузу, — нужно было поговорить с Алисой и как это сделать, я не представлял. Думал весь день, даже работать не мог и так и не решил ничего. А, когда вечером вернулся домой, объяснять ничего уже не пришлось. Она была мертва.

— Ты решил, что это сделали по приказу отца Брана?

— Да, — сразу же кивнул он, — в тот момент сложно было предположить другое, слишком очевидное совпадение. Сын альфы узнал, что моя дочь его пара и в тот же вечер её мать, которая никогда не пыталась скрыть своё отношение к обычаям оборотней, убили. К тому же… может быть, ты не помнишь, но, когда я нашёл тебя забившуюся в угол шкафа, спрашивал о том, что произошло.

Этого я, и правда, не помнила. О том дне у меня остались только самые яркие и самые страшные воспоминания. А вот то, как отец нашёл меня, как мы разговаривали и что было после, полностью стёрлось из памяти.

— Ни имён, ни внешности тех, кто это сделал, сказать ты не смогла. Но по тому, как они разговаривали и как вели себя сомнений у меня не осталось, это были оборотни. И тогда я всё для себя решил. Когда наступила ночь, мы ушли и у меня даже не было возможности похоронить её. Мою Алису…

Отец опустил голову, глубоко вздохнул и настолько сильно сжал решётку, что костяшки его пальцев побелели.

— Папа, — осторожно позвала его. Мне и самой из-за вставшего в горле острого кома вдруг стало сложно говорить, — если не хочешь, можешь не продолжать. Если тебе тяжело вспоминать это…

— Нет, времени не так много и я должен сам рассказать тебе всё, — отец резко вскинул голову, снова посмотрел мне в глаза и я с трудом подавила в себе первый порыв отшатнуться. Настолько странная для него злость горела в этот момент во взгляде. И не следа от ставшей уже привычной для меня отстранённости, холода и безразличия.

— Варианта отдать свою дочь тому, кто лишил её матери я даже не рассматривал. Но в одиночку мне было бы не справиться, нас бы всё равно нашли и я обратился к Зелеву. Если и есть шанс, что кто-то может защитить волка от альфы, то только другой альфа, — на его лице мелькнула горькая усмешка, — к тому же он сам давно и настойчиво предлагал мне перейти в его стаю, начать работать там. Но соглашаться на это раньше мне просто не было смысла, а в ту ночь я всё же позвонил ему и попросил помощи. Зелев откликнулся сразу, даже лишних вопросов задавать не стал. Так, словно, ждал моего звонка.

— А ведь он, и правда, ждал… — почти не слышно прошептала я.

— Теперь я и сам понимаю это. Но тогда как будто ослеп, знал только, что нам нужно бежать и принял бы любую помощь. И он, действительно, помог нам исчезнуть. Довольно быстро подготовил новые документы, переезд в другой город, сделал всё, чтобы прежние мы с тобой просто перестали существовать. А взамен… не так уж и много. Всего лишь продолжить работу. Правда, теперь уже для него. Зелев не меньше меня был одержим идеей создать лекарство, которое бы исключало смерть самок при родах. И его даже можно понять: стая, получившая доступ к такому веществу, одновременно с этим получает и огромное преимущество. Её численность, также как и богатство альфы, увеличится в несколько раз. Каждый волк будет готов заплатить любые деньги, только бы его самка выжила.

— Но тебе ведь так и не удалось воспроизвести то лекарство, — я вспомнила предположения, которыми делился со мной Бран.

В ответ отец только коротко и, как мне показалось, обречённо кивнул.

— Я не оправдываю себя, но это очень дорогие исследования, а к нужному финансированию Зелев готов не был. Для таких масштабов и затрат у него просто отсутствовали ресурсы. Так что в работе мне приходилось двигаться черепашьим шагом и на результаты, которые раньше требовали месяц, теперь мне приходилось тратить несколько лет. Вот только Зелева это, кажется, не волновало. Он считал, несмотря ни на что, я должен создать для него это лекарство. Пусть бы даже у меня совсем ничего не было, ни реагентов, ни оборудования, его убеждённость, что я обязан дать ему результат, казалась абсолютной. Попытки предложить взамен что-то другое, например, мазь, полностью маскирующую запах, ту, которой Алиса мазала тебя, когда они пришли за ней, ни к чему не привели.

Так вот, почему в моей квартире Зелев и его волки ничем не пахли…

— Он, конечно, брал то, что я предлагал и использовал это, но продолжал требовать основное, для чего помог мне бежать. Годы шли, а вместе с ними постепенно исчезало его терпение. И именно тогда я решил попробовать кое-что ещё. Относительно недавно стало известно, что в крови оборотней иногда сохраняются следы сильных воздействий, если они имели место у их матерей в период вынашивания. Я взял у тебя кровь и обнаружил, что лекарство, которое мне удалось создать однажды, не просто оставило в ней информацию, фактически твоя кровь и стала этим лекарством. Конечно, в гораздо менее концентрированном виде, но всё же… я был поражён и в первый момент готов даже сразу рассказать обо всём Зелеву, но вовремя остановился. Уже слишком хорошо знал его характер и понимал, что ты можешь пострадать. Так что просто решил попробовать воспроизвести аналог вещества на основе твоей крови. Когда есть источник для сравнения, даже при скудных ресурсах сделать это уже не так сложно.

Несколько месяцев до своего исчезновения отец, действительно, брал у меня кровь. Я пыталась узнать, для чего, но он отмалчивался только, а я не настаивала в вопросах, наверное, просто была рада тому, что странным образом вдруг стала ему нужна.

— Только времени оставалось мало, — как будто заново переживая эти события, отец глубоко вздохнул, — за годы работы в стае у меня появились, если не друзьям, то, по крайней мере, несколько близких знакомых. Один из них и сообщил, что Зелев уже считает меня полностью бесполезным и собирается устроить показательную казнь.

— Но ведь тебя до сих пор не убили… может быть, этого не произойдёт и в будущем.

Я с надеждой посмотрела на него, но уже по взгляду поняла, каким будет ответ.

— Нет, дочка, это только вопрос времени. Зелев всего лишь ждёт подходящего случая, а, может быть, просто считает, что обычной смерти для меня мало и ему нравится наблюдать, как я мучаюсь запертый здесь. В любом случае сейчас уже сложно что-то изменить. Да и тогда, даже зная о его планах, я бы уже не смог сбежать. Понимал только, что ты тоже в опасности. Даже не зная на тот момент про твою кровь, он мог всё равно убить тебя. Просто для того, чтобы причинить мне ещё больше боли.

— И тогда ты позвонил Брану и рассказал, где меня искать, — эту часть истории я уже знала.

— Вряд ли что-то в жизни мне было сделать тяжелее, чем это. Но я решил, что по крайней мере ты будешь жива… а теперь ты всё равно здесь и я понять не могу, почему.

Он замолчал, выжидательно глядя на меня и я поняла, что, похоже, пришла моя очередь говорить.

— Потому что Бран отпустил меня, — просто ответила, а после и сама замолчала, задумалась.

Слишком много информации и слишком сложно всю её сразу уложить в голове. Моё детство, смерть мамы, а, самое главное, теперь по крайней мере что-то встало на свои места и стало понятно, зачем я понадобилась Зелеву. А ведь есть ещё Дана, как-то связанная с альфой чужой для неё стаи и помогающая ему.

— Та девушка, которая разговаривала со мной в клетке, — снова заговорила я, — сестра Брана, а её муж, Лиан, бета стаи. Бран оставил своих волков, чтобы они следили за мной, а Дана могла узнать, кто именно это делает и где они находятся, рассказать об этом Зелеву. Вот только зачем? У меня всё никак в голове не укладывается… я ведь пара её брата.

Я сделала несколько шагов в замкнутом пространстве и остановилась.

— Об этом как раз не сложно догадаться, — послышался голос отца и я снова повернулась к нему, — ради власти. Даже люди иногда делают ради неё ужасные вещи. Скорее всего, она надеется, что Зелев убьёт тебя, тогда её брат через какое-то время последует за тобой, а, так как прямых наследников у него ещё нет, новым альфой станет её муж.

А ведь Дана, и правда, говорила, что сделала это ради своих детей, но я и подумать не могла, что речь идёт о чём-то подобном. Добрая, наивная девушка, которая так искренне радовалась, когда её брат встретил свою пару… мотнула головой — во всё это до сих пор с трудом верилось.

— Только, боюсь, её ждёт разочарование, — продолжил отец, — что бы Зелев не пообещал ей, он не тот, с кем стоит договариваться. Только мне другое не понятно и это гораздо важнее. Зелев знает про твою кровь. Когда ты была без сознания, он разговаривал со мной в присутствии той девушки и дал понять, что это так. Но откуда? Я никогда и никому не говорил об этом. Ни одна живая душа не знала…

На этот раз думать мне не пришлось, самый очевидный ответ лежал на поверхности. В памяти всплыли серые стены пещеры, бесконечное отчаяние во взгляде Лиана и его жена, внешне уже мало напоминающая человека.

— Скорее всего, ему об этом тоже рассказала Дана, — в глазах отца отразилось непонимание, — я говорила Брану, что ты брал у меня кровь и, видимо, он догадался для чего. Попытался с её помощью спасти свою сестру и у него получилось. Дана запомнила это, поняла, что я могу представлять интерес не только для альфы её стаи, а дальше… похоже, её расчёт оказался более чем верным. Зелев, и правда, заинтересовался.

Я снова оказалась возле решётки и вдруг почувствовала такую бесконечную усталость, что, сжав обеими руками широкие прутья, прислонила к ним лицо, на несколько секунд закрыла глаза.

— Я так надеялся, что по крайней до тебя он не доберётся, — отец приглушённо выругался и это тоже, как лохмотья вместо одежды и нескрываемые эмоции во взгляде, казалось так необычно для него, — а теперь… но несмотря ни на что, я рад, что, по-крайней мере увидел тебя в последний раз. А что будет дальше… похоже, пришло время платить за свои ошибки. И их я совершил не мало.

— Папа… — я всё же посмотрела на него, но что сказать, не знала.

Какое-то время после его слов мы просто молчали, а потом снова начали говорить. Не о недавних событиях и не о будущем, которое с каждой секундой всё сильнее пугала меня. Отец вспоминал то время, когда я была ещё совсем маленькая и была жива мама. Рассказывал, как они были счастливы тогда и как он радовался моему рождению. В какой-то момент, погрузившись мыслями в то время, я, кажется, забыла даже о том, где именно нахожусь.

А примерно через час за нами пришли.