Невинная оговорка

13

Финн заметил меня, когда я шла по тротуару к нашему дому, и придержал дверь.

— Привет, — сказал он, когда я занырнула внутрь. Я пыталась не смотреть на него, но это было трудно. Он пах как-то по — домашнему, будто сидел у огня зимним вечером, укутанный в одеяло. — Как поживаешь?

— Всё хорошо, — я остановилась, чтобы забрать почту.

Он подождал, пока я её перебирала. Возможно чувствуя моё настроение, он произнёс.

— Эй. Какая любимая книга у Микки Мауса?

Я, наконец, взглянула на него. Его зелёные глаза сияли, а я засмущалась, из-за мешков под моими. Я выбросила всё, кроме счетов, в мусорную корзину.

— Я сдаюсь.

— Великий Крысби, — ухмыльнулся он. — Марисса это придумала. В ней проснулась внезапная любовь к грызунам.

Так здорово было улыбнуться.

— Умница.

Он нажал кнопку вызова лифта. Двери открылись, и мы вошли.

— Уже поздно, — сказал он, — ты только с работы?

Я кивнула.

— У нас было мероприятие в Сохо. Как распаковка вещей?

— Жарко, — на мгновение мы замерли. Как будто само это слово могло согреть, воздух вокруг потеплел. Он облизнул свои губы. Они казались сухими от холода, обветренными, но манящими. Мои руки дёрнулись, когда я вспомнила, как потеряла контроль на прошлой неделе и цеплялась за него, пока он целовал меня.

Он рассмеялся.

— Мы забыли нажать на наш этаж.

Мои щёки запылали. Или это случилось из-за моего воспоминания. В любом случае моё напряжение спало, и я расслабилась.

— Квартира почти готова? — я спросила пока мы поднимались.

Он пожал плечами.

— Не совсем. Я отвлёкся.

— На что?

— Наконец вытащил кое-что из моего оборудования. Я брал камеру с собой пару раз на прогулку.

— Это замечательно, — произнесла я улыбаясь. — Снял что-нибудь стоящее?

— Я немного отстал от жизни, — отметил он. — Но в этом городе море людей с кем можно сотрудничать. На самом деле, я уже подыскал работу.

— Ух ты, — я уловила его волнение. — Поздравляю.

— Спасибо. Она владелица небольшого бизнеса, и я предложил ей сделку. Надеюсь, она предпочтёт меня другим претендентам, — мы приехали на шестой этаж, и он легонько дотронулся рукой моей спины, пока мы выходили.

— Твоя борода ещё больше отросла, — заметила я, пока мы шли к его двери.

Он поскрёб её.

— Она чешется.

— Ты можешь сбрить её.

Мы остановились у его квартиры.

— Она тебе не нравится?

Я никогда не была за растительность на лице. У Натана был резко очерченный, квадратный подбородок, и было бы досадно прятать его. Хотя на Финне это работало очень даже хорошо.

— Нет, мне нравится.

Он кивнул.

— Тогда я её оставлю.

Я почти собралась уходить, но находясь возле его квартиры, я задумалась, что бы я ощущала, если бы была внутри. Тепло. Лёгкое гудение в голове от того, что делаю что-то запретное. Я практически могла слышать, как перескакивает мелодия на виниловой пластинке. Он уже вставил ключ в дверь, но затем увидел, что я все ещё стояла рядом.

— Мне очень жаль, что так вышло с проигрывателем, — сказала я. — Я куплю тебе другой.

— На самом деле с ним всё в порядке. Он винтажный, сделан надёжно.

— О, ладно. Хорошо.

Медленно его губы расплылись в улыбке, как будто он только что разгадал какой-то мой секрет. Хотя я была не совсем уверена, что он у меня был. Но если бы он всё же существовал, то это было бы желание пойти к Финну, послушать музыку и развеяться, после почти недельной тишины в моей собственной квартире.

— Приятного вечера, Сэди, — сказал он, заходя в квартиру.

На следующее утро на работе все собрались в конференц-зале. В то время как Амелия обсуждала обновления нашего веб-сайта, она указала на меня.

— Фотографии. Напомни мне, а то забуду.

— Фотографии? Зачем?

— Нам нужно обновить твою страницу. В новой должности ты больше работаешь с клиентами, я хочу видеть там твоё лицо. Там перечислены твои достоинства, но этого не достаточно.

Я села ровнее. На прошлой неделе много чего крутилось у меня в голове. В основном работа, планы на День Благодарения и то, что Натан всё ещё спит на диване. Но после того как я увидела Финна вчера вечером, я не могла думать ни о чём другом. Амелия уже сменила тему разговора, когда я спросила.

— Я могу нанять своего фотографа?

— Я не против, — сказала она. — Просто попытайся получить от этого удовольствие. Убедись, что это отражает то, чем мы здесь занимаемся — объединяем хобби и любимое дело. Пришлёшь мне счёт.

Что же для меня было любимым занятием? Я думала об этом в метро по дороге домой.

Дурачиться с Натаном, вот как я определяю веселье. Сидеть на высоченных местах на игре Янки, мои ноги лежат на его коленях, пока я с наслаждением уплетаю хот — дог — вот единственная причина, почему я мирюсь с бейсболом.

Веселье — это когда мы устроили гонки по фермерскому рынку в Юнион-сквер в поисках самого креативного ужина за десять минут. И даже если идеи Натана были лучше, он уступил победу мне.

Готовить для Натана. Быть с Натаном. Вот мои любимые занятия.

Сегодня вечером он в боулинге. Даже несмотря на то, что сегодня снова среда, нам не нужно обсуждать, стоит ли мне приходить. Как бы мне не хотелось быть там, я уважаю его желания и нужды. Он не хочет, чтобы я была там. Ему не нужно, чтобы я его расстраивала.

После прогулки с Джинджер, я была не в настроении бездействовать. Я налила себе бокал вина, пока готовила салат со стейком, картофель по — деревенски с чесноком и брокколини. Я поела в одиночестве, слышно было только как нож резал салат — латук, и покормила Джинджер остатками со стола. Еды было достаточно для двоих, но эти блюда бы испортились до завтра.

Я подумала о Финне, нормально ли он питается, как часто он ездит обратно в Коннектикут, чем он занимается целыми днями. Одной съёмки недостаточно, для оплаты жилья в этом здании.

У него будет уже два заказа, если он согласится поснимать меня. Его восторг вчера вечером по поводу новой работы, которую он так любит, был заразительным. Когда я скажу ему о предложении поработать, то стану причиной его воодушевления.

После второго бокала вина тишина в квартире стала оглушающей. Я переложила остатки еды в пластмассовый контейнер и схватила ключи от квартиры. Я постучала в дверь Финна.

Возможно, его не было дома. Может он где-то ужинает. Может, уехал в Коннектикут. Может в кино. Пока я убеждала себя, что дома его нет, он открыл мне в майке и шортах.

Плечом он облокотился о дверной косяк со внезапно довольной улыбкой на лице.

— И снова здравствуй.

— Привет, — я заглянула в его квартиру. Свет был включён, но я не слышала ничего и никого.

Мне следовало обдумать мои действия более тщательно.

— Я один, — сказал он.

— О, — я посмотрела в его глаза. — Я тоже.

Он кивнул, будто всё понял. Как вообще он мог понять, что мне было так больно сегодня быть одной, пока Натан развлекался со своими друзьями и их жёнами?

— Входи, — сказал он.

Я даже не засомневалась. Сегодня вечером хмурое облако, которое нависло надо мной, могло сделать перерыв.

— Я кое-что тебе принесла.

Он закрыл за мной дверь.

— Это то, о чём я думаю?

— Это ужин.

— Господь всемогущий, — простонал он. — Ты — ангел.

— Ты преувеличиваешь, — ухмыльнулась я.

— Ты бы так не говорила, если бы была мной. Я уже неделю в глаза не видел овощей.

Это должно было вызвать во мне смех, а вызвало грусть. Мебели стало больше с прошлого раза, но диван был укрыт простыней. Телевизор всё ещё находился в коробке. В углу стоял развлекательный центр, но он не был вплотную придвинут к стене. Я укутала руки в рукава свитера, хотя обогреватель у него всё ещё работал на полную.

— У тебя всё в порядке? — спросила я.

— Что? — он проследил за моим взглядом по комнате. Кофейный столик из Икеи был разобран возле дивана, инструкция валялась тут же. — Я отрываюсь по полной. Впервые за многие годы я живу как холостяк. Это всё так же круто, как я это помню.

Я не сказала, что холостая жизнь тоже может состоять из взлётов и падений, как и жизнь в браке. Когда я была здесь в прошлый раз, квартира показалась мне приятной и чистой.

Сегодняшний беспорядок заставил меня засомневаться в себе. Еда быстрого приготовления и жизнь в коробках? Первые свидания и неловкие разговоры? Я не с огромной радостью вспоминаю мои незамужние деньки.

Я передала ему контейнер с едой.

— Извини, что прервала твою вечеринку, но я принесла брокколини.

Его брови взметнулись вверх.

— Здорово, брокколини мои любимые.

Я рассмеялась.

— Попробуй ещё раз. Это было не убедительно.

— Нет, правда, — он предложил мне последовать за ним в кухню. — Мне нравится, что они малюсенькие, не то, что брокколи, эти огромные засранцы.

Теперь я вовсю хихикала в ладонь. Всего лишь пять минут здесь, и я уже не преступница, но и не жертва. И я не порчу чей — то день, тем, что просто нахожусь рядом.

— Ты поешь со мной? — спросил он.

Я жестом указала на мою квартиру. Моя рука всё ещё была завёрнута в рукав, как у пятилетнего ребёнка.

— Я уже поела.

— Но ты присядешь? — спросил он, и отодвинул для меня стул.

Он отошёл к кухонному шкафчику, не дожидаясь моего ответа. Я заправила прядь волос за ухо, и села за стол. В этот момент я чувствовала себя более комфортно в кухне незнакомца, заваленной и неорганизованной, чем в своей собственной спальне.

Он выложил всю еду на тарелку, хотя я подозревала, что если бы меня здесь не было, он бы принялся есть прямо из контейнера.

— Итак, — произнесли мы одновременно и оба мило улыбнулись.

— Продолжай, — сказал он.

— Ничего, просто, — я приподняла рукава. Сегодня мне хотелось расслабиться, но я не могла это сделать пока кое-что давило на меня, будто «слон был в комнате». Лучше бы мы признали свою ошибку и двигались дальше. — По поводу прошлой недели.

— Да. Это то, что я хотел сказать.

Я кивнула. Поцеловать Финна было неправильным. Я повторила это ещё раз в голове, чтобы отвлечься от воспоминания, как это было приятно.

— Мне жаль.

— А мне нет.

Я побледнела. Моя следующая реплика должна была быть, что это больше не повторится.

— Я имею в виду, мне жаль, — сказал он, поставив свою тарелку на стол. — В какой-то степени, но не потому, что это случилось, а потому, что это случилось таким образом, — он жестом указал на нас. — Я бы хотел, чтобы всё было, ну знаешь… по-другому.

Я свела брови.

— Правда?

— Да, — он отправил пару брокколини в рот. — Правда.

Ну ладно. Я не знала, что теперь делать, кроме как смотреть, как он жевал. Должна была ли я с ним согласиться? Несомненно, он потрясающе привлекательный. И просто находясь с ним, я чувствую теплоту, даже уют. Лёгкость. Счастье? Я ему нравлюсь. Моё настроение улучшилось, когда я сюда пришла. Но правда лежит не на поверхности, а намного глубже. Это не продлится долго. Просто потому, что мне сейчас лучше, не значит, что я продам свою теперешнюю жизнь за поцелуй с Финном. Это, конечно, если у меня всё ещё есть та жизнь. Натан может или хочет всё закончить. Возможно, он уже всё закончил, и пытается найти способ как мне всё это сказать.

— Ты грустная, — сказал Финн.

Я оторвалась от созерцания деревянной столешницы.

— Всё в порядке.

— Нет, — сказал он, будто мог точно прочесть мысли в моей голове. — Ты грустная. Я же вижу.

Мои руки лежали на коленях, и пальцами я перекатывала по кругу обручальное кольцо.

Финн пристально на меня посмотрел. Если он хотел, чтобы я сказала, что Натан сделал меня грустной, я не могла этого сделать. Не ему. Такое признание чужому мужчине было бы более интимным, чем поцелуй.

— Я зашла, чтобы попросить тебя об услуге, — сказала я бодро, вспоминая, как была взволнована тем, что могу предложить ему работу. — Кое-что связанное с фотографиями.

Он нахмурился.

— Тебе нужно больше тренироваться в искусстве смены темы разговора.

— Вполне возможно, — отметила я, проведя руками по бёдрам.

— Ладно, сегодня я тебя прощаю. Так что за просьба?

— Фотографии, — я закатила глаза. — Да, глупо я знаю. Мой босс хочет их для веб-сайта. И так как я получила повышение, то на сайте есть рубрика Обо Мне и всё такое.

— Своя собственная рубрика? — он откусил кусочек и кивнул мне. — И что там пока? Вопросительный знак?

— Силуэт со стрижкой под горшочек, — сказала я невозмутимо. — Не удивительно, что бизнес не идёт.

Он улыбнулся пока жевал.

— Сэди?

— Да?

— Стейк просто превосходный.

— Спасибо, — я ухмыльнулась.

— Я буду очень рад поснимать тебя. Даже почту за честь.

— Твоя работа будет оплачена, естественно, — я шлёпнула себя по лбу, как героиня ситкома.

— Ещё бы! С этого надо было начинать!

— Об этом не беспокойся. Я бы не отказался попрактиковаться. Как насчёт этих выходных?

— Ты уверен? Это уже очень скоро.

— Абсолютно. Давай сделаем это.

— Замечательно, — сказала я с облегчением. Амелия не будет доставать меня по этому поводу. — Где?

— Я могу выбрать место?

— Она сказала «получить от этого удовольствие». Я не представляю…

— Я об этом позабочусь. Приходи в субботу утром. Я загляну на сайт твоей компании и прощупаю почву.

Я достала визитку из сумочки на связке ключей и передала ему через стол.

— Вот наши координаты.

— «Амелия Ван Экен Коммуникейшенс», — прочитал он и перевернул визитку. — Мы сделаем фото и для твоей визитки.

Я махнула рукой.

— Девочка из отдела маркетинга этим занимается.

— Я настаиваю на фотографии. Если там будет твоё лицо, это поможет привлечь больше клиентов, — он проглотил еду и сделал глоток пива. — Особенно твоё лицо. Я бы купил всё что угодно, чтобы ты ни продавала.

Я попыталась сдержать улыбку.

— Я не продаю всё, что угодно.

— Ну, тогда я бы поверил всему, чтобы ты ни сказала.

Я почесала нос.

— Если это правда, то тебе нужно поучиться играть в мафию. У тебя на лице всё написано.

— Извини, Сэди, — сказал он. — Я не играю в игры, особенно по серьёзному поводу.

Его комментарий поднял волну флирта. Он говорил о моей работе? О нас? В любом случае мы с ним вступили на эту тропу. Я знала, куда она может привести. Наводящий комментарий стал шуткой для тех, кто в теме, всё это вышло на какой-то более интимный уровень, который открывал двери для большего. Я не только поцеловала другого мужчину, но я снова была в его квартире и собиралась провести с ним больше времени вместе.

— Мне пора домой, — сказала я.

Финн облокотился на спинку своего стула и держал бутылку пива за горлышко.

— Разве сегодня не вечер для боулинга?

— Ты запомнил.

— Конечно.

Я не сдвинулась с места. Просто потому, что мне следовало это сделать, не значило, что я хотела это сделать.

Он несколько раз прокрутил бутылку по кругу и затем встал. Он отправил тарелку в раковину, и на обратном пути, открыл холодильник и предложил мне Heineken.

— Выпей. Это поможет.

Он мог иметь в виду жару от обогревателя, но мне казалось, что всё же мои проблемы с Натаном. Для меня, остаться сидеть на этом стуле, было не так уж и плохо. Мне было комфортно в нашем собственном маленьком мире. Натан даже не знает, где я сейчас нахожусь, волнует ли это его? Для чего мне нужно было идти домой?

Он открыл бутылку и передал мне через стол. Я сделала больший глоток, чем намеревалась. И он был прав. Это остудило меня.

— Что он сказал по поводу пятна от помады?

Я с грохотом опустила бутылку на стол, и он вздрогнул. Было нелегко поднимать эту тему, учитывая, что мы с Натаном не разговаривали. Финн был единственным, кому я рассказала о пятне от помады. Но я уже начинала об этом сожалеть, потому что он хотел, чтобы я перед ним объяснилась. Я бы лучше забыла, что пятно вообще существовало. Кроме того, Чин-Мэ вернула галстук, и он был как новенький.

— Сэди, — никак не унимался Финн.

Я начала читать информацию на этикетке. Пиво было произведено в Голландии.

Интересно, я думала, что в Германии, но это было написано прямо на лицевой стороне. Это говорило о том, какая я невнимательная. Я начала искать информацию о содержании алкоголя.

— Содержание алкоголя 5.2 процента, — сказал Финн. Я не смогла скрыть шок на лице от его способности читать мои мысли. Он забрал бутылку из моих рук и поставил её на стол. — Я задал тебе вопрос.

Я не смотрела на него, пока отвечала.

— Я не спрашивала у него.

— Почему нет?

— Потому что я ему доверяю. И не хочу его расстраивать.

Финн вытянул шею, чтобы посмотреть мне в глаза.

— У него крутой нрав?

— Нет, — ответ последовал незамедлительно, когда я осознала, что Финн мог подумать. — Совсем нет. Просто сейчас на него много всего навалилось.

— Было ли что-нибудь ещё, что указывало на …?

Я практически желала, чтобы он произнес всё до конца, так как самой это произносить не хотелось. Что-нибудь указывающее на то, что Натан мне изменяет? Что он разлюбил меня? Что он сейчас несчастнее, чем когда-либо раньше? У меня слёзы выступили на глазах. Я взяла бутылку пива с таким видом, что Финну снова пришлось её у меня забрать.

— Я не знаю, — сказала я. — Пару раз он приходил домой и от него пахло сигаретами, хотя не должно было. Как будто он зашёл в бар после работы, или во время ланча, — я остановилась, ожидая, что Финн скажет, что я страдаю паранойей. Но он молчал. — Я встретила эту девушку, — продолжила я, — в боулинге. Эту женщину. Она подружка одного из игроков. По средам они берут с собой жён.

Финн нахмурил лоб.

— Сегодня среда. Он никогда не говорил тебе?

— Говорил. Я отказывалась, чтобы посмотреть телевизор, и потому, что думала, что он будет более расслаблен без меня.

— Почему?

— Ему не придётся всё время проверять, что я хорошо провожу время. Он такой.

— А, — он лениво ударял указательным пальцем по столу. — Ну, и кто эта женщина?

— Я не знаю. Просто знаешь, у меня возникло такое чувство. Она вообще-то не в его вкусе, нет, я так не думаю. Мне просто так… показалось. Когда я попыталась спросить его, что случилось, он не захотел об этом говорить. Он занял оборонительную позицию.

— Ну и.

— Ну и?

— Это нехороший знак.

— Я знаю, что это не так, — сказала я незамедлительно. Хотя я и злилась на Натана из-за его молчания, я волновалась за него. — Ему нужно время, чтобы со всем разобраться. Я, правда, точно не знаю с чем… — тут я остановилась, внезапно осознав, где я нахожусь. Обычно единственным человеком, с которым я обсуждала свои отношения с Натаном, был сам Натан. Иногда это был мой брат. Мы с Финном перешли черту. Я была не совсем уверена, как он истолкует мои проблемы с Натаном. — Мне не следовало обсуждать это с тобой.

— Почему нет?

Он знал, почему не следовало. Будет лучше, если я не буду произносить это вслух. И вот снова, возможно я уже и не знала, как будет лучше. Прямо сейчас Натан был в Бруклине, и Джоан тоже. Но я была здесь.

— Потому, что ты меня поцеловал. И я хочу, чтобы сделал это снова, — я отодвинулась ближе к спинке стула, хотя он ни на дюйм не приблизился. — Но это не приглашение.

— Я знаю. Поверь мне, если бы это было оно, то между нами не было бы стола.

Я сглотнула. Смысл сказанного был предельно ясен.

— Это звучит так будто ты хочешь, чтобы что-то случилось между нами. А как же Кендра?

Настала его очередь переставлять с места на место его пиво. Не отводя от меня взгляд, он отклеил угол этикетки.

— Что ты хочешь знать?

— Всё.

— Кендра? — его подбородок подвигался из стороны в сторону перед тем, как он сделал большой глоток пива. — Я могу сказать, почему женился на ней. Из-за Мариссы. Это была незапланированная беременность. Я хотел всё сделать правильно. Кендра меня не остановила.

Его искренность застала меня врасплох.

— А. Ты имеешь в виду вы не… ты не…?

Он пожал плечами.

— Да, я люблю её. Мы были вместе около года, затем я решил завершить эти отношения. Я думал, что был слишком молодым, чтобы остепениться. А затем я совершил неоригинальную ошибку, у нас был прощальный секс, — он уже не смотрел на меня. — Это совсем не значит, что Марисса — это ошибка.

Я была рада тому, что он не видел моё выражение лица.

— Так вот как Кендра забеременела? Во время прощального секса?

Он поджал губы и кивнул.

— Просто всё случилось не так, как я себе это представлял.

Я опустила голову. Я слишком хорошо понимала, о чём он говорил. Я тоже думала, что я неуязвима, когда была моложе. Но это было не так. Наши ситуации не так уж и отличались. Но получилось так, что решение Финна определило направление его жизни, а моё открыло мне возможность выбирать.

— А как ты себе всё представлял?

Он украдкой взглянул на меня, но выглядел потерянным в своих мыслях.

— Кендра дразнит меня, что я идеалист. В тайне, я думаю, её это беспокоит. Не может быть романтики в отношениях с человеком, с которым живёшь из-за обязанностей, — он сложил руки по обе стороны от пива. — Полагаю, это странно, что я хочу жениться по любви.

— Это не странно, — обида в его словах была очевидна. — Но, насколько мне известно, женщина не может забеременеть сама по себе, — я подмигнула ему. — Но это только насколько я знаю.

Он невесело ухмыльнулся.

— Она солгала по поводу противозачаточных таблеток, Сэди. Ты не можешь говорить мне, что я облажался.

— Но всё же, — сказала я, — нечестно возлагать всю вину только на неё.

Он усмехнулся и положил руки ладонями на стол.

— Я в прямом смысле не могу признать ещё больше вины. Я был женат на ней годы, и делал всё для них.

Его лицо покраснело, я ждала, что он продолжит. Когда он этого не сделал, я спросила.

— А теперь уже нет?

Он прокручивал бутылку по кругу на столе, и я задумалась над тем, сколько он уже выпил. Он смотрел на меня и выглядел вполне трезвым.

— Семья Кендры живёт в Коннектикуте. Богатые люди живут в Коннектикуте, но я к этому не стремился. Я был счастлив попытаться стать художником, но не смог содержать семью надеждами и мечтами. Безопаснее было растить Мариссу там. Спокойнее. Короче говоря, смертельно скучно, — он вздохнул. — Опять же, я был единственным, кому было около тридцати в нашем доме.

Его прорвало, но я его внимательно слушала. Я думала это было то, что ему нужно — чтобы кто-то, не Кендра, выслушал его.

— Поэтому ты здесь, а они нет?

— Я бы хотел, чтобы Марисса росла в большом городе, здесь разнообразие, трудности, культура. А не в гребаном Гринвиче. Кендра выросла в Гринвиче и всегда получала то, что хотела. Если не от меня, так от богатых родителей. Это даже более опасно, чем кучка бездомных у тебя на пороге, — он встал и взял ещё пиво. Я просто спросила, а он начал трещать без умолку и взорвался как действующий вулкан. После молчания Натана, я цеплялась за каждое слово Финна. — И я сказал ей, Кендре, я сказал, что возвращаюсь обратно в город, и она может делать всё, что захочет, — он снова сел.

— И?

— И она захотела остаться со мной, поэтому мы продаём дом, и они переезжают. Скоро, — он покачал головой. — Её семья уже во все оружии.

— Это как?

— Это не соответствовало их ожиданиям, сначала они не хотели, чтобы Кендра выходила за меня. Но её отец подёргал за ниточки, и они устроили меня в программу МБА [8], даже не спросив моего мнения. Их принцесса не собиралась выходить за неуспешного художника.

— Они заставили тебя бросить фотографию?

— Нет. Я бросил, чтобы обеспечить Мариссе стабильное жильё. Я уже закончил школу и пытался сделать карьеру фотографа, когда Кендра забеременела. Я подчинился Кендре и её родителям, полагая, что так будет лучше для Мариссы, но… — он взял пиво.

Я прикусила верхнюю губу. Я сидела в кухне другой женщины, собиралась давать советы её мужу по поводу их взаимоотношений. Может кто-то пытался сделать то же самое и для Натана?

Я прогнала эту мысль прочь.

— Финн, тебе нужно поговорить с Кендрой даже больше, чем мне с Натаном о том, что происходит. Тебе нужно сказать ей обо всём этом. Она обрубает концы налаженной жизни — она и Марисса — ради тебя. Ты должен сказать ей правду.

— В этом всё и дело, — он облокотился на стол. — Я говорил ей. Она знает, что я чувствую. Она знает, что я бы никогда не отказался от моего ребенка и не стал увиливать от ответственности. Нам не обязательно было жениться. Она знала, как сильно я хотел чего-то другого, но она отказалась мне это дать.

— Другого… как это?

— Раньше я был романтиком. Я совершал великие поступки. Я был тайным поклонником, парнем с магнитофоном над головой под окном у возлюбленной. Однажды я подарил букет цветов девушке перед всеми в кафетерии, я хотел порадовать её. Я хотел быть влюблённым. Я хочу расти вместе со своей партнёршей, а не противнеё, — я поёрзала на стуле под интенсивной жаждой в его глазах. — Я бы никогда не произнёс это вслух, — отметил он. — Я всё ещё цеплялся за призрачную надежду, что между нами всё изменится, или … или она наконец поймёт, что заслуживает мужчину, который будет любить её больше, чем я.

Финн вздохнул, устав от этого разговора. Наблюдая, как его тело осунулось, я подумала о другом мужчине, который добивался женщину, будто от этого зависела его жизнь. Он дал мне возможность почувствовать себя такой особенной, что весь мой образ мышления полностью изменился. Благодаря Натану я поверила в романтику и в целебную силу истинной любви. Что произошло с этим мужчиной? Неужели я разрушила это в нём, как Кендра сделала это с Финном?

Если это так, то как это случилось? Я никогда не заставляла Натана быть со мной. Я говорила ему не единожды, что слишком сильно его люблю, чтобы удерживать его в несчастливом браке. Я возможно одна из немногих, кто знает, что иногда развод — это не так уж и плохо. Моя мама не стала бы алкоголичкой и могла бы как следует заниматься моим братом и мной, но она совершила ошибку тем, что полюбила моего отца. В конечном итоге, отец опустил её на свой уровень.

— Извини, — сказала я. — Может это прозвучит грубо, но может тебе нужно сказать ей намного больше, чем ты уже сказал.

Он внимательно на меня посмотрел.

— Что это значит?

— Если ты не хочешь быть в этом браке, то ты не обязан. Я знаю, ты думаешь, что она заставляет тебя, но на самом деле, это не так.

— Всё сложно, — он облокотился на спинку стула и закинул лодыжку на колено. — Есть Марисса. И Кендра, я правда люблю её. Я знаю, как это звучит, но это так. Просто в последнее время, я задумался… — он посмотрел на меня, будто я должна закончить предложение за него.

— Задумался о чём?

— О жизни. Как мы становимся теми или иными людьми. Пути, которые мы выбираем. Играет ли судьба мне на руку или злую шутку?

— Судьба, — повторила я.

— Камень может изменить направление нашей жизни. Ты можешь наехать на него, проколоть колесо, и никогда больше не вернуться на этот путь. Или ты можешь свернуть и оказаться на совершенно другой дороге.

Покусывая губу, я отвела взгляд. Не было никакого камешка, объясняющего, почему я здесь сидела. А Натан был с Джоан. Хотя это я должна была быть там с ним, в противном случае судьба Джоан обгонит мою. Не то чтобы я в это верила. А вот Натан верил. Если он думал, что романтика в наших отношениях умерла, то возможно он искал её в другом месте, и во всём винил судьбу, так же как это пытался сделать Финн.

Я зевнула. Моя бутылка пива была практически пустой. Я задумалась, будет ли умно продолжать этот разговор. Финн может всё не так понять, подумать, что каким-то образом сама судьба привела меня к нему сегодня вечером. Хотя на самом деле, мне просто не хотелось быть в одиночестве. А что, если Натан вернулся пораньше, а меня нет дома? Я встала.

— Я, пожалуй, пойду. У меня была тяжёлая неделя, хотя ещё только среда.

Он тоже поднялся.

— Выспись. Пей побольше воды. Я имею в виду для съёмки.

Без сомнений он заметил круги у меня под глазами.

— Конечно.

Он проводил меня до входной двери.

— Я не знаю, как ты можешь здесь находиться, — сказала я, имея в виду жару.

— Я тоже не знаю. Передай Натану благодарность за то, что попытался починить обогреватель.

Я посмотрела на него.

— Ты тоже в этом участвовал?

— Разве он тебе не сказал? Он приходил чинить его, но обогреватель до сих пор не работает. Мне придётся его полностью заменить. Я жду пока привезут новый.

— Он об этом не упоминал, — сказала я переминаясь с ноги на ногу. — Когда он был здесь… о чём вы разговаривали?

— Всё, как всегда. Об инструментах, технике, — он пожал плечом и посмотрел мимо меня. — Я спросил его о пиве, которое я выпил. Мы выяснили, что мы оба фанаты Янки, — он вернул свой взгляд на меня. — Не беспокойся. До тебя мы не дошли.

Я и не волновалась. Натан слишком мне доверяет, чтобы в чём-то подозревать.

— Ладно, — я осмотрела ещё раз его квартиру. Всё было не так плохо, как показалось изначально. Белая простынь была приподнята и открывала угол дивана в викторианском стиле с резными деревянными ножками. Бархатное сидение было глубокого зелёного цвета и отделано пуговицами. Этот диван не был чем-то, что мог выбрать мужчина. Я подозревала, что он ещё и неудобный.

Я посмотрела на Финна как раз в тот момент, когда он наклонился. Но для чего? Объятия? Поцелуя? Я вздрогнула, и он нырнул влево в последний момент, чтобы открыть дверь.

— Увидимся утром в субботу.

Я отступила назад.

— Увидимся.

В своей квартире, я отодвинула постельные принадлежности Натана и села на диван. Я включила телевизор и стала бесцельно переключать каналы. Я снова проиграла наш с Финном разговор. Оказывается, он романтик. Так же, как и Натан. Я не удивлюсь, если у Натана был свой способ сделать приятное девушке, когда он был в старшей школе. Они были парочкой безумных фанатов Янки с горящими глазами, и я была не совсем уверена, как воспринимать то факт, что они были в некотором роде похожи.

Я вернулась к просмотру ситкома и прижала подушку Натана к груди. Минуту спустя я написала ему смс.

Я скучаю по нашей романтике.

А затем, не отправив, удалила его.