Невозможный маг

Глава 13

Он успел задремать, но его сон был чуток настолько, что шаги не желающих быть замеченными юношей он угадал издалека и встретил их с поднятым копьем. Меандар взвизгнул и одним прыжком очутился за спиной у Эльфина, обхватив его за плечи.

— Спокойно, это друг, — сказал тот.

— Н-ничего себе «друг»! — воскликнул менестрель. — Да это же… это же тролль! Горный тролль! Самый настоящий!

— Я знаю. Тебе нечего бояться, — это относилось уже к троллю, — это тоже друг. Мой друг — твой друг!

— Татва не знать этот друг, — проворчал тролль. — Татва не ждать этот друг. Это враг!

— Нет, — терпеливо объяснил Эльфин. — Я ему верю. Я верю тебе. Вы оба — мои друзья! Дай я посмотрю твою рану!

— Татва не болит. Татва умеет терпеть боль! — отрезал тролль.

— Но это не причина, чтобы отказываться от лечения! У тебя кровь!

Эльфин протянул руки, чтобы дотронуться до проколотого копьем бока тролля. Грубая кожа была покрыта коркой засохшей крови, которая пошла трещинами при первом же движении тролля. Когда тот со вздохом опустился на колено, сквозь трещины показалась свежая кровь.

— Что это? — прошептал стремительно бледнеющий Меандар. — Это кровь? Мама!

И менестрель рухнул на пол, закатывая глаза.

Отталкивая друг друга, тролль и эльф кинулись к нему — приводить в чувство. Меандар пришел в себя от похлопывания по щекам.

— Что это было? — проблеял он слабым голосом.

— Ничего. Татва здоров. Татва умеет затягивать раны. Татва быть воин, — объяснил тролль, как куклу прислоняя менестреля к стене. — Татва не болит.

Эльфин повнимательнее присмотрелся к его ране. Когда засохшая корка треснула, стало видно, что от страшной раны, которая могла бы стоить кому-нибудь другому жизни, осталась лишь глубокая царапина на коже. Мышцы давно уже затянулись, не говоря уже о внутренних органах.

— Как это тебе удалось? — пробормотал он, на всякий случай проведя над раной рукой. Пальцы ничего не ощутили — верный признак того, что повреждений нет и помощь целителя не требуется.

— Татва умеет затягивать раны, — терпеливо повторил тролль. — Татва — воин. Татва привык.

Он повернулся другим боком, демонстрируя несколько шрамов на боку, груди и под мышкой. Последний шрам тянулся от плеча через лопатку к руке. Видимо, кто-то когда-то пытался отрубить троллю конечность, да мало в этом преуспел.

Эльфин внимательнее присмотрелся к троллю. Ему прежде не приходилось видеть представителей этой расы вживую — несколько лесных троллей-одиночек не в счет, — и он дивился его силе и мощи. Несмотря на огромные размеры — почти в два раза крупнее эльфа и раза в три тяжелее, — он не производил впечатления неуклюжего толстяка. Более того — он ухитрился стать почти в полтора раза меньше, усевшись на корточки на полу возле бледного Меандара. Тот старался не смотреть на его плоскую морду с торчащими изо рта клыками и маленькими глазками под надбровными дугами. Между острыми ушами на черепе была свалявшаяся в войлок грива грязных, мокрых после «купания» в озере волос. Выбритые с боков, они образовывали полосу, которая начиналась на низком лбу и заканчивалась на затылке небольшим хвостиком. Плечи покрывала мелкая сеточка — полукожа-получешуя.

Легкий шорох заставил всех троих обернуться — между колоннами замер запыхавшийся Норрик. Альфар даже всплеснул руками, заметив, сколько здесь народа.

— Что тут происходит? — жарким шепотом поинтересовался он. — Откуда здесь эти?

— Я пригласил их, — объяснил Эльфин.

— Ты с ума сошел! — воскликнул альфар. — Мы на нелегальном положении, а ты сам раскрыл наш тайник? Что это значит? Тебя ничему не научила Обитель?

Он уже забыл, что большую часть времени просидел в Обители в укромном уголке, надежно укрытый от посторонних глаз магией. Эльфин улыбнулся.

— Это значит, — сказал он, — что мы покидаем замок лорда Эльгидара. Прямо сейчас.

— Что? — ахнул Норрик. — Но почему?

— Нам здесь больше нечего делать. Кроме того, я должен кое с кем поговорить. Я узнал нечто важное. Вернее, для меня узнали. — Он покосился на Меандара. — Думаю, это стоит того. А Татва, — он положил руку на локоть тролля, — идет с нами.

— Ты точно сумасшедший! — покачал головой Норрик. — Куда нам еще тролль? Ты что, не знаешь, что это за чудища?

— Татва — воин! Татва не чудище, — заявил тот.

— И ему некуда идти, — добавил Эльфин. — На Нефритовом Острове он в опасности. Его могут легко заметить и снова начать охоту. Он не сможет бесконечно убегать. Рано или поздно его загонят в угол. Ни один воин, пусть он даже самый лучший, не устоит против целого легиона.

— Эльф помог Татве, — добавил тролль. — Татва согласен.

— А этот? — Норрик на правах командира отряда мотнул головой в сторону менестреля. — Он тоже в опасности?

— Нет. Он, — Эльфин вздохнул, понимая, что настал ответственный момент, — он остается здесь.

— Что? — чуть ли не хором воскликнули эльф и альфар. — Но почему?

— Кто-то должен быть нашими глазами и ушами на Нефритовом Острове, — терпеливо объяснил молодой маг. — Орден Видящих только на время приостановил свою работу. Пройдет несколько дней, и они опять примутся за свое. К тому моменту я должен буду вычислить двух предателей. Неизвестно, когда император получит мое послание и как скоро он сумеет что-то предпринять. Я должен буду все успеть один. То есть не один, а с вами, — обернулся он на тролля, альфара и эльфа-менестреля. — Вы должны мне помочь.

— Татва воин. Татва готов сражаться! — Тролль выпрямился, сжимая в кулаке копье и всем своим видом показывая, что может кинуться в бой прямо сейчас. Норрик только покачал головой. Меандар с удивлением переводил взгляд с одного на другого.

— Это правда? Это все всерьез? — прошептал он.

— Более чем всерьез! Речь идет о жизни и смерти! Решай скорее! Нам некогда. Если ты откажешься, я… («Я просто сделаю так, что ты ничего не будешь помнить!») Я пойму и приму твой отказ как должное.

— Я согласен, — просто ответил Меандар и улыбнулся светлой, почти детской улыбкой. — Уж больно охота посмотреть, чем все это кончится.

— Я еще вернусь сюда, — обнадежил его Эльфин. — Когда справлюсь со всеми делами. А сейчас отойди немного назад, чтобы тебя не засосало в портал. Мне придется тащить на себе этих двоих, и я боюсь, как бы не втянуть тебя!

Менестрель поразился настолько, что потерял дар речи, и молча отошел. Но он жадно ел глазами молодого мага, и кто знает, какие мысли в этот момент бродили в его голове. А Эльфин спокойно, как будто проделывал это уже тысячу раз, начертил на полу в пыли круг, встал в него и сосредоточился, раскинув руки. Воздух вокруг него внезапно уплотнился так, что частично утратил прозрачность, а потом вдруг рванулся в стороны, как взрывная волна, поднимая пыль и гоня перед собой мелкий мусор. Все, кто был там, поспешили зажмуриться и заслониться руками, а прямо над головой Эльфина распахнулся черный бездонный глаз портала.

Норрик первым догадался, что надо делать. Он сорвался с места, спеша присоединиться к приятелю, и при этом толкнул локтем тролля. Тот без колебаний последовал за ним, и вся троица исчезла. Осталась только взбаламученная, медленно оседающая пыль и мелкий мусор. Да кашляющий от пыли менестрель.

…Одна Видящая подняла голову и коснулась руки своей товарки.

— Ты почувствовала? — спросила она. — Как будто кто-то сейчас колдовал?

— Нет, сестра. Я ничего такого не заметила, — ответила та. Она была занята — готовила часовню для вечерней молитвы.

— А по-моему, где-то сработал портал.

— Тут нет других порталов, кроме нашего, сестра!

Займись делом и не болтай! Лорд Эльгидар сегодня не в духе — сорвалась охота. Так что нам надо его чем-нибудь поразить и приятно удивить, чтобы он хоть ненадолго отвлекся от провала.

Она была старше — у нее была четвертая ступень против третьей у ее напарницы, и та молча принялась за дело, украшая стены часовни гирляндами весенних первоцветов, которые в начале осени можно было получить только с помощью магии. Но в мыслях волшебница ничего не забыла и дала себе слово однажды поискать место, где сработал неучтенный портал. А вдруг это какой-нибудь юный медиум случайно сообразил, что у него есть дар? В Ордене сейчас нет ни одного. Старшие сестры и наставницы обрадуются даже ребенку.

Она шла по Ордену, и ей казалось, что все показывают на нее пальцами и шепчутся за спиной, а наставницы все, как одна, ее в чем-то подозревают. Юная послушница, оставшаяся не у дел после внезапной смерти своей учительницы и госпожи, которой она долгое время была вместо прислуги, теперь поневоле стала просто одной из послушниц, лишившись всех прежних прав и обязанностей. Она была не такая, как все. Она была рядом с умершей в миг ее смерти, и аура тайны окружала ее, как кокон бабочку.

Ее подруге и напарнице повезло больше — когда старшая наставница выскочила от слепой старухи, сжимая кулаки и рыча, как взбешенный дракон, девушки сидели, обнявшись, в своей комнате и боялись даже дышать. Они ожидали всего на свете, даже собственной казни, но вместо этого послышался надтреснутый голос старой волшебницы. Она спокойно, как будто ничего не случилось, велела второй девушке сходить на кухню и принести чай с печеньем. Как обычно, дала четкие указания, какое именно печенье она желает получить, какие травы и в какой пропорции надо заварить и что добавить к смеси для сладости, а после того, как за девушкой закрылась дверь, протянула вперед тонкие сухие руки:

— А ты, дитя мое, подойди сюда!

Послушница давно не слышала от нее такого тихого и ласкового голоса и испугалась. Обычно старая волшебница говорила и действовала более решительно. Девушка заколебалась, и старуха повторила:

— Подойди сюда. Не бойся, я тебя не обижу! Присядь. Послушница повиновалась. В конце концов, в этом и состоит ее звание — слушаться старших и делать все, как они велят. Она взяла в ладони прохладные пальцы старой Видящей.

— Боишься, — догадалась та. — Напрасно. Тебе нечего бояться. Ты защищена, сама того не подозревая… Думала, что если я слепа, то бесконечно путаю вас между собой и мне все равно, с кем разговаривать, лишь бы слышать чей-то голос и знать, что мои слова не падают в пустоту? Вы очень разные! Вы ведь даже не сестры. Поэтому и говорю сейчас с тобой!.. Видишь ли, я очень и очень стара, — продолжала она после паузы. — Моя мать была фрейлиной королевы, матери принцессы Торандирэль, той самой, о которой рассказывают сказки и легенды. Вскоре после того случая, когда принцесса пропала вместе с кузнецом Гарбажем, фрейлины вернулись по домам. Мать вышла замуж и родила меня. Мой дар проявился почти сразу — я, будучи совсем маленькой, предсказала, что у матери будут близнецы, но один из них не выживет, и больше моя мать не сможет рожать. Так и случилось. Мать родила живую девочку и мертвого мальчика, а меня забрали в Орден. Я очень быстро шла в гору, получала ступень за ступенью даже раньше, чем те, кто был старше меня. Я была одной из тех, кого в Смутное Время, в самом начале восстания орков, вернули по домам, чтобы нас защищали отцы и братья, поскольку все сестры ушли сражаться, и нас некому было защитить. Но я отказалась выходить замуж за того, кого назначили мне родители. Я предчувствовала, что моя судьба будет связана с Орденом, и не ошиблась. Я самостоятельно, в одиночку, вернулась в опустевшую Обитель. Там осталось всего несколько волшебниц, в обязанности которых входило лечить тех сестер, которые временно возвращались, чтобы отдохнуть и залечить раны. Тут я и встретила его…

Слепая волшебница закрыла глаза, словно перед ее погасшими очами всплыли картины прошлого.

— С каждым днем мы несли потери. Темноволосые тоже имели своих магов — каждый мужчина-полукровка был наделен волшебным даром, и они умели до конца использовать его в бою. А он был медиумом. Обычно медиумы погибают, отдав свою Силу для совершения боевых обрядов, но этот почему-то выжил и был отправлен в Обитель, чтобы восстановить силы и вернуться в строй. Мы были единственными молодыми магами в Обители. Я выхаживала его. Он был… красивый! Почти как тот мальчик… Ты помнишь его?

Послушница смущенно захлопала ресницами. Она не знала, что сказать, но ее задрожавшие руки выдавали ее волнение.

— В общем, когда родила ребенка, я сказала ему: «Найди, где его можно спрятать, и возвращайся!» Он не вернулся. Я даже не знаю его имени. У медиумов нет имен. И я тем более не знаю, где тот ребенок. Как его зовут, где он живет, жив ли он вообще! И когда тот юноша…

— Простите, — пролепетала послушница, сама не понимая, что говорит, — но, может быть, он и есть…

— Ты что, думаешь, я стара и выжила из ума? — На миг прежняя слепая старуха, язвительная и властная, предстала перед нею. — Я не могла не узнать собственного сына! Есть же аура! Она сугубо индивидуальна и не меняется никогда — что у новорожденного младенца, что у зрелого мужчины! Я прочитала его ауру, когда он был у меня. В ней нет и следа той, тем более что он намного моложе и мог бы быть моим внуком. Но теперь ты знаешь, почему я помогла этому пареньку. Помогла, как если бы он был моей плотью и кровью! И я хочу, — она притянула девушку к себе, — я хочу, чтобы ты ему помогла! Потом, когда меня не станет!

— Матушка! — Послушница испуганно рванулась, но тонкие сухие пальцы держали ее крепко.

— Я умею предсказывать будущее. Именно мой дар пророчества и лишил меня зрения — за могущество надо платить. Каждое предсказание убивало часть моих глаз, но я все еще могу видеть. И я вижу тебя счастливой. Женой и матерью… только не вижу твоих детей и не могу предсказать, родится ли у тебя мальчик или девочка и сколько их будет. Но они будут. И знаешь, кто станет их отцом?

— Нет! — выкрикнула послушница.

— Конечно, я могу ошибаться, — став серьезной, кивнула старуха. — Конечно, я могу перепутать судьбы, и это твоей напарнице суждена такая судьба — вы ведь обе долго были возле меня, я привязалась к вам обеим!.. Но именно тебе я доверю мою Силу! Готова ли ты воспринять мой дар?

— Дар пророчества?

— Да. Торопись! У тебя мало времени, чтобы принять решение! Ну? Считаю до трех!

— Но… я тоже должна ослепнуть?

Девушке стало страшно. Так страшно, как не было ни разу в жизни. Неужели этот свет погаснет перед ее глазами навсегда? Неужели она перестанет видеть зримый мир ради картин будущего? И ее наставница говорит, что она будет женой и матерью? Слепой матерью, которая никогда не увидит, какого цвета глаза ее ребенка? Ее заколотила нервная дрожь.

— Я не могу, — почти простонала она.

Но, видимо, старая Видящая уже досчитала до трех, потому что внезапно ее тонкие пальцы сдавили руки девушки с такой силой, что послушница вскрикнула и рванулась. Холод пробрал ее через пальцы до плеч и дальше, до шеи и груди, растекся по всему телу. Она оцепенела, отчаянно борясь за каждый глоток воздуха. Ей казалось, что она очутилась внутри ледяной глыбы и лед со всех сторон сдавливает ее. Она невольно зажмурилась — перед глазами запрыгали цветные пятна. Скоро этот свет померкнет перед ее глазами! Испугавшись, девушка попыталась открыть веки, но безрезультатно. Страх стал еще сильнее. Она закричала, с ужасом чувствуя, что дальше ее глотки крик не идет. Она была слепа, нема и почти мертва.

А потом все как-то сразу кончилось. Цепкие руки разжались, воздух снова хлынул в легкие, и обмякшая девушка упала лицом вперед на пышное одеяло постели старой волшебницы.

Под ее щекой оказалась тонкая сухая ладонь. Медленно остывающая ладонь.

Послушница отпрянула, борясь со слабостью. Слепая Видящая сидела на подушках, как обычно восседала по утрам, когда девушки приходили к ней, чтобы помочь встать и одеться. Ее руки лежали поверх одеяла ладонями кверху, но было ясно, что эти руки никогда больше ни до чего не дотронутся. Слепые глаза смотрели удивительно ясно и пристально, словно в последний миг жизни слепая все-таки вернула себе зрение.

И вот теперь молодая послушница шла по Обители и ощущала на себе пристальные взгляды, но сама стеснялась смотреть на своих сестер по Ордену и лишь исподтишка бросала по сторонам взгляды. Она жадно смотрела на все вокруг и замирала от страха, боясь, что зрение погаснет в любой миг. «Неужели я теперь могу предсказывать будущее?» — неотвязно билась в голове мысль.

Она даже вскрикнула, когда ее плеча коснулась чужая рука.

— Ты что, оглохла? — поинтересовалась молодая Видящая, судя по цвету балахона и узорам на подоле совсем недавно ставшая полноправной волшебницей. — Старшая наставница срочно хочет тебя видеть! Прямо сейчас! Беги к ней!

По ее лицу и голосу было заметно, что молодая Видящая поражена — старшая наставница вызывала к себе какую-то послушницу! Неслыханно!

— Ты знаешь, где ее покои? Или тебя проводить, подруга?

— Нет, я все знаю. Я помню, — прошептала девушка. Ей стало все безразлично. Она повернулась и поплелась к северной башне, где на галерее второго этажа находились личные покои старшей наставницы.

Та как раз собиралась выходить и была очень удивлена, увидев на пороге испуганную и пришибленную девушку.

— Что ты здесь… ах да! Ты пришла? Очень хорошо.

— Вы посылали за мной, матушка, — прошептала послушница, опуская глаза.

— Да, да… Ты ведь была с той, ну… с ней, до последнего, так? Ты приняла ее последний вздох? — быстро спросила старшая наставница.

— Увы, — вздохнула девушка, — так получилось.

— И что, она ничего тебе не говорила? Перед смертью?

— Ничего особенного!

— Но ведь что-то же она должна была рассказать или попросить! У нее была слишком долгая и насыщенная жизнь, чтобы уходить просто так! И она владела огромными силами и возможностями. Ее Сила… она что-то тебе рассказывала?

— Э-э… — заколебалась послушница.

— Ты должна мне все рассказать! — Наставница крепко взяла ее за руку и потянула в свои покои. — Пойдем! Там нам никто не помешает!

«Не ходи к ней! Она тебя убьет!»

Свет на миг померк в глазах девушки, и та вскрикнула от неожиданности, отпрянув и вырывая руку. Старшая наставница потянулась к ней, но послушница слепо попятилась, боясь этой внезапно нахлынувшей темноты больше, чем внутреннего голоса, которому сразу поверила. Это было предсказание судьбы. У нее проснулся дар пророчества, о котором предупреждала слепая волшебница. Проснулся, чтобы отнять у нее зрение! Закричав, она бросилась бежать, наткнулась на что-то, больно ударилась, свернула, продолжив слепой бег, налетела на стену, зашарила по ней руками, ища выход, споткнулась, упав на лестницу, покатилась вниз с криком боли и страха, а остановившись, вскочила и, не обращая внимания на ушибы и боль, снова кинулась бежать, натыкаясь на что-то, падая, ушибаясь и вытягивая вперед руки. И бежала до тех пор, пока ее не схватили, остановив беспорядочные метания, не удержали и не привели в чувство, вылив на голову целую миску воды.

— И что вы намерены предпринять, мой юный друг? Лорд Шандиар развалился в кресле, любуясь видом из окна. Парк в той стороне больше напоминал лес. Из-за высоких крон деревьев виднелись крыши двух соседних замков. Денек был неяркий, природа словно вспомнила о том, что лето кончилось, и грустила по этому поводу. Рядом с ним в креслах справа и слева устроились леди Ллиндарель и Эльфин. Норрик сидел на стуле рядом и нетерпеливо ерзал — альфар был убежден, что достоин такого же кресла, как и высокородные эльфы. Что до тролля, то он устроился на корточках у стены, придерживая трофейное копье. Рана на его боку затягивалась столь стремительно, что по зрелом размышлении лорд Шандиар решил, что созерцание полузажившего шрама неспособно напугать женщину в положении. Поэтому тролля и допустили на это собрание. Молодой маг немного помолчал, раздумывая.

— Я должен отыскать лордов-предателей, — наконец ответил он. — Вернее, лорда и леди. А там попытаться предотвратить покушение на императорскую семью. Правда, я еще не знаю, как это сделать…

— Великолепно! — воскликнул лорд Наместник. — Позвольте вам заметить, юноша, что, пока вы будете думать, покушение уже может состояться! Что тебе известно конкретно о планах Видящих? — спросил он, опять переходя на «ты».

— Пока ничего. Орден в одночасье остался без медиумов, у них практически нет запасов энергии, так что без медиумов они могут решиться только на один удар.

— Но этот удар может быть настолько силен, что его окажется достаточно! Ты уверен, что у тебя есть время?

— Есть. В Ордене сейчас траур по самой старшей из них, той самой слепой, которая…

Леди Ллиндарель внезапно охнула и схватилась за живот.

— Дорогая, тебе нехорошо? — встрепенулся лорд Шандиар. — Может, тебе прилечь?

— Нет-нет. — Женщина помотала головой и крепче обхватила свой живот. — Просто… просто вдруг ребенок забеспокоился. Эльфин, вы должны обещать мне, что отслужите по ней поминальную службу. Она когда-то была моей наставницей и главой Ордена в те времена, когда я сама была ученицей и послушницей.

Молодой маг горячо заверил женщину, что сегодня же отправится в часовню и совершит все необходимые обряды, после чего обсуждение было продолжено.

— И все-таки с чего вы намерены начать? — Лорд Шандиар опять заговорил вежливо и холодно, как на светском приеме.

— Со списка Наместников и Наместниц!

— Он давно готов! — Лорд Шандиар хлопнул в ладоши, и из боковой дверки выступил альфар-секретарь. Выслушав приказ, он вышел и вскоре вернулся с небольшим свитком, который тут же был вручен молодому магу. Я включил сюда всех, кто может вас заинтересовать, — комментировал лорд Шандиар, пока Эльфин изучал список. — На ваше счастье, некоторые Острова сразу можно вычеркнуть. Во-первых, мой Изумрудный, поскольку ни я, ни моя жена не можем быть заговорщиками. Затем Рубиновый Остров — там нет Наместницы, ибо лорд Моррир Рубиновый так и не женился после развода с леди Тинатирель Карбункуловой. Нет Наместницы и на Яшмовом Острове, у лорда Эльдара, который до войны не был женат. Также можно вычеркнуть и Коралловый Остров, ибо его Наместник, лорд Дейтемир, убит на войне вместе с младшим братом и старшим сыном. Единственным, кто уцелел, был его младший сын, Данемир. Его вместе с матерью и сестрой продали в рабство, но детей удалось выкупить и вернуть на родину. Так что на Коралловом Острове вообще нет Наместника — есть только наследник Наместника, ибо Данемир слишком мал, чтобы полноценно управлять Островом. А насчет остальных — там все имена!

— Кроме Наместников и Наместниц мне также нужно знать всех, кто мог бы быть недоволен ими, — ответил юноша, сворачивая свиток. — Всех их родственников и родственниц, которые могли бы выиграть от того, что на Острове сменится власть. Всех тех, кто при других обстоятельствах сам мог бы стать Наместником или Наместницей. А также всех, так или иначе обиженных на Наместников и желающих отомстить. У женщины есть примета — очень высокий рост. Мужчина… м-м… мужчина обыкновенный. Я еще подумаю, как его вычислить.

— Трудная задача, — кивнул лорд Шандиар. — Я могу вспомнить кое-кого из родственников Наместников, но перечислить абсолютно всех… хм… очень трудно. Я даже не знаю, с чего начать!

— Наверное, с того, что дополните этот список? — спросил Эльфин. — Я узнал, что у старшего брата лорда Эльдара Яшмового была вдова, леди Эльсирель. И сейчас она живет в замке Наместника Яшмового. А вдруг она затаила зло на лорда Эльдара за то, что тот выжил, а ее супруг — нет?

— Женщины умеют быть такими мстительными, — проворчал Норрик, на которого давно никто не обращал внимания.

— А твоя бывшая теща? — подала голос успокоившаяся леди Ллиндарель. — Мать лорда Иоватара и твоей… ну первой? Я ее ни разу не видела в замке, и она не была на нашей свадьбе!

— А ведь верно! — воскликнул Наместник. — Она так ни разу и не навестила меня! Более того, когда я привел в дом новую жену, тогда еще мою невесту, она через своих доверенных лиц дала мне понять, что намерена сама заняться воспитанием моей младшей дочери, и буквально потребовала, чтобы девочку отправили к ней.

— Боюсь, она так и не простила, что я стала женой Шандиара и взяла имя его первой жены, — вздохнула Наместница. — Тем более что я раньше была Видящей в этом самом поместье…

— Если у Видящих все получится, вы наверняка потеряете титул, — промолвил Эльфин. — Хотя бы за то, что помогли когда-то императору воссоединиться с императрицей. Вашу супругу могут избавить от плода и насильно вернуть в Орден, а ваши сыновья станут медиумами.

— Мрачная перспектива, — проворчал лорд Шандиар и успокаивающе сжал ладонь жены, — И что вы намерены предпринять?

С этой фразы они и начали беседу, но на сей раз у молодого мага был готов четкий ответ.

— Я могу встретиться с нею и все узнать, — сказал он. — Кроме высокого роста я запомнил кое-какие другие приметы — ведь женщина была переодета и в маске. Я обращал внимание на всякие мелочи, вплоть до манеры вставать и садиться, формы ногтей и тому подобного. Ну и аура, хотя и замаскированная отводящими глаза амулетами, тоже была запоминающаяся.

— Отлично! — Лорд Шандиар вскочил упругим движением, как человек, который наконец-то получил возможность хоть чем-то заняться, дабы убить надоевшее время. — Идемте туда сейчас! Моя младшая дочь, Шанирель, в последнее время часто живет у бабушки, как и сын Иоватара, ее нареченный жених. Что может быть лучшим поводом для визита, чем желание отца взглянуть на дочь? Дорогая, ты останешься тут?

Леди Ллиндарель кивнула. Бывшая теща лорда Шандиара ее недолюбливала, и женщина старалась лишний раз не попадаться ей на глаза. Тем более сейчас, когда в ее чреве рос очередной ребенок, а душевные и физические силы были подорваны частыми беременностями и родами.

— А вы кто? — внезапно обратилась она к троллю. — Откуда взялись?

— Татва воин. Татва воевать в Эвларе, — ответил тот, нимало не смутившись. — Татва долго быть воин. Потом герцог сказать, что ему не надо много воин, и Татва ушел. Он охранял всех за деньги. Он защищать богатая дама, когда попасть в плен. Дама быть человек. Татва ее спас. Там быть Дикая Охота.

— Милый, — улыбнулась леди Ллиндарель, — меня пока будет охранять этот воин!

Тролль тут же выпрямился, расправив плечи, и оказался так высок, что рядом с ним даже массивный лорд Шандиар показался бы мальчишкой. Перехватив копье, слишком тонкое и короткое для его мощных дланей, он встал за креслом женщины с тем же невозмутимым видом, с каким встречал все последние события. Лорд Наместник смерил его взглядом и схватил Эльфина за локоть, направляясь прочь.

— Клянусь Покровителями, ты прав, мальчик, — говорил он на ходу. — Моя бывшая теща вполне могла стать моим врагом! Ведь пока я не женился на новой Ллиндарель, моя младшая дочь, Шанирель, была наследницей поместья, и ее жених должен был стать Наместником после меня. Именно моя бывшая теща настояла на помолвке детей. Юный Йовидар сам по себе — единственный наследник их династии. А как жених моей единственной наследницы он сможет сам стать Наместником! Что же мне делать?

— Пока ничего, — только и смог сказать ему Эльфин. — Сначала я должен повидать вашу бывшую тещу!

День был серый, неяркий, поэтому дети играли в павильоне, примыкавшем к замку. Девочка и мальчик были в компании трех других детей — двух дочек и сына трех придворных дам, которые сидели пестрым кружком рядом с их бабушкой и матерью мальчика. Женщины наблюдали за игрой детей со вниманием, отмечая невольно и грацию девочки, и порывистые движения мальчика. Трое других детей удостаивались гораздо меньшего внимания.

Появление мужчин остановило игру. Мяч выкатился из рук мальчика как раз к ногам лорда Шандиара, который наклонился, подбирая игрушку.

— Что же вы прекратили играть? — поинтересовался он. — Я видел, как ты ловишь мячи, Шанирель. Лови!

Он кинул мяч дочери, но ее как раз в это время окликнула бабушка, и девочка пропустила мяч мимо.

— Ну что же ты!

— Что вам угодно, милорд? — ледяным тоном произнесла его бывшая теща, властным жестом подзывая внучку к себе.

— Я хотел увидеть свою дочь. Разве это не достаточный для отца повод, чтобы прийти?

— Не часто вы вспоминаете о ее существовании, милорд!

— Я помню о Шанирель постоянно. И не моя вина в том, что она растет отдельно от меня!

— У вас другая семья. — Леди вздернула подбородок. — Вам дочь моей Ллиндарель не нужна!

Девочка стояла между ними, как между двух огней, переводя взгляд с отца на бабушку, и явно колебалась, не зная, как ей поступить. Эльфин пришел ей на помощь. Он приблизился и протянул ей руку:

— Здравствуйте, маленькая леди. Вас зовут Шанирель? Ваш отец много рассказывал мне о вас. Вы очень похожи на свою мать.

— А вы знали мою маму? — тихо промолвила девочка.

— Сам я ее не видел, но у вашего отца есть ее портрет.

— Я скучаю по ней, — вздохнула девочка. Она действительно была похожа на первую леди Ллиндарель — по крайней мере, на настоящий портрет, который висел в кабинете у Наместника. — А еще я скучаю по Лашарели.

Юноша напряг память. Кажется, так звали старшую дочь лорда Шандиара, у которой Видящие обнаружили магический дар и забрали в Обитель в разгар войны за Золотую Ветвь. Сейчас она там. Каково ей среди волшебниц? Не тоскует ли она по матери и сестре? По своему опыту Эльфин знал, что многие мальчики-медиумы первое время часто плачут по ночам и зовут маму.

— Кто это такой? — услышал он холодный голос престарелой леди.

— Простите мою забывчивость, — улыбнулся лорд Шандиар. — Этот юноша — друг моей новой жены. Он — доверенное лицо императора и прибыл на мой Остров с важной целью…

— Мне все равно, — прервала его леди. Она не могла простить оркам смерть дочери и сына. И пусть лорд Иоватар умер не на поле боя, но именно там он получил смертельную рану, которая и свела его в могилу раньше срока.

Юноша еще раз улыбнулся детям и подошел к леди. Старуха сидела очень прямо. Видно было, что она высока ростом, но насколько — понять это можно было, лишь заставив ее встать. Эльфин склонился к ее руке, пытаясь вспомнить, той ли формы были пальцы у женщины-заговорщицы. Не было ли характерных складочек или мозолей от шитья? Он достаточно уже изучил ее, но продолжал проверять себя, не желая ошибиться.

— И все-таки зачем вы пришли? — не сдавалась леди, сверля лорда Шандиара пристальным взглядом. На «доверенное лицо императора» она только один раз бросила косой взгляд, когда протягивала руку для поцелуя.

— Мне бы хотелось ненадолго забрать свою дочь, — ответил тот. — Шанирель, ты пойдешь со мной?

Леди зашипела, как рассерженная кошка, и вскочила, всплеснув руками. Длинные рукава ее верхнего платья, отороченного кружевом и мехами, взметнулись, словно крылья. Движения ее были сильными и порывистыми, как у воина, заслышавшего сигнал тревоги. Ллиндарель-первая в том, что касалось войны и сражений, во многом пошла в мать.

— Вы не сделаете этого! — воскликнула она срывающимся голосом. — Я не позволю!

Но девочка уже подбежала к отцу и взяла его за руку:

— Куда мы пойдем, отец?

— Шанирель! Назад! — крикнула бабушка. — Ты никуда с ним не пойдешь!

— Простите, миледи, — встрял Эльфин, — но у вас нет власти запретить отцу видеться с дочерью. Он уже потерял Лашарель. Не будьте настолько жестоки. В конце концов, она в любом случае останется вашей внучкой, что бы ни случилось!

Леди онемела от столь неожиданной отповеди. Было заметно, что бывшая теща Наместника привыкла нигде не встречать отпора. Вдова Иоватара со страхом смотрела на свекровь. Но сам лорд Шандиар и бровью не повел. Словно так и было надо, он попрощался с дамами и, крепко держа дочь за руку, направился прочь. Эльфин догнал его в два прыжка и пристроился с другой стороны. Дождавшись, пока они отойдут на достаточное расстояние, он тихо шепнул:

— Это не она!

— Точно? — так же шепотом откликнулся Наместник.

— Точно! Не совпадает ни одна примета.

— Жаль. Я так надеялся, — вздохнул лорд Шандиар и больше не прибавил ни слова.