Невозможный маг

Эпилог

Грустная тихая песня проникала в самую душу. Леди Тинатирель Карбункуловая сжимала кулаки и в клочья искусала платок, еле сдерживаясь, чтобы не накричать на певиц. Но что ты тут поделаешь! Это была «Песня первого снега», и ее исполняли каждый раз во время снегопада, пока он не уляжется.

Леди Тинаритель была вне себя. Ее терзало отчаяние и горечь. Еще летом ее переполняли надежды — и что теперь? Она осталась совсем одна.

Примерно два месяца тому назад пришло сразу два шокирующих известия. Во-первых, погиб Наместник Нефритовый лорд Эльгидар. Его убил какой-то мальчишка-маг, хотя всем известно, что чистокровные мужчины-эльфы не могут быть магами. Но Эльгидар погиб, и Нефритовый Остров снова стал единым целым, а Наместник Яшмовый, старший брат покойного Эльгидара, стал полноправным властителем. Во-вторых, вдова Эльгидара Нефритового, леди Отрирель Нефритовая, не дожидаясь окончания срока траура, в спешном порядке вернулась на родину и чего-то такого наговорила отцу, что Отрандир Обсидиановый тут же задним числом аннулировал брак дочери и, бросив все дела, кинулся в Цитадель Империи — сдаваться императору на милость.

Вопреки ожиданиям самого Наместника Отрандира император его не казнил — просто устроил недельный показательный «отдых» в темнице, после чего торжественно освободил от звания Наместника и издал указ, согласно которому новым Наместником Обсидиановым будет тот, кого леди Отрирель Обсидиановая изберет в мужья — с условием, что новый кандидат понравится императору. Но и это было еще не все.

Несколько дней назад к ней в замок ввалились три Видящие — как они сказали, все, что осталось от Ордена. Император Хаук пришел под стены Обители, каким-то образом определив ее точное местонахождение, и осадил башню, взяв ее после недолгой осады. Многие волшебницы, те, кто пытались организовать оборону, погибли, другие покончили с собой. Немногие смогли спастись — во всяком случае, три уцелевшие сестры к таковым причисляли только себя. А подавляющее большинство учениц и послушниц попали к оркам, чтобы, без сомнения, стать рабынями для их постельных утех. Некогда великий и могущественный Орден, который управлял жизнью Радужного Архипелага, перестал существовать. Было от чего прийти в отчаяние.

В глубине переходов замка послышался какой-то шум — голоса, топот ног, хлопанье дверей. Леди Тинатирель не обратила на него внимания, пока он не приблизился вплотную к дверям ее покоев. Влетела перепуганная служанка-альфара и присела в глубоком поклоне:

— Моя госпожа, — глаза ее были круглыми от волнения, — к вам… к вам… милорд!

Широкие решительные шаги приблизились, и служанка отскочила в сторону, словно ее жизни грозила опасность.

Леди Тинатирель медленно поднялась, не веря своим глазам. Через порог перешагнул ее бывший муж, лорд Моррир, Наместник Рубиновый.

— Не ждали? — холодно осведомился он.

Пение смолкло. Певицы, развлекавшие госпожу, во все глаза уставились на лорда.

— Что вам угодно? — В вопрос леди Тинатирель вложила весь лед и все негодование.

— Мне угодно видеть моего сына, Тинамира.

— Это мой сын! Только мой! — воскликнула женщина.

— Как вам будет угодно, миледи. — Голос Наместника Моррира был сух и сдержан, — Но вы из-за своих амбиций подвергли жизнь ребенка опасности. Ради власти вы были готовы принести его в жертву и пожертвовать не только им. У меня приказ императора. — Он вынул из руки сопровождавшего его рыцаря свиток. У леди Тинатирель глаза полезли на лоб — рыцарем был орк. Орк в тунике и плаще личной гвардии Наместников Рубиновых! — Он приказал мне забрать у вас сына и воспитать его достойно. Он также утвердил наш развод. — Тем же путем на свет появился второй свиток. — Отныне вы свободная женщина и можете распоряжаться своей жизнью, как вам заблагорассудится. Но Тинамир останется у меня!

Леди Тинатирель застыла, сжав кулаки, и лорд Рубиновый просто положил свитки на окно рядом с ее креслом.

— Вам позволено будет проститься с сыном и писать мне, чтобы получать отчеты о его успехах, — продолжал ее бывший муж. — Но видеться вам с ним нельзя будет вплоть до его совершеннолетия. Это приказ императора. Он не желает, чтобы из детей делали орудия для осуществления своих планов.

— Вы — чудовище, — прошипела женщина. — Вы и ваш император!

Лорд Рубиновый покосился на застывшего в дверях орка — мол, ты это слышал? Орк выразительно приподнял бровь и оскалился, и от этой гримасы леди Карбункуловой стало по-настоящему страшно. Она попятилась, но наткнулась на стоящее позади кресло и рухнула в него.

— Вы не можете так поступить! — прошептала она. — Тинамир…

— Тинамир уже согласился последовать за мной, — улыбнулся лорд Моррир. — Он скучал по мне. Сейчас там собирают его вещи. Сейчас его приведут, чтобы вы смогли проститься, после чего я его заберу.

Словно услышав эти слова, в комнату вбежал мальчик. Глаза его сияли.

— Мама, — воскликнул он с порога, — за мной приехал папа. Правда, это здорово? Он обещал научить меня ездить верхом и возьмет с собой на охоту! А еще мы весной поедем на настоящий турнир! И я стану настоящим рыцарем.

Он быстро подскочил к матери, обхватил ее за шею руками, поцеловал в щеку, но тут же вернулся к отцу и взял его за руку. Лорд Рубиновый отсалютовал супруге, сухо кивнул ее придворным дамам и вышел в сопровождении сына и орка-рыцаря.

Дверь за ним закрылась.

Теперь все было по-настоящему кончено.