Глава 18

Лорд Эльгидар закатил пирушку, и, как ни надеялся улизнуть пораньше, Эльдар Яшмовый вернулся только под утро. Неотвязная мысль билась в его мозгу — рассказать все магу Эльфину, а там пусть он сам все делает. Полный решимости сделать это, он и переступил через порог портала.

— Явились-таки? — приветствовал его недовольный голос. Лорд Эльдар от неожиданности даже подпрыгнул и схватился за кинжал. — А мы начали думать, что вы решили дезертировать! Могли бы тогда у меня совета спросить, что ли!

Недовольный голос принадлежал альфару Норрику, развалившемуся в кресле, которое он, судя по царапинам на паркете, приволок из соседней комнаты.

— Долго же вас пришлось ждать, милорд, — продолжал ворчать Норрик, разглядывая его исподлобья. — Засиделись в гостях! Хм, — он принюхался, — за что пили? За встречу или как?

— Или как! — отрезал лорд Эльдар. — Попридержи язык! Мне нужно поговорить с твоим господином!

— У меня, к вашему сведению, господина нет! Я сам себе хозяин, — с гордым видом заявил Норрик. — С крепостным правом покончено навсегда еще четыре года тому назад. А что до Эльфина, то мне просто нравится быть возле него. Тепло, сытно и приключений полно! Да и шкуру он мою спас — из петли вытащил как-никак!

— Тебя хотели повесить? — Поскольку скоро и так уже пора было вставать, Эльдар не стал ждать и принялся стаскивать женское платье прямо тут, в библиотеке, тем более что домашняя туника и штаны находились тут же. — За что?

— За дезертирство и грабеж на большой дороге! — ухмыльнулся альфар. — Я и Эльфина тогда остановил — думал распотрошить одиночке вещмешок. Не повезло. Зато с ним познакомился…

— А кстати, где он? — Лорд Эльдар быстро поправил на себе тунику.

— Ушел, — опять помрачнел Норрик. — И меня с собой не взял!

— А куда он ушел?

— Почем я знаю! Кажется, в Обитель Видящих опять решил нос сунуть. Эх, чует мое сердце, попадет он там в беду! Если вообще туда попадет!


Норрик был прав лишь частично. Ибо у молодого мага все получилось.

Узнать адрес Обители, если ты не являешься волшебницей и не состоишь в Ордене, очень трудно. Весьма и весьма немногие Видящие знают его — только те, кто имеет право пользоваться порталами. А для этого нужно как минимум занимать в Ордене высокий пост или хотя бы удостоиться чести исполнить важное поручение. Ни тем, ни другим юноша не обладал, но он уже однажды попадал в Обитель вместе с той волшебницей, которая знала точный адрес. Было это четыре года тому назад, когда Видящие решили спрятать девушку Ласкарирэль, будущую императрицу, чтобы использовать ее в своих интересах. Тогда Странница, учительница Эльфина, открыла адрес Обители, и юноша запомнил формулу, несмотря на то что она была очень длинной и сложной.

Он прекрасно знал, что рискует жизнью — второй раз появиться в Ордене, где за ним идет охота, где его считают врагом номер один и откуда он в первый раз еле унес ноги, было по меньшей мере неразумно. Но он своими ушами слышал о том, что Видящие нашли какое-то оружие, и хотел узнать, что именно они имели в виду.

Этаж, на котором располагались порталы, был погружен во тьму, но эта тьма не сулила ничего плохого. После того как погибли все медиумы, Орден остался без запасов энергии, и с тех пор ее расходовали очень экономно. Поэтому большая часть охранных амулетов была снята, и по спящей Обители можно было ходить совершенно свободно в своем собственном облике.

«Осторожность все же не помешает!» — проснулся от долгой спячки внутренний голос.

«Что мне делать? Куда идти? — тут же поинтересовался у него юноша. — Лорд Эльдар сказал так мало и так запутанно…»

«Потому что сам ничего не понимал! Припомни, что он тебе сказал?»

«Сказал, что Видящие то ли нашли какое-то оружие, то ли им было видение… Что это может означать?»

«То, что тебе стоит отправиться в храм. Там, кажется, чаще всего посещают видения!»

«Где это?» Юноша сорвался с места.

Пользуясь подсказками внутреннего голоса, он спустился на первый этаж Обители, пересек большой передний зал, сейчас погруженный в полную темноту, и через путаницу коридоров и галерей пробрался в храм Обители.

Это была не маленькая часовня, каких полно в замках эльфов по всему Архипелагу. Величественный храм был пристроен к основной башне и состоял из двух залов, уставленных колоннами. Высокие стрельчатые потолки уходили ввысь. Где-то там были устроены витражные окна, а на стенах всюду были высечены барельефы. Строгие четкие линии стен, мозаичный пол — храм был совершенно красив, не говоря уже о втором зале, где был возведен алтарь.

Но для молодого мага вся эта красота не имела сейчас цены. Он бегом, держа посох наперевес, добрался до алтаря и упал перед ним на колени, касаясь ладонями его боковины. Сердце гулко стучало где-то в груди.

— О Покровители! — срывающимся голосом прошептал он. — Молю вас…

Сосредоточившись, он закрыл глаза.

И почти сразу понял, что не один.

…Она стояла на коленях на том самом месте, где стоял только что он, также положив ладони на край алтаря и крепко зажмурившись. Волшебница, чья мощная аура говорила о недюжинной силе — пожалуй, в битве один на один ему будет трудно выстоять против нее. Не замечая юноши рядом, Видящая бормотала срывающимся голосом:

— О, Меан-Огонъ! Спасибо тебе за твое откровение!

Клянусь, что правильно воспользуюсь наследством, которое оставили твои адепты! Наши враги будут уничтожены, а ты получишь свою жертву! Я сделаю все так, как описано в твоих книгах. Первого же медиума, которого мне приведут, я сожгу на костре живьем во имя твое и в благодарность тебе!

— ДА БУДЕТ ТАК!

Волшебница испустила удивленный возглас и отпрянула от алтаря…

«Ну кто бы мог подумать, что он отзовется? Сколько прошло веков с тех пор, как последний раз слышали его голос! Эпоха Огня завершилась почти девять тысяч лет тому назад и с тех пор… Впрочем, не исключено, что Меан отозвался исключительно на обещание жертвоприношения! Ты знаешь, что когда-то в его Ордене практиковали человеческие жертвы? Адепты Ордена Огня сжигали юношей и мальчиков, а иногда устраивали самосожжения в знак верности своему Покровителю», — рассуждал внутренний голос.

— Это жестоко, — прошептал Эльфин.

«Ха! Ты еще не знаешь, какие обычаи были в других Орденах! Например, в Ордене Йови-Тало! Там вообще махровым цветом цвела некромантия…»

— Достаточно! — Эльфин зажал уши руками, но внутренний голос продолжил как ни в чем не бывало:

«Да подумаешь, какие мы нежные! Но так и быть — замолкаю! Кстати, что ты думаешь делать теперь? У нас не так-то много времени!»

— У нас? А разве ты не… Кто ты? «Подними голову».

Юноша повиновался — и еле сдержал вскрик, отпрянув и не удержавшись на ногах. Прислонившись к алтарю с другой стороны и вольно скрестив руки на груди, стоял… он сам! Заметив недоумение на лице молодого мага, его двойник расплылся в улыбке.

— Да, — кивнул он, — я — это ты, а ты — это я. Помнишь тот алтарь, у родника!

— И видение Покровителей? И там был Эль… Эль-Человек, за которого они приняли меня.

Его двойник мягко кивнул, подтверждая самые смелые его предположения. Сидевший на полу, Эльфин только качал головой.

— Мне приятно польстило, что ты решил назваться моим именем, — продолжал его двойник. — Хотя и твое настоящее имя, от которого ты отрекся, став магом, довольно сильное… Но к делу! Что ты собираешься предпринять?

Юноша поднялся с пола, потирая ушибленные при падении ягодицы.

— Наверное, надо пойти в библиотеку, — произнес он, — если ты мне ничего не хочешь рассказать!

— Что ты! — Его двойник выпрямился, и стало заметно, что он — призрак. — Я могу рассказать только то, что касается лично меня. Но у меня, да будет тебе известно, никогда не было своего Ордена. Я просто… просто Покровитель, во всех смыслах этого слова! Ты знаешь, где находится библиотека? Иди вперед, а я за тобой!

Эльфин направился к выходу из храма, невольно прислушиваясь и стараясь уловить легкие шаги своего двойника.

— И все-таки я не понимаю, — заговорил он после недолгого молчания, — почему ты… ну почему ты явился мне?

Ответа не последовало. Юноша обернулся и никого не увидел. Храм был пуст и погружен во мрак. Свет был только на кончике его посоха.

— Эль? — Он невольно поежился, поскольку еще никто и никогда не окликал Покровителей просто по имени, как обычных людей. — Ты где?

«Спокойно. Я здесь, — послышался уже знакомый внутренний голос— Не стой столбом. Мы теряем время, а поболтать можно и на ходу. Если это не пустой разговор!»

Юноша кивнул и прибавил шагу, снова окунувшись в недра темных пустых коридоров и галерей, ведущих обратно в Обитель.

«Я все думаю, — признался он после непродолжительного молчания, — а почему ты… ну пришел сюда? К нам, в мир? Только потому, что я появился там?»

«Ну, во-первых, твое появление было предопределено — то, чему ты стал свидетелем, действительно произошло, и именно благодаря этому мир и стал таким, каким ты его знаешь. Ты должен был родиться, стать магом и провалиться в прошлое, чтобы замкнуть круг».

«Видящие считали меня невозможным — дескать, мужчины не могут обладать магией и все такое…»

«Они обманывали сами себя. Вспомни магические Ордена — два из них, Меана и Йови-Тало, почти полностью были мужскими. Так что в том, что ты стал магом, нет ничего невозможного. А что касается моего появления тут… что, если скоро должна начаться моя эпоха? Уже были эпоха Огня, эпоха Воды, эпоха Земли и так далее. Наступает моя эпоха — эпоха перемен. И как ты посмотришь на то, чтобы стать глазами и ушами Покровителей в эту пору?»

Юноша остановился, словно налетел на стену. Голова его кружилась, целый сонм непрошеных мыслей теснился в ней. Он даже помотал головой, чтобы привести мысли и чувства в порядок.

— Я не буду думать об этом сейчас, — прошептал он вслух, — я подумаю об этом потом. Не сейчас! Когда все закончится и я смогу думать о чем-то другом. А сейчас я должен найти библиотеку и узнать, что такого важного хранил в себе Орден Огня!

Искать проводника в библиотеку в полночь — ничего глупее придумать было нельзя. Но у Эльфина оставалась память той девушки-послушницы, облик которой он принял несколько дней назад. Как давно это было! Прошло чуть больше недели, а ему казалось, что миновала целая жизнь. Где она сейчас, та девушка, которая, сама того не подозревая, похитила его сердце?

Усилием воли отогнав навязчивое желание заглянуть в покои слепой старухи, наперсницей, служанкой и ученицей которой в одном лице была та девушка, он свернул в северное крыло на третий этаж, который весь занимала библиотека Ордена. Оказалось достаточно простенького заклинания, чтобы высокие двери, единственные на этаже, распахнулись перед ним, и в ноздри юноше ударил запах пыли, кожи, старой бумаги и клея — тот особый запах библиотеки, который ни с чем нельзя спутать.

Навершие посоха вспыхнуло ярким желтым светом, разгоняя тьму и озаряя ряды стеллажей, на которых были разложены свитки и неровными рядами стояли книги. Стеллажи образовывали свой собственный лабиринт, в котором так просто было заблудиться новичку. Отыскать нужный том без совета сестры-библиотекаря было практически невозможно.

В центре зала под единственной люстрой, где сейчас торчали огарки свечей, стояло несколько столов и кресел. Столы и частично кресла были завалены книгами, рукописями и свитками. Было заметно, что этому разгрому придали видимость порядка, но бросили наведение чистоты на полпути. Утвердив посох так, чтобы он освещал большую часть столов, Эльфин прошелся вокруг них, рассматривая книги. Тут были труды по всем наукам, начиная от дневниковых записей какой-то лаборантки и заканчивая философским сочинением о природе вещей и происхождении магической энергии. Отыскалась даже книжка художественного сочинения — сборник лирических баллад о любви. Понимая, что нужной книги на столе нет, юноша обернулся на пропадающие во мраке ряды стеллажей. Даже зная, что искать, он провозится тут до завтрашнего вечера.

«Ищи труды по истории Ордена Огня!» — влез внутренний голос.

— Я сделаю лучше. — Эльфин вспомнил, как он и Странница разбирались в разгромленной библиотеке той башни, которая ныне была школой для новых Видящих. Он соединил кончики пальцев, припоминая заклинание, мысленно проговорил его и резко развел руки в стороны, поворачивая ладонями вверх.

Не прошло и нескольких секунд, как за стеллажами вспыхнул огонек. Он мигал, словно крошечный светлячок. Юноша сделал резкое движение обеими руками, словно выдирая что-то из воздуха, — и толстый том, сорвавшись с места и едва не опрокидывая на пути стеллажи, ринулся к нему. Эльфин едва успел поймать его за ремешки, которыми скреплялись твердые обложки.

— «Меан», — прочитал он тисненые буквы, которые, судя по цвету краски, были когда-то выкрашены кровью. — «Боевая магия». Эту книгу последней держали в руках перед тем, как запереть библиотеку. Как думаешь, это то, что нужно?

«Откуда я знаю? Прочти сам! Я в магии Огня не разбираюсь!»

Юноша с трепетом открыл обложку. Запоздало пришла мысль, что волшебная книга должна иметь защиту от нежелательных читателей, но ничего не произошло. Страницы шелестели под пальцами. Он выхватывал отдельные строки и рисунки на полях и тут же переходил к следующей странице.

— Кажется, вот оно! — промолвил он некоторое время спустя. — «Посвящение Силе. Когда наступала пора новому адепту стать полноправным магом, отводили его к источнику и давали испить Силы, что текла из него. И в обмен на Силу адепт отдавал источнику свою душу, дабы, коли погибнет он в бою вдали от Обители, вернулась его Сила в источник и соединилась с его душой, оставшись в нем. Не счесть, сколько уже душ ждет в источнике своего часа, лишь Меан ведает это. Ибо сказано в пророчестве, что, когда вернется эпоха Огня, выйдут эти воины из источника и завоюют весь мир». Как думаешь, это оно?

«А сам-то как считаешь?»

— Я считаю, что речь идет о душах боевых магов из источника Силы. Армия Покровителя Меана, которая может завоевать мир. Но погоди, а что, если призвать их сейчас? Это может быть оружием?

«Еще каким!»

— Где она? — Юноша сорвался с места, дернув за собой посох. — Где эта Обитель?

«Посмотри по карте».

Молодой маг замер на пороге, затем медленно обернулся. Где в этом лабиринте стеллажей и полок искать карту Радужного Архипелага, он решительно не представлял. Но, видимо, у него не было другого выхода.

Сестра-библиотекарь не спала всю ночь. Стоило ей закрыть глаза, как перед ее мысленным взором возникал разгром, учиненный в ее владениях накануне. Старшая наставница перевернула все вверх дном, пока искала нужную книгу, а они с помощницами потом сбились с ног, пытаясь восстановить порядок. Кончилось все тем, что часть рукописей и книг так и осталась лежать на столах. Вопиющее нарушение правил! Дело осложнялось тем, что к некоторым книгам запрещалось применять магию — их приходилось относить на место со всеми предосторожностями, а некоторые еще и прятать под охранные заклятия или на магическую привязь.

Волшебница ворочалась добрую половину ночи, а потом не выдержала, накинула балахон на голое тело и поспешила в библиотеку.

И сразу поняла, что в нее проник посторонний. Ибо кто еще мог оставить посох с зажженным навершием как раз над столом с книгами! И что самое странное — ни одно охранное заклинание не сработало!

Она уже набрала полную грудь воздуха, чтобы выпалить формулу, активизирующую внешнюю защиту, как вдруг почувствовала у горла холодок ножа.

— Если пикнешь, я перережу тебе глотку, — произнес у нее над ухом незнакомый мужской голос— Если станешь мне помогать, останешься в живых. Если поняла, подними обе руки и помаши, как будто кого-то приветствуешь. Ну?

Сестра-библиотекарь вздохнула, сглотнула, чувствуя, что при этом лезвие слегка надавило на ее горло, и медленно подняла руки над головой.

— Очень хорошо, — нож убрался, но для того лишь, чтобы переместиться ей под мышку, — а теперь пошли.

— Куда? — пискнула волшебница.

— Туда, где у вас хранятся карты. Мне нужны самые подробные карты Радужного Архипелага и окрестных земель. Старинные карты! Времен короля Торандира или даже раньше! И не вздумай позвать на помощь — у тебя ничего не получится!

Сестра-библиотекарь не обладала большими познаниями в магии — у нее была всего-навсего первая ступень, и на эту должность ее назначили именно потому, что больше никто не желал весь свой век торчать в бумажной пыли и перебирать рукописи, переставляя с места на место старые тома. И она тем более не знала боевых заклинаний. Весь ее арсенал составляли заговоры и заклятия, предохраняющие книги от порчи, и поисковые заклинания, облегчающие работу в хранилище.

— Нам надо спуститься в хранилище, — прошептала она севшим от волнения голосом.

— Очень хорошо, — кивнул мужчина. — Пошли! Посох сам собой прыгнул ему в ладонь и, крутнувшись, уставился точно на ту часть стены, где была замаскированная под еще один стеллаж дверь в хранилище. Стеллаж вспыхнул по периметру, отмечая размеры двери.

— Отворяй!

Волшебница подошла — а вернее, подковыляла, поскольку ее похититель шел вплотную за нею, — вытянула вперед руки и быстро коснулась кончиками пальцев некоторых книг. Они вспыхнули в темноте, и стеллаж медленно отполз в сторону.

За ним начинался уходящий во тьму коридор, вдоль которого были устроены полки. Их было много — от пола до потолка, — и они тянулись бесконечными рядами. На них стояли книги, лежали тетради и свитки, отдельными стопками высились несшитые листы и просто бумага, свернутая в рулоны. Попадались пустые переплеты от книг и баночки с чернилами разных цветов. В одном месте высилась стопка глиняных табличек, в другом — полуразложившиеся листы каких-то растений, исчерченные странными значками. Время от времени стеллажи заворачивали за угол, образуя повороты и ответвления.

— Лабиринт? — шепотом поинтересовался ее спутник.

— Да, — кивнула волшебница. — Но нам недалеко идти. Мы уже почти пришли! Вот!

Она остановилась перед полкой, на которой лежали рулоны — несколько десятков рулонов отлично выделанной кожи, снабженные бирками.

— Ты очень спешишь? — спросила сестра-библиотекарь. — Если да, то ищи вместе со мной.

— Что искать?

— Не знаю. Это все карты, нарисованные во времена великих королей. На каждой — бирка с именем того короля, в чье правление она была создана.

Она протянула руки и вытащила первый попавшийся рулон.

— Королева Бордирель, — сказала она и потянулась за следующим. — А вот король Торандир. И вон те три тоже. А вот это — король Галаор. А здесь…

Она разворачивала карту за картой и передавала ее магу, каждый раз замирая от страха и волнения. В какой-то момент нож убрался от ее бока — похититель шагнул к стеллажу.

И получил такой удар в спину, что налетел на стеллаж, ткнувшись в рулоны лицом. Нож выпал из руки, и в тот же миг послышался топот ног убегавшей волшебницы.

— Стой! Назад!

Она летела, как на крыльях, думая только о том, успеет или нет добежать до входа. Там под одним из камней скрывался рычаг. Стоит коснуться его — и придут в действие все защитные блоки, все ловушки и сюрпризы, ожидающие непрошеного гостя. Никто не может безнаказанно проникнуть в хранилище бесценных знаний! Ему не пройти и десяти шагов! Ему не…

Сначала был свет — кроваво-золотой свет огня. Потом — волна жара. Потом — удар. Толчок швырнул сестру-библиотекаря вперед. Она вытянула руки, уже видя тот самый камень и зная, что не дотянется, не успеет, и все-таки последним усилием воли и разума послала в него заряд силы, прежде чем провалиться во тьму беспамятства.

«Ну и что теперь будешь делать?» — поинтересовался внутренний голос.

— Сначала потушим пожар. — Эльфин перехватил посох поудобнее и протянул свободную руку в направлении начинающегося пожара: — Меалас-лас-лас… Меалас-лас-лас…

Когда огонь, недовольно ворча, угас, оставив обгорелые свитки и книги с обугленными корешками, юноша усилил свет в навершии посоха и, прислонив его к стеллажу, развернул первый рулон с меткой короля Торандира:

— А теперь посмотрим карты!


Меандару удалось задремать только перед рассветом. Болело все тело, от сидения на твердом каменном полу затекли ноги, было холодно, что только добавляло ему мучений. Менестрелю показалось, что он лишь на минуточку смежил веки, когда его разбудил сильный толчок. Одновременно цепь на шее натянулась с такой силой, что он захрипел, задыхаясь.

Два рыцаря-стражника стояли над ним.

— Пора. Уже утро, — сказал один из них. — Пошли.

Меандар с трудом поднялся. Цепь на горле при этом натянулась, но второй стражник быстро отомкнул замок, освободив его.

Втроем они вышли из темницы — рыцари поддерживали менестреля за локти, — и только на верхних ступеньках, пока Меандар хватал ртом прохладный утренний воздух, ему завели назад руки и стянули запястья ремешком.

— Иди!

Здесь их ждал конвой — шесть рыцарей в полном вооружении. Они заключили менестреля в кольцо и повели куда-то мимо глухих стен хозяйственных и надворных построек. Он шагал послушно, в каком-то удивлении. Ему казалось, что все это происходит не с ним, что он все еще спит в камере и видит странный сон.

Пройдя под покрытой затейливой резьбой аркой, конвой вышел в один из внутренних двориков замка. Таких дворов было три — один парадный, куда можно было въехать верхом на коне, где часто принимали важных гостей или просто прохаживались, дыша свежим воздухом, когда лень было идти куда-то еще. Там двойной ряд колонн окружал мозаичный пол, где был выложен причудливый лабиринт. Во втором внутреннем дворике был устроен зимний сад — в кадках и низких каменных вазах росли декоративные деревца и цвели цветы, ввысь поднимались опоры для вьющихся растений, а в центре бил маленький фонтанчик. И, наконец, этот дворик, небольшой, всего двадцати шагов в поперечнике, больше похожий на колодец, поскольку подходы были только в двух местах — через эту арку и с балкона на втором этаже, расположенном напротив арки. Он использовался для приведения в исполнение приговоров над нерадивыми слугами, личными пленниками Наместников во время войн, а в прежние века — для наказания строптивых рабов. Поэтому тут были козлы для порки, виселица и плаха на невысоком помосте.

Меандара остановили как раз посередине между плахой, виселицей и козлами для порки. Из-за помоста вышел палач и снял с него плащ, оставив только в пестрой тунике с вышивкой.

Менестрель запрокинул голову, глядя на балкон. Там уже стоял сам Наместник Эльгидар в сопровождении нескольких ближайших советников и придворных, а также его супруга, леди Отрирель, вместе с несколькими своими дамами. Она кусала губы и нервно сжимала и разжимала пальцы. На щеках ее виднелись слезы. Только что она узнала от своего супруга, что ее любимый менестрель обвинен в измене и подлежит казни. Сначала она не поверила, но, когда ее привели сюда и поставили на балконе так, чтобы она могла прекрасно видеть орудия казни, женщина поверила, что это не сон. Но она все еще надеялась, что это ложь, что казнь не состоится. Эльгидар так ее любит! Он так на нее смотрит всегда! Он говорил ей такие прекрасные слова, дарил ей чудные подарки, целовал ее руки и вообще вел себя так, как и должен вести герой рыцарского романа. Он не может, не должен сейчас сделать то, что намеревается. В конце концов, она — леди и может заступаться за невинных. Это ее долг! За полтора месяца замужества леди Отрирель ни разу не обратилась к своему супругу с лишней просьбой. Он обязан хоть раз ее послушаться!

Третьим зрителем на балконе была леди Ганимирель, мать Наместника, которую невестка боялась так, что даже не смотрела в ее сторону. Вдова прежнего Наместника, одетая, по своему обыкновению, в глухое темно-лиловое платье с простой белой каймой — символ траура, — стояла чуть в стороне молча, опустив руки и лишь время от времени бросала на младшего сына внимательные взгляды. В отличие от этой хорошенькой дурочки она знала характер своего сына и прекрасно понимала, что сейчас произойдет.

Стуча посохом, на балкон вышла Видящая. Лорд Эльгидар бросил в ее сторону сердитый взгляд.

— Ну что? — спросил он.

Волшебница кивнула лорду и подошла к парапету, перегнувшись вниз. Меандар, смотревший на лорда и леди, вздрогнул, когда увидел ее лицо. Он не забыл, как она пытала его в камере. Сразу заболело все тело. Он стиснул зубы, стараясь выглядеть достойно.

— Тебе дается последний шанс, менестрель, — промолвила Видящая. — Признайся, кто приказал тебе следить за своим господином. Выдай нам его — и тебе оставят жизнь!

Меандар стиснул зубы, стараясь унять внезапную дрожь. Казалось бы, чего проще — открыть рот и назвать имя. Но менестрель чувствовал, что это ничего не изменит. Ему, может быть, и оставят жизнь, но заставят смотреть, как умирает тот, чье имя он назвал. Сможет ли он потом жить и радоваться жизни, зная, что кто-то другой умер вместо него? И — пришла поздняя мысль — поверят ли ему? Не решат ли, что он все придумал, чтобы отвести от себя подозрения? А может быть, все-таки…

— Скажи! — пристукнула посохом Видящая. — И тебя освободят!

— Я не знаю, — тихо промолвил Меандар, — его подлинного имени. Он пришел издалека. И ушел через портал.

— Ты лжешь! — стукнула посохом волшебница. — В замке только один портал, и им никто не мог воспользоваться без моего ведома!

Она протянула руку с растопыренными пальцами, сделала движение, словно собиралась что-то выдернуть, и Меандар упал на колени, скрипя зубами, чтобы не закричать.

— Не надо! — вскрикнула леди Отрирель и вцепилась в локоть своего супруга. — Пожалуйста, прикажите ей остановиться! Я умоляю вас!

Лорд Эльгидар стряхнул с себя руку жены. Ему было дурно. Эльфы редко пьют и тем более не употребляют крепкие напитки, ибо им надо вдвое меньше, чтобы опьянеть. Вчера Эльгидар перебрал и сейчас мучился с похмелья так жестоко, что ненавидел весь мир.

— Прочь! — оттолкнул он ее. — Замолчи!

Но крики жены, словно иглы, вонзались в его мозг, и он крикнул волшебнице:

— Достаточно! Прекратить!

Видящая медленно опустила руку. Она выглядела раздосадованной:

— Но, милорд, он ничего не сказал…

— Это уже неважно! — скривился Наместник. — Приговор сейчас будет приведен в исполнение! Эй, ты! — Он подался вперед, и Меандар поднял голову. — За то, что предал своего господина, за то, что помогал врагам и был готов выдать им мои тайны, за то, что шпионил, и за то, что сейчас упорствуешь, отказываясь назвать имя того, кто совратил тебя с пути, ты будешь сейчас казнен. Это все! Взять его!

Два рыцаря подошли, за локти подняли его на ноги и сорвали с менестреля тунику, порвав дорогую ткань. Оставшись полуголым, он поежился на холодном осеннем ветру.

— Нет! — вскрикнула леди Отрирель и снова повисла на супруге, захлебываясь слезами. — Вы не можете так поступить! Мой отец не простит вам этого! Я сама вам этого не прощу, и никто не простит! Вы не знаете, что значит Меандар Сладкоголосый для всего нашего Острова! Мой отец…

— Ваш отец, милочка, — внезапно разозлился лорд Эльгидар, — ваш драгоценный отец все видел! Он уже получил доказательства виновности этого парня! Меандар виновен, и он будет казнен, будь он тысячу раз Сладкоголосым! И вообще, с чего это вы его защищаете? Не потому ли, что он дорог вам не только как певец? Что, если он для вас дороже, чем ваш супруг?

— Да как вы можете? — Леди Отрирель отпрянула, хлопая мокрыми ресницами. — Я люблю вас! Я верна вам! А вы… Я прошу вас, — она умоляюще сложила руки, — ради нашей любви! Пощадите его! Удалите прочь, верните отцу, заточите в темницу на несколько лет, но только не казните! Пожалуйста!

— Нет! Я сказал! Эй, там! Давайте скорее! Я устал тут торчать!

Палач взял менестреля за локоть и потащил к плахе. Тот еле переставлял ноги. Происходящее пугало его. Если бы мог, он бы плакал не тише своей леди, умоляя о пощаде. Но одна мысль о том, что ему действительно больше нечего сказать, сковывала его мысли и чувства. Душа его оцепенела, и только тело переставляло онемевшие ноги. Когда его поставили на колени перед плахой, он встрепенулся. Безумная надежда всколыхнула его чувства.

— Последнее желание! — воскликнул он, чувствуя, как ладонь палача легла ему на плечо, пригибая голову к плахе.

— Вы не можете ему в этом отказать! — подал голос кто-то из придворных.

Лорд Эльгидар скрипнул зубами. Ему так хотелось поскорее покончить со всем этим и удалиться к себе. Но на него со всех сторон смотрели его подданные, и он махнул рукой:

— Давай, только быстро! И помни — я исполню все, кроме просьбы о пощаде.

Меандар выпрямился и невольно огляделся по сторонам. Надежда разгоралась с каждой секундой.

— Я — певец, — сказал он. — И я хотел бы спеть…

— Пой, — процедил Наместник.

Менестрель поднялся на ноги и повел плечами, разминая затекшие руки. Он вдруг исполнился уверенности, что его друг непременно явится сюда — надо только немного подождать. Он уже спешит сюда, и стоит чуть-чуть потянуть время… Обычно интуиция его не подводила.

— Пой же! — крикнул лорд Эльгидар.

Меандар набрал полную грудь воздуха. Что спеть? Он знал несколько сотен песен и баллад, но ни одна сейчас не подходила. Разве что…

Есть время для тепла, есть время холодам.

Есть время для любви, есть время для добра.

Есть время для всего, но помни ты всегда,

Что есть еще и время — умирать.

Есть время для цветов и время для плодов.

Есть время песни петь, но смолкнут иногда

Все песни, и придет то, к чему не готов,

Чего не ждешь ты, — время умирать.

И будет шар земной по-прежнему кружить,

И птицы будут петь, и музыка играть.

И будет как всегда все — это будет жизнь,

Покуда не придет то время — умирать.

— Достаточно!

Меандар вздрогнул, запнувшись на полуслове. Лорд Эльгидар скривился, как от зубной боли.

— Мы достаточно слушали тебя, менестрель! — сказал он. — Хватит! Как ты сказал — есть время для песен, но все песни кончились! Палач!..

Сильная рука снова поставила менестреля на колени и пригнула его голову к плахе. Щекой Меандар коснулся холодного, чуть шершавого дерева и отстраненно подумал — сколько до него эльфов и альфаров вот так стояли на коленях, ожидая последнего удара. Невольно он зажмурился, сжавшись в комок.

— Я не могу на это смотреть! — донесся сорвавшийся на визг голос леди Отрирель.

И это было последнее, что он услышал.

Загрузка...