Незримое

Глава 1

Вообще, у меня нет привычки носиться по городу на таких скоростях. Это, мягко говоря, страшновато, а в подобном наряде в начале осени еще и чертовски холодно. До синих губ холодно, до дрожащих пальцев, до отбивающих морзянку зубов.

Впрочем, наряд — исключительно моя вина. Кто ж в здравом уме спорит с охотниками? Еще и на желание? Споры в любом виде опасны, но охотники есть люди бесчестные и беспринципные, готовые на любую подлость ради победы, а уж ради победы надо мной — и подавно.

Вот я и проигралась, так что пришлось нацепить обтягивающий до отказа легких леотард, розовую балетную пачку и блестящие полупрозрачные крылья явно из какого-то детского набора, ибо лямки-резинки жали неимоверно. Благо хоть волшебную палочку не вручили — эти могли. В таком виде я должна была провести весь рабочий день, ровно до половины шестого, если не случится ничего непредвиденного.

В 17:28 я заглянула в соседний кабинет и, отвесив шутникам размашистый поклон, злорадно захохотала. Изображать вселенское зло мне никогда не удавалось, но тут вроде неплохо вышло. По крайней мере, охотники скисли и демонстративно уткнулись в мониторы. Ну да, как же, они так старались, а я весь день в закутке просидела. Нехорошо.

А в 17:29 на Главной Доске (сокращенно ГД или, если поэтично, Гадине) с противным писком высветилось мое имя и требование немедленно явиться по указанному адресу для выполнения своих непосредственных обязанностей. Хотя нет, не так. Мне приказали явиться не «немедленно», а «НЕМЕДЛЯ», что значительно ухудшало дело. «НЕМЕДЛЯ» у нас только Ковальчук вызывает. Любит он это слово и капслок. И если вызывает Ковальчук, значит, рабочий день затягивается. Значит, проклятая пачка еще не один час будет колоть ноги сквозь тонкие колготки и раздражать слух противным шуршанием…

Лица охотников в тот миг озарились таким счастьем, таким искренним, неподдельным воодушевлением, что я невольно залюбовалась. А потом представила физиономию начальства, когда оно узрит меня во всей этой розово-блестящей красе, и стало вдруг очень грустно. Мы с начальством ладим даже меньше, чем с балетными пачками, а еще одного выговора мое личное дело могло и не выдержать.

Но деваться было некуда.

Хотя кое-чем я себе все же помогла: достала из заначки выданный на крайний случай усилитель. По-моему, преображение в одну из Винкс — случай самый что ни на есть крайний. От людей можно скрыться и простым заклинанием, которое я в силу профессии освоила давно и прочно, но от магов-то оно не спасет. А с усилком летай по городу хоть в чем мать родила — никто не заметит. Разве что высшие, но их тут всего два штуки, и я сильно сомневаюсь, что главу Магического следственного управления или председателя Надзорного комитета когда-нибудь занесет на мой маршрут. Они, наверное, и забыли, что кое-кто из нашей братии до сих пор передвигается на метлах, и вряд ли поднимают головы, когда выходят из своих «мерседесов» и «БМВ».

Знали б вы, как я мечтаю о машине. О любой развалюхе, главное, чтоб с колесами и сиденьем, но нельзя. Не положено брежатым. Мы же почти все время под пологом, а невидимая машина — потенциальная угроза. То ли дело метла: летишь себе, никого не трогаешь, морозишь задницу, костеришь охотников, предвкушаешь встречу с Ковальчуком, от коего ни один усилитель не спрячет, ибо начальство благодаря договору может подчиненного под любым мороком разглядеть…

Как назло, место назначения находилось в противоположной части города, и к концу полета меня уже не пугала ни грядущая головомойка, ни неизбежные нотации родни, которой наверняка доложат о моем очередном позоре; зубы стучали, изо рта валил пар, и хотелось только поскорее спешиться и укутаться во что-нибудь теплое. Плащ эти гады взять не разрешили, мол, уговаривались именно на такой наряд, а мы же гордые, нам же чужое мнение важнее здоровья. Тратить хилый резерв на согрев тоже нельзя, вдруг для работы потребуется. В общем, день заканчивался неважнецки. Хорошо хоть заканчивался. Вызови меня с самого утра, было б еще веселее. А так…

Он появился из ниоткуда.

Ладно-ладно, это я задумалась, не рассчитала скорость и рано снизилась, и в результате метла остановилась не по приказу, а пробив лобовое стекло полицейской тачки. Меня, разумеется, швырнуло вперед, шибануло распрекрасным ликом о мигалки и отбросило в сторону. Не было б защиты — прощай жизнь. Но это не первая моя «авария», так что нужный амулет я не снимаю даже в ванной, мало ли… полы скользкие, зеркало хрупкое, осколки острые…

Итак, меня швырнуло, шибануло и отбросило, и вот тогда-то из ниоткуда появился Он. Конечно, я не сразу сообразила, что это человек, и приняла его за стену, которая, стоило в нее врезаться, почему-то начала заваливаться и извергать проклятия. А уж когда соприкоснулась с асфальтом, и вовсе зарычала не хуже раненого норга.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем до меня наконец дошло, что падение остановилось, никто больше не рычит, а сама я лежу на чем-то твердом, но теплом, вцепившись руками в… ткань?

— Какого… фея?

Автоматически зажмуренные глаза пришлось открыть и встретиться с взглядом незнакомца. Очень злобным, надо сказать, взглядом, не сулящим ничего хорошего. Мужик смотрел на меня так, будто я ему самое дорогое прищемила, что вполне вероятно, но не в том суть. Он меня видел.

Меня. Видел. Человек.

Я с трудом разжала одеревеневшие пальцы и начала сползать с недружелюбного тела, кажется, попутно надавливая на всевозможные болевые точки, потому что мужик кряхтел и морщился, а потом не выдержал и, ухватив меня под мышки, поднялся сам. Получилось у него далеко не с первой попытки, но в конце концов мы все же оказались на ногах. Точнее, незнакомец стоял, удерживая меня на вытянутых руках, а я балансировала на носочках ботинок. Хозных таких ботинок, почти армейских, и явно не подходящих к общему розовому ансамблю.

Черные — не то от природы, не то от злости — глаза мужчины метнулись к метле, торчащей из лобовухи, и вернулись ко мне. Будь он магом, уже бы испепелил, а так только легкий зуд вызвал. И желание побыстрее исчезнуть.

Кстати об этом…

Быстро ощупав шею, я поняла, что шнурка с усилителем нет. Наверное, порвался при столкновении. А мое собственное заклинание невидимости слетело еще раньше, пока я размышляла об охотниках, холоде, начальстве и бренности бытия. Вернуть его — не проблема, но толку-то? Уже ведь спалилась. А если исчезну прямо в руках непосвященного, с меня потом три шкуры сдерут и на рудники отправят. Фигурально, но лучше б буквально, потому как рудники явно приятнее пятиминутной отповеди от любого из моих родичей. А ссылку в Сибирь еще практикуют?

Кажется, я опять задумалась и пропустила вопрос, ибо мужик смотрел на меня выжидающе.

— А?

— Кто. Такая? — отрывисто произнес он хриплым голосом.

Не сексуально хриплым, как в дамских романчиках, а таким, заслышав который, хочется самоудавиться и бочком уползти в какую-нибудь дыру, да поглубже.

— Соня, — выдавила я.

Ну а что? Имя ему ни о чем не скажет, а я пока подумаю, что делать дальше…

Самое печальное, что на место преступления, куда меня вызвали, я таки прибыла. Одна полицейская машина, так некстати выросшая на пути, уже показатель. А значит, и незнакомец, чьи ладони я сейчас обильно заливаю потом, имеет отношение к расследованию. Полицейский? Следак? Преступник? Жертва? Хотя в нашем отделе жертвы обычно куда мертвее, но мало ли. Так или иначе, он связан с делом. И с Ковальчуком. Мне крышка.

Я украдкой поглазела по сторонам.

Ну точно. Частный дом на удивление деревенского вида — я думала, таких в черте города уже не осталось, — еще одна полицейская «лада» с мигалками, скорая, пара неопознанных автомобилей, а вон и «хендэ» моего ненаглядного шефа. Хорошо хоть из людей на улице только я и пострадавший мужик, есть шанс выкрутиться. Но как?

На забвение мне не хватит ни сил, ни умений. Да и если б хватило — Ковальчук заметит вмешательство, и тогда меня не то что уволят, а убьют к чертям.

Притвориться сумасшедшей? Все б ничего, и даже метлу, почти под корень всаженную в ветровое, как раз объяснит какая-нибудь крайняя степень безумия. Но в таком случае меня все равно под белы рученьки отведут куда следует, и наказания не избежать.

Надо давить на жалость.

На что нынче ведутся мужики? Барышня в беде?

— Оглохла?

Меня хорошенько встряхнули, возвращая к реальности. Да уж, такой и ребенка-лапушку не пожалеет, а во мне из милого разве что кудряшки, да и те, как говорит Ковальчук, «раздражающе рыжие».

— П-простите?

— Спрашиваю, что здесь забыла, Соня? И почему на метле?

Не в бровь, а в глаз.

Как ни странно, на помощь пришел давний совет сестрицы: не знаешь, что делать, — нападай.

Нет, драться я не собиралась, но словесное нападение и правда могло оказаться неплохой защитой. В конце концов, если передо мной представитель органов, он ведь должен представиться, верно? А если нет, разве я обязана отвечать на не пойми чьи вопросы?

— А вы сами, собственно, кто?

Наглеть и «тыкать» я пока не рискнула. Зато не упустила случая поморщиться и подергаться, дабы продемонстрировать, что мне тут как бы не очень комфортно висится.

Мужик скрипнул зубами и весьма грубо опустил меня на землю. А я, внутренне злорадствуя, наблюдала, как он вытирает ладони об идеально отглаженные брюки.

— Старший следователь Ржевский, Следственный отдел по Заволжскому району. — Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что он сквозь зубы добавил: — Да, Ржевский. Нет, не поручик. Майор юстиции.

Я вообще-то хотела спросить, не Дмитрием ли его звать, ну да ладно.

— Софья Зеленцова… п-практикантка Магического следственного управления.

Понятия не имею, откуда взялась эта «практикантка», но ничего умнее в голову не пришло. Майор ведь уже понял, что я маг, а учет магов у людей строгий. Пусть с момента «великого разоблачения» и миновало больше десяти лет, но обе стороны по-прежнему друг другу не доверяют, приглядываются и принюхиваются. «Долбаные Гарри Поттеры», как называет нас молодежь, в любой город приезжают и уезжают под запись — да здравствует двадцать первый век, да здравствует диктатура. Впрочем, знали б люди, сколько мы от них скрываем, вообще бы всех перебили.

Я, к примеру, представитель самого постыдного секрета магического сообщества. Незримый соглядатай. Самой иногда противно…

— Не слышал ни о каких практикантках, — нахмурился Ржевский.

Я закусила губу:

— Я… это… не зарегистрировалась еще.

— А здесь откуда?

— С-случайно… заблудилась. А там кто-то из наших есть, да? — Я кивнула на дом.

Ржевский оглянулся и вновь воззрился на меня, подозрительно прищурившись:

— Ну есть.

— Не выдавайте меня, а? — Как же плохо, что я не умею наивно хлопать ресницами. Пару раз пробовала, и, по словам очевидцев, это походило скорее на эпилептический припадок. Так что теперь я даже пытаться не стала. Просто угрюмо уставилась на майора исподлобья. — Я правда случайно, а они меня на переаттестацию отправят.

— Может, и стоило бы, — пробормотал Ржевский и тяжело вздохнул. — Зарегистрируешься когда?

— Утром первым делом! — горячо пообещала я, не веря собственному счастью.

Неужели действительно отпустит?

— А с этим что делать? — Он кивнул на пробитое стекло машины.

— Ну я… метлу заберу, а дыра… эм… хулиганы?

Не рассказывать же ему, что мне просто не по силам ничего починить.

Майор устало потер переносицу. До этого я старалась смотреть куда угодно, только не на его лицо, а теперь взгляд притянуло словно магнитом. А он ничего. Высокий. И волосы торчком, и легкая небритость, как я люблю, и такое красивое сочетание темных глаз и светлой шевелюры. Еще б не зыркал так злобно, вообще б цены не было.

— Дай свою вещь, — наконец буркнул Ржевский.

— Что?

— Любую. Хоть шнурок, хоть сережку, если это не амулет.

Вот ведь… научили на мою голову. С другой стороны, не знай он таких подробностей, никакие мои уговоры не подействовали бы.

Я вытащила гвоздик из правого уха и бросила его в протянутую ладонь майора.

— Значит так, — сурово начал он, сунув сережку в карман куртки, — если в девять утра не увижу в базе практикантку Софью Зеленцову, натравлю на тебя всех магов области, поняла?

Я судорожно сглотнула и кивнула.

— А теперь вали… нет, подожди. — Я замерла, уже вцепившись в метлу. — Почему в таком виде?

— Я это… с другом поспорила.

Почти правда. Разве что не с другом, а с подлыми охотниками, которые наверняка сжульничали. Ну не мог этот пузан Рогожин быстрее меня вокруг парка пробежать, даже если учесть, что я потеряла не меньше минуты, отбиваясь от какого-то Тузика, принявшего мою ногу за свою любимую игрушку. Я же видела Рогожина в деле. Его даже свои подкалывают и не любят брать в рейды — кому нужен неповоротливый хряк в сражении с одичавшим призраком или особо буйным храпуном?

Помнится, недавно даже кто-то неслабо пострадал из-за его отвратной физической подготовки. Кажется, в начале лета дело было — тогда даже подняли вопрос о комиссии, сдаче нормативов и возможном увольнении…

А вот поглядите-ка. Гад встретил меня на финише с мерзкой улыбочкой. И призванные в качестве свидетелей Иринка и Толик из бухгалтерии поклялись, что никто не магичил.

Вот хоть убейте, не верю. Может, и не магичили, но точно какую пакость провернули. От этих охотников всего можно ожидать.

Вы не думайте, я разберусь. А когда разберусь, они у меня всем отделом будут в балетных пачках щеголять.

— Ну-ну. — Еще один тяжелый вздох. — Ладно, исчезни, пока я не передумал.

Хорошее слово «исчезни», правильное. Только мне нельзя. Слишком долго маги внушали людям, что невидимость — высшая степень мастерства, энергозатратная и практически никому недоступная. Все для блага человечества, а то паранойя — штука опасная. Начнут в каждом дуновении ветерка шпионов подозревать. Мы, конечно, существуем, но отнюдь не в таких масштабах.

В общем, пришлось уходить ножками, волоча за собой метлу. Совать ее между ног и взлетать на глазах Ржевского как-то не хотелось. Хотя утопала я недалеко, до первого поворота, где максимально укрепила заклинание невидимости и вернулась.

Кружение возле машины в надежде отыскать усилитель ни к чему не привело. Что ж, втыком больше, втыком меньше… Хотя амулет жаль, новый мне теперь точно не доверят.

И только смирившись с потерей и развернувшись к дому, я поняла, что Ржевский не скрылся внутри, а замер у крыльца и следит за мной глазами. Какого?.. Я проверила заклинание и нахмурилась. Отлетела в сторону — взгляд майора устремился следом. Поднялась выше — он задрал голову. Но при этом, могу поклясться, смотрел сквозь меня. Не видел, а будто… чувствовал? Такое бывает?

Я показала неприличный жест — майор не отреагировал. Значит, точно не видит. Все страньше и страньше.

Я еще какое-то время поразвлекалась, заставляя его вертеться туда-сюда, и чуть не свалилась с метлы, когда сережка в левом ухе завибрировала.

«Даже знать не хочу, почему ты выглядишь как Динь-Динь на стероидах, — раздался в голове голос Ковальчука, — но, может, уже зайдешь в дом? У меня тут люди шныряют по комнатам без надзора. Я должен знать, что они делают и о чем говорят».

«Я… — Я вновь посмотрела на крыльцо, но Ржевский уже скрылся за дверью. — Сейчас».

И что мы имеем в итоге?

Плюс: сегодня майор меня, скорее всего, не сдаст.

Минус: признаться шефу все равно придется, ибо без его ведома зарегистрировать новую практикантку невозможно.

Плюс: вероятно, все обойдется без широкой огласки.

Минус: Ковальчук теперь с меня живой не слезет и будет ежедневно напоминать о моей глупости и некомпетентности. Не то чтобы он раньше этого не делал, но ведь всегда есть куда расти.

Плюс: за всеми переживаниями я забыла о холоде.

Минус: теперь вспомнила.

Минус: возвращаться домой придется под покровом ночи, так как усилитель потерян, а без него мой блистательный наряд увидят все маги.

Минус: ночью еще холоднее.

Минус: переодеться не во что.

Минус: охотники порадуются.

Плюс: завтра будет новый день.

Минус: этот еще не закончился.