Ни любви, ни жалости

Глава 23

Вероника

Испытываю панику. Не за себя переживаю. За Верочку! Подскакиваю на ноги буквально через секунду после падения, подлетаю к сестре, опускаюсь перед ней на корточки, беру за трясущиеся ручки.

— Т-ш-ш… Ну, ты чего, малышка? Всё хорошо!

— Нет, - она с ужасом смотрит мне за спину, где, наверняка, по-прежнему приближается брат Захара.

Оборачиваюсь. Сердце стучит на разрыв. Готова растерзать этого ублюдка, если он сделает еще один шаг. Однако, когда я вижу происходящее, мгновенно немею.

Ворон… И это не галлюцинация. Настоящий. Живой. Схватив брата Захара за грудки, тащит его куда-то в сторону.

— Вероника, я боюсь, - Вера плачет сильнее. – Я хочу домой.

— Конечно. Идем, маленькая, - еще раз взглянув на одноклассника, который умело уходит от слепых ударов бугая, поднимаю сестру на руки и быстро шагаю к дому. По пути взглядом цепляю Захара. Из его глаз уже тоже бегут слезы. Секундное сочувствие, но потом обрываю себя. Пусть послужит ему уроком на будущее. Маленький засранец!

Когда заходим в квартиру, на плач Веры тут же появляются мама и бабушка.

— Всё нормально! – заявляю резко громким голосом, чтобы они не успели испугаться еще больше. – Простое недоразумение! Ба, займись Веруськой, - подталкиваю сестру к бабушке, так как вижу, что маме нездоровится.

— Не ходи туда, - не хочет успокаиваться сестра. – Не ходи.

— Ника, что происходит? – бабушка преграждает мне путь.

— Я через две минуты вернусь и всё расскажу, - выдавливаю из себя улыбку, а у самой сердце, как у испуганного зайца. Мягко отодвигаю бабушку в сторону и, покинув квартиру, срываюсь с места словно ракета. Действую на адреналине. Мозг отключен. На первый план сейчас вышли чистые эмоции.

Выбежав из подъезда, замираю. Не вижу ни Ворона, ни Захара, ни его братца. Прислушиваюсь. Есть контакт… Плач доносится из-за густого куста сирени, растущего на углу дома. Ветер свищет в ушах, когда бегу туда.

— Отпусти его… - хватаю Воронова за руки. – Оставь это дерьмо, - прошу, пытаясь словить его бешеный взгляд.

Но Демид словно выжил из ума. Никак не хочет отпускать противника. Ну, как противника… Уже нет. Этот урод, пока меня не было, успел откровенно сдуться и теперь сам едва ли не просится, чтобы его оставили в покое.

— Ворон! – ударяю одноклассника по плечу. – Стоп!

Наконец удается привлечь его внимание. Смотрит на меня ошалело, будто с трудом возвращается в реальность.

— Забирай своего братца, - пользуюсь моментом и смотрю на сопливого Захара. – И если еще раз что-то сделаешь моей сестре…

Не успеваю договорить. Трусы, не сговариваясь, улепетывают со всех ног. Старший трус, правда, пробежав несколько десятков метров, снова имеет тупость стать смелым. Он оборачивается и кричит Демиду, что обязательно найдет его. Ворон резко топает ногой, делая вид, что собирается догонять этого упыря, и тот снова дает по газам. На этот раз уже не оборачиваясь.

— Урод… - шепчет Демид, сплевывая на землю.

Замечаю в уголке его губ кровь. Меня словно током насквозь прошибает.

— Он тебя ударил? – подступаю ближе, чтобы лучше рассмотреть его лицо.

— Пегая… - Воронов, словно испугавшись, отступает. – Вот скажи… - ревет. – У тебя что… Со всеми проблемы? Как ты вообще живешь еще на этом свете?

Переживания за Ворона мгновенно сменяются привычной ненавистью. Кажется, я забылась, но он вовремя напомнил, кто есть кто из нас.

— Тебя никто не просил лезть, куда не следует, - тоже повышаю голос в ответ.

— И кто бы, интересно, вас защитил от этого скунса? – звереет еще хуже.

— Я! Сама!

— Ты? Еще бы разок растянулась на земле? Ты куда вообще против него поперла, дрыщ? Чем ты вообще думала? Ноги уносить надо было, а не лезть на рожон.

Почему-то его обидные слова очень быстро и точно достигают цели. Или адреналин начинает отступать, оставляя после себя опустошение и боль? Не знаю точно. Но, моментально чувствуя, как на глазах закипают слезы, резко опускаю голову с намерением бежать прочь от этого чудовища. Как можно дальше. Лучше бы вообще его здесь не было!

Еще секунда, и у меня бы получилось. Но в самый последний миг, когда я только начинаю отрывать ногу от земли, Воронов хватает меня за руку.

— Стоять!